_____ [1] Mousekin Leigh — Мышонок Ли. _____
Я ужасно скучала. Стенания вызывали ощутимую боль, от которой хотелось выть, царапать, разбрасывать предметы. Страница за страницей, рисунок за рисунком, карандашный набросок, яркая наклейка, гербарий четырехлистного клевера, упаковка заморской сладости. Я будто вырезала из сердца воспоминания, заставляла себя вновь прочувствовать каждый день, чтобы найти ответ на единственный вопрос: почему она так просто оставила меня в прошлом? Не может быть, что после стольких лет я ничего для нее не значу! Для чего ей было так долго лицемерить, кутать в теплые шубки и покупать все новые и новые забавные вещицы?.. Должно быть в этот момент внутри меня надломилось нечто важное. Будто по щелчку пальцев слезы от досады переросли в истерическое исступление, а вырвавшиеся из-под контроля рыдания заставили встрепенуться бессмертных. Эсме оказалась в комнате раньше, чем я успела дотянуться до подушки, чтобы хоть немного приглушить страдания. Мокрые волосы разметались по одеялу, прилипли к щекам, обмотались вокруг шеи. Я не могла разобрать вопросы и неосознанно прильнула к холодной груди вампирессы, как только она попыталась меня обнять. Ведь если закрыть глаза, она окажется такой же ледяной как и Марвел. И я смогу насладиться этим в последний раз, прежде чем отпустить навсегда. Я не заметила, что ей удалось укутать меня в плед, чтобы оградить от обжигающего льда ее кожи и услышала тихое пение лишь когда из горла перестали вырываться жалкие всхлипы. Эсме успокаивающе меня укачивала и не отпускала от себя, даже когда надрывистый плач сменился на попытки схватить как можно больше воздуха и отпрянуть. — Я так… так… со-соскучилась! — заикалась я, остервенело прижимая скетчбук к груди. — Она не звонит! Не пишет… Бросила меня… мама меня бросила! — бессильно взвыла я. — Всех потеряла… Никакой семьи не осталось… Эсме терпеливо сносила мои рыдания, утирала щеки, придерживала голову, будто я была младенцем, пока в дверях комнаты с места не решался сдвинуться глава семьи — непревзойденный доктор Каллен. Разве он виноват в том, что пошел на поводу у женщины, которая неподражаемо-успешно сводила с ума мужчин добрую тысячу лет?.. — Мне так жаль… Так жаль, что я не могу заменить тебе Таню… — Эсме оставила леденящий поцелуй у меня на виске, и по телу прошла дрожь. И Таня не смогла заменить. Никто не заменит мне маму… К моим губам стали подталкивать терпкий травяной чай, и я с благодарностью сделала несколько глотков, послушно закрывая уставшие глаза. Одна — не одна. Ненужная, но обо мне зачем-то заботятся. Жалкая. Поломанная. Опостылевшая. — Дорогой, да у нее жар. — Я продолжала крепко обнимать бессмертное тело, слезы закончились, сил не осталось. Каменная ладонь приятно охлаждает горящий лоб, щеки, шею. Как же я устала… Совершенно не чувствую своего тела… — Пускай отдыхает. Это от нервов, — тихий голос, мягкая постель, тепло и уютно. Мама поет колыбельную для Арчи, братишка сжимает мою ладонь, не хочет отпускать. Мы засыпаем с ним вместе.***
Было тихо. Тихо и тепло. Из высоких окон разливался рассеянный свет, а тело, по ощущениям, превратилось в кокон для бабочки — сколько на мне одеял? Виски неприятно пульсировали, чувствовалась слабость, в горле першило. Неужели заболела?.. Где же тогда капельницы, роба и отвратительный больничный запах? Ах, Карлайл и Эсме ведь должны были улететь в гости… Однако перед этим они успели стать свидетелями моего истерического концерта; какой позор. Хорошо, что сейчас они благополучно несутся в два раза быстрее скорости звука над бескрайними землями США, а не бдят над моей постелью с миллионом вопросов. Но как бы стыдно мне не было, на душе стало гораздо легче без всех этих негативных эмоций. Я сладко зевнула и потянулась, прежде чем начать выбираться из плена одеял. На тумбе белела небольшая картонная карточка с текстом: «Съешь меня, если чувствуешь себя нехорошо». Рядом стояло крохотное блюдце с двумя таблетками и высокий стакан воды. Заботливый Карлайл предугадал, что меня может немного расплющить после такой знатной истерики. Я безропотно выпила лекарство и несколько минут потупила в потолок, решая, ехать в гости или нет. Что будет больнее — отлеживаться дома в одиночестве или почувствовать себя частью настоящей семьи? Мэнголд обещал много еды и Бэтмена, а Эмметт решит, что я расклеилась, и начнет жалеть. А жалость делает меня еще слабее, чем я есть на самом деле; сироткой, которую неведомо зачем пригрели бессмертные алебастровые создания. Элис предусмотрительно позаботилась о моем наряде и прикрепила записку, к одному из десятков чехлов: «Платье будет замечательно смотреться с кремовыми ботильонами, они на пуфе. Звони, если что-то понадобится. Элис». Очень надеюсь, что они устойчивые, потому что сколько Таня не пыталась приучить меня к изысканной обуви, все заканчивалось короткой прогулкой по гостиной и моими опасениями переломать ноги. «Не забудь взять с собой пирог и хлеб, они в духовке. Проведи этот день