Если любовь настоящая, то все возможно

      — Ал! Как же давно мы не виделись! — Беатрис отстранилась от парня.       — Два года. Ты совсем не изменилась, только волосы подстригла, — Ал провел рукой по одной из прядей девушки.       Беатрис поспешно перехватила ее и заправила за ухо. Чтобы снять неловкое напряжение она сказала:       — В Мадриде большую часть года довольно жарко.       — Тебе идет. Хотя немного непривычно. Ты насовсем вернулась?       Беатрис вернулась к скамейке и, сев, похлопала по деревянной поверхности, приглашая Ала.       — На ближайшие полгода. Буду преподавать английский для первокурсников в Чикагском университете.       — Для филологов?       — Если бы. Для всех, кроме филологов.       — А как же испанский?       — Факультатив раз в неделю для всех желающих.       Беатрис вздохнула и уставилась себе под ноги.       — Что-то ты не выглядишь довольной.       — Давай не будем об этом. Лучше расскажи о себе.       — Ну, после твоего отъезда я поработал переводчиком то там, то сям. Немного преподавал в школе. А год назад получил наследство от дяди и открыл свой языковой центр.       — Поздравляю!       — Я как раз оставлял листовки в университете.       — Ищешь учеников?       — И преподавателей тоже.       — Место педагога испанского вакантно?       — Если самый потрясающий в Чикаго знаток испанского согласится у меня преподавать, то я позволю ему выбрать любую аудиторию.       — Тогда пошли, мне не терпится заценить свое будущее рабочее место!       Беатрис схватила Ала за руку и потащила к выходу. По дороге Ал рассказывал о своем детище. Центр существовал меньше года и пока не мог похвастаться популярностью. На данный момент там велись занятия только по французскому и немецкому. Преподавателей было всего трое: Ал, который преподавал немецкий, однокурсница ребят Молли, которая тоже вела немецкий, и француженка Жаклин, учившаяся в местном колледже.       — Раньше с нами был еще Дрю, ты его должна помнить, он учился на французском отделении на курс младше. Но месяц назад он получил стипендию и уехал доучиваться в Сорбонну, — Ал завершил свой рассказ как раз у ворот своего центра.       Это был симпатичный небольшой двухэтажный дом. Первый этаж был приспособлен под учебные кабинеты. Шесть небольших комнат были обставлены довольно скромно: несколько стульев с откидными партами и доски. В коридорах были развешены несколько иностранных флагов и яркие плакаты, призывающие выучить тот или иной язык. Второй этаж был жилым. Там располагались три спальни, небольшая студия и ванная с туалетом.       — Здесь довольно мило. Ты живешь на втором этаже? — Беатрис обратилась к Алу после внимательного осмотра центра.       — Да, в одной из комнат. В еще одной живет Жаклин. А третья пока пустует. Ну что, выбрала себе кабинет?       Беатрис улыбнулась и зашла в одну из комнаток первого этажа.       — Да, мне нравится эта. Она ведь свободна? Я не хочу ссориться с будущими коллегами.       — Раньше это был кабинет Дрю, а теперь он пустует. Можешь смело занимать. Сегодня же дам объявление о наборе испанской группы в социальных сетях и закажу новые листовки.       — Спасибо! Ты просто спас меня! Побегу готовиться к занятиям!       Беатрис обняла Ала и, поцеловав в щеку, поспешила домой.       Остаток субботы и все воскресенье она провела в подготовке к работе. Неожиданная встреча с Алом и его предложение вытеснили из головы все неприятные мысли. Даже нудно-поучительные трапезы с родителями не смогли испортить настроение.       Тобиас же провел субботний вечер в одиночестве. Он метался как дикий зверь по номеру, с трудом сдерживая себя, чтобы не начать крушить все вокруг. Злость, разочарование и ревность бурлили внутри. Еще никогда его не мучил подобный «коктейль» чувств. Даже когда его отец в очередной раз одерживал над ним верх, злость не была такой сильной. Даже когда Лорен, пытаясь его задеть, флиртовала с другими парнями на студенческих вечеринках, ревность не была такой обжигающей. Даже когда друзья его подводили, разочарование не было таким горьким.       В бессилии Тобиас рухнул на кровать и закрыл глаза. В голове попеременно мелькали картинки: вот Трис снимает жакет в кабинете брата, вот она идет через толпу танцующих в клубе, вот она с улыбкой рассказывает ему о Мадриде, вот она сидит на лавочке, вот она обнимается с тем парнем.       Воскресное пробуждение было удручающим. Тобиас никак не мог перестать думать о Трис. Зик где-то пропадал с Шоной, поэтому даже выговориться возможности не было. Было только желание все крушить. Внезапно Тобиас вспомнил о предложении Эрика показать хороший спортзал недалеко. И вот через два часа после звонка Итон с остервенением бил грушу, представляя на ее месте вчерашнего знакомого Трис.       Постепенно раздражение и злость стали рассеиваться, позволяя мыслить ясно. Когда физическая усталость окончательно вытеснила негативные эмоции, Тобиас решил, что еще ничего не потеряно. Надо просто начать действовать.       В понедельник Итон проснулся в приподнятом настроении. Решив в конце рабочего дня раздобыть номер Трис через Шону, он с головой окунулся в работу.       Беатрис же в утро понедельника чувствовала себя подавленной. Эйфория выходных дней испарилась, уступив место реальности будней. Лекции проходили отвратительно. Студенты всем своим видом демонстрировали незаинтересованность ненужным им предметом: кто-то читал, кто-то сидел, уткнувшись в телефон, кто-то демонстративно зевал. Хуже всех были те, кто откровенно заигрывал с молодой преподавательницей, из-за чего Беатрис чувствовала себя ничтожеством, не способным заставить себя уважать.       Лист записи на факультатив испанского, вывешенный в коридоре перед лекциями, оставался пустым. И хотя до пятницы, на которую была назначено первое занятие, еще оставалось время, Беатрис окончательно упала духом.       От Ала вестей тоже пока не было.       После занятий Беатрис созвонилась с подругами, чтобы поделиться последними новостями. Кристина без остановки говорила об Уилле, практически не давая вставить слово своей собеседнице. У Линн не было времени на долгий разговор, но она пообещала разрекламировать центр перед своими учениками.       Не желая сталкиваться с отцом, Беатрис поспешила поскорее убраться из университета и отправилась на работу к Калебу. В выходные она не общалась с братом, решив, что они еще оба не готовы к примирению. Но сейчас ей очень хотелось выговориться и получиться поддержку.       Разговор с братом не удался. Калеб был раздражен тем, что ему мешают работать. Да и проблемы сестры показались ему ерундой. Вновь поскандалив, родственники разошлись. Точнее ушла Беатрис, громко хлопнув дверью.       Вылетев в коридор, она столкнулась мужчиной. И упала бы, если бы тот ее не подхватил за руки. Пробормотав про себя слова извинения, Беатрис подняла глаза и увидела того самого канадца из клуба. Тобиас Итон при нормальном освещении выглядел еще лучше, чем в клубе. В немом оцепенении девушка разглядывала красивое лицо мужчины. Когда она остановила взгляд на его глазах, сердце пропустило несколько ударов. Темно-синие глубоко посаженные глаза с интересом смотрели на Беатрис. «Боже мой, боже мой, боже мой, » — пронеслось у нее в голове.       Наконец, Тобиас прервал молчание:       — Добрый вечер, Беатрис!       — Д-добрый вечер, Т-тобиас!       — Мне начинают нравиться наши неожиданные встречи.       Беатрис, не зная, что сказать, смотрела в глаза канадца.       — Ты ищешь брата?       — Что? Н-нет, уже … уже б-была у него.       — Значит, ты свободна?       — Что?       — Я имею в виду…       Фразу не дал закончить Эрик, бегущий по коридору к Тобиасу:       — Мистер Итон, срочно, Торонто на связи! Там какая-то проблема.       Тобиас чертыхнулся про себя и направился в сторону своего кабинета. На ходу он повернулся к Трис.       — Опять телефонный разговор, после которого ты исчезнешь. Буду рад столкнуться с тобой завтра.       Беатрис продолжала смотреть ему вслед даже тогда, когда за канадцем закрылась дверь кабинета.       Вежливо отказавшись от предложения Эрика подвезти ее, Трис повернулась на каблуках и поспешила к выходу. По дороге домой она думала о том, что синеглазый преследователь снова вернется в ее сны, но только теперь у него будет лицо.