Цель оправдывает средства

Носилки опустили на землю, и Марго не без радости вылезла из них. Дорога от Лувра заняла у нее добрых пару часов. Она благодарно вдохнула еще немного колючий мартовский воздух и, приподняв юбки, резво перепрыгнула через растекшуюся возле дома мутную коричневую лужу. Снег давно уже сошел и теперь славный город Париж утопал в весенней грязи. Она вошла в ювелирную лавку, велев Нансе ожидать ее снаружи. - Мэтр Бернуйе, - она ласково обратилась к завозившемуся под прилавком пожилому мужчине. - Ваше Величество, - протянул золотых дел мастер с отчетливым генуэзским акцентом. – Простите, я никак не ожидал увидеть вас сегодня. - Я проезжала мимо, - Марго плавно прошествовала к одному из многочисленных висевших здесь зеркал и, остановившись перед одним из них, с удовольствием взглянула на свое отражение. Ей определенно шел темно-зеленый бархат, богато отороченный кипенно-белым испанским кружевом. Не слишком пышная, но изысканная отделка. – Ах, мне стало так любопытно, готов ли мой заказ, - совершенно по-женски воскликнула она. – Я вас не тороплю, месье, я знаю, что мы условились в другой день… - Нет-нет, мадам, вы осчастливили старого Бернуйе и его лавку своим приездом, - не смотря на великую тучность, генуэзец отвесил королеве Наваррской на удивление грациозный поклон. – Ваш заказ готов, госпожа. – Показывайте, - Маргарита едва не подпрыгнула на месте от нетерпения. Какова бы ни была настоящая цель ее визита, а украшения она любила, словно дитя конфеты. Да и повод был славный. Во всяком случае все должны видеть, как она рада. Ювелир проворно выпорхнул в одну из трех имевшихся в его лавке дверей. По всей вероятности, она вела прямиком в гостиную его собственного дом, как часто бывало в те времена. Торговцы, можно сказать, жили в своих лавках, что было весьма удобно, да и куда как безопаснее. Он вернулся спустя пару минут, держа в руках темно-бордовую бархатную коробочку, на которой золотой нитью была вышита корона. Марго залюбовалась даже самой этой коробочкой. Знаменитая итальянская вышивка, очень плотная и невероятно реалистичная, маленькую корону хотелось взять двумя пальцами и рассмотреть поближе. Она аккуратно откинула крышку и ахнула. Находящиеся там серьги были изумительны. Две золотые лилии, не массивные, как большинство украшений того времени, а гибкие и изящные, словно настоящие цветы. Зелень изумрудов умело переплеталась с совершенно черными агатами и бледно-голубыми сапфирами. Марго тут же представила, как они будут сочетаться с закрытыми стоячими воротниками, в которых мать предпочитала прятать свою тонкую шею. Как изумруды подчеркнут насыщенный каштановый цвет ее волос, как идеально подобранная длина серег подчеркнет ее островатый точеный профиль. Вполне удовлетворенная улыбка пробежала по ее лицу. Она сделает королеве-матери достойный подарок. - Вы волшебник, мэтр, - честно заявила Маргарита Наваррская, протягивая ювелиру увесистый кошель. За эти сережечки она платила отдельно. Все остальное вместе взятое не стоило и десятой части отданной за них. – Покажите мне еще свои рисунки, - попросила она. - В прошлый раз мне понравилась одна брошь. Я хотела бы сделать подарок одному весьма достойному молодому человеку, - Марго скромно потупила взор, но на ее губах заиграла лукавая улыбка. Такая, что ювелир не стал скрывать своей. – В знак моей крепкой дружбы и привязанности, разумеется, - посчитала своим долгом пояснить Марго. На самом деле она судорожно считала минуты. Они утекали сквозь пальцы этого бесполезного, но необходимого разговора. – А я, с вашего позволения, наведаюсь в вашу святая святых. У вас в коллекции поистине чудные головные уборы. - Как вам будет угодно, мадам. Но там посетитель, - немного замялся мэтр Бернуйе. - Если желаете, я попрошу его? Чтобы вам никто не мешал. - Ну что вы, сударь, не стоит, - искренне запротестовала Наваррская королева. – Я ведь не наложница Великого Турка, чтобы скрывать себя от посторонних глаз. Уверяю вас, этот посетитель мне вовсе не помешает. А вам, скорее всего, принесет прибыль, - ласково увещевала она. Теперь он их точно не побеспокоит, давая вдоволь насмотреться на свои действительно чудесные товары. Генуэзец с поклоном вышел в одну дверь, а Марго божьей помощью вошла в другую. - Как король? – сходу бросил тот самый пресловутый посетитель, резко поворачиваясь к ней. Он стоял напротив венецианских зеркал, по бокам которых располагались деревянные подобия голов, наряженных в самые разномастные уборы. Шляпы с разноцветными перьями разных размеров, шляпки с вуалетками, женские, мужские, для охоты и для празднеств, повседневные и пафосные, скромные и громоздкие, изысканные в своей простоте и слишком богато украшенные, здесь имелось в буквальном смысле – все. - А вы не очень-то учтивы, - слегка покривилась Марго, почему-то чувствуя глубокую неприязнь, почти что презрение к самому верному стороннику своего мужа, а значит, и к своему собственному. - Простите, Ваше Величество, - де Муи поклонился, но не слишком учтиво. Так кланяются из необходимости, не из уважения. – Как он? - Соответствующе, - холодно ответила Маргарита, и ее неприязнь усилилась. Он был фанатиком. Чего она ждала? Тем самым, которые плотно стояли за поникшей спиной ее покойной свекрови, Жанны де Альбре. Болезненно горящий взгляд, полное непонимание того, что конец близок. Ее семья плевала на таких с высока своего положения и циничности. Ее семья уничтожила тысячи таких. Ее Ла Моль был таким… Она медленно прошлась по комнате, не торопясь давать подробности, что так истово интересовали этого дворянина. – Так вот вы какой, - наконец проговорила она, останавливаясь сбоку от него, нарочито засмотревшись на серебристую сетку для волос, украшенную розоватым речным жемчугом. Она возьмет ее, нет сомнений. - Мы видались не единожды, - сухо парировал де Муи, кажется, поняв, что разговор не склеится, если молодой королеве будет неугодно. - Так вот какой вы теперь, - тускло проговорила Марго. – После той ночи, после всех скитаний. Вы не можете возглавлять оппозицию, - она задумчиво смотрела мимо так понравившегося ей украшения. - Вы желали видеть меня. Зачем? - бесцветно поинтересовался де Муи, глядя на нее сверху вниз. – Так рисковали ради этой прелестной вещички? – он подошел к ней вплотную, грубо схватив тонкую сеть. - Я хотела посмотреть на вас, чтобы понять, насколько вы безумны, - Марго вырвала украшение из его шершавых красных рук. – Вы чуть не убили его, - воскликнула она, теряя самообладание. – Насколько вы готовы зайти, сударь. Отвечайте немедленно! Как далеко?! - Он жив, - де Муи испустил облегченный вздох, словно до этого она утверждала обратное. - Наемник королевы-матери не мог просто сбить шляпу с Генриха Наваррского, - вдруг проговорил он, прямо взглянув ей в лицо. Марго чуть отступила, чувствуя страх перед ним. – Наемник королевы-матери не мог продырявить рукав Генриха Наваррского, едва задев плечо, - холодно продолжил он, не обращая внимания на ее испуг. – Екатерина Медичи не станет держать при себе таких людей. Тех, кто промахивается. Была ли ссора с королем? Марго на мгновение опешила. Он говорил все то, что она и так знала. Но как он говорил. Она позволила себе еще раз взглянуть на него, не боясь столкнуться с давящим своей фанатичной тяжестью взглядом. Он был, словно старая борзая ее отца. Давно утерявшая слух, практически слепая, но не утерявшая нюха для травли. Таких собак хозяева носят на руках. Слепой, хромой, изувеченный. Де Муи был именно таким. Старое осунувшееся лицо, запавшие скулы, пыльная седина волос, выбившаяся из-под старой фетровой шляпы. Но нюха он не утерял. Нет. - Была, - послушно ответила Марго. – Да столь неуместная, что двор никак не перестает галдеть. Карл не обвинил ее публично, нет доказательств. Но матушка потребовала суда. И сделала это так громко, что было слышно всему свету, - королева Наваррская усмехнулась. – Король никогда не заточит ее. Все бесполезно, - устало констатировала она. – Бездоказательно. Посеять зерно сомнений в больную голову моего брата легко. Но это не все. Он не посмеет тронуть и волоска с ее головы. Мы рисковали жизнью моего мужа зря. - Не зря, мадам, - де Муи мягко коснулся ее плеча. – Король все так же привязан к нему? - Если не больше, - Марго утвердительно кивнула. – Он подолгу просиживает у его постели. Но я боюсь, что Генрих против того, что мы делаем. Он приходил в себя несколько раз, пытаясь поговорить. Он и сам не верит, что его пыталась убить моя мать. Я знаю, он слишком умен, - она заломила тонкие запястья. - Это очень опасный путь, месье. Мы взяли на себя слишком много. Генрих может не простить нам этого. Он предан Карлу, и ему наплевать на то, что будет после его смерти, - Марго устало склонила голову, все еще чувствуя себя виноватой перед мужем. - Это не важно, - сухо заметил дворянин. – Некоторое время он будет в безопасности. После свадьбы вашей матери и Генриха де Гиза. Они не посмеют тронуть его сразу, король отреагирует соответствующе, защищая его. Да и королева-мать не тронет его, опасаясь волнений возле ее треклятого трона, - де Муи едва не сплюнул на пол, упоминая Екатерину. – Гиз захочет разобраться кардинально, - он гордо вскинул голову, - но она не позволит, узнав о наших войсках в Нидерландах, - де Муи зло усмехнулся. – Она сто раз подумает, прежде чем решит убить нашего короля, если на его стороне будет король Франции, через которого она, не задумываясь, перешагнула бы, но это гражданская война. Гиз никогда не допустит ее ссылки, она знает об этом. Поэтому она будет сидеть тихо, ожидая брака. Все должно пройти идеально. Они должны пожениться, как бы плохо это ни обернулось для нас. Марго согласно кивнула. Он был прав. - Какова численность войска в Нидерландах? – едва скрывая волнение, поинтересовалась она. - Две тысячи человек, - все так же сухо произнес де Муи. – И конница герцога де Клерра. Марго непроизвольно сомкнула руки на груди, придерживая надушенные меха накидки. Ей вдруг стало холодно. Армия Нанта была в десять раз больше. - Прощайте, господин де Муи, - она направилась к двери, даже не кивнув ему. - До встречи, государыня. Королева Наваррская вздрогнула, но не обернулась. «Государыня…» Переживет ли она этот титул? Она знала, что нет. Но было слишком поздно, маховик предательства был запущен. И кто она такая, чтобы противиться?