Цель оправдывает средства

- В чем дело, сир? - прямо спросил Генрих, то и дело поглядывая на герцога Гиза. - Монсеньор, соблаговолите поведать и моим братьям о цели вашего визита, - король вытянул руку в театральном жесте и поклонился так низко, что едва не коснулся лбом персидского ковра. - Ну же, Генрих, давай, выкладывай! - крикнул он, вскакивая с кресла. - Я не желаю один нести это бремя, которое ты взвалил на меня! Она их мать тоже, и они должны разделить его со мной! - Да о чем вы толкуете?! - первым не выдержал Франсуа. - Объясните наконец, что здесь происходит? О чем вы должны сообщить нам, Генрих? - он бросил на герцога испытующий взгляд. - Ваше высочество, - почтительно, но уверенно начал герцог де Гиз. Он знал, что гнев принцев и их брата-короля не пойдет ни в какое сравнение с гневом их матери. Генрих боялся того, как она воспримет все это, не возненавидит ли его. Он рисковал получить жену, но потерять любимую женщину, отвечающую взаимностью на его чувства. Генрих почувствовал, как больно заныло в груди. - Я искренне опечален тем, что Его Величество воспринял мое предложение именно так. Полагаю, вы воспримите его не лучше. А может быть и еще хуже, - добавил он, с невольной усмешкой взглянув на Генриха Анжуйского. - Я имел честь просить у короля руки вашей матушки, - с нарочитой церемонностью произнес герцог Гиз, не без удовольствия наблюдая за тем, как принцы меняются в лице. - Что?! - почти в один голос произнесли наследники престола. Они переглянулись, будто ища какой-то незримой поддержки друг у друга. Огромным усилием воли они сумели взять себя в руки. - Генрих, ты здоров? - с наигранной заботой прошептал Франсуа. - Карл, приоткройте окошко, здесь душно. - Мы слишком обильно поливаем себя духами, братец, - также мягко проговорил Анжуйский, не сводя однако горящего ненавистью взгляда с насмешливого лица герцога де Гиза. - Монсеньору поплохело с непривычки... Маловато сестрицы, так подайте матушку! Ваши аппетиты относительно нашего семейства растут с пугающей скоростью. Вы не находите? - Советую вам обратить свой взор на Португалию, - Франсуа иронично покачал головой. - Тамошняя инфанта, кажется, как раз ровесница нашей матушки. Раз уж вас потянуло на столь почтенных дам. Король наблюдал за разворачивающимся спектаклем, сидя на подоконнике, подперев подбородок рукой. Иногда он все-таки бывал немного рад тому факту, что у него имелись родные братья. Сейчас он был словно придавлен к земле, однако ему уже не было так одиноко. Ему подумалось, что они могли бы дружить, будь они простыми молодыми дворянами. Титулы навсегда сделали их соперниками и даже врагами. - Переходите к основной части вашего предложения, если не назвать его по-другому. - Карл устало обратился к Гизу. Он уже принял решение, прекрасно осознавая, какими последствиями оно чревато. - Я ожидал, что король никогда не даст согласие на этот брак, - Генрих тяжело вздохнул. - Но я готов пойти так далеко, как потребуется, чтобы его получить, - он слегка поклонился принцам. - Что ты имеешь ввиду? - настороженно спросил герцог Анжуйский. - Я выведу свои войска из-под начала французской короны и примкну к испанцем, если потребуется, - отчеканил Генрих, чувствуя невыносимую тяжесть от озвученного предательства. - Ты предашь свою родину ради брака с вдовствующей королевой-матерью? - Франсуа потер пульсирующие болью виски. - Чего ты хочешь этим добиться? Зачем все это? - Я понимаю ваше недоумение, господа, равно как и ваш гнев, - Генрих выпрямился. - Причина одна - я люблю вашу мать и готов пойти на любые жертвы ради того, чтобы быть с ней. - А она... Она знает об этой любви? - побелевшими губами выдавил из себя Анжуйский. - Да, Ваше Высочество, - в лоб ответил Гиз. - Прежде чем обратиться к Его Величеству с просьбой, я говорил с ней лично. Но получил отказ... разумеется, - он тепло улыбнулся, вспоминая лицо Екатерины. - Никогда не знаешь, откуда быть беде, - тихо прошептал Алансонский. - Генрих, одумайся! Даже если твои чувства правдивы, да еще и так сильны, как ты утверждаешь, то ты не станешь подвергать ее такому позору. Она не перенесет! И потом, разве достойно брать женщину, которая тебя не любит? Или же... ваши чувства взаимны? - принц сглотнул. - Я не знаю, Франсуа, - просто ответил Генрих. - Иногда мне кажется, что взаимны... - Что за напасть, - король хлопнул себя ладонью по лицу. - Но порой я ощущаю только холод, - закончил Генрих. - Надо звать королеву, - Карл посмотрел на братьев. - Нет, - Генрих Анжуйский отрицательно покачал головой. - Это уже слишком! Мы сами с ней поговорим, если позволишь, - он кивнул Франсуа. - Позволю, - Карл иронично улыбнулся. - С вами она будет откровеннее, чем с королем. А вы, монсеньор, покамест посидите в Бастилии, по обвинению в государственной измене. Вы пэр Франции, и вам не пристало бросать в лицо короля подобные угрозы, - добавил он, позвонив в блестящий колокольчик. - Как прикажете, Ваше Величество, - герцог де Гиз покорно опустил голову. - Позовите господина де Нансе, - король отдал приказ появившемуся в дверях камергеру. - Этого нельзя делать, - герцог Анжуйский взял брата под руку и отвел его к окну, где Франсуа тщетно пытался дышать свежим воздухом. - Сам пропадешь и нас за собой утащишь. Не думаешь о семье, подумай о Франции. Гражданской войны нам не пережить! - Матушка умна, и если он так любит ее... Боже, - Франсуа прижался лбом к оконной раме. - Она сумеет договориться с ним, используя эту самую любовь. Дай ей найти выход, а нам подумать. Не руби с плеча! Генрих прав, его нельзя арестовывать! - Я не могу оставить такие угрозы без ответа! Пока мы будем думать, он первый развяжет эту самую гражданскую войну, еще и с Филиппом успеет договориться, если уже не договорился. Ему ничего не стоит и династию сменить. Его и так уже величают королем Парижа! - Карл сплюнул, будто съел что-то отвратительно горькое. - Боюсь, что дело здесь не только в любви. Братья задумчиво смотрели во двор, чувствуя, как запускается какой-то невидимый, ужасающий маховик, готовый смести привычную жизнь, да и их самих с лица земли. - Ваше Величество, - голос начальника королевской охраны нарушил гробовую тишину. - Арестуйте его светлость, герцога де Гиза, - спокойно приказал король, со вздохом посмотрев на Генриха. - С сегодняшнего дня он узник Бастилии. В соответствии с обвинением в государственной измене, он лишается своих титульных прав на содержание. - Надеюсь, лежанка из сырой соломы поохладит его пыл, - Франсуа зябко поежился. - Не думаю, - мрачно произнес Генрих Анжуйский. - Между ними не все так просто. Я видел их тогда, в Варфоломеевскую ночь. Она спасла его не просто так, не только из благодарности. - Ты думаешь, она и правда испытывает к нему чувства? - принц внимательно посмотрел на брата. - Боюсь, что так. И это не просто увлечение. - Уму непостижимо! Что она нашла в нем? С другой стороны, она любила отца до потери сознания, что мне лично никогда не было понятно. - Ты просто плохо помнишь его, - в улыбке Генриха появилась добрая снисходительность старшего брата. - Мне достаточно взглянуть на тебя, чтобы освежить память, - Франсуа похлопал его по плечу. Впервые за долгие годы они искренне и без сарказма улыбались друг другу... - Месье, я порошу вас разоружиться, - дворянин испытывал явную неловкость, исполняя свои обязанности. Ему еще не доводилось арестовывать столь высокопоставленных вельмож, да еще и по такому серьезному обвинению. Познав все тяготы войны, Нансе инстинктивно уважал и испытывал симпатию к такому же сорту людей. Генрих де Гиз не раз был отмечен боевой славой и по примеру отца слыл самым преданным слугой Франции и королевского дома. Представить его государственным преступником было практически невозможно. Генрих покорно отдал шпагу и два кинжала. На душе у него было тяжело, но оно того стоило. Жребий был брошен, и скоро он получит в свои объятия ту, о которой так долго и горячо мечтал. - До скорой встречи, Ваше Величество, - он с обворожительной улыбкой поклонился королю. - Уводите, - Карл с кислой миной махнул рукой. Он не испытывал ни малейшего желания видеть этого человека снова. - Я казню его, - бросил он братьям, удаляясь в свой кабинет. - Как мы скажем все это матери? - Генрих повернулся к Алансонскому, лицо которого было мрачнее тучи. - Не знаю, - он глубоко вздохнул. - Но чем скорее мы это сделаем, тем лучше.