хорошо, милая. Эсме». Возникает ощущение, что я иду по дорожке из хлебных крошек и собираю маленькие подсказки, которые приведут меня к главному сюрпризу. Пока готовился кофе, я обнаружила еще одно послание Карлайла, сопровождаемое глянцево-черным подносом, наполненным целой серией средств Vicks от простуды. «Прежде чем принимать таблетки или сироп — позвони мне. Мы прилетаем в полдень по времени западного побережья. Если чувствуешь себя плохо — оставайся дома и отдыхай. И измерь температуру, результат сообщи. К.». Я закатила глаза и прошествовала к холодильнику, собираясь отыскать там йогурт; Эмметт уже стоял за моей спиной в надежде не то напугать, не то осчастливить своим присутствием. — Привет, Эм, — спокойно поздоровалась я и стала раздвигать бесчисленные ряды контейнеров, сыров и неведомых упаковок. Эсме-таки успела приготовить несколько блюд, иначе не могу предположить, откуда здесь столько еды. Они что, на неделю умотали? — Так, ты у нас бактерии разносишь? — он подхватил одну из упаковок с лекарствами и призывающе потряс. — Не беспокойся, ты в этом плане непрошибаемый, — я дружески похлопала его по плечу и уселась за стойку. Он усмехнулся и достал откуда-то футбольный мяч, принимаясь выполнять выкрутасы прямо посреди кухни. — Кстати, девчонки забрали твою машину. Так что можешь выбирать любую их тех, что есть. Или я сам тебя отвезу! — И он отправил мяч прямиком в корзину для белья, которая по какой-то неведомой причине стояла прямо посреди мягкой гостиной. Вот, значит, чем он занимается, когда родителей нет дома! — Я доеду сама, — улыбнулась я, наблюдая за его футбольными изысканиями. — Какую машину посоветуешь? — Сыграешь мне мелодию из Стартрека — бери хоть Феррари, — ухмыльнулся он. — Хотя нет, Белла совершенно не позаботилась о зимней резине… — задумался вампир. — Можешь прокатиться на Порше Элис или взять мой джип! — Бросим монетку? — предложила я, и Эмметт с готовностью извлек из кармана четвертак. — Решка — Порше. Орел — тот крутой мотоцикл! — Я прямо-таки наяву представила ужас на лицах Карлайла, Эсме, Тани, если бы они увидели меня за рулем Дукати Джаспера. Эмметт раскатисто рассмеялся и подбросил монетку в воздух. Почему-то я не подумала о том, что он наверняка успел отследить, какой стороной ей лучше приземлиться. — Дукати отпадает, потому что Джаспер укатил на нем к друзьям, так что остается… Решка! — и Эмметт показал доказательство моего выбора. Я согласно пожала плечами и допила кофе. Пора собираться и смываться отсюда, пока Эмметт не решил задействовать меня в игре в футбол, чтобы затем свалить вину за разбитые в будущем вазы. Выбор Элис пал на молочное гипюровое платье с пышной юбкой-солнцем и рукавами чуть выше локтя. Воздушная легкость от Дольче и Габбана, а взгляд свысока обеспечат ощутимо-высокие Лабутены. Я решила потратить немного времени на минимальный макияж и дольше всего сражалась с карандашом для губ и красной помадой. В такие моменты хотелось стать безупречным вампиром, который и стрелки нарисует с первого раза, и контур для губ не испортит. Была половина двенадцатого, когда я упаковала хлеб и пирог в бумажные пакеты и оглядела пустую залу; и куда запропастился футболист? — Эмметт, ты не мог бы выгнать машину из гаража, а то я не дойду туда на каблуках, — попросила я, делая фотографию в зеркале, чтобы отправить её сестрам Каллен и Софи. Наверняка, она спросит, в чем я пошла на праздник к Алексу. На нескольких последних фото сзади предсказуемо кривлялся Эмметт. Эти можно отправить Эсме. — Ты забыла самое важное, — Эмметт дотянулся до полки за моей спиной и, спустя секунду, водрузил мне на голову шапку. Я скривилась и ощупала шелковистый помпон, больше напоминающий пушистую заячью задницу. — Элис просила не использовать её машину как таран, — Эм кивнул своим словам и поглядел вверх, как будто пытался вспомнить что-то еще. Его губы изогнулись в ироничной усмешке, а глаза заблестели ярче подсвеченного янтаря. — Надеюсь, мне не нужно читать тебе лекцию о необходимости контрацепции? — самым наигранно-серьезным тоном поинтересовался вампир, и я безнадежно закатила глаза. — Пригони мне, пожалуйста, машину, мистер балабол, — вздохнула я. — А ты туда с ночевкой? — парировал он, широко улыбаясь. — Решу на месте. Надо ловить момент, пока родители в отъезде, — съязвила я, и вампир загоготал, вальяжно направляясь в гараж. Я не покидала теплого дома до тех самых пор, пока Эмметт не остановился у крыльца на желтом спорткаре, используя при этом свой любимый контролируемый занос. Внутри теплилось предвкушение от езды на сверхскоростной тачке, и я удобно устроилась внутри, отмечая для себя некоторую схожесть приборной панели у Cayenne и 911-го [2]. — Не забудь мне написать, как только доберешься до логова бойфренда. — Вот же ж тролль. Я бы окатила его свежей грязью из-под колес, если бы он не успел оперативно ретироваться в дом. Ведет себя, ну прямо как малолетний Ричи Тозиер из книги, которую он сам мне и подарил._____ [2] Cayenne и 911-й — Марки автомобилей Porsche. Первый — тот, на котором ездит Лиззи, второй — Элис. _____
