***
Три часа спустя мы уже прощались в аэропорту. Меня не будет дома неделю. Это и мало, и много одновременно. Если бы я могла, я бы взяла его с собой. — Ну, не дури, дурилка, — на что Йен надул губы сильнее прежнего. — Всего неделя. У тебя будет время заняться чем-то, что со мной не связано. — Интересно, что в моей жизни ещё не связано с тобой? — скептически поинтересовался Сомерхалдер, скрещивая руки на груди. — Твой фонд, твоя работа, твои питомцы. Можешь встретиться с друзьями, сходите на футбол. Ты любишь футбол, я знаю. — Спасибо, что разрешила, — буркнул Йен. — Ну, не канючь. Взрослый мужчина, а ведешь себя, как… — Как кто? — Как маленькая девочка, которой не купили куклу. Наша дочь и то мудрее в свои десять, — я поправила ворот его рубашки и чмокнула мужа в нос. — Ты ведешь себя точно также, когда я куда-то уезжаю. — Неправда! — по-доброму возмутилась я. — Ага, ты еще запрыгиваешь на меня и пристаешь с поцелуями, — продолжал он, а затем просто подошёл и обнял. — Теперь моя очередь. Не уезжай. — Но это моя работа… — Наплюй. Я обняла его за шею, заставляя склониться ко мне и соприкоснуться лбами. — Я люблю тебя, слышишь. Помни об этом, где бы ты ни был. — И я люблю тебя, — он поцеловал меня. Объявили посадку на мой рейс, я попрощалась с ним. Йен долго еще стоял в зале ожиданий, о чем «сообщила» мне девушка, которая вошла в самолет последней. В ее руках была салфетка с автографом моего мужа. Это заставило меня улыбнуться. От лица Йена: Я сел в машину, отъезжая от аэропорта, не собираясь принимать факт её отъезда так близко к сердцу. Что-то подсказывало мне, что поездка Алёны принесет что-то нехорошее, что-то новое в нашу жизнь. Приехав домой, я бухнул на диван в гостиной и набрал номер миссис Лакис: — Елена, добрый вечер, это Йен, — с улыбкой на губах поздоровался я с матерью своей жены. — Здравствуйте, Йен. Я Вас узнала. Как дела? — ответила женщина. — Все прекрасно. Я только что приехал с аэропорта, посадил вашу дочь на самолет до Лос-Анджелесса. — Ааа, недельная командировка, помню. А Вы чем будите заниматься? — Съемки в рекламе, пару презентаций и думал позвать Пола на рыбалку. Может, я смогу поговорить с близнецами? — почесывая затылок, поинтересовался я. — О, только не переработай, милый, — заботливо ответила Елена Лакис. — Я их сейчас позову. Через пару минут трубку телефона захватили маленькие разбойники. Мои дети, Джо и Рейна, боролись за телефон, пререкаясь друг с другом. — Эй, чего буяним? — спросил я. — Привет, пап! — ответили дети хором. — Как дела? Как работа? Как мама? Она уже уехала? Моя дочь тараторила, как пулемет. Рейна вообще была очень активной, но скромной, чего не скажешь о Джозефе. — Спроси, когда мы вернемся домой, — услышал я голос сына. — Я, конечно, очень люблю бабушку, но я соскучился по Ницше и учёбе. — Да-да-да, пап! Как там Моук? Ницше? Как Пейтрин? Моя комната ещё цела? — Все в порядке, милая. И передай трубку брату, — никогда не понимал, в кого Джо такой бука. — Сын? — Да, папа? — ответил мне Джо, пародируя маленького огра из мультфильма «Шрек». — Все хорошо, просто я опять проиграл ей в карты. Держи свои двадцать баксов, — послышался шелест купюр. — Хватит играть на деньги! — шутливо пожурил я детей. — Лучше скажите, как у вас дела? Как у бабушки с дедушкой здоровье? — Все хорошо пап, не волнуйся. Мы тут развлекаемся, как только можно. Но хотим домой. — Да, но совсем немного, пааа, — вставила Рейна. — Ладно, вы очень скоро вернетесь. Всего какие-то десять дней. — Действительно, — фыркнул сын, и я прямо увидел, как он скрещивает на груди руки. — Ладно, пап, нам