Цель оправдывает средства

Екатерина шла в покои короля настолько медленно, насколько могла. Она ужасно не любила выяснять отношения с сыном, но сейчас без этого было никак не обойтись. Остановившись возле приемной, она велела объявить о своем приходе, чего не делала с незапамятных времен. - Ее Величество, королева-мать! - церемонно объявил секретарь. - Проси, - Екатерина поежилась, услышав те самые неприятные ей нотки раздражения и капризности. Как только двери распахнулись, и перед королевой предстало бледное искаженное лицо сына, она поняла, что Карл не просто раздражен, а что он в бешенстве. - Удивительно, как быстро вы прибежали! - он с вызовом и насмешкой смотрел на мать. - Не соблаговолит ли Ваше Величество объяснить мне, что происходит? Откуда взялось решение отправить Анжуйского в Гиень?! - С удовольствием объясню, мадам. Но только после того, как вы сами дадите мне некоторые объяснения! - король извлек из своего стола стопку писем. Екатерине достаточно было одного взгляда на них, чтобы понять, что сегодня Господь не будет к ней милосерден. - Я вижу, письма вы узнали, - Карл уселся на стол, внимательно разглядывая стоявшую прямо перед ним мать. - Значит вам не составит труда рассказать мне об их содержании, не так ли?... Ну же, матушка, где ваше красноречие, где ваше умение врать и изворачиваться?! Куда пропал талант - отрицать очевидные вещи?! Екатерина молчала, чувствуя, что король приближается к основной части своего представления - к истерике. - Объяснитесь же, ну! - он бросил письма прямо ей под ноги. - Я не собираюсь давать вам никаких объяснений, - жестко произнесла королева, перешагнув через собственную корреспонденцию. - Что?! - Карл подскочил, будто его ошпарил кипятком. - Вы просите... - он нервно закашлялся. - Нет! Вы умоляете гетмана Замойского, чтобы он повлиял на шляхту... чтобы сделал все от него зависящее, дабы помешать назначению Анжуйского!... Вы писали ему с того самого момента, как мы дали согласие на это самое назначение! - приходя все в большую ярость, завопил король. - Не мы, а ты... дал согласие! - воскликнула королева, понимая, что надо идти на крайние меры. - Неужели ты думал, что я смирюсь с этим твоим решением?! Неужели ты думаешь, что я хочу, чтобы он уехал?! - она заломила руки. - А зачем он тебе здесь... в Париже?! - зарычал король. - Ждешь, когда я наконец сдохну, чтобы усадить на трон любимого сынка?! - жилы на его шее раздулись так, словно готовы были лопнуть. - Не смей так говорить! - Екатерина резко схватилась за виски, вдруг почувствовав нестерпимую головную боль. - Боже, за что?! - простонала она. - За что ты бьешь меня так больно, сын мой?! Чем я заслужила такое мнение о себе? Ведь я всегда делала для тебя все, что в моих силах! - сегодня королева плакала второй раз за день. - Делали... потому что так велит вам ваше положение, - нарочито сухо процедил Карл, в то время как сердце его разрывалось на части. - Нет-нет, - королева в ужасе замотала головой. - Я всегда любила тебя, Карл! И сейчас люблю, но ты упорно не желаешь видеть этого. - Я не верю вам, матушка, - совершенно искренне произнес Карл. - Ни единому вашему слову, - она столько раз обманывала его, пользуясь его наивностью и мальчишеской любовью, что король потерял этому счет. - Разумеется, - всхлипнула Екатерина. - Зато ты веришь Наваррскому, хотя в глубине души знаешь, чего он ждет на самом деле, от этой вашей так называемой дружбы. Ты готов найти друга в ком угодно, только не в собственной матери! - Опять вы про Наваррского, - король с тяжелым вздохом закатил глаза. - Оставьте, наконец, его в покое! Он боится вас, ей богу! Вам все время мерещатся призрачные интриги, козни и заговоры, исходящие от несчастного, в то время как вы сами интригуете больше всех. Не Наваррский ведет тайные переписки за моей спиной, не Наваррский оспаривает мои решения, не Наваррский отказывается выполнять мою волю! Все это делаете вы - моя собственная мать! - Карл театрально поклонился ей. - Вы слепы и глухи, - Екатерина бессильно уронила руки, чувствуя дикую усталость. - А вы все время лжете мне, - парировал король. - Ты очень похож на своего отца, сын мой, - вдруг тихо произнесла королева. - Только он один умел заставить меня страдать так сильно, как это делаешь ты сейчас. - Матушка, - Карл едва справился с дрожащим голосом. - Я вовсе не хочу заставлять вас страдать. Я просто хочу, чтобы вы сделали, наконец, выбор. Я король, но вы никогда не хотели этого... вы и сейчас не хотите. Я помню ваше лицо, когда вы поклонились мне у смертного ложа вашего старшего сына. Вы всегда знали, что Франциск приговорен, поэтому уже не были печальны... Вы были разочарованы. А еще я помню лицо Генриха, оно было таким же, ведь всего пара проклятых лет отделяла его от вашей заветной мечты. - Это не правда, - еле слышно проговорила Екатерина, отступая назад. Это было правдой... каждое его слово. - Итак, матушка, начнем сначала, - почти снисходительно предложил король. - Наш любимый брат, Генрих Анжуйский, милостью божьей, не единственный наследник французского престола, отправляется в Гиень. Ему не привыкать давить восстания, так что не изводите себя напрасными опасениями и не препятствуйте воле вашего короля! Согласны? - Нет, я не позволю, - тихо, но твердо произнесла королева. - Вот! - Карл ткнул в ее сторону указательным пальцем. - Что и требовалось доказать! А уезжай мы с Франсуа, вы бы только перекрестились. - Я не вынесу этого! - если бы сейчас ей предложили оглохнуть, она бы с радостью согласилась. - Как ты можешь говорить такое своей матери?!... Ты наказываешь меня за то, что я не хочу отпускать своего сына под пули? Ты так сильно ненавидишь своего брата, что желаешь ему смерти? - королева печально покачала головой. - Я не ненавижу его, - лицо Карла стало каким-то чужим и пугающим. - Я ему завидую! А зависть, матушка, это куда более сильное чувство, чем простая ненависть, - он подошел к ней так неожиданно близко, что Екатерина отпрянула. - За что вы так любите его? - вдруг спросил король. - Кого он так напоминает вам? Может быть, те слухи, что с незапамятных времен бродят по дворцу - и не слухи вовсе? - едва успев договорить, Карл схватился за пылающую огнем щеку. Влепив довольно увесистую пощечину своему заигравшемуся сыну, Екатерина, казалось, и сама очнулась от какого-то оморока, в который погрузил ее этот разговор. - Я устала от твоей ревности, и от твоего недоверия! Мне надоела ваша вражда с Анжуйским! Ты мой сын, и я люблю тебя, но ты не будешь решать судьбу остальных моих детей, будь ты хоть тысячу раз королем! - пользуясь его недоумением, отчеканила она, слегка повысив голос. - Вы ничего этим не добьетесь, - зло бросил король, все так же потирая щеку. - Решение принято, и я его не поменяю! - Если Анжуйский уедет в Гиень, то я последую за ним, - Екатерина едва заметно улыбнулась, наблюдая за тем, как удар попадает в цель. - Вы не посмеете! - не своим голосом прохрипел Карл. Он был белее своей собственной накрахмаленной рубахи. - Отчего же? - королева округлила глаза, словно маленькая девочка, которая искренне не понимает, почему ей нельзя взять с полки любимую куклу. - Вы королева Франции! Это недопустимо! - Королева Франции - ваша жена! - при других обстоятельствах эта фраза заставила бы Екатерину презрительно скривиться, но в этот раз она произнесла ее со странным удовольствием. - Вы королева-мать... это все равно против всех правил, - неуверенно пробормотал Карл, избегая ее взгляда. - Такого закона нет, мой мальчик, - теперь она подошла к нему так близко, что почувствовала, как бешено колотится его сердце. - И мы оба это знаем, - добавила Екатерина, погладив его по ссутулившимся плечам. - Вы у очень опасной черты, матушка! Переступив ее, вы уже не сможете вернуться назад, - он прижался своим пылающим лбом к ее виску. - Вы ведь понимаете это? - Вы сами толкаете меня за эту черту, - с горечью прошептала королева. Несколько минут они молча стояли, не отходя друг от друга. - Неужели вы готовы пойти на такое... ради него? - король первым нарушил затянувшуюся паузу. - Я готова пойти на все ради моих детей, - мягко произнесла Екатерина, чувствуя победу. - Вот бы ради всех, - бросил Карл уже привычным саркастическим тоном. Буря миновала... - Черт с вами, матушка! Ваш любимый сынок останется возле вашей юбки еще на месяц. Надеюсь, вы не думаете, что я расторгну договор с Польшей? - Нет, сын мой, об этом я вас не прошу. - Аллилуйя, - король подчеркнуто глубоко вздохнул. - А теперь убирайтесь с глаз моих долой, мадам! - он небрежно махнул рукой в сторону двери. - Сир, - протянула Екатерина, опускаясь перед ним в глубокий реверанс, и одновременно поражаясь тому, что ее колени еще помнили времена Франциска I. - И еще одно! - крикнул король, заставив ее обернуться у самого выхода. - Вы не выйдите из своих покоев, до самого приезда польских послов!... И круг ваших посетителей будет ограничен до личных камеристок и врачей. Карл свистнул своих собак. - Вы меня поняли, мадам?! - Как вам будет угодно, Ваше Величество, - королева покорно опустила голову. Он уже не злился, и она знала об этом... А домашний арест был самым меньшим из того, что сейчас действительно волновало Екатерину. Ей предстояло выяснить, кто и по чьему приказу перехватил добрую часть ее писем почти за целый год.