Путь сокола

— Я хочу учиться у вас.       Взгляд старика осматривал меня внимательно, с цепкостью гончей собаки хватаясь за детали. Помню, как подумал: «Неужели он узнал меня?»       Архимаг отложил в сторону свой длинный прямой посох и взял в руки два меча. Я без интереса посмотрел наточенные тяжелые лезвия и затертые рукояти. Конечно, оборотническая сила легко позволила бы мне орудовать самым тяжелым мечом. Но я впервые должен был взять это оружие в руки. Поэтому внимательно смотрел, как старик держит меч, как становится в позу и поднимает клинок. — Что же, юноша, покажите, что вы умеете, — наконец с улыбкой сказал архимаг и подал мне грозное оружие.       Я взял меч уверенно, в точности скопировав движение мастера и стараясь даже пальцем не коснуться его руки. Не хотелось, чтобы он прочел мои мысли и вместо уроков дал мне огненным шаром в голову.       Каждый момент этого боя запал мне в память. Я волновался, как перед первым полетом. Позу я скопировал безукоризненно. Брови архимага поползли вверх. Но эта немая похвала не помогла мне успокоиться перед боем. Где-то я слышал, что эмоции — это звери, которые не дают здраво мыслить. Если это так, то моя неуверенность была холодной змеей, которая оплетала грудь и не давала даже вздохнуть спокойно.       Стараясь отвлечься, я следил за тем, как по чуть проржавевшей рукояти меча ползет солнечный блик. Именно это отражение и спасло мне жизнь.       Яркий блик внезапно исчез, его словно разрезали пополам. Я отскочил в сторону меньше, чем за мгновение, а там, где была моя голова, свистнул меч архимага. Чувства обострились. Его движения казались мне очень медленными. Я знал, что это идеальный момент для молниеносной атаки: меч старика продолжал нестись к полу. Будь я в бою, обратился бы и перебил старику клювом позвоночник, но сейчас… Я не знал, что мне делать, и просто стоял с опущенным мечом, словно ожидая подсказки.       Архимаг перехватил оружие другой рукой и, шагнув ко мне, описал острием дугу. Я выставил перед собой меч и понял, что надо было уклониться. Лезвия заскрипели друг о друга. Маг развернул оружие и едва не вырвал меч у меня из рук.       Я тоже перехватил оружие в другую руку, выпустив меч всего на секунду. И снова удивление в глазах старика показало мне, что я все же на что-то способен и в человеческой ипостаси.       Я шагнул назад и ударил сбоку. Мастер тут же парировал и своим мечом поднял острие моего вверх. После этого он внезапно «уронил» клинок мне на голову. От удара «обухом» в ушах зазвенело. Я отшанулся. Но вражеский меч продолжал нестись вдогонку. Даже не пытаясь защититься, я упал на пол и перекатился за спину старика. После этого наудачу ударил клинком.       Архимаг лишь улыбнулся и вновь постарался выбить оружие у меня из рук. Я отчаянно цеплялся за эфес и подставился под удар. Стальной молнией меч старика нацелился мне в ребра. И опять использовать оружие даже не пришло мне в голову. Я шарахнулся влево с такой скоростью, что едва удержался на ногах.       Мастер воспользовался этим сразу. По сравнению со мной его скорость была как у двухлетнего мальца. Но меч в его руках был быстрее любого сокола мира.       Когда архимаг вновь ударил меня, целясь в бок, я неловко повернулся и удар сам собой пришелся на меч в руке. Я немедленно отскочил назад на несколько шагов. После этого, взяв одноручный короткий меч двумя руками, стал им орудовать, как дубиной.       Не было ни грации, ни размеренной смертоносности ударов. Я бил так, как будто был разбойником на лесной дороге и отбивался от отряда стражников. Сражался, как загнанный в угол раненый зверь. В голове у меня была лишь одна мысль: сдерживать силы. Он не должен был углядеть в хилом пареньке звериной мощи и скорости.       Я ударил сверху. Меч неаккуратно соскользнул с вражеского клинка и нацелился в горло старику. Тот легко уклонился, шагнув в сторону, и тут же ударил меня в плечо. Я среагировал быстрее, чем сам от себя ожидал: присел и рубанул по ногам.       Архимаг отошел на шаг и тут же наступил на лезвие сначала одной, а потом другой ногой. Я безуспешно хотел выдернуть оружие, и это у меня бы получилось. Но тут меч старика свистнул и едва не пригвоздил мою руку к полу. Я отшатнулся и упал на спину. Приподнялся на локтях и тут же отполз еще назад — острие меча уперлось мне в переносицу.       Не хватало опыта, чтобы понять, что делать дальше. Куда бы я ни отклонился, лезвие преграждало дорогу.       Я скорее почувствовал, чем додумался, что сейчас старик ударит, и это страшное острие вылезет из моего затылка. И сердце этого архимага будет биться так же ровно, как билось на протяжении всей схватки. Я зажмурился.       Запах стали отдалился. Я даже с закрытыми глазами знал, что делает человек. Вот он отводит меч от моего лица и упирает его в пол. Словно говоря, что мне ничего не угрожает, он отходит немного назад и оповещает: — Ты убит.       Я открыл глаза и посмотрел на старика. Чувство собственной непригодности захватило меня. Какой ученик? Я ничего не умею. От непривычного напряжения руки болят, а голова после удара словно раскалывается надвое. Теперь заветный меч недосягаем. — Как твое имя? — спросил маг.       Я представился. Самому мне очень нравится собственное имя. Благородное, и на нашем языке переводится как Северный Ветер. — Хорошо, Томаш, — отозвался архимаг.       Я хотел выклевать ему глаза. Почему Томаш? Все, кому я ни представлюсь, называют меня этим именем. Сам я слышал его совсем по-другому. Только недавно я понял, что не каждое ухо способно прочувствовать все переливы птичьего языка. — Я буду тебя учить. — Моему удивлению не было предела. Я думал, что он вышвырнет меня, как ветер выкидывает птенцов из гнезда. — Видно, что меч для тебя в новинку. Но у тебя неплохие задатки. Я чувствую в тебе скрытую силу, и твоя ловкость сродни кошачьей.       Почему кошачьей? Я терпеть не мог этот пушистый тихий ужас, врага рода птичьего. Сравнивали бы с соколом, право слово. Но тогда эта мысль слабым проблеском мелькнула и исчезла. Я был слишком рад, чтобы думать о таких мелочах.