Спустя две недели
Время ускорило свой ход. Казалось, песчинки ее внутренних часов таяли с ужасающей скоростью, кружа Чан Ди в водовороте разных событий. Кажется, еще вчера, они были на Чеджу, в Согвипхо и сообщали родителям правду о состоянии Кан Сана и донорстве Чжун Пё. Отец и мать Чан Ди опустились на колени перед их будущим зятем, прежде чем тот успел удержать их, благодаря за пожертвование… Девушка и сама была готова склониться как можно ниже перед женихом, не зная, как выразить всю благодарность, поселившеюся в ней – прогнозы консилиума врачей были как никогда радужными. Вернувшись в Сеул, Чан Ди и Чжун Пё столкнулись с настоящей проблемой – папарацци каким-то неведомым образом разнюхали о свадьбе генерального директора «Шинхва». Было очевидно, что информация просочилась извне. Понимая, что тихая церемония в кругу близких планируемая изначально, только разогреет интерес прессы к невесте наследника самого крупнейшего конгломерата страны Гу Чжун Пё решился на интервью, в котором объявил о своей женитьбе и раскрыл личность избранницы. И конечно, теперь будущее бракосочетание было сопряжено с всеми вытекающими последствиями – шумихой и увеличившимся размахом праздника. Несмотря на связи и могущество корпорации акулы пера умудрились вытащить на свет всю подноготную на будущую леди Шинхва - газеты и новости пестрели красочными заголовками вроде «Чудо-Девочка и Принц», «Владелец Шинхва Групп женится на вдове», «Современная корейская Золушка». Несмотря на статус богатой вдовы австралийского бизнесмена общественность восприняла предстоящий союз как романтический мезальянс. Что было неудивительным учитывая менталитет страны, где схоронившая мужа женщина не могла и мечтать о повторном замужестве. Чан Ди запаслась необходимыми агрегатами – темными очками в пол-лица, головными уборами, даже приняла в дар от подшучивающей над ней Чжун Хи несколько париков; но все было тщетно, журналисты преследовали ее везде. Отдельную трудность прибавляла личная охрана, которой ее снабдил Чжун Пё, после того как узнал, что его старшую сестрицу пытались похитить. Впрочем, это было громко сказано. Как пояснила Чжун Хи, у нее появился персональный поклонник, ретивый сталкер, который уже пару раз настойчиво пытался застать ее одну, что было довольно сложно, учитывая ее статус. В последний раз перед поездкой на Чеджудо, незадачливый обожатель робко попытался усадить ее в салон машины, застав Чжун Хи на пробежке. Ву Бин, правда воспринял очередного поклонника вполне серьезно и распорядился своей службе безопасности отыскать подозрительного субъекта. Чан Ди как и Чжун Хи отнеслась к этому скептически. Но факт оставался фактом – отныне со спокойной жизнью можно было распрощаться, вкупе с внезапно свалившейся известностью и сопровождением кучки защитников. Ритм новой жизни не оставлял ей времени оглянуться и ощутить себя саму в новой ипостаси, осмыслить свои чувства. Странный трепет и волнение в груди вновь давