Если любовь настоящая, то все возможно

      Полночи Тобиас Итон не мог заснуть. Он ворочался на своей кровати в номере отеля, без конца прокручивая в голове разговор с Трис. Он пытался понять, почему она сбежала. Им же было интересно общаться, все было хорошо.       «Может быть, она меня узнала? Поэтому сбежала?»       Итон обошел весь клуб, пытаясь разыскать Беатрис. Но все было тщетно. Расстроенный он вернулся в отель, надеясь забыться сном. Но и тут он терпел поражение. Мысли никак его не отпускали. Лишь под утро Тобиас погрузился в царство Морфея.       Но сон не дал столь желанной передышки мыслям и чувствам. Ему снилась Беатрис. Она была в том же самом белом коротеньком платье, что и в клубе на вечеринке. Девушка молча улыбалась, а Тобиас любовался ей. Он старался запомнить каждую мелочь, впитать в свою память каждую ее частичку. Его взгляд ласкал ее открытые плечи, ноги, обнимал ее тонкую талию, ласково проводил по волосам, задерживался на губах, тонул в серых глазах. Восемь лет назад Трис казалась ему хорошенькой, но сейчас она была прекрасна. У Тобиаса было ощущение, что только сейчас он научился видеть по-настоящему. Еще ни одна девушка не была для него такой восхитительной и такой желанной. И Тобиас снова и снова смотрел на нее. Под конец сна картинка перед глазами стала постепенно размываться, четкими осталась лишь две татуировки: «Quiero» на правом запястье и три взлетающие птицы на левой ключице.       Несмотря на недолгий сон проснулся Тобиас отдохнувшим. Вспоминая свое сновидение, он еще какое-то время лежал в кровати и улыбался.       «Странно, я совсем не обратил на эту татуировку внимания в клубе. Три птицы. Вороны. Кажется, так она сказала брату. У нее должна быть еще одна тату — на спине».       От этой мысли по телу прошла волна возбуждения. Тобиас представил, как он расстегивает белое платье Трис и проводит рукой по ее татуировке. Как шепчет ей на ухо вопрос о значении этой тату, как она срывающимся голосом ему отвечает.       Дальнейший полет его фантазии был прерван стуком в дверь.       Натянув пижамные штаны, Тобиас отправился навстречу своему визитеру. На пороге стоял широко улыбающийся Зик.       — Я смотрю, с мисс Грин все закончилось более, чем удачно, — Итон ухмыльнулся другу.       — Она самая потрясающая девушка! — Зик протопал в номер и развалился на диване.       — А почему ты тогда здесь, а не с самой потрясающей девушкой? Она сбежала из твоей обители с первыми лучами солнца или выпихнула тебя за порог своего дома, когда поняла, что от твоего храпа трясутся стены?       — У нас ничего не было в этом смысле. Я ее просто проводил.       — И чему ты тогда радуешься?       — Она меня поцеловала на прощание! Сама! — Зик просто светился от счастья.       — Кто ты и куда ты дел моего друга? Ау! Зик! С каких пор ты ведешь себя, как девочка-подросток? Тебе осталось только купить розовый дневник и полностью исписать его фразой «Зик и Шона Педрад», умиляясь и пуская слезу.       — Иди ты! — Зик бросил в Тобиаса подушку. — Может быть, я влюбился!       — Ты?       — А что? Со мной такое в первый раз. Мне она очень-очень нравится. Поэтому не хочу торопиться. Пусть все идет так, как идет.       — Ты понимаешь, что таким заявлением разбиваешь сердце прекрасной половины человечества. А что с твоей «миссией» осчастливить как можно больше сексуальных женщин?       — Иди к черту, Итон! — Зик рассердился и уже собрался уходить.       — Ладно-ладно! Шучу! Буду только за тебя рад! — Тобиас поднял руки в примирительном жесте.       Зик сел обратно на диван и спросил:       — А как обстоят дела с твоей интернет-знакомой?       Тобиас принялся описывать другу события вчерашнего вечера.       — А потом она просто растворилась в воздухе.       — М-да. Может быть, она тебя узнала?       — Возможно. Но зачем было убегать?       — Ты как бы разбил ей сердце, приятель. Не удивительно, что ей не хочется общаться.       — Я об этом не подумал. Это было так давно. А если не узнала? Вдруг она ушла по другой причине?       — Может, и так. Будешь искать ее?       — Буду. Начну сегодня же.       — И как?       — Помнишь Джанин Мэтьюз?       — Эту кошмарную тетку, которая вела у нас экономику? С которой дружит твой папаша? И которому она на нас стучала?       — Она сейчас преподает в Чикагском университете, в том самом, где будет работать Трис. Отец просил передать для нее подарок и вообще проведать. Заодно попробую пересечься с Трис.       — Что Джанин забыла в Чикаго? Да и сегодня выходной, ты там никого не найдешь.       — Сегодня суббота, а по субботам высшие учебные заведения работают. Насчёт того, что забыла, Джанин вышла замуж и уехала на родину супруга.       — Мои соболезнования бедняге.       