История Нового Каллена — Недосягаемая

      В освещенном солнечным светом салоне самолета стоял тихий гул от работающих двигателей, слышались тихие разговоры и смех семейных пар, возвращающихся со склонов аляскинских гор; важные бизнесмены без конца стучали по кнопкам своих ноутбуков или с головой зарывались в бесконечное число бумаг, водрузив на нос тонкие очки в изящной оправе; молодые дамы в тонких шерстяных пальто неспешно потягивали вино, оставляя алые следы от помады на стеклянных стенках бокалов и непрерывно пролистывая ленту Инстаграм своими наманикюренными пальчиками, наслаждаясь беспроводным интернетом на борту.       Миловидная стюардесса в идеально выглаженной красной униформе медленно следовала по салону, двигая перед собой массивную тележку с минимум пятью бутылками вина, сравнительно небольшим выбором более крепких напитков и перекусом, который едва ли интересовал гуру со стопкой бумаг или фифу с безлимитной кредиткой мужа — по моим подсчетам, это был третий раз, когда они пытались нас чем-то накормить. Таня с сосредоточенностью Будды перелистнула страницу Harper’s Bazar и слегка склонила голову в мою сторону, ожидая, что я заговорю — однако от разговоров во время этого рейса мне становилось только тяжелее.       От едва заметной тряски мои брови тут же сошлись на переносице, и я положила ладонь на ремень безопасности, что стягивал мой пояс на протяжении всего полета — время здесь шло слишком медленно. Я отвернулась от неминуемой стюардессы, не в силах даже думать о еде, которая потом бы оказалась в ближайшем бумажном мешке.       Шторки на иллюминаторах были предусмотрительно закрыты — мало того, что там едва ли не в зените стояло почти уже зимнее солнце, так мысль о том, что под нами простирается бездна в одиннадцать тысяч метров навязчиво барабанила изнутри; в конце концов, по прошествии наверное часа после взлета, Таня прекратила свои попытки меня успокоить.       — Желаете чего-нибудь? — раздался приветливый голос стюардессы, и я молчаливо покачала головой, в то время как Таня отвлеклась от чтива и одарила ее доброй улыбкой, прося бутылку воды.       Эвиан без газа оказалась в моей подставке для напитков, и ледяные пальцы стиснули мои — Таня внимательно оглядела мое лицо и ободряюще улыбнулась, словно говоря, что осталось еще немного.       Именно в этот момент над головами замигала лампочка «пристегните ремни», а стюардессы в своих коротких платьях и с обворожительными улыбками на губах принялись расхаживать по салону, объявляя, что самолет совсем скоро пойдет на посадку. Таня отложила журнал в карман впереди стоящего кресла и больше не выпускала мою ладонь из своей.       — Необходимо открыть шторки иллюминаторов, — стюардесса наклонилась над нашими креслами, и я едва ли не подпрыгнула от неожиданности, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Приземление было еще страшнее ровного полета.       — Мы откроем их перед посадкой, — категорично объявила Таня. — У меня светобоязнь, — объяснила она, и стюардесса с коротким кивком и скупой улыбкой удалилась дальше.       — Долго еще? — прошептала я едва слышно, чувствуя как от голода и одновременной тошноты болезненными спазмами сводит желудок.       — Меньше получаса, — коротко ответила она, и я со вздохом откинулась на спинку кресла, готовясь к окончательному раунду моих душевных метаний внутри летающей коробки.       Самолет всей своей огромной алюминиевой тушей нырнул вниз, и мои внутренности моментально подбросило к самому горлу, заставляя глаза расшириться, а вспотевшие ладони вцепиться в Таню, единственное существо на борту, способное выйти отсюда живым при любых обстоятельствах. Спокойный и уверенный голос пилота объяснил эту встряску встречей с нисходящими потоками и рассказал, что в Сиэтле нас ждет туман и, возможно, дождь.       — Попей немного, вдохни поглубже. Мы скоро сядем, обещаю, — заверила она и ледяная ладонь прошлась по моим волосам, останавливаясь на щеке. По моему лицу разметались беспорядочные пряди, что выбились из неряшливой косички, которую я с десяток раз пыталась завязать дрожащими руками в зоне ожидания аэропорта, чтобы отвлечься. В общей сложности мы пробыли в терминале не больше двадцати минут, прежде чем подняться на борт. — Обратно домой я повезу тебя на круизном лайнере — или после Титаника все же не стоит? — Я стрельнула на нее сердитым взглядом, не поддаваясь на очаровательную улыбку вампирессы.       — Это невыносимо, Таня… Меня… Будто прокручивают через мясорубку! Будто товарный поезд проехался по мне всем своим весом!.. — я стиснула челюсти и крепко зажмурилась, одновременно пытаясь размять закостеневшее тело и шею, которые были настолько напряжены, что буквально ныли от боли. Перед глазами стоял совершенно другой самолет, противоположный класс и бесспорно другой сосед, который искренне радовался детскому набору с мелками, раскрасками и настольными играми, вместо того, чтобы изучать платья стоимостью с десяток тысяч евро, и, вероятно, составлять список покупок на следующий месяц.       — Лиззи. Посмотри на меня, — горячо зашептала Таня, и ледяные ладони приятно остудили пылающие щеки, два светящихся золотом глаза с тревогой скользили по моему лицу — не было ни единого шанса вырваться из ее хватки. Две острые скулы четкими полосами выступили на ее напряженном лице, а между аккуратными бровями залегла тонкая складка. — Меньше чем через полчаса мы сядем, сойдем с этого самолета и больше никогда я не заставлю тебя летать, обещаю. Включи музыку, закрой глаза и попытайся забыть, что ты в самолете.       Мои губы скривились в горькой гримасе, и я закрыла глаза, слабо качая головой — она все еще держала мое лицо в своих ладонях. Таня обреченно вздохнула и, наверняка, закатила глаза, прежде чем меня отпустить. С металлическим звоном ее ремень расстегнулся, и она дотянулась до моей сумки, что стояла под креслом, с легкостью находя там айпод и ярко-красные наушники. Когда в моих ушах заиграл Вивальди, я правда попыталась последовать ее совету: закрыть глаза и думать о чем угодно, только не о…       Я нехотя открыла глаза вновь, когда вокруг нас стало чуть больше света — вот только вместо ласковых солнечных лучей, осторожно подкрадывающихся к спрятанной под кожанной перчаткой ладони вампирессы, в овальных окошках виднелась лишь непроглядная серость. За бортом словно распространялся густой, маслянистый дым. Я в оцепенении стянула с головы наушники и с едва слышным грохотом они свалились на пол — Таня словно в замедленном действии перевела на меня свой взгляд и ее губы зашептали какие-то слова.       На одну короткую секунду я просто не могла поверить, что это происходит снова — вместо смертельного ужаса я словно приросла к месту — в ушах стоял тихий навязчивый звон смешивающийся с оглушительными ударами истошно колотящегося сердца.       В этих маленьких окошках я видела лишь мерцающие, чуть подернутые пеленой дыма проблесковые маячки красного цвета на концах крыльев и часть турбины самолета, истошно жужжащую во время приземления. Серые клубья этого их так называемого «тумана» окутывали белоснежные крылья, сталкивались с закрылками, которые то и дело исчезали из поля зрения, а когда появлялись — тряслись словно в лихорадке. Густой непроницаемый туман больше походил на едкий дым от покрышек, нежели на те легкие завихрения над рекой, что часто можно было наблюдать ранним утром. Несмотря на этот непроглядный ужас, самолет уверенно тянул свой алюминиевый корпус к земле, все чаще сотрясаясь и вздрагивая одновременно с моим телом, которое застряло в какой-то прострации между отчаянием и беспамятством.       Стойки шасси с резким ударом встретились с землей и вдоль полосы замелькала вереница желтой подсветки, виднелось горящее яркими огнями массивное здание аэропорта, часть которого была полностью застеклена. Мое тело неприятно вдавило в сидение, и я чувствовала, как мы замедляемся под оглушительный шум гудящих в режиме реверса двигателей. В задней части салона пассажиры адресовали пилотам аплодисменты — я же чувствовала себя как раздавленный солдатским ботинком лимон, раскинувшийся в мягком кожаном кресле на борту новейшего Боинга.       — Боже мой, Лиззи? Ты меня слышишь? — не на шутку встревоженный голос Тани звучал словно из вакуума, а к моим сжатым губам подталкивали бутылку с водой. В салоне появилось искусственное освещение, неприятно слепящее уставшие глаза, и помимо обеспокоенного лица белокурого ангела, я видела обескураженную стюардессу, интересующуюся о необходимости скорой помощи. — У моей дочери аэрофобия. Просто дайте нам сойти на землю. Прямо сейчас!       Было похоже, что за время полета панический страх выжег из меня способность нормально передвигаться и мыслить — Тане фактически приходилось тащить меня за собой, с чем она справлялась без труда, успевая пройтись уничижительным взглядом по безвкусно подобранному сочетанию платья и туфель девушки, которая уже сладко болтала с кем-то по телефону, а также сдвинула с пути мужчину, занятого сбором своих бумаг прямо в проходе. Мы первыми очутились в крытом переходе, который тянулся к основному зданию словно земляной лаз.       — Остановись, прошу тебя… — бессильно прошептала я и потянула ее к длинному подоконнику вдоль череды панорамных окон. Работники таможенной службы внимательно оглядели нас, как первых пассажиров и были готовы принять, вот только мои силы были на исходе. Без зазрения совести я забралась с ногами на низкий каменный подоконник и спрятала лицо между коленей, каждые несколько секунд вздрагивая всем телом и пытаясь избавиться от чувства парящих внутри органов, то подпрыгивающих вверх как йо-йо, то вдавливающихся в спинку сидения как на пассажирском сидении скоростного болида.       Таня присела рядом и попыталась найти слова утешения, которые я пока была просто не в силах воспринять; тем временем зал наполнялся гулом голосов пассажиров с нашего рейса, а за окном каждые несколько минут взмывал в небо или садился очередной белоснежный лайнер, исчезая в молочной дымке в паре метров над землей. Иногда мое внимание настолько рассеивалось, что в ушах снова начинали монотонно гудеть двигатели, а живот казался перетянутым этим жестким, неудобным ремнем.       Я встрепенулась от пары ледяных рук, что обвили мои плечи, и оказалась прижата к ледяной груди. Прохладные губы Тани осторожно коснулись моей щеки, и она пробежалась кончиками пальцев по моим волосам.       — Все закончилось, мышонок. Идем, нас должно быть уже заждались, — ласково произнесла она и приложила свою миниатюрную ладонь к моей щеке.       Я глубоко вздохнула и слабо кивнула, не без труда поднимаясь на ноги. Таня с легкостью удерживала в руках две женские сумки, обнимала меня за талию и не выпускала из цепких пальцев паспорта, с решительным видом двигаясь к стойке.       Работник таможенной службы оглядел нас весьма усталым, даже чуточку раздраженным взглядом и несколько дольше задержался на Тане, которая с деловым видом передала ему наши документы.       — С вами все в порядке, мисс… — Его вопрос звучал абсолютно бесчувственно, неужели прекрасная Таня не поразила его до глубины души? — Мисс Денали? Врач не нужен?       Я коротко покачала головой и забрала свой паспорт из его рук, разглядывая фамилию Денали, что значилась над моим именем. Вслед за нами в этом зале появился экипаж — расторопная стюардесса не преминула поинтересоваться у Тани, все ли со мной хорошо, в то время как я осторожно разглядывала капитана воздушного судна в строгой униформе — нет, я отказываюсь понимать, как эти люди каждый день поднимаются в воздух.       Таня чуть мне улыбнулась и подхватила под руку, заставляя двигаться дальше по веренице коридоров за багажом, что одиноко полз по длинной ленте в большом зале — неужели я просидела на подоконнике настолько долго?.. Вампиресса мгновенно подхватила тележку и позвала какого-то паренька, судя по форме — работника аэропорта. Разве мог он отказаться нам помочь?       Пока сзади пыхтел и упирался молодой человек, явно не ожидавший, что в несколько чемоданов можно затолкать столько вещей, мы медленно плелись по — надеюсь — последнему коридору на пути к залу прилетов, где нас, вероятно, уже заждалась моя новая семья.       От осознания этого факта мне стало едва ли не физически больно — в голове до сих пор не укладывалась мысль, что в скором времени Таня бросит меня здесь наедине со второй половиной своей семьи, как она ласково называла Калленов, и с коим фактом мне еще предстояло смириться.       Нашим глазам открылся огромный, величественный и очень светлый зал прилетов — многоуровневый, украшенный какими-то длинными серебристыми нитями, что свисали с потолка и переливались в свете сотен софитов. Кофейни, известные марки сетевых кафе, киоски с газетами и даже живые деревья в огромных каменных горшках. Я была заворожена этим местом, хотя все еще чувствовала невообразимую усталость, давящую на плечи неподъемным грузом.       — Сними со своего лица эту маску мученицы, а то у доктора возникнут вопросы. — Таня наклонилась практически к моему уху, чтобы это сказать. Я мгновенно отвлеклась и остановила свой взгляд на четверке вампиров, неподвижно застывших посреди суеты аэропорта в виде ангельски прекрасных манекенов — не узнать их белоснежные лица, золотые глаза и идеальную осанку было практически невозможно.       Я сделала последний шаг, и мы с Таней остановились в метре от семьи Каллен — мне было настолько сложно принять наше скорое расставание, что я предпочла отрешиться: слишком растерянной, испуганной и смятенной я себя чувствовала в эту секунду, чтобы начинать к ним присматриваться.       