Выпендриваться и рисковать на скользкой трассе не было нужды, поэтому до дома Мэнголда я добралась хоть и быстро, но без приключений. Меркантильная часть меня задумалась о подарке в виде собственной машины на совершеннолетие, но останется ли Таня моим безликим спонсором или с глаз долой, из сердца вон, кредитки в топку, выживает сильнейший? Я без труда припарковалась на широкой подъездной дорожке и обошла машину, чтобы забрать еду и клатч. Шутника Эмметта позлю тем, что заставлю понервничать без сообщения о приезде в логово «бойфренда». Дверь открыл мистер Мэнголд. В мужественных чертах его лица я видела повзрослевшего Алекса с теми же сияющими глазами и открытой улыбкой; статный, широкоплечий, надежный. — Здравствуйте, мистер Мэнголд. — Лиззи, доброе утро. Рад тебя видеть. — Он жестом пригласил в дом и забрал еду, чтобы я смогла раздеться. По дому разносился изумительный аромат готовящейся еды, и вскоре из кухни появилась мать Алекса. Я выпрямилась и ощутила, как по спине тянутся мурашки от её холодного, оценивающего взгляда. Темно-синее платье охватывал широкий пояс на талии, и женщина предусмотрительно покрыла наряд передником, чтобы не испачкать во время готовки. — Элизабет, — она кивнула в знак приветствия. — Проходи, не стой на пороге, — она пригласительно указала на гостиную, а отец Алекса забрал из моих рук пальто. — Здравствуйте, миссис Мэнголд, — приветливо отозвалась я и оставила ботильоны у входа. — У вас чудесное платье, — похвалила я, чувствуя нарастающую неловкость от такого тесного общения с родителями парня, который куда-то запропастился. — Спасибо за приглашение провести праздник в кругу вашей семьи, — благодарно произнесла я, облегченно выдыхая от топота на лестнице. — Член семьи Каллен всегда желанный гость в нашем доме. Располагайся и чувствуй себя как дома, — обходительно произнесла миссис Мэнголд и обернулась на сына, осматривая его с тем же пристрастием, что и меня пару минут назад. Губы Алекса растянулись в озорной улыбке, и Кристин с Джоном без слов покинули наше общество. Кто бы мог подумать, и его заставили принарядиться! — Ух ты, выглядишь просто сказочно! — торжественно произнес Алекс и провел пятерней по еще влажным после душа волосам. Пахнуло терпким одеколоном, и я с удовлетворением отметила разницу между расхлябанным Алексом в трениках и футболке и этим светловолосым молодым человеком. — Сказочно? — уточнила я с улыбкой. — Ты тоже смотришься довольно… фантастично в рубашке, — похвалила я, и парень рассмеялся. Он выглядел совершенно по-другому. Весь выглаженный, нарядный. Белоснежная рубашка, расстегнутая больше необходимого, лососевый пиджак и темно-синие слаксы сидят идеально. Приятно любоваться. В сумке завибрировал телефон, и я показала Алексу, чтобы он подождал. Неужели Эмметт уже начал беспокоиться? Я занесла палец над кнопкой ответа и чуть не выронила телефон ко всем чертям, когда поняла, кто это решил мне позвонить. Марвел. Ее улыбающееся фото. Охренеть, как своевременно! Я отключила звук и бросила телефон обратно в сумку, натыкаясь на непонимающий взгляд Алекса. — Кто это был? — осторожно поинтересовался он, хотя наверняка и так все прекрасно понял. — Да, не важно, — сухо произнесла я. — Мамуля вдруг решила вспомнить обо мне, — полушепотом произнесла я, чувствуя накатывающую злость. — Привет, Лиззи! — Эшли совершенно неслышно спустилась со второго этажа, и я ухватилась за нее как за соломинку. — О… Да ты подстриглась! — удивленно обнаружила я, рассматривая ее волнистые локоны до плеч. Она согласно кивнула и остановилась рядом с нами. — Мне показалось, что так будет лучше, — осторожно произнесла она и удовлетворенно пригладила прическу. — Тебе и правда очень идет. Я не знаю, передал ли Алекс мою благодарность, но браслет просто замечательный. Спасибо, — тепло произнесла я. Девушка застенчиво улыбнулась, и на ее щеках выступил румянец. — Я рада, что он тебе понравился, — и Эшли заметила его у меня на запястье и довольно расправила узкие плечи. — Может, сядем в зале? — заныл Алекс, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Я согласно кивнула и двинулась вслед за вмиг приободрившимся парнем, рассматривая украшенную гостиную и длинный обеденный стол в столовой, накрытый на пятерых. В середине стояла объемная ваза с букетом из высушенных летних цветов; композиция выглядела невероятно. Надо бы сделать фото для Эсме чуть позже. На столе высились узкие серебряные подсвечники, а на камине и подоконниках горели свечи на батарейках. Миссис Мэнголд, наверняка, не без помощи дочери, составила очаровательные осенние букеты из темных ветвей, пестрых кленовых листьев, колосьев пшеницы и создала восхитительный антураж в доме. — Алекс, Эшли, подойдите на минуту. Мне нужна ваша помощь, — раздался голос Кристин, и Алекс неудовлетворенно застонал. — Идем, нужно помочь вашей маме с готовкой, — и я с готовностью поднялась с мягкого дивана, хватая