Славные рогалики

      Откровенно говоря, доучиться нормально этот день не получилось. У Майки поднялась температура и он ушел домой. И еще. Мысли крутились вокруг Джерарда, а на уроках целью были отнюдь не разговоры о младшем Уэе. Так что из школы я вышел в довольно мрачном распоряжении духа да еще и с тройкой по алгебре. Терпеть ее не могу. Это не пауки, конечно, но вещь не менее противная. Особенно учитывая тот факт, что по ней я схватывал очень плохие оценки. Даже по химии все было лучше, потому что мисс Баллато прекрасно осознавала, что у меня никогда не получится нормально писать формулы. Про остальные стороны химички думать, наверное, не стоит.       Черт! Черт-черт-черт! Не стоит сегодня вообще думать о чем-либо, что может касаться старшего Уэя.       Так думал я, выходя из здания и совершенно не представляя, что спустя каких-то десять секунд меня окликнет голос моего учителя истории. — Фрэнк! — Я встал на месте, делая вид, что меня совершенно не беспокоит тот факт, что все, кто был на дворе, уставились на меня. Что ж их все так интересует, их жизнь куда интереснее моей. Я сейчас совершенно без сарказма говорю, это на самом деле так. — Да, — глупо вырвалось у меня. Джерард аж запыхался, пока бежал, а я просто стоял и смотрел на него сверху вниз. И мне это даже немного нравилось, черт возьми. Я только рядом с Майки не комплексовал из-за своего роста. Фу, чувствую себя сопливой двенадцатилетней школьницей. Аж тошно. — Ты не знаешь, что там с Майки? — отдышавшись спросил Джи, — Я в курсе, что он заболел, да, но может есть подробности? — Да ну нет, — пожал плечами я, — Просто температура подскочила. С ним же часто такое бывает.       Совершенно неожиданно для меня, Уэй упал на лавку и закрыл лицо руками. Он сидел, не шевелясь, только плечи шевелились от дыхания. Учитель издал тихий и протяжный вой, который был чуть приглушен руками. А я стоял как кретин, и совершенно не представлял, что делать. Я не знал этого человека, я не знал, чем ему помочь, и это отравляло похлеще всяких сигарет, которые вот уже полтора года стабильно оттопыривали мой карман. — Я так виноват, — наконец, протянул Джерард, отнимая ладони с ужасно длинными пальцами от своего лица. Он казался совершенно спокойным, но это было спокойствие человека, который уже устал чувствовать. — Нет, — не находя других слов, сказал я, подходя ближе к Уэю. Я правда не знал что сказать, еще и чувствовал себя полнейшим идиотом. Просто вчерашний совершенно сумасшедший и взрывной Джи слишком разнился с тем человеком, которого я видел сейчас. Да, и меня абсолютно не смущало количество людей во дворе. — Ты не знаешь, — тяжело вздохнул он, а я сел рядом на холодную деревянную скамейку, — Я уехал. Мог не уезжать, но уехал. И вот теперь мне приходится заново его узнавать, — Джерард соравался на крик, Извини — И Джи нежно сжал мою руку. — Я не хотел тебя обидеть. Не принимай мои слова близко к сердцу. Нет, правда, извини. Я просто злюсь на самого себя. — Может, ты и прав — я действительно еще плохо знаю тебя. Я, конечно, не дурак, но чтобы понять некоторые вещи, требуется время. Было б у меня это время, я смог бы в тебе разобраться. И понимал бы тебя лучше всех в этом мире, — я зажмурился, понимая, что сказал лишнего. Я почти вижу, что сейчас Джерард усмехнется, скажет, что я еще ребенок и просто уйдет. И будет прав, наверное. Потому что говорить о каких-то там чувствах на второй день знакомства — инфантилизм чистой воды. А я дурак. — Ты поймешь меня, когда придет время, Фрэнки, — грустно улыбнулся Джи, — Не потому что я хочу, чтобы меня поняли. И не потому что ты хочешь меня понять. — А ты помоги мне понять, — это было рисковано. Это был ох какой риск, но я чувствовал себя до ужаса раскованным, а потому позволил себе рисковать. Зря или не зря? Я как будто стою на канате, натянутом над огромной пропастью. И я в любом случае упаду, потому что… Не знаю. — Пошли, выпьем, — пожал плечами Джерард и, не дожидаясь моего согласия, схватил меня за руку и потащил в направлении блежайшего бара.

***

— Я одинок, Фрэнк, — вздохнул Уэй делая большой глоток какого-то отвратительного на вкус, но очень крепкого алкоголя, — Понимаешь, очень неплохо бывает иногда остаться одному. Ни с кем не советуешься, прежде чем что-нибудь сделать. Ни перед кем не оправдываешься, если что-то не получилось. Но есть и минусы. Глупость сморозил — сам пошутишь над собой, сам же и посмеешься. Никто не упрекнет — мол, ну и дурацкие у тебя шуточки. А скучно станет — упрешься взглядом в пепельницу, и дело с концом. И никто не скажет: «Эй, ты чего на пепельницу уставился?» Это удручает. — Можно, ты теперь не будешь одиноким? — я был очень пьян. Чертовски. Но я никогда не верил в то, что пьяные люди лживы. Напротив, все, что они скажут, будет куда честнее. Да, эти слова вызваны градусом, но я не лгал. И я был уверен, что и Джерард говорил правду. — Если меня спасут, — он все понял. В его непонятного цвета глазах читалось то, что было нужно. Это был цвет крепкого зеленого чая. А еще у Джи были просто огромные зрачки. Как космос, как черные дыры, —, но не привязывайся ко мне сильно, Фрэнки. Я не хороший человек. — Врешь, — бросил я, стараясь выглядеть беззаботным, расслабленным, но ничерта не получилось. Я приложился к бутылке и пил, пока не почувствовал, что больше не могу. Полбутылки неизвестного алкоголя. Неплохо. — Я обещаю, что не буду тебе врать, — Джерард немного помолчал, а когда я уже отчаялся что-то услышать, он заговорит, — Знаешь, я где-то читал, что когда запутаешься, как рыба в сетях, главное — не делать резких движений. Замри на какое-то время — и что-нибудь произойдет. Обязательно начнет происходить. Так вот я слишком надолго замер, но ничего не произошло.       Джи грустно посмотрел на меня, бросил что-то о том, что надо идти домой. Да я и без него прекрасно понимал, что надо, но вот только стоит выйти из этого загаженного бара, полного наркоманов и проституток, а еще школьников, у которых нет денег на иные заведения, стоит выйти отсюда, все закончится. И не будем помнить об этом, и все, что было здесь, здесь и останется. Дурацкое чувство, но избавиться я от него не мог.       Джерард уронил голову на руки и, кажется, уже начал засыпать, поэтому мне пришлось вызывать такси. Надежда дойти пешком пропала, но этого стоило ожидать. - Никогда не влюблюяйся в меня, Фрэнки, - буркнул пьяный Уэй, когда я запихивал его в машину.       Я еще не понимал, насколько он прав.