По-видимому, этот красноречивый блондин и был главой семьи, первым нас приветствуя и заслуживая объятия Тани — наблюдала я за этим исключительно краем глаза, целиком и полностью сосредотачиваясь на меню Старбакс и сводке новостей, в которой всецело освещалась тема ужасной погоды над городом.       Высокий вампир с понимающей улыбкой отправил парня вместе с чаевыми восвояси, останавливая тележку с багажом рядом с собой и обнимая свою миниатюрную спутницу, которая чуть повернула к нему голову и своей тонкой рукой обхватила его пояс — оба продолжили рассматривать меня, словно ожидая чего-то.       Таня поочередно обнимала присутствующих и выглядела по-настоящему счастливой от встречи, собственно, как и сами Каллены.       — Лиззи, это здание никуда взлетать не собирается, — Таня положила ладонь мне на спину, и я с неудовлетворением стала возвращаться на землю. Наверное, со стороны это могло выглядеть грубо. Неудобно получилось. — Познакомься с Карлайлом и Эсме. А это Элис и Джаспер.       Я попыталась растянуть губы в приветственной улыбке и, наконец, позволила себе более внимательно изучить доктора и миссис Каллен: строгое черное пальто с длинным рядом золотых пуговиц на рукавах, светлые волосы, зачесанные назад — лишь несколько прядей лежали вдоль линии его скул. Карлайл смотрел на меня с мягкой улыбкой и бережно обнимал за талию жену, на которой было кремовое пальто редингот. Карамельные локоны Эсме обрамляли ее лицо в форме сердца, она нежно мне улыбнулась, и я не смогла не одарить ее улыбкой в ответ — от этой женщины словно исходила любовь. Приятная пара. От их искренней расположенности возникло ощущение, что я их дальняя племянница, которая, наконец, приехала к ним в гости после долгой разлуки.       — Приятно познакомиться, мистер и миссис Каллен, — осторожно произнесла я, и получила ответный кивок от доктора и еще более ослепительную улыбку от Эсме.       Мой взгляд переместился на Элис и Джаспера и я было собралась выразить свое приветствие в той же манере, как с разлетающимися во все стороны короткими волосами, в ярко-красном пальто эта юркая пикси стиснула меня в едва ли не медвежьих объятиях, заставляя Таню с понимающей улыбкой чуть отступить в сторону.       — Даже не думай! — горячо прошептала она и вытянула меня в своих руках. Она разглядывала меня с самым что ни на есть довольным видом — Таня примерно с таким же выражением лица рассматривает платья от D&G, что весьма часто привозит ей ее ухажер, заведующий сетью магазинов. — Просто Элис и просто Джаспер, — предупредила она мои слова и чуть ослабила свою хватку, так что я сумела подобраться ближе к Тане и найти ее ладонь. Обескураживающе приветливая девушка. И пугающе равнодушный парень, уголки губ которого при прямом зрительном контакте чуть запоздало подались вверх. В отличие от остальных, на погоду он обратил весьма мало внимания и явился сюда в тонком хлопковом пиджаке мышино-серого цвета.       Немного дольше необходимого я задержалась на его глазах и внезапно почувствовала, как на меня обрушивается едва ли не лавина спокойствия, расслабляющая напряженные плечи, останавливающая дрожащие колени и позволяющая, наконец, ощутить прелесть завершившегося перелета.       — Добро пожаловать домой, Лиззи, — мягко произнес Карлайл, и я попыталась стереть с лица ужас и страх, доброжелательно кивая в ответ и даже не замечая, как со всех сил сжимаю ледяную ладонь Тани.       — Я не ожидала такого теплого приема, спасибо, — мой голос звучал приглушенно, и я поочередно оглядела присутствующих, в том числе и Таню, на лице которой отразилось некоторое замешательство.       — Должно быть перелет был весьма… тревожный. Предлагаю дольше здесь не задерживаться, — Карлайл сделал короткий шаг вперед и показал ладонью в сторону выхода (именно туда тянулся основной поток часть людей). Таня с готовностью кивнула и вручила мне сумку.       — Может, ты хочешь чайку или кофе? Не голодна? — Эсме приблизилась и осторожно положила свою ладонь мне на спину; в ее голосе сквозила забота и искренняя участливость — эта женщина явно проводит много времени в компании людей, раз так внимательна к человеческим потребностям. Таня весьма долго привыкала к некоторым аспектам человеческой жизни.       — Все в порядке, спасибо, — я одарила ее улыбкой и перевела взгляд на Таню, которая с безмолвным удовлетворением за нами наблюдала.       Семья вампиров, к счастью, вполне понимающе отнеслась к моей некой отрешенности и особо не беспокоила расспросами, пока мы двигались по аэропорту. Элис и Таня завели разговор о зимней коллекции одежды и обе совершенно забыли о нас, обсуждая заоблачные цены за одну пару сапог или шерстяное пальто из новой коллекции Армани.       — Лиззи, — обратился ко мне Карлайл, и я чуть склонила голову в его сторону, обходя препятствие в виде застывшей девушки с чемоданом, которая настолько увлеклась своим телефоном, что замерла посреди аэропорта, как жена Лота. — Насколько я понял из рассказа Тани, вы редко выбирались куда-либо за пределы национального парка Денали. Это относится и к школе?       Я поджала губы и на секунду задумалась над тем, что лучше ему ответить. Да, через несколько месяцев после трагедии Таня попыталась вернуть меня в человеческий мир, нашла частную школу в часе езды от дома и была готова возить полусонную меня туда каждое утро, но как-то все не задалось.       — Где-то месяц я проучилась в одной из школ Аляски. Потом мне пришлось уйти, — произнесла я весьма уклончиво, предпочитая смотреть себе под ноги, чем на доктора.       — Я занималась с ней сама, так что от программы ей вряд ли удалось отстать, — горделиво произнесла Таня, и Карлайл прошелся по ней задумчивым взглядом.       — Мне лишь хотелось услышать версию событий от лица главной героини. У меня складывается впечатление, что Элизабет стала слишком от тебя зависима, — и золотой взгляд остановился на мне — в ту же секунду я чуть не врезалась в одного из прямоходящих, что слишком медленно катил свою тележку. Расторопный доктор Каллен очень вовремя успел оттянуть меня за локоть.       — Лучше, все-таки, обсудить это дома, — Таня растянула губы в улыбке, что не коснулась ее глаз — она явно была напряжена от комментария Карлайла. Собственно, как и я. К чему он вообще стал интересоваться про школу?       Элис придержала лифт, пока Джаспер закатывал внутрь тележку, а Карлайл и Таня все еще обменивались долгими задумчивыми взглядами. С тихим жужжанием кабина стала опускаться в самый низ, где расположилась стоянка для автомобилей.       Любовь к Мерседесам — это, видимо, семейная черта, потому что именно в новенький черный купе Джаспер стал укладывать мои вещи. Элис в свою очередь заставила моргнуть габаритами ярко-желтый Порше, спрятавшийся позади обсидианового красавца. Интересно, зачем вампиру четырехдверный купе, если он мог взять прекрасный S-класс и чувствовать себя пилотом сейфти-кара, ведущим за собой вереницу болидов Формулы-1? Должно быть, не хочет привлекать к себе чрезмерного внимания в сравнительно маленьком городе.       Доктор с теплой улыбкой открыл дверь жене, а потом и мне, только после этого маленького джентльменского ритуала занимая водительское кресло и заводя мотор с одного нажатия кнопки. Утробное урчание двигателя на несколько коротких секунд огласило салон и сошло практически на нет, когда доктор выехал вслед за Джаспером, который едва ли не в дрифте, визжа шинами, покинул парковочное место.       — Ты кое-что забыла, — ласково пропела Таня и я обреченно закатила глаза, смотря на нее краем глаза и надеясь, что она оставит все как есть. Но раздался раздосадованный вдох, и она самостоятельно потянулась к моему ремню безопасности, когда никаких действий с моей стороны так и не последовало.       — Я сама… — обиженно пробормотала я, замечая взгляд доктора, адресованный нам через зеркало заднего вида. Никто из вампиров даже не сделал попытки пристегнуться.       Доктор уверенно ворвался в плотный поток машин и покатил по шоссе, все время набирая скорость и неустанно следуя за желтым Порше, красные тормозные сигналы которого не загорались почти никогда — настолько хорошо они научились предугадывать дорожную ситуацию, что достаточно было вовремя отпустить газ и катиться, чтобы замедлить автомобиль.       — Ты любишь паромы, Лиззи? — прозвучал вопрос доктора в салоне, и золотой взгляд остановился на мне через зеркало заднего вида.       Я задумчиво вскинула бровь и пожала плечами, сосредоточенно рассматривая город вдалеке — небольшими спичками росли стройные небоскребы из стекла и стали, в то время как мы проносились по длинному шоссе номер пять. С одной стороны дороги расстилался привычный пригород с частными домами и лужайками с пожухлой травой, а с другой — аэропорт поменьше Ситака, откуда медленно и уверенно поднимались в воздух самолеты, исчезая в тумане.       — Здесь находится одно из основных подразделений компании «Boeing», — добавил Карлайл, и я обратила внимание на ярко синие надписи, которыми были испещрены несколько больших ангаров и зданий вдалеке.       — Там расположен самый большой в мире авиационный музей, — добавила Эсме, оборачиваясь к нам.       — О, вам будет чем заняться на выходных, — с улыбкой объявила Таня, отвлекаясь от своего телефона и с доброй улыбкой смотря на Эсме. Я подняла бровь от ее комментария и хотела было дождаться разъяснений, но она снова сосредоточенно застучала по кнопкам Блэкберри, совершенно не обращая внимания на приближающийся город.       — У нас в Анкоридже был какой-то музей авиации, но я была там очень давно, — задумчиво произнесла я, рассматривая длинный товарный поезд, что ехал по прилегающей железной дороге. — Зато в музей Анкориджа нас с классом водили регулярно, — я хмыкнула, вспоминая, как мы с друзьями всячески пытались отбиться от группы и погулять самостоятельно. На секунду мне показалось, что это какой-то старый сюрреалистичный сон, где по утрам меня забирал школьный автобус, а после уроков я отправлялась на неминуемые занятия музыкой, математикой, немецким… Две принципиально разные жизни.       — Ты не любишь музеи? — поинтересовалась Эсме и я поджала губы, думая над тем, как корректнее на это ответить.       — Сложно сказать, по правде. В последний раз я рассматривала Лувр онлайн, там было весьма много интересного, — объявила я, кивая сама себе.       Многополосная магистраль насквозь пронизывала город и мы уверенно огибали деловой центр с десятком монолитных небоскребов в крайней левой полосе, двигаясь настолько быстро, что я начинала впадать в дрему от мелькающих машин, зданий и зеленых насаждений. Вампиры обсуждали дела семейные: Таня рассказывала как поживают Кейт и Гаррет, которые фактически съехали из Денали, отправившись путешествовать (я подозревала, что из-за меня); как там Ренесми, а заодно и Эдвард с Беллой — в общем, эта информация была для меня практически безразличной, так что я пригрелась и задремала на мягкой коже, приходя в себя от прикосновения ледяных ладоней, что обеспокоенно закутывали меня в шарф.       Я протяжно зевнула и тут же открыла глаза, вглядываясь в постройки за окном и пытаясь сбросить с себя чары сна.       — О, это та самая Космическая Игла [1]? — сонно поинтересовалась я, замечая стройную футуристическую постройку, что высилась на фоне бесконечного океана, над которым нависали свинцовые тучи.       — Да, это она, — с улыбкой ответил доктор. — Хочешь посмотреть поближе? — Ответить я не успела — желтый Порше уже начал перестраиваться в соседние полосы, чтобы уйти по одной из магистральных веток вглубь города.       — Хочу, — согласно кивнула я, и Таня осторожно меня обняла, заглядывая в глаза.       — Мне казалось, ты спишь… — она убрала несколько прядей мне за ушли и мягко улыбнулась.       — Просто задумалась, — пробормотала я и устроилась в ее объятиях, ловко отстегивая ремень безопасности. Она хмыкнула и обвила мое тело своими руками, указывая на самую верхушку башни, которую заволокло туманом.

______ [1] Космическая Игла — Space Needle, башня в центре Сиэтла, один из самых узнаваемых символов города. _______

      Карлайл неотрывно следовал за Порше и, благодаря маленькой обзорной экскурсии, что устроили исключительно для меня, я смогла увидеть самую знаменитую башню западного побережья как на ладони. Она выглядела как вишенка на торте с алым мигающим маячком на верхушке.       — На самом верху один из лучших ресторанов города. Элис обещала туда тебя свозить, — обратился ко мне Карлайл, в то время как Таня задумчиво возилась с тонкой лентой, которой я перевязала волосы.       — Звучит заманчиво, — с толикой энтузиазма ответила я и подавила зевок, рассматривая далекий противоположный берег, слишком размытый и темный. Наверное, там шел дождь.       — У тебя был долгий день, может, отдохнешь? — тихо спросила Таня и коснулась губами моей макушки.       — Я не могу заснуть. Я не прощу себя, если просплю поездку на пароме, который так любит Красавчик [2]. — Моя реплика вызвала смех у присутствующих, и я почувствовала себя немного лучше — да, я успела познакомиться с культурой города, прежде чем здесь появиться. Правда, информацию я добывала исключительно о Сиэтле — что из себя представляет Форкс мне было совершенно не интересно: судя по количеству проживающих людей, мне даже не стоит там появляться. Если верить рассказам Тани, у вампиров замечательный трехэтажный дом в лесной полосе, уж там-то я точно смогу найти себе занятие по душе без необходимости знакомится с местными жителями.

_______ [2] Красавчик — McDreamy, один из главных героев сериала «Анатомия страсти», который очень любил паромы в Сиэтле. _______

      Когда мы подъехали к пирсу, на борт парома заезжали последние машины — неужели дар Элис позволяет предугадать все до таких мелочей? Мы оказались на судне за пять минут до отплытия и я вдохнула влажный, промозглый воздух на палубе, высматривая где-то вдалеке мигающий красный шпиль — единственное место в городе, которое я уж точно смогла бы найти.       — Поднимемся в кафе? — прозвучал звонкий голос Элис за моей спиной, и я испуганно отшатнулась от борта, где рассматривала бурлящий синий океан.       — Осторожнее, — с нотками тревоги произнесла Таня и для уверенности ухватила меня за руку, целенаправленно буксируя вслед за Элис на верхнюю палубу.       Я грела ладони о картонный стаканчик с чаем, слушая низкий протяжный гудок отбывающего парома и рассматривая город, что с каждой минутой медленно от нас отдалялся. Высоко в небе над нашими головами набирали высоту авиалайнеры, мигая красными огоньками на самых краях крыльев. Здесь было безумно красиво — я и забыла, что значит путешествовать, видеть новые места, людей, ощущать уникальную атмосферу городов. Все было бы совершенно иначе, если бы не нужно было отпускать Таню домой…       Карлайл и Эсме остановились у самых ограждений — ладонь доктора лежала на талии жены, и я наблюдала, как беззвучно двигаются их губы, мелькают счастливые улыбки, как они обмениваются длинными задумчивыми взглядами, как прекрасно смотрятся вместе, собранные и безупречные, несмотря на задувающий морской ветер и шум двигателей, на фоне длинной пенной полосы, что тянулась по темному морю к магическому городу с удивительной Космической Иглой.       — Погляди, — Таня присела рядом и протянула мне небольшой снимок, только что выпущенный Полароидом, который мы часто использовали с ней вместе. На фотокарточке я была запечатлена в профиль, любующаяся городом, расстилающимся вдалеке.       — Получилось просто замечательно, — мои губы растянулись в улыбке, но вместо радости я испытала какую-то странную, неприятную горечь: маленькое фото было слишком трогательным и нежным — оно всегда будет напоминать мне о дне, когда я впервые появилась в этом неспящем городе.       Она забрала из моих ладоней стаканчик с чаем и крепко обняла — мы давно высказали друг другу все, что лежит у каждой на душе по поводу этой поездки. Она не переставала убеждать, а я, в итоге, смирилась. Но факт оставался фактом — единственная родная мне душа оставляет меня здесь.       — Как же я буду без тебя, Марвел [3]? — прошептала я и положила голову ей на плечо, крепко сжимая челюсти и сдерживая эмоции из последних сил.       — Мне будет так же сложно как и тебе, — едва слышно произнесла она и коснулась ледяными губами моей щеки, не спуская с меня своих янтарных глаз. Ее слова ни капли не облегчили мои страдания, зато это удалось сделать Джасперу, который с весьма сосредоточенным видом шел к нам под руку с Элис.       — Я уже почти забралась на мачту, но этот экипаж… — она обреченно вздохнула и присела рядом, отодвигая мой чай на другое кресло. — Слышала, ты тоже любитель королевских гонок [4], — с тенью улыбки на губах вдруг отметила Элис. — Так что с Эмметтом вы подружитесь, — чуть шире улыбнулась она, и я хмыкнула. Интересно, каково это — знать такие мелочи наверняка? — Скоро пойдет дождь, предлагаю тебе обосноваться внутри Порше и вздремнуть — все самое интересное ты уже увидела, — ярко-желтый брелок в форме машинки появился на ее ладони и я радостно вскинула брови.       — Пойдем, я тебя провожу, — со смехом произнесла Таня и многозначительно посмотрела на Элис. Я взяла у вампирессы ключи и поднялась, подхватывая свой чай.

______ [3] Марвел — одно из уменьшительно-ласкательных имен, которые Лиз использует применительно к Тане. Можно перевести как чудо; нечто необыкновенное. [4] Королевские гонки — здесь и далее имеется в виду Формула-1, чемпионат мира по кольцевым автогонкам на автомобилях с открытыми колёсами. ______

      Как только мы спустились на нижнюю палубу, где стояли машины, по открытым участкам стал тихо стучать дождь, а город практически моментально исчез в этой пелене из воды и тумана. Машина беззвучно моргнула фарами и я с довольным видом уселась на пассажирское сиденье, пока Таня обходила спорткар и занимала водительское кресло. С ее легкой руки в салоне стало тепло и из динамиков полилась музыка.       — Странно, что они не спрашивают про мой дар, — задумчиво протянула я и практически полностью опустила сиденье. Таня замерла на своем месте — лицо заострилось, а взгляд стал тревожным. Я округлила глаза и уселась назад, изумленно смотря на нее. — Ты им не сказала?..       — Как раз об этом я и хочу с ними поговорить, Лиз, — тихо произнесла она и отвела взгляд.       — Но… Если они не знают… Погоди, они ведь могли отказаться меня принять в таком случае! — ошарашенно прошептала я.       — Не говори ерунды. Елеазар рассказал тебе слишком много обо всех этих дарах, — практически отмахнулась она. Но это были лишь разговоры — правильно подобранный тон голоса, она даже попыталась задействовать мимику — однако я видела фальшь в ее правдоподобной игре.       — Не хочу, чтобы они узнали об этом, когда я случайно что-нибудь сломаю, — прошептала я, и по мне прошелся обеспокоенный взгляд.       — Я собираюсь рассказать им об этом прямо сейчас. А ты попытайся отдохнуть, хорошо?       — Договорились, — вздохнула я и откинулась на мягкую кожаную спинку.       Таня посидела еще несколько секунд и, наверное, слишком быстро покинула пространство машины, оставляя меня наедине с успокаивающим Дебюсси. Сюда не проникал шум извне и я вслушивалась в фортепианные аранжировки, представляя как мои пальцы скользят по клавишам, а в гостиной расплывается эта самая мелодия — у Тани не было инструмента. Наверное я уже и забыла, каково это — играть. Никогда не думала, что буду скучать по изнурительным гаммам пять раз в неделю.       В моем неглубоком сне пели сирены. Звуки оркестра соединялись с рокотом двигателя, то и дело я слышала звук отправленного со смартфона сообщения.       — Ты уже можешь просыпаться. Мы почти приехали, — раздался спокойный голос Элис — моей новой старшей сестрицы. Сирены Дебюсси — я переключила композицию на магнитоле и отстегнулась, сладко потягиваясь и зевая в тесном пространстве спорткара на скорости под двести километров в час.       — Я и не заметила, как заснула, — сонно пробормотала я и уселась обратно на сидении, находя в стаканчике остатки чая и смачивая горло. — Надеюсь, Джаспер не расстроился, что я заняла его место, — виновато произнесла я и вампиресса отпустила педаль газа, позволяя машине начать снижать скорость самостоятельно.       — О, я предупредила его об этом еще на пути в аэропорт, — обворожительно улыбнулась эльфийка и на девяносто градусов повернула к грунтовой дороге, что едва проглядывалась между стройными рядами елей.       Я вскинула брови и изумилась скорости, на которой она уверенно двигалась вперед — да уж, вампиры умело поддерживали дорожное покрытие, раз тут можно было так рассекать на 911-м [5]. Наверное, всяк появляющийся на территории штата Вашингтон ощущает себя в плену зеленых джунглей: папоротники, длинные лианы, пушистый мох, высоченные ели и осыпающиеся деревья.

______ [5] 911-й — Porsche 911, тот самый желтый красавчик Элис. ______

      Когда лесной массив расступился, моим глазам предстала широкая поляна с возвышающимся домом — его явно не раз достраивали и расширяли, но делали это планомерно и обдуманно: кто-то из вампиров однозначно имеет степень архитектора. На первом этаже приветливо горел свет, и я заинтересованно рассматривала внутреннее убранство дома, которое совершенно не скрывалось за панорамными окнами. Я видела как минимум одну веранду с прелестными мягкими креслами, которые еще не убрали на зиму в дом.       — Впечатляюще, — протянула я и открыла дверь, с задумчивым видом выбираясь из остановившейся машины.       — Как отдохнула? — Таня обняла меня за талию и проследила за моим взглядом под самую крышу — статная блондинка отошла от окна и исчезла из поля зрения.       — Я проспала поездку на Порше, — объявила я, чем улыбнула Таню. — У вас очень красивый дом, мистер и миссис Каллен, — обратилась я к вампирам, остановившимся рядом.       — Прошу тебя, просто Карлайл и Эсме, — тепло улыбнулась вампиресса. — Спасибо. Мы совсем недавно закончили перепланировку комнат внутри. Идем, если ты выспалась, я устрою тебе экскурсию по дому.       С тенью улыбки на лице я согласилась и последовала за ней вверх по ступеням крыльца, заходя внутрь сквозь стеклянные двери и с изумлением оглядывая практически полностью открытое пространство сразу и гостиной, и кухни, и столовой, и пьедестала с белоснежным роялем. О!       Прямо возле входа высился массивный шкаф-гардероб, скрытый за дверями из матового стекла. На нижних полках аккуратно стояла сравнительно небольшая коллекция обуви, чуть выше разместились выдвижные ящики, о содержимом которых я могла только гадать — рассеянная Таня в таких хранила как наличку, так и ключи от транспорта. На длинной перекладине висели куртки и пальто, в темно-коричневой плетеной корзинке стояли зонты, а на высокой деревянной подставке разместились десятки солнцезащитных очков — очень странно было видеть их в городе, где, судя по рассказам Тани, солнце было настолько редким явлением, что даже днем вампиры без опаски могли находиться на улице. По правую сторону от входа вверх взбиралась лестница, прячущая за собой спуск в подвал и еще одну комнату — может, кладовая?       Я неуверенно последовала за Эсме, которая в своих лаковых туфлях даже не остановилась на пороге, указывая мне в противоположную от лестницы сторону на притворенную дверь. На стене с ней рядом висела явно дорогая картина — рассмотреть бы ее чуть ближе!       — Там небольшая гостиная, если хочется уединения, — объяснила Эсме, и я кивнула, останавливаясь на месте подле белоснежного рояля, который расположился на небольшом возвышении. Меня как магнитом потянуло к кожаной банкетке: ох, как же зудят пальцы! — Ты играешь? — Я сглотнула и медленно подняла крышку, опуская кончики пальцев на клавиши и замирая в нерешительности.       — Когда-то играла, — тихо пробормотала я и вернула крышку рояля на место, возвращаясь к Тане и Эсме. Таня выглядела встревоженной, но предпочла ничего не говорить, лишь обняла меня за плечи и повела в основную часть гостиной, настолько открытую и уютную, что на моих губах заиграла улыбка. Стиль шале в Денали просто кардинально отличался от модернистского видения Калленов.       Посреди открытого пространства зала, между кухонным островком и мягкой зоной гостиной, располагался массивный стол с рядами кожаных кресел. Посередине стола стояла золоченая ваза с букетом цветов, словно сошедшая с картин Ренуара: бордовые пионы, молочно-белые розы, окруженные декоративной зеленью и подсушенными ветками гортензии. А что самое невероятное — из этого просторного и светлого зала открывался потрясающий вид на погружающийся в сон лес. Я застыла столбом возле панорамного окна и не могла оторвать глаз от этого зеленого океана, среди которого светящимся монолитом возвышался дом.       — Ты не голодна, Лиззи? — мягко поинтересовалась Эсме, и я ошарашенно обернулась, замечая ее возле широкой рабочей поверхности с плитой, которая плавно переходила в барную стойку. Таня и Карлайл остановились возле какой-то картины, с интересом ее обсуждая — неужели, очередной раритет с аукциона?       — Может, чуть позже. Спасибо, — тихо ответила я и вернула свой взгляд к удивительному лесу.       — Ты не ела с самого завтрака в гостинице, — встревоженно произнесла Таня, и ее ладонь легла мне на плечо. — Вид завораживающий, да? — прошептала она, и я молчаливо кивнула, вглядываясь в какую-то горную цепь вдалеке.       — Из мягкой зоны есть выход на улицу, оттуда можно дойти до реки, — Эсме показала на пространство с диванами, и я заглянула туда, осматривая длинные полки с книгами и какими-то памятными вещами, что тянулись над низким мягким диваном.       Стена напротив разместила на себе плазменный экран исполинских размеров, рядом с которым громоздилась аудиосистема. На углу расположился открытый камин, возле которого стояло удобное глубокое кресло — кто-то, видимо, очень любил читать рядом с огнем.       — Джаспер играет в Playstation? — скептически подняла я бровь, не представляя этого сосредоточенного вампира за игровой приставкой, что весьма беспорядочно расположилась на полу.       — Джаспер проигрывает в Playstation! — раздался чей-то громоподобный голос, и я изумленно вскинула брови, оборачиваясь к лестнице. — Ну и где наш новый член семьи? Кого мне тут срочно требуется полюбить? — на лице этого борца MMA выступили ямочки и широкие ручищи стиснули меня в железных объятиях. — Меня зовут Эмметт! Добро пожаловать в нашу хибарку! За спокойный сон не ручаюсь, но скучать тебе здесь точно не придется! — прогремел он мне на ухо и оторвал от земли. Кажется, я слышала как смеется Таня.       — Приятно! Познакомиться! — отрывисто пропищала я, чувствуя себя тем плюшевым медведем, с которым я с удовольствием обнималась дома.       — Эмметт, я не думаю что Лиззи нравится так вот висеть, — укоризненно произнесла Эсме, и, как по мановению волшебной палочки, меня опустили на пол. Довольный собой вампир продолжал меня разглядывать, а я неуверенно отступила, переводя взгляд на Таню.       — Ну, ничего! Вот отправится Эсме за покупками, я тебя еще и на спине по лесу прокачу, — радостно объявил бугай и я округлила глаза. По его глазам было невозможно определить, шутит ли он или нет.       Взгляд Тани переместился, и она замахала рукой навстречу еще одному члену семьи, неспешно спускающемуся вниз по лестнице.       — Таня! Давно же мы с тобой не виделись, — голос, похожий на сладкий мед, принадлежал светловолосой девушке, настолько обворожительной, что горло сперло от непередаваемой смеси восхищения и зависти.       — Это моя крошка, — шепнул Эмметт и легонько ткнул меня в бок своим пальцем.       — Розали! — Таня с нежной улыбкой обняла эту красавицу, чувственные, винные губы которой непринужденно коснулись щеки моей Марвел. Этот обмен любезностями больше походил на мимолетную встречу двух мисс Вселенная прямо посреди гостиной. Не каждый вечер увидишь такое.       Слишком неожиданно глаза светловолосой дивы переместились на меня и уголки губ дернулись вниз — я непроизвольно сглотнула, даже не пытаясь совершить попытку познакомиться первой.       — Дорогая, это Лиззи, — нежно, но слегка неуверенно произнесла Таня и перевела свой взгляд на меня. — Очень надеюсь, что со временем у вас появится что-то общее.       Мисс Совершенство еле кивнула, и, тут же повернувшись к Тане, увела ее вслед за собой к креслам в потоке светской болтовни. Эсме, мурлыкая песенку Адель, занималась делами на кухне, выглядя при этом настолько по-человечески, что на несколько секунд я не могла оторвать от нее глаз. У Тани изображать из себя человеческую мать получалось на порядок хуже. Она порой пробегала по кухне на своей сверхзвуковой скорости и разбивала яйца еще до того, как они оказывались над сковородкой или взрывала пакеты с молоком при попытке изъять из холодильника. Так что по большей части, в плане еды я заботилась о себе сама, однако была исполнена поддержки, когда один из ее кулинарных экспериментов все же удавался.       Эмметт тоже исчез вслед за девушками и водрузил себе на голову монстерские наушники, садясь прямо на ковер и стискивая в своих ладонях небольшой черный джойстик. Я чуть улыбнулась возможности быть предоставленной самой себе и стянула с шеи душный шарф, оставив его на одном из стульев. Курс мой лежал прямиком к соблазнительному белоснежному роялю.       Я опустилась на банкетку и, глубоко вздохнув, принялась разминать одеревеневшие пальцы, которые не касались клавиш уже около двух лет. Была у моей матери одна особенно любимая композиция — не такая сложная и стремительная как те, что я обычно играла на всевозможных конкурсах, но она расслабляла — словно шум воды, шелест листьев, неслышно опускающийся на землю снег. Мать говорила мне, что именно под нее я появилась на свет, о чем я с гордостью рассказывала в младшей школе и обижалась, когда одноклассники оставались равнодушны.       Мои пальцы коснулись клавиш и мелодия заструилась по залу. Процедурная память ярче всего проявляется в катании на велосипеде: физический навык практически невозможно забыть, все получается непроизвольно и легко. Властна она и над игрой на музыкальных инструментах. Вот только каждое касание клавиш, каждая тонкая нота, звучащая в тишине словно тупым ножом терзала мою душу.       — Ария, Гольдберг-Вариации, — раздался тихий голос Розали, и я подняла на нее глаза, слишком громко опуская крышку рояля на место. — Ты недурственно играешь для человека, — отметила она. Комплимент из ее уст прозвучал как оскорбление.       Я поджала губы и сжала челюсти, глубоко вздыхая и пытаясь взять себя в руки.       — Спасибо, Розали. Это была любимая композиция моей матери.       Таня подошла, облокотилась щекой о блестящий бок инструмента.       — Я никогда не слышала, как ты играешь, — прошептала она и, потянувшись вперед, коснулась ледяными губами моей щеки.       — У нас дома ведь нет рояля, — я попыталась улыбнуться и чуть отстранилась. — Извините, а где здесь ванная? — тихо спросила я и одним коротким жестом мне указали дверь, что сливалась со стеной за мягкой зоной.       На секунду мне показалось, что я очутилась в каком-то другом мире, больше похожем на современную Нарнию — настолько атмосферным казалось мне это место, где в окружении мягкого света ламп можно было насладиться горячей ванной и одновременно любоваться расстилающимся за окнами бесконечным лесом.       С моих губ сорвался тихий вздох и я схватилась за холодные края раковины. В голове смешивался котел из тяжелых мыслей. В голове засела тихая мелодия, которая теперь явно не даст мне покоя до поздней ночи, пальцы зудели от игры. Нарастали, становились ярче и требовательнее непрошеные воспоминания о семье.       Я ополоснула лицо прохладной водой и приложила ладонь ко лбу, чувствуя насколько на самом деле измождена — слишком долгий день, слишком много потрясений.       Когда я вышла из ванной, за длинным обеденным столом передо мной был накрыт одинокий ужин на одну персону — над тарелкой с ризотто поднимался пар, в воздухе витал аромат морепродуктов. В полнейшей нерешительности я оглядела пустой зал, чувствуя, как на меня давит этот длинный деревянный стол с двумя рядами пустых кресел, очаровательной цветочной композицией в середине и одной-единственной тарелкой на этом фоне. Не было и речи о том, чтобы я стала ужинать именно здесь, под пристальным наблюдением нескольких пар золотистых, почти похожих на человеческие, глаз.       В Денали было точно так же: я могла пообедать на полу возле камина, на диване у великолепного окна или же за барной стойкой — обеденный стол я использовала для рисования со своим грандиозным набором карандашей или же для игры в Скрэббл с непобедимыми вампирами.       Оглядевшись вокруг и не найдя никого, кто бы мог мне разрешить есть вне кухни, я воровато подхватила тарелку и перенесла ее за барную стойку. Взобравшись на высокий табурет, я ужинала, не чувствуя вкуса еды, вглядываясь в лес, медленно тающий в осеннем мраке за окном.       Я обернулась на шум голосов, наблюдая за Элис, Розали и Таней, которые, весело чирикая о чем-то своем, только вернулись с улицы. Дверь бесшумно скользнула на место за их спинами. Розали поднялась по ступеням наверх, Элис принялась что-то разыскивать в глубинах смартфона, а Таня направилась в сторону барной стойки.       — Тебе сделать чайку, мышонок? Сока? Молока? Выглядишь болезненно. Ну чего ты у меня хочешь, малыш? — Таня опустилась на соседний табурет, и я наколола на вилку круглый гребешок, пожимая плечами.       — Может, чуть позже, спасибо. — Я покачала головой и устало вздохнула, отправляя в рот очередную порцию ризотто.       — Кажется полномасштабную экскурсию по дому мы проведем уже завтра, — Элис уселась напротив и краем глаза взглянула на мою тарелку, в которой я уже пять минут измывалась поймать скользкую розовую креветку.       — Вы правы. Я слишком устала, ничего не запомню и буду теряться ночью по пути… куда-нибудь, — согласно кивнула я, отодвигая полупустую тарелку и несколько секунд с задумчивым видом рассматривая нас с Таней в отражении окна, в котором больше не было видно леса из-за того, что внутри дома было слишком светло.       — Вы с Эсме заинтриговали меня насчет комнаты, а Лиззи уже выбилась из сил. Идем наверх, посмотрим и устроимся отдохнуть. — Таня положила ладонь мне на спину, и Элис с готовностью вскочила, устремляясь к лестнице.       — Я только приберу за собой, — я спустила ноги со стула и подхватила тарелку, отправляясь к раковине. Фарфоровое блюдо одиноко встало посреди неиспользованной, неестественно чистой раковины.       — Идем, — Элис ухватила меня за руку и потянула вслед за собой по лестнице и вдоль по коридору, кивая на первую дверь справа и мгновенно поворачивая по идущему в противоположную сторону холлу. — Это кабинет Карлайла. В конце коридора наша с Джаспером спальня, а тут его студия, — указывала она на двери, не убирая со своего лица эту задумчивую улыбку предвкушения. — А вот тут, так сказать, твое гнездышко, — она остановилась у первой двери и толкнула ее внутрь, — вот ванная. А напротив твоя спальня. — Элис потянулась внутрь темной комнаты через приоткрытую щель и, даже не затруднив себя поисками на ощупь, зажгла свет.       — Ничего себе! Вы собрались переманить мою малышку к себе? — хмыкнула Таня, к которой дар речи вернулся первым.       — Вам не стоило, — тихо произнесла я, обводя взглядом действительно замечательную комнату. Внутри было светло и просторно, кровать застелена простынями цвета топленого молока в тон обоям и лаконичной мебели. На широком окне висели тяжелые, нежно-розовые шторы, а напротив красовалось глубокое крылатое кресло с розами на очаровательной, хоть и немного старомодной, обивке.       Словно завороженная, я прошла к угловому столу, на котором высился широкоэкранный моноблок и раскрыла одну из пустых линованных тетрадей, аккуратными стопочками сложенные на одной из многочисленных полок. Доктор Каллен явно побеспокоился о моей будущей учебе — трюк с домашним обучением, которому так легко поддалась Таня, явно не пройдет, но о бытовых невзгодах думать мне не хотелось, и я продолжила обзор неожиданно прекрасного жилища. Окно занимало почти целую стену — такую красоту я раньше видела разве что в Tumblr. Я остановилась возле милейшего туалетного столика и щелкнула маленьким выключателем, от которого по контуру круглого зеркала загорелись маленькие светодиодные фонарики в форме цветочков. Я со счастливой улыбкой обернулась к Тане, которая с облегчением улыбнулась в ответ.       — Красота. Элис, ты постаралась на славу, — мягко произнесла она. Я так и оставила фонарики гореть. Свет был мягкий и розоватый, дарящий ощущение безопасности.       — Мне очень нравится комната, спасибо, — обратилась я к Элис с искренней улыбкой на губах и опустилась на мягкий диван, вновь оглядывая очаровательную комнату. Заглядевшись, я чуть не забыла ее поблагодарить. Иногда, в тяжелые дни, мне приходилось напоминать себе о самых тривиальных мелочах вроде обычной вежливости.       — Рано расселась! Ты еще не видела самого важного, — с воодушевлением воскликнула Элис и с ослепительной улыбкой указала мне на дверь, спрятанную за зеркалом в полный рост, где мое розовое и дурацки круглое лицо плавало рядом с безупречным острым профилем Тани.       — Я думала, ванная напротив… — пробормотала я. Не успела еще въехать, а уже начинаю путаться.       — А это и не ванная! — и добрая душа Элис, явно сгоравшая от нетерпения, распахнула передо мной дверь, за которой высились светлые полки и ниши, шкафчики и тумбы. Вот тебе и Нарния!       — Бог ты мой! — только на это меня и хватило. Голова закружилась от ровных рядов платьев, рубашек, стопок выглаженных штанов и бесконечных пар разнообразной обуви.       Дома у одной только Тани был свой гардероб, но это объяснялось лишь необходимостью часто появляться в обществе, красоваться в своих платьях от Версаче, чувствовать себя прекрасно при минусовой температуре на высоченных каблуках. Все мои свитера и кофты помещались и в обычном встроенном шкафу — я даже и подумать не могла о возможности иметь свой собственный гардероб здесь. Неужели мы так часто будем ездить в Сиэтл? Не по дому же мне бегать во всей этой красоте.       — Знала, что ты оценишь! — счастливо улыбнулась Элис и я обернулась к Тане, которая облокотилась о стену и явно считала мои восторги чрезмерными. — Без паники, Таня. Я не позволю ей ходить здесь в футболках, это только через мой труп, — раздалось злобное хихиканье пикси.       И Элис повела Таню назад в комнату, красочно расписывая новую коллекцию одежды какой-то известной марки и оставляя меня один на один с бесконечными шкафчиками и ящичками, которые я принялась несдержанно раскрывать и рассматривать. Вокруг благоухали бархатистые пионы в прозрачных вазах. Из первого же попавшегося ящика на меня посыпалось нескромное белье, и я, залившись краской, запихала его обратно неаккуратными стопками. Одно слово — вампиры…       Когда стало ясно, что в Денали я задержусь на неопределенный срок, первым делом Таня снабдила меня огромным количеством одежды, выяснила какие книги и фильмы мне нравятся, и, судя по всему, наведалась в мой старый дом, прежде чем бедолагу выставили на продажу. И это было на тот момент, когда я совершенно не подозревала об их сущности.       С задумчивым видом я заглядывала под кремовые чехлы, обнаруживая там вечерние наряды, которые я не могла представить на себе, наслаждаясь множеством роскошной непрактичной обуви, которая идеально подходила мне по размеру, но в которой я навряд ли бы дошла до ванной по соседству. К слову о ванне — я наткнулась на мягкий банный халат и в ту же секунду поняла, насколько устала. Решено было отправляться на поиски пижамы в чемодане, затем в тот невероятный прозрачный душ, и начинать попытки заснуть.       Тани и Элис в комнате не оказалось, и я принялась отдирать аэропортовские стикеры с чемоданов, отправляя их прямиком в мусорную корзину. Мои любимые книги, деревянная коробка с более чем сотней цветных карандашей, скетчбук, зарядка для лэптопа и телефона… Нет, здесь я уж точно не найду пижаму. Явно запихнула ее на самое дно.       На всякий случай я приподняла коробку с какими-то мелкими вещами и, вместо ряда хлопковых футболок на дне, обнаружила коричневый альбом для фотографий в кожаной обложке. Я осторожно извлекла его из-под кучи остальных вещей и провела кончиками пальцев по потрепанным уголкам, до боли стискивая челюсти и все равно переворачивая первую страницу.       Кейт, сестра Тани, закончившая психологический факультет Брауна из чистой скуки, рекомендовала мне избегать вещей, связанных с травматическими воспоминаниями. Разумеется, я ее не слушала. Плевать на приступы, плевать на слезы, плевать на апатию и дурные сны. Это последнее, что оставалось у меня от семьи. Ни могил, ни костей. Лишь только чудом уцелевшие фотографии.       Сердце моментально защемило, когда я увидела наши с братом счастливые лица, с нескрываемой радостью смотрящие в объектив — посмотрите на нас, какие лапушки — как мы тогда могли знать. Я больше не могу!       Рыдания вырвались из меня бесконтрольно и отрывисто, и я обессиленно упала на кожаный диван. Надеюсь, Марвел слишком занята с Элис, чтобы прислушиваться, что происходит у меня в комнате.       Сейчас мне настолько сложно представить себя без сверхъестественной поддержки, что я стараюсь как можно реже задумываться о той жизни, которая была у меня до пробуждения в чужой уютной гостиной в стиле шале. Но я прослыла бы обманщицей, если бы сказала, что воспоминания и чувства хоть на день покидают меня. Спутанные, смазанные сцены падения яркими вспышками будили меня по ночам, ткались в мирно опускающемся на землю снеге, застывали в глазах голубоглазых детишек, которые никогда не вырастут.       Я не могла забыть те долгие снежные дни, которые я с трудом высиживала в школьных аудиториях, не в силах дождаться того заветного дня, когда мы возьмем свои чемоданы, сядем в такси и отправимся в аэропорт на беспечные каникулы.       Я знала, что происходит. Это почти что вошло в привычку — удивительно, к чему только не может привыкнуть человек. Близилось острое, не поддающееся контролю воспоминание, которое Кейт называла флешбеком и советовала пережидать в статичной позе подальше от острых углов и пожароопасных предметов. Я закусила угол декоративной подушки и позволила угрожающей картинке из прошлого разлиться в памяти, на несколько минут стирая из сознания и Марвел, и переезд, и тот факт, что я сумела спастись.       Наступало время Рождественских праздников и впервые за долгие годы мы собирались не на близлежащие горнолыжные склоны, а в настоящую туристскую поездку: в Торонто. Друзей и знакомых у моего отца было не счесть, да еще и какие-то дальние родственники приглашали вживую посмотреть на падение шара на Таймс Сквер в новогоднюю ночь. Так что за одни весьма продолжительные каникулы меня ждали два огромных мегаполиса, уникальные и безумно интересные — мое предвкушение можно было есть ложкой. Понятно, почему мне так не терпелось оказаться на борту самолета, заставить алюминиевые крылья взмыть в небеса, рассекать пушистые облака и нести нас навстречу большому путешествию. Я любила самолеты. Самый свободный и головокружительный способ странствовать. Любила ощущение, когда сердце как будто на миг прилипает к позвоночнику, когда шасси отрываются от земли, и ты за секунду оказываешься в воздухе, и несешься, вперед, вперед, перегоняя звезды за окном — ночные полеты мне нравились в особенности. Но все изменилось за полчаса.