Алекса за руку, чтобы поднять. Он почти не упирался и очаровательно улыбнулся, не отпуская мою ладонь. Ну самый настоящий Лис. — Надеюсь ей понадобился дегустатор, — хмыкнул парень, и мы прошли в просторную, светлую кухню, где я моментально оттянула Алекса от стойки с готовыми блюдами. Однако он и сам быстро нашел новый объект для пристального внимания. — Обалдеть, ну и тачка! Это на ней ты приехала? — восторгался Алекс, прилипнув к окну и высматривая мой Порше. — Лиззи, ты бы не могла помешать сидр? — попросила Кристин, проверяя индейку в духовке. — Конечно, — кивнула я и двинулась к массивной кастрюле, осторожно помешивая ароматный, кипящий напиток. Эшли занялась украшением блюд, добавляя маслины, базилик, листья мяты. — Можешь выключить, если он закипел. Алекс, разложи салфетки на столе. Помнишь куда класть? — скомандовала миссис Мэнголд. Парень неохотно отошел от окна и взял выглаженные салфетки. — Да, мам, на тарелку. А нам случайно не нужно в магазин? — с щенячьими глазами спросил парень, удерживая пять свернутых салфеток. Миссис Мэнголд не ответила, порхая по кухне и вынимая из холодильника новые ингредиенты. Алекс не шутил, когда говорил об объемах праздничного стола. — Раз уж вы все здесь, Лиззи, поможешь натереть сыр? — Миссис Мэнголд вытерла ладони о полотенце и смахнула с лица выбившуюся прядь. — Эшли, нужно заняться рукколой. Я с удовольствием приняла участие в готовке, ощущая себя нужной. Алекс вернулся из залы и принялся заглядывать в холодильник в поисках съестного. Мать его отдернула и наказала потерпеть или заняться чем-нибудь полезным. Парень предпочел усесться у меня под боком и то и дело подъедать сыр, который я натирала. — У Эсме столько чудесных рецептов, мне казалось, она устраивает грандиозные обеды в честь Дня Благодарения, — непринужденно начала Кристин, нарезая груши. — Тем более для такой большой семьи. Я поджала губы, задумываясь над тем, что лучше ответить. — В этом году все разъехалась, поэтому масштабный праздник переносится на Рождество, — импровизировала я. — Они с Карл… с отцом отправились на званый обед куда-то в Мэриленд. — Почему ты не поехала вместе с родителями? — У меня аэрофобия, — коротко ответила я. — Эсме никогда прежде не упоминала о тебе. Ты училась в частной школе в другом штате? — Кристин скользнула по мне внимательным взглядом, а я совершенно не собиралась подкреплять ее уверенность в том, что Каллены — моя родня. — Каллены — мои крестные родители, и по определенным причинам я редко приезжала к ним в гости, — туманно откликнулась я. — Чаще они приезжали к нам, — беспечно лгала я, с усердием натирая пармезан. — Где ты жила до этого? — очевидный вопрос от миссис Мэнголд, болезненное напоминание о пропущенном звонке от Тани. Ничего, пускай помучается вместе с Эмметтом. — На Аляске. Сначала в Анкоридже, потом в окрестностях национального парка Денали. — Так, родители отправили тебя к родственникам на последний школьный год? — удивленно спросила Кристин, и у меня засосало под ложечкой. — Чем они занимаются? Я прекратила тереть сыр, откладывая небольшие остатки в сторону. Конечно же у меня была заготовленная история о том, как моя мать по молодости связалась с отвратительным типом, но успешно оставила его за бортом, добилась развода, получила надо мной полную опеку и теперь бороздила бизнес-просторы с непосредственностью белой акулы. Но я просто не смогла выдать эту ложь снова. То ли в память об отце, то ли из-за бесконечной лжи, что окутала как слизь, я решила рассказать ей хотя бы часть правды. — Мама расширяет бизнес в Европе, и у нее совершенно нет на меня времени, а отец вместе с младшим братом погибли в авиакатастрофе несколько лет назад, — глухо произнесла я, чувствуя себя довольно странно. Все слезы я выплакала вчера, но осознание потери давило на грудную клетку, как тяжелая могильная плита. Алекс безмолвно поднялся с табурета и осторожно обнял меня за плечи, прижимая к груди. Он не обвинил мать в бестактности, но я и не ждала, что он рискнет идти против своего авторитета. Уверена, его говорящие глаза показали нужный уровень недовольства. В кухне шумели вытяжки и никто не произнес ни слова, пока я все так же стояла у каменной стойки, уперевшись сухими глазами в одну точку. Мне не так часто приходилось признавать вслух смерть близких и, как и прежде, это осознание не приносило ни капли облегчения. — Ужасно, что тебе пришлось пережить подобное. Прими мои искренние соболезнования, — чопорно произнесла женщина, и я безмолвно кивнула, принимая у Алекса стакан воды. — Алекс, нужно обжарить орехи и семечки. — Можно лучше я? — хрипло спросила я, машинально отряхивая терку от застрявшего сыра. — Конечно, — кивнула она и губы, казалось, повиновались улыбке. — Алекс, отдели виноград от лозы. Пытаясь сгладить угнетающую атмосферу на кухне, Кристин заговорила о наших планах на выходные. Мы отзывались невпопад и очень неопределенно. Я думала о своем, а Алекс не решался подступиться слишком близко и предложить скрасить чем-нибудь эти дни. — Может, мы съездим в Сиэтл и проверим, кто из нас двоих лучше катается на коньках? — воодушевленно предложил Мэнголд, и мы соединили ингредиенты салата воедино. — Мне нравится эта идея, — откликнулась я с легкой улыбкой. — Я бы не стала тягаться с тобой в езде на велосипеде, но на льду тебе меня не одолеть, — пообещала я, и Эшли стала проситься вместе с нами, на что заслушала целую серию требований от старшего брата. Не слушать «девчачьи бредни» без наушников, выгуливать Тесс по утрам до конца недели и мыть посуду тоже до конца недели. Они выглядели очаровательно. — Конечно ты можешь поехать с нами, — оборвала я бессвязный поток Алексовых условий, и Эшли моментально оживилась, легко ударяя брата в бок. — Дети, ведите себя прилично, — отозвалась миссис Мэнголд. — Спасибо вам за помощь. Отправляйтесь в зал и уделите внимание гостье. Можете показать наши семейные фотоальбомы. Алекс все продолжал шептать Эшли свои требования, но она стоически не реагировала — удивительная терпимость. Она ведь знала, что через пару мгновений ему буднично надоест и он вернется к обсуждению своих грандиозных планов со мной. Я снисходительно улыбалась, наслаждаясь его живостью и одновременно чувствуя накатывающую усталость. Несмотря на щекотливые темы для обсуждения, здесь было именно так, как я себе и представляла: спокойно и по-домашнему. — Какой альбом тебе показать? — с легким предвкушением спросил Алекс, и я отрицательно покачала головой. — Вообще-то не очень хочу смотреть ваши альбомы, — тихо отозвалась я. — Эшли, а ты играешь? — Я кивнула на рояль, что расположился рядом с окнами, среди зелени и танцующих штор. — Не так, чтобы очень хорошо… Мама играет, — тепло произнесла девушка, и я кивнула. — А тебя почему не отдали в музыкальную школу? Очень дисциплинирует, — улыбнулась я Алексу, и он самозабвенно развалился на подушках, протягивая руку ко мне в надежде усадить рядом. — Прости, красотка, мое призвание — бегать, а не шестерить пальцами по разноцветным деревяшкам, — деловито произнес Мэнголд, и я ткнула его в бок, чтобы не зазнавался. — Но я могу сыграть собачий вальс, если попросишь, — он заиграл бровями, и я не сумела сдержать смех. Эшли тоже нашла братца забавным. — Я попробую? — кивнула я на рояль, и Эшли согласно кивнула. На пюпитре оказался сборник опусов Шопена, и я устроилась на банкетке, пытаясь найти что-нибудь более-менее знакомое. — А ты играешь? — осторожно поинтересовалась Эшли, и я неопределенно пожала плечами. — Так, училась когда-то давно.Frédéric Chopin — Nocturnes No. 2 in E-Flat Major, Op. 9 No. 2
Я медленно заиграла один из наиболее известных ноктюрнов Шопена, краем глаза наблюдая, как челюсть Мэнголда неотвратимо ползет вниз, а Эшли восторженно замирает и прислушивается. Большинство работ Шопена отличались нежностью и легкостью, они успокаивали и уж точно не требовали той порции восторженных, громогласных комплиментов, которыми одарил меня Мэнголд-младший. — Ты удивительно хорошо играешь, Лиззи, — пораженно произнесла Кристин, и я благодарно кивнула. — Ты, наверное, только Шопена играешь? Я поджала губы, заставляя себя проявить сдержанность к этой женщине. У её язвительности есть корни, но пока я нахожусь на её территории, выяснять, откуда они растут — не лучшая идея. Наверное, она все еще не простила мне аварию, где мог пострадать её первенец. Я едва сдержала довольную улыбку, когда осознала, что лучшим ответом будет доказательство моего мастерства и разносторонности. Я заиграла похоронный марш, чем вызвала неприкрытый восторг Алекса. Он остановился позади меня, посмеиваясь, и наблюдая как мои пальцы скользят по его, так называемым, «разноцветным деревяшкам». Громогласная мелодия плавно перетекла в свадебный марш Мендельсона, а за ним я сыграла Smells Like Teen Spirit Нирваны. — Должно быть родители очень плотно занимаются твоим музыкальным образованием, — холодно изрекла Кристин и распахнула высокий шкаф, в котором ровными рядами стояли многочисленные нотные сборники. Так-так, тест-драйв, миссис Мэнголд? Моя мать была крайне щепетильна в вопросах музыки и ни на одном из конкурсов я не играла одно и то же произведение дважды. Лишь десятки, сотни, тысячи раз за роялем дома. Так что, если хоть в чем-то еще я и была сильна, то это музыка. — Как насчет Ференца Листа? — Миссис Мэнголд открыла сборник и обошла рояль, чтобы показать мне имеющиеся композиции. Я бы нисколько не удивилась, если бы она захотела, чтобы я воспроизвела один из опусов Венгерских рапсодий, но настолько сложных композицией здесь не было, и её взгляд упал на Грезы Любви. Что ж, почему бы и нет. Эсме тоже любит Листа, странное совпадение. Я приняла у нее ноты и размяла пальцы, чувствуя себя будто под прицелом. В следующий раз я не стану соглашаться на авантюры с участием его матери.Franz Liszt — Liebesträume, S. 541: Nocturne No. 3 in A-Flat Major