пора, — весело подвела итог дочка. — Дедуля собрался запустить самодельную ракету на заднем дворе, а я первый пилот. Пока! Я улыбнулся ее словам, слушая, как она топает ногами, убегая все дальше. — Эээ, пап, это я, Джо, — со всей серьезностью сказал Джозеф. — Да я понял, — усмехнулся я. — Проконтролируй, пожалуйста, чтобы никто не пострадал. И ведите себя хорошо. — Да, пап. — Я люблю тебя, сын. — И я люблю тебя, пап. Пока! — Пока, — и мы завершили разговор. Дни летели незаметно, так как я проводил их на работе. Я скучал по ней, скучал по детям, и вот, лежа в постели как-то утром в среду, я был разбужен её звонком. — Ммм? Алло! Алло? — сонно пробормотал я, прикладывая сотовый телефон к уху. — Доброе утро, котя, — с улыбкой и нежностью произнесла Алёна. Дааа, она себя явно не жалеет, ведь если на моих часах сейчас было одиннадцать утра, но на её всего восемь. — Вот теперь оно доброе, — я перекатился на бок. — Как ты? — У меня потрясающие новости! Ууу! — чувствовал, ее переполняли эмоции. — Мне только что предложили работать с «Дисней»! Я окончательно проснулся. Это была её маленькая мечта, я помнил. — Поздравляю! — Я согласилась подумать, но думаю, что отказываться не имеет смысла. Это «Дисней», Йен! Ты понимаешь? Это целая индустрия, которая влияет на общество! На детей! Я тоже смогу повлиять на них, — она была так рада, мне захотелось обнять ее. — Мне хочется обнять тебя, детка. — Мне тоже, — ответила она и быстро продолжила. Теперь я знал, в кого Рейна такая болтушка. Да я и раньше это знал. — Короче, мне предложили создать новый мультфильм, по собственному сценарию, создать своих героев и попросили подумать, потом ещё написать книгу, ну, по мультфильму. — Да-да-да, я понимаю. Продолжай. — Это такой шанс, Йен! Представляешь? Я буду главным аниматором, режиссером и вообще это очень крутооо! — пропела моя жена. Я засмеялся. На свете не было такого большого ребенка, как она. Это было одной из тех вещей, которые я так любил в ней. — Ты рад? — Ну, конечно, я рад. Это ведь твоя мечта, это для тебя важно. — Да, важно, — подтвердила Алёна. — Но подожди, сколько тебе дали времени на работу? — О, мультфильм будет разрабатываться год, целый год. — Ты будешь рисовать все сама? — Нет, конечно, — засмеялась она. — Я сегодня поеду в Калифорнию, в Бербанк, со всеми познакомлюсь и подпишу контракт, а дома за месяц набросаю им сценарий, эскизы, а потом пусть сами корячатся. — Хитрая ты. — Так да, — радостно ответила Хелена. — А еще знаешь что? — Чтооо? — протянул я, ложась на спину и закидывая руку за голову. — Я очень скучаю по тебе и по детям, — и я услышал звук поцелуя. — Кстати, когда они будут дома? — Знаешь, если ты собираешься ещё там пробыть, как я понял, то я думаю забрать их в субботу. Одному тут скучно. Я скучаю, они скучают… — Отлично! — одобрила жена. — Я думаю, что не сильно задержусь здесь. Я люблю тебя, береги себя! — Ты тоже, — и она положила трубку. На вечер пятницы была намечена небольшая вечеринка по поводу завершения съемок нового фильма, где я играл одного из главных героев. Актеры общались друг с другом, играла музыка, вспышки камер повсюду, выпивка и смех. — Скучаешь? — вдруг раздался женский голос над ухом. — Как же ты похорошел, Сомерхалдер. Видимо, женитьба пошла тебе на пользу. — Спасибо, ты тоже прекрасно выглядишь, — я поднял бокал с вином, смотря на девушку. — Твоё здоровье. — Странно, вроде праздник, а выглядишь ты устало, — заметила собеседница. — Что-то случилось? — Даже если что-то и случилось, то я не стал бы обсуждать это с тобой. — Очень жаль, я бы послушала. Вечер шёл, а я все пил, думая, что, наверное, не выдержу ещё один день без жены. Я что-то слишком скучал. Предчувствие было нехорошее. — Ещё вина, Йен? — миндалевидные глаза моей собеседницы, от которой я все не мог избавиться, заблестели. — Да, конечно, — я принял из ее рук бокал, залпом осушая его. — Странный вкус какой-то. — Да? Не заметила, — девушка подала мне еще один бокал и добавила. — Зато ты забудешь о проблемах… Следующее, что я помнил, это то, как я повалил ее на кровать в своем доме. Девушка целовала меня, а я снимал с нее красное платье. — Скорее, милый, скорее, — торопила она меня. — Я так хочу тебя. Мой разум тогда, наверное, впервые затуманился настолько, и я мало что соображал. Я видел перед глазами лицо своей Хелены, а целовал совершенно чужую женщину. Она разорвала мою рубашку, принялась за брюки. Я целовал её грудь, а пальцы расстегивали её лифчик. И вот я почти вошел в нее, но тут у двери послышался какой-то шум, и нежный слабый голос так отчетливо произнес: — О, Господи… — и мой алкоголь выветрился, будто его и не было.Глава 19. Десять лет спустя.
6 января 2014 г. в 02:47
«Мало быть мужем и женой, надо еще стать друзьями и любовниками, чтобы потом не искать их на стороне.»
Нас будили весенние солнечные лучи, но на самом деле мы давно не спали. Они будили лишь нас, нас двоих, распростертых на простынях на крыше. Утренний секс… о, да, да, детка.
И сколько же всякого было накидано на деревянный пол. Одеяла, простыни, пледы, подушки. И все только для того, чтобы нам было как можно удобнее…
Я любила его, соревнуясь с лучами солнца за девственные участки кожи на его груди. Я целовала его торс, наслаждаясь мягкостью и податливостью кожи. Как-то раз я убедила Йена больше не качаться в спортзале, а просто поддерживать фигуру. И осталась довольна. Я не очень любила жесткие мышцы, предпочитая естественную стройность и мягкость тела. Йен всегда сводил меня этим с ума.
Он дышал очень громко и протяжно, будто ему было нестерпимо жарко. Но я знала, что он такой от моих прикосновений, что я так действую на него. И это придавало мне некой решимости. Я никогда не думала, что смогу так на кого-то влиять, тем более на мужчину вроде Йена.
— Прошу… — взмолился он, касаясь жаркими ладонями моих бедер. — Не мучай меня…
— Не мучай же ты меня… — я прикусила губу, после очередного своего поцелуя.
Он без лишних слов перевернул меня на спину, подминая под себя. Я раздвинула ноги, как бы приглашая его. Он плавно вошел, чем вызвал у меня вздох восхищения. Мои ноги скрестились на его пояснице, я двинулась ему навстречу, ловя уже знакомый ритм.
Сегодня наш последний день вместе перед тем, как расстаться на время. Но даже малый срок порознь был страшен.
Дети гостили у моей мамы, будучи на школьных весенних каникулах. Я сегодня должна буду поехать в Сиэтл по работе, а Йен останется в Нью-Йорке для работы в рекламе парфюма.
— Еще чуть-чуть… — застонала я, выгибаясь в спине, плавно покачиваясь на нем. — Побудь еще немного…
Его нежные руки гладили мою спину и бедра, контролируя каждое движение. О, как же я любила заниматься с ним сексом.
Он схватился за меня, сжал в объятьях, тоже чувствуя, как тело начинает деревенеть. Конец этой утренней забавы близился, и я упала мужу на грудь, каждой клеточкой тела ощущая тепло и наслаждение. Он излился в меня, обдавая теплым дыханием шею.
— И почему у меня ощущение, что это будто наш последний раз? — лениво пробормотала я, лежа на спине.
— Не говори глупостей, — он наклонился и поцеловал меня в висок. — Я собираюсь «мучить» тебя до самой старости.
Я зажмурилась, улыбаясь широко, и прислонила голову к его плечу.