Если любовь настоящая, то все возможно

      — Беатрис Элизабет Приор!       Рассерженный голос матери словно иголка проткнул воздушный шарик волшебного настроения Беатрис.       Сделав глубокий вдох, младшая Приор зашла в гостиную, где ее ожидало семейство в полном составе. Натали стояла у окна, сложив руки на груди. Сведенные брови, слегка прищуренные глаза и поджатые губы свидетельствовали о том, что сегодняшнее нравоучение будет отличаться от традиционных ежедневных. Эндрю развалился на диване, приняв усталый и разочарованный вид. И, наконец, Калеб статуей замер у лестницы, ведущей на второй этаж. Брат надел на лицо так хорошо знакомую Беатрис маску, которую она еще в детстве назвала «Тотальный укор».       С минуту все Приоры молча смотрели на Беатрис. Затем заговорила Натали:       — Сегодня был благотворительный обед в университете.       Последовала пауза. Натали внимательно смотрела на ничего непонимающую дочь.       — Я должна была присутствовать? — решила отозваться Беатрис.       — Нет, дорогая, не должна. Зато там присутствовали твои коллеги по факультету. Джоанна Рейес и Питер Хэйес, — Натали вновь внимательно посмотрела на дочь.       — Да, я с ними знакома. И завтра мы вновь увидимся на работе.       — Беатрис, мы очень разочарованы. Отцу пришлось приложить немало усилий для твоего устройства на работу в университет. А ты его позоришь, — произнесла мать на выдохе.       — Каким же образом?       — Ты абсолютно не справляешься со своими обязанностями. Студенты тебя не воспринимают должным образом, весь преподавательский состав шепчется, что ты протеже отца, которая без него ничего из себя не представляет.       Беатрис с трудом подавила желание закатить глаза.       — То, что я папина протеже ни для кого не являлось секретом с первого же дня. Особенно учитывая то, что он и рта мне не давал раскрыть поначалу. Удивительно, что никто меня не посчитал умственно неполноценной. А по поводу моей компетентности… Как мне кажется, по прошествии двух недель судить рано. Неужели декан Рейес так обо мне отзывалась?       — Нет, своими наблюдениями любезно поделился мистер Хэйес, — Эндрю, наконец, вставил свою реплику.       — Ну, тогда все понятно. Мистер Хэйес не является всем преподавательским составом, чтобы ориентироваться на его мнение.       — Питер блестяще образованный молодой человек.       — В отличие от меня, да, мам?       — Да, в отличие от тебя. У него докторская степень.       — Да-да, я в курсе. Это все?       — Беатрис! — Натали, до этого продолжавшая разговор довольно спокойным, хоть и холодным тоном, практически сорвалась на крик. — Вместо того, чтобы стоять и закатывать перед нами глаза, так нелепо защищаясь, ты лучше бы уделяла внимания своей работе и постаралась оправдать наше доверие. Джоанна Рейес сказала, что на твой глупый факультатив так никто и не записался. Это свидетельствует о том, что ты не можешь адекватно оценивать…       — Мама! Умоляю, хватит! Какое доверие? Вы навязали мне работу, которую я не хотела. Я преподаю то, что мне не хочется. А насчет испанского факультатива…       — Дочка, что это? — Эндрю Приор приподнялся на диванной подушке и наклонился в сторону Беатрис. — Это татуировка?       «Черт, надо было не полениться вернуться за кардиганом!» — пронеслось в голове Беатрис в то мгновение, что ее родители внимательно рассматривали трех взлетающих птиц на ее левой ключице.       В ближайшие полчаса гостиная Приоров превратилась в чистилище. Мать, не сдерживаясь в выражениях, на самых высоких частотах высказывала дочери мнение о недостаточных интеллектуальных способностях последней, которых хватает лишь на то, чтобы уродовать свое тело. Периодически Натали вставляла пассажи о никчемности образования и жизни Беатрис, которые перемежались особенно патетическими воплями о ее неблагодарности и незавидном будущем. Что говорил Эндрю понять было сложно, поскольку его жена не прерывалась ни на минуту, а перекричать ее не было никакой возможности. Но, по всей видимости, он был солидарен со своей супругой. Калеб сохранял молчание и лишь иногда неодобрительно покачивал головой, таким образом поддерживая родителей.       Беатрис наблюдала за разыгравшимся спектаклем, не проронив ни слова. Она уже не в первый раз видела подобную сцену и прекрасно знала, что что-либо говорить бесполезно. А еще она знала, что подобная сцена повторится завтра за завтраком, а потом за ужином. А потом на следующий день снова за завтраком и за ужином. И так далее, пока ее родители не получат то, что хотят.       Дождавшись момента, когда мать обессиленно упала в кресло, а отец кинулся к домашнему бару, Трис стала медленно подниматься наверх. Оказавшись в своей комнате, девушка заперла дверь и начала медленно складывать одежду и книги в сумку. Порадовавшись тому, что не успела с момента приезда купить ничего нового, она застегнула сумку, привязала к ее ручке простыню и осторожно опустила за окно. Беатрис понимала, что ведет себя, как девочка-подросток, решившая в тайне от грозных родителей уехать на закат с сомнительным бойфрендом, но выслушать еще и тираду о своем побеге было выше ее сил.       «В конце концов это они ведут себя так, будто я нахваталась двоек в выпускном классе».       Глубоко вдохнув, Беатрис спустилась вниз. Стараясь не смотреть на родителей, Беатрис прошмыгнула на кухню. За ней последовал брат.       — Ты такая эгоистка, — начал Калеб, прислонившись к дверному косяку.       — Ужасная эгоистка. Наверное, тебе даже противно стоять рядом со мной. Так что не насилуй себя, иди к родителям. Им сейчас так важна поддержка их единственного нормального ребенка, — Трис оперлась руками о кухонный стол и исподлобья посмотрела на брата. — Ну? Что ты стоишь? Давай, иди!       Калеб с тяжелым вздохом развернулся и собрался выйти с кухни.       — Ах, да, попроси своего приятеля перестать за мной присматривать! Не стоит твоим друзьям общаться со столь эгоистичной особой.       Брат обернулся и удивленно поднял брови. Ничего не ответив, он вернулся к родителям.       Как только из гостиной послышались голоса родителей и Калеба, Беатрис тихонько приоткрыла дверь, ведущую из кухни на задний двор, и выскользнула из дома.       Стараясь двигаться как можно тише, Трис обошла дом, подобрала свою сумку и отправилась ловить такси.       Через полчаса она стояла у квартиры Кристины и в который раз нажимала на кнопку звонка. «Крис, ну пожалуйста, открой. Я так не хочу ехать к Линн и Шоне».       Наконец, хозяйка появилась на пороге. Наспех запахнутый халат, растрепанные волосы, лихорадочно горящие глаза. Беатрис почувствовала себя неловко, поняв, что только что серьезно нарушила планы подруги.       — Привет! Можно я у тебя переночую? — девушка виновато улыбнулась и показала рукой на свою объемную сумку.       Кристина раздраженно закусила щеку. Поколебавшись несколько секунд, она кивнула и пропустила подругу внутрь.       Как Беатрис и предполагала, у Кристины сегодня был особенный гость. Тот самый Уилл, которого Приор видела на вечеринке. По всей видимости план по захвату красавчика развивался куда стремительнее, чем предполагала Беатрис.       Уилл в отличие от Кристины не выглядел недовольным, либо умело это скрывал. Он очень тепло общался с Беатрис, желая изо всех сил произвести благоприятное впечатление на подругу своей девушки. Трис впервые понравился избранник Кристины, которая до этого всех своих кавалеров наделяла идеальными чертами, которыми те в действительности не обладали. Уилл же был практически тем самым Мистером Идеальным. Беатрис так хотелось сжать руку подруги под столом, выразить этим всю свою радость за нее, но Кристина держалась скованно, даже холодно. Всем своим видом она показывала, что Беатрис здесь лишняя.       Когда все разошлись по спальням, Беатрис дала волю слезам. Слезы непрекращающимся потоком стекали по щекам, делая мокрой подушку. Остановить их никак не получалось. Было обидно, что такой замечательный день завершился безобразной семейной ссорой. Было больно от очевидности того, что с родителями отношения уже никогда не наладятся. Но больше всего Беатрис задело поведение Кристины. Ее лучшая подруга даже не поинтересовалась, что произошло.       Так и не сомкнув за ночь глаз, Трис на рассвете забрала свои вещи и ушла из квартиры Кристины.       Оставив сумку в камере хранения железнодорожного вокзала, мисс Приор поспешила в университет.       На лекциях Беатрис была рассеянной — сказывалась бессонная ночь. Она словно зомби зачитывала текст лекции, не обращая внимания на реакцию студентов.       После занятий она как обычно отправилась проверять, как продвигается запись на факультатив.       «Плюс один. Ну, хоть что-то».       Краем уха Беатрис уловила разговор нескольких студенток.       — А вот и наша мисс скучные и бесполезные лекции.       — Тише, Молли! Она может услышать.       — Ну и что. Я, как будущий юрист, имею право высказывать свое мнение. Тем более вряд ли этот синий чулок надолго здесь задержится. Будущим старым девам наверняка некомфортно рядом с молодыми.       Последняя фраза вызвала смех подружек Молли. Беатрис обернулась. Она знала эту студентку — первый курс факультета права, Молли Сингл. Полноватая брюнетка с длинными волосами, носящая откровенные наряды и чересчур броский макияж. На лекциях по английскому девушка демонстративно зевает и играет в телефон.       Когда компания первокурсниц ушла, Беатрис со всех ног бросилась в университетский парк. Сидя на скамейке, она разглядывала свой наряд: темные брюки, светлая блузка, застегнутая на все пуговицы, удобные балетки. Беатрис всегда старалась скрыть татуировки, выбирая для занятий максимально закрытые наряды. «Синий чулок?»       Со своего места на скамейке Беатрис заметила Эрика, который выходил из здания факультета. К счастью, парень не стал разыскивать Трис по всей территории и просто ушел.       «Ну, хотя бы с ним не придется разбираться сегодня. Синий чулок? Будущая старая дева?»       Поток мыслей перебил звонок мобильного. Не глядя на номер звонившего, Беатрис нажала на кнопку приема звонка.       — Привет! — в трубке раздался уже знакомый баритон.