Первый раз за долгое время Беатрис спала без сновидений. Проснувшись, она не ощутила привычного волнения. Синеглазый преследователь оставил ее. Почему-то это убедило ее в том, что вчерашний канадец не имеет отношения к Четыре.       — Надо будет наведаться на работу к Калебу в понедельник и попытаться встретиться с Тобиасом. Тобиас Итон, — мечтательно произнесла Беатрис и, откинув одеяло, встала с кровати, чтобы отправиться в душ.       Стоя под горячими струями, она вспоминала свой разговор с вчерашним красавчиком и жалела о том, что так нелепо и позорно сбежала. Впервые после Четыре она была заинтересована в мужчине, причем с первой встречи. И вместо того, чтобы воспользоваться шансом, она поступила как трусиха. Радовало только то, что его без труда можно было найти и попытаться все исправить.       За завтраком родители закидали Беатрис вопросами о вчерашней вечеринке. Почему не показала платье, в котором пошла? Были ли Кристина и Линн? Как дела у Шоны? Были ли интересные молодые люди? Ее кто-нибудь приглашал на танец?       — Мам, ты серьезно? Можно подумать, речь идет о школьном выпускном. Ты еще спроси, не употребляли ли мы спиртное! — Трис исподлобья посмотрела на мать.       — Беатрис! Мы с мамой волнуемся за тебя! — одернул дочь Эндрю.       — Я в курсе. Но я не собираюсь отчитываться за каждый свой шаг. Мне двадцать три года, а не пятнадцать лет.       Натали Приор поджала губы и сердито посмотрела на дочь.       — Иногда создается впечатление, что тебе именно пятнадцать. Например, эта жуткая татуировка, — мама схватила Беатрис за руку. — Ты когда-нибудь ее выведешь?       — Чтобы вместо жуткой татуировки остался жуткий шрам?       — Лучше уж шрам, его будет проще замаскировать браслетом, чем эту ужасную надпись.       Беатрис откинула вилку и закатила глаза.       — Можно подумать, у меня там написано слово «FUCK».       — Беатрис Элизабет Приор! Следи за словами!       Желая избежать продолжения разговора, девушка встала из-за стола.       — У меня встреча с деканом через час, не хочу опаздывать. Всем спасибо за завтрак и приятную беседу.       Не дожидаясь ответа, Беатрис пулей вылетела за дверь и отправилась ловить такси. Сидя на заднем сидении автомобиля, она поглаживала татуировку на запястье. Ее первая татуировка — «Quiero». Хотя с человеком, из-за которого она была сделана, все уже было в прошлом, Беатрис не хотела с ней расставаться. Она была напоминанием о первой любви.       У декана филологического факультета Джоанны Рейес новости были не самыми приятными. Из-за того, что в штат был принят новый преподаватель, недавно защитивший докторскую диссертацию в Гарварде, Беатрис лишилась обещанных ей дисциплин. Вместо того, чтобы преподавать английский и испанский студентам филологического факультета, Беатрис будет вести английский у первокурсников других специальностей. На испанский же Беатрис отвели всего одно занятие в неделю в качестве факультатива для всех желающих.       Первой мыслью было послать к черту и Джоанну Рейес, и университет, и папочку, который клятвенно обещал устроить все в лучшем виде. Еще больше хотелось послать куда подальше этого новоиспеченного доктора Питера Хэйеса, который мало того, что свалился как снег на голову, так и еще и успел высказать свое мнение о том, что выпускница самого жалкого колледжа Чикаго вообще не должна находиться в преподавательском составе университета такого уровня.       Но, к сожалению, Беатрис оставалось только смириться. Контракт был подписан, обещанное количество часов ей было предоставлено. В итоге Трис решила, что полгодика можно и потерпеть. С этой мыслью она покинула здание факультета и села на лавочку во внутреннем дворе университета.       Тобиас в это время как раз возвращался от Джанин Мэтьюз, с которой провел больше часа, пересказывая последние новости из дома и выслушивая рассказы о новом этапе жизни бывшей преподавательницы. Пообещав в ближайшее время прийти к ней и ее мужу на ужин, Итон откланялся, надеясь во время прогулки по окрестностям наткнуться на Трис.       Прогуливаясь по одной из аллей, он, наконец, заметил девушку. Беатрис сидела на скамейке, скрестив ноги. Рядом с ней лежали сумка и куртка. Тобиасу было жаль, что сегодня короткому платью она предпочла обычные джинсы и футболку. Но такой наряд оставлял простор для фантазии. Привычная дрожь, вызванная этими мыслями, прошла по телу. Итон некоторое время продолжал наблюдать за Трис. Когда же он все-таки решил приблизиться, момент был упущен.       — Беатрис!       У скамейки появился высокий крупный парень в джинсах, клетчатой рубашке и с сумкой через плечо.       — Боже мой, Ал! — Беатрис подскочила и бросилась в объятия парня.       Внутри Тобиаса все напряглось, и он инстинктивно сжал кулаки. Больше всего на свете ему хотелось оторвать свою Трис от этого Ала, а потом повыбивать ему все зубы. Чтобы не наделать глупостей, Итон развернулся и быстро зашагал к выходу с территории университета.