Я бы могла облажаться из-за давления, что на меня оказывали, но за долгие годы едва ли не ежемесячных концертов настолько привыкла выполнять работу качественно, что и сейчас, исполняя композицию фактически экспромтом, собралась и сделала все, что было в моих силах. В память о маме. — Ты не думала заняться этим профессионально? — тихо спросила миссис Мэнголд после финальный аккордов. — Боюсь, что нет. После стольких лет бесконечных репетиций я хочу играть исключительно для себя, — вздохнула я, и Алекс беззастенчиво уселся рядом со мной, хмуро вглядываясь в ноты. Кристин поглядела на нас еще минуту и удалилась без слов. Я разминала буквально вибрирующие пальцы, пока Алекс принялся неуверенно наигрывать тот самый Собачий Вальс. — И как ты понимаешь эту ядерную смесь эльфийского и высокого валирийского? — задумчиво протянул он, и я стала ему подыгрывать. На его лице отразилось самое настоящее изумление, он как будто не мог поверить, что инструмент способен издавать подобные звуки. — Я слишком долго этому обучалась, — вздохнула я и устало облокотилась о его плечо. Он сжал мою ладонь, медленно массируя пальцы. Вот это было по-настоящему восхитительно. Вскоре мы помогли миссис Мэнголд накрыть на стол, и в течение получаса началась наша праздничная трапеза. Родители пили вино, а нам достался чудесный домашний сидр, который приятно прогревал горло и не был слишком сладким. Глава семьи торжественно разрезал индейку, а Алекс заделался моим личным официантом, никогда не забывая позаботиться в первую очередь обо мне, а уж потом класть себе в разы больше. В доме царила атмосфера уюта: в камине потрескивали дрова, за столом горели свечи и разговоры велись на совершенно разные, отвлеченные темы. Вот уж не знаю, сколько дней Алекса не кормили (хотя как минимум вчера он обедал, а потом еще и перекусывал в кафе), но его желудок был похож на бездонную бочку. Десерт он поглощал с тем же энтузиазмом, что и основные блюда вместе с закусками, пока я неуверенно ковырялась в тыквенном пироге Эсме. Я не любила это угощение с самого детства, хотя декоративные украшения в виде листьев оказались очень вкусными. Когда родители за столом принялись общаться между собой, Эшли утонула в телефоне, а Алекс, наконец, наелся, мы решили отправиться смотреть какой-нибудь фильм. Еда меня разморила, хотелось отдохнуть от такого изобилия. И хотя его мать не считала подобное времяпрепровождение уместным, мы удалились в покои Мэнголда. Надо же поглядеть, в какой обстановке живет этот набор контрастов и противоречий. Его комната оказалась достаточно просторной, светлой и убранной. Я ждала несчетное количество постеров с рок-группами и известными бейсбольными командами, но все было настолько минималистично, что я ненароком удивилась. — Где-то с год назад мне сделали ремонт, пришлось очистить стены и отнести большую часть вещей на чердак, — пояснил парень, пока я разглядывала корешки толстых фантастических книг, яркие обложки комиксов и спортивные энциклопедии. Целый стенд занимали разнообразные диски, а на самом видном месте над рабочим столом разместились ряды блестящих кубков и медалей. Кровать стояла спинкой к окну и смотрела прямиком на большой экран. Возле него на мягком ковре лежали два кресла-мешка и черный ящик Пандоры — PlayStation. Стены были мышино-серого цвета, как и его новая машина, а на столе светился привычный моноблок. — Здесь уютно, — с улыбкой произнесла я и стянула со спинки стула теплый бомбер с буквой «М». — Ты замерзла? — обеспокоенно спросил Алекс и помог застегнуть молнию. Я улыбнулась в ответ. — Разве что немного. Что будем смотреть? — спросила я и развалилась в мягком кресле. Алекс устроился рядом, ловко управляясь с джойстиком и активизируя приставку. — У меня есть и Бэтмен, и Тор, и даже Игра Престолов, — гордо откликнулся парень, и я рассмеялась. — Помнится, ты хотела любоваться на Локи. Или на Брюса Уэйна? — он вскинул бровь. — Выбери сам, — лениво пробормотала я, и парень согласно кивнул, выбирая один из дисков и отправляя его в приставку. Все-таки Тор. Алекс вернулся на соседний мешок и придвинул его ближе к моему, чтобы снова сжать мою ладонь. Я улыбнулась и переплела наши пальцы, устраиваясь у него на плече и совершенно не замечая, на какой из сцен с очаровательным Томом я банально отрубилась. — Хей, Ли? — раздался тихий голос, и я вопросительно замычала, пытаясь устроиться поудобнее и в итоге раскрывая уставшие глаза. Мэнголд заинтересованно смотрел на меня сверху вниз, лукаво улыбаясь. О боже, я что, дрыхла у него на груди все это время?.. — Мне кажется, у тебя жар… — расстроенно произнес парень, и я глубоко вздохнула, хмурясь. — Может быть… — прошептала я. — Карлайл оставил лекарства, но они дома… — Я могу спросить у мамы, у нее, наверняка, есть жаропонижающие, — он положил ладонь мне на лоб, и я на секунду закрыла глаза, не в силах противиться подобной интимности. — Не нужно, все равно уже скоро… О, уже стемнело? — изумленно протянула я, рассматривая темноту за окном. — Наверное, мне пора домой… — Я не отпущу тебя одну в таком состоянии, — категорично объявил парень, молчаливо перебирая возможные варианты доставки меня домой. — Я сейчас поговорю с отцом, а ты пока отдохни еще немного. Принесу тебе сидр, — Алекс стал подниматься, и я согласно съежилась в своем кресле-мешке. Он поглядел на меня с высоты своего роста, прежде чем выйти из комнаты, и я устало перевела дыхание. Голова пульсировала, щеки горели, и меня все сильнее клонило в сон. Но даже несмотря на болезнь, несмотря на заскоки его матери, этот день показался мне по-настоящему волшебным. Как будто с глаз содрали пелену, и я смогла увидеть, что помимо безупречного бессмертного мира все еще существует привычная человеческая реальность, и она готова принять меня в свои объятия. Алекс вернулся спустя несколько минут, держа в руках большую зеленую кружку в форме кулака Халка, от которой поднимался пар. Я с благодарной улыбкой приняла у него из рук пряный сидр, согреваясь изнутри. — Мы с отцом отвезем тебя домой. Я поведу твою машину, а он поедет следом на моей, — рассказал Алекс, усаживаясь рядом со мной на ковер. Он рассматривал меня с нескрываемой тревогой, будто хотел еще как-то помочь, но совершенно не знал, как. Я согласно кивнула и вынула ключи от Порше из сумочки. — Главное — не выжимай газ до упора, иначе мы можем разбиться, — предупредила я, и он понимающе улыбнулся. — Хочу сказать тебе огромное спасибо за сегодняшний день, — немного разбито начала я, поджимая губы. — Уже и не помню, когда в последний раз мне было так хорошо, — вздохнула я. — Мне очень не хватало этой семейной идиллии, ты даже не представляешь насколько, — тихо закончила я, и Алекс осторожно забрал у меня из рук кружку. — Ты только не расстраивайся, — мягко попросил он и и положил ладонь поверх моей. — Я буду только рад, если ты приедешь к нам в гости снова. Уголки губ дрогнули и, повинуясь минутному порыву, я обняла его за шею, закусывая губу до ощутимой боли. Никаких слез, Лиззи. Потерпи до дома. — Я не знаю, что будет завтра, Алекс. Не знаю, что может случиться со мной через час. Я лишь пешка в руках тех, кто помыкает моей жизнью, — прошептала я с болью. — Не могу обещать даже того, что доучусь здесь до конца года, но этот день… Я никогда его не забуду. Спасибо, — прошептала я и оставила поцелуй у него на щеке. — А теперь мне пора домой, — вздохнула я и отстранилась. Он смотрел на меня со странным пониманием и тревогой, будто мог прочувствовать весь тот котел эмоций внутри меня. Но осознать эти масштабы не могла даже я. Мы спустились вниз, и Алекс помог мне надеть пальто. Миссис Мэнголд выглядела расслабленной и даже… счастливой? По крайней мере мне так показалось, ведь она отключила опцию надменности, пожелала доброй ночи и скорейшего выздоровления. Эшли в этот момент гуляла на заднем дворе с Тесс, и мои прощания я передала с ее мамой, прежде чем удалилась вслед за мужской половиной семьи Мэнголд прогревать автомобили. Мистер Мэнголд уже выехал из гаража и освещал нам подъездную дорожку; дул промозглый ветер, я мысленно поблагодарила Эмметта за шапку. Мотор Порше прогревался до тех пор, пока Алекс не завершил завороженное изучение приборной панели, не пристегнулся и не спросил, а куда, собственно, ехать. Все, что я могла сказать — по сто первому шоссе на север, а дальше я постараюсь сориентироваться по пути. — Начни замедляться, поворот не будет обозначен, но он справа, — тихо произнесла я, когда мы проехали мост через реку. Алекс тут же отпустил газ и машина послушно начала снижать скорость; поворот мы не пропустили. — Попробуй найти к вам дорогу, называется, — шутливо отозвался Алекс, пока я старалась не клевать носом. Еще несколько минут, и мы окажемся возле дома. — Ничего себе!.. — воодушевленно присвистнул Алекс, и я встрепенулась. Он заглушил мотор и погладил гладкий кожаный руль, прежде чем покинуть теплый салон и помочь мне выбраться наружу. Я неуютно поежилась, оказываясь на свежем воздухе, и увидела как распахнулась входная дверь. С секунду Эмметт постоял на крыльце, прежде чем его темные брови сошлись на переносице, и он легкой трусцой бросился прямо к нам. Алекс уверенно держал меня за руку, когда Эмметт подлетел к нам и с круглыми от ужаса глазами стал осматривать меня со всех сторон, крутить голову, словно искал травмы. Вампир бережно поправил на моей голове шапку и перевел свирепый взгляд на растерянного Алекса. — Тебе, Мэнголд, что, жить надоело?! — глухо прорычал Эмметт, и я почувствовала, как внутри начала бурлить кровь. Разъяренный вампир — худшее, что можно представить. — Эмметт, все в порядке! — взмолилась я, рефлекторно хватаясь за его мраморную ладонь. Мне не удалось сдвинуть её ни на дюйм. — Я просто простудилась, и Алекс здесь не при чем. Вампир медленно перевел на меня потемневший взгляд и стиснул челюсти. Я облегченно выдохнула и бросила тревожный взгляд на Алекса, который замер в полнейшем шоке. И что за радиоактивный комар укусил Эма-балабола? — Познакомься с одним из моих братьев. Это Эмметт, — тихо произнесла я, и Алекс кивнул, как китайский болванчик. — Привет, Эмметт, — глухо произнес парень, не без опаски встречаясь взглядом со взмыленным вампиром. — Видимо, произошло небольшое недопонимание. У Лиз к вечеру поднялась температура, и я побоялся отпускать её одну домой в таком состоянии, поэтому мы с отцом здесь, — произнес Алекс едва ли не на одном дыхании и Эмметт понимающе кивнул. Неужели он настолько расстроился из-за того, что я ему не написала?.. — Ты же сам видел, Карлайл оставил кучу непонятных коробок с одному ему известным содержимым. Я бы с удовольствием дала тебе порвать все эти микробы и вирусы на Британский флаг, но, боюсь, это окажется не так просто, как махач в ММА [3]. Так что не нужно надирать зад Алексу по старой обиде. — Я попыталась пошутить, чтобы вызвать на лице Эмметта привычную дружелюбную улыбку. Но вампир переводил взгляд то на меня, то на Мэнголда и словно силился понять, кто из нас пытается навешать лапши ему на уши._____ [3] ММА — Mixed Martial Arts или Смешанные боевые искусства. _____
Он отступил на шаг назад и обратил взгляд на наиболее авторитетного свидетеля нынешних событий. Мою ладонь он теперь не отпускал, как будто боялся, что иначе я могу сбежать. — Добрый вечер, Эмметт, — раздался глубокий голос Джона, и я поежилась от растекающегося по телу холода. — Если и Лиззи щеголяет в такую погоду в одной футболке, то не удивительно, что её сразила простуда. Обязательно сообщи об этом своему отцу, иначе могут появиться осложнения, — тоном знатока объявил мистер Мэнголд, и Эмметт напустил на каменное лицо намек на улыбку. — Спасибо, что привезли её, Джон, — кивнул Эм и обхватил мои плечи. Какой же ты ледяной… — Мне холодно, Эмметт, — устало пожаловалась я, и Алекс с тревогой воззрился сначала на меня, а потом и на моего защитника. — Обязательно выпей горячего чая, Лиззи. Доброй вам ночи, — кивнул Джон, и я улыбнулась ему на прощание. — Пока, Алекс, — тихо вздохнула я, и он настороженно покосился на Эмметта, не решаясь приблизиться. — Напиши мне завтра утром, хорошо? — попросил он, и я согласно кивнула. Алекс махнул на прощание и поспешил к машине, где его уже ждал отец. Мы стояли возле крыльца до тех пор, пока они не скрылись за первым поворотом. — А теперь объясни мне одну гребаную деталь, Лиззи! — гневно зарычал Эмметт, бесцеремонно затаскивая меня в дом. Я в оцепенении уставилась на его лицо, искаженное злостью. — Куда ты, блин, засунула свой чертов телефон?! До тебя дозвониться сложнее, чем до НАСА! Я виновато потупила взгляд, не решаясь признать, что всему виной Марвел и его неуместные комментарии с утра. Мне больше нравилось, когда Эмметт относился ко всему происходящему непосредственно и с долей юмора. Неужели он ведет себя так только ради поддержания имиджа в кругу семьи, а теперь, когда его оставили за главного, прочувствовал, что значит нести ответственность? И с какой целью он звонит в НАСА?.. — Карлайл ведь скажет, что это я не уследил за тобой, а горишь ты похлеще камина! И что теперь делать-то? — он схватился за волосы, нарезая круги в коридоре. Я медленно сбросила обувь и верхнюю одежду, изучая количество пропущенных вызовов. Один от Тани, три от Эмметта, один от Карлайла и два от Эсме. Порешают не только тебя, Эмметт. — И вообще, сама звони Карлайлу и рассказывай, почему не отвечала, и где заработала температуру, — обиженно протянул вампир, и я безропотно пожала плечами. Позвоню, как только мне станет лучше. Например, завтра утром. — И куда ты намылилась? Даже Джон сказал, чтобы ты выпила чай, — Эмметт схватил меня за талию и забросил к себе на плечо с той же аккуратностью, что сумку со спортивным инвентарем. — И что за заботливая мать-наседка проснулась внутри тебя? — закатила я глаза, включая чайник. Вампир ничего не ответил, занимаясь тщательным изучением различных упаковок Vicks. — Хм, вот на этой коробке написано ночь, температура, грипп, — он покрутил в руках инструкцию и пробежался по мне оценивающим взглядом, хмуря брови. — Выпей две после чая и можешь идти спать. — Так точно, доктор Стрэндж, — промычала я, заваривая ромашковый чай. Вампир лукаво мне улыбнулся и облокотился о стойку, набирая кому-то сообщение. Только после согревающего чая и выпитого лекарства Эмметт отпустил меня в вольное плавание в просторах собственной комнаты, где я переоделась в теплую пижаму, смыла остатки макияжа и попыталась заснуть. В голове еще долго перекликались любимые музыкальные композиции: от оркестровых изысков Верди до восхитительных сочинений Ханса Циммера, и я с трепетом предавалась воспоминаниям о первых победах, гордости родителей и будоражащем будущем, которое я ждала с таким нетерпением. Письмо счастья из престижного университета, выпускной бал под руку с любимым человеком и первые робкие шаги во взрослую жизнь. Все это я могу получить и сейчас, но мне уже никогда не вернуть тот неподдельный восторг и ощущение, что весь мир у моих ног… Не вернуть и семью. Ощущение целостности, семья — вот, что привлекает меня в Алексе. Ведь когда-то и у меня было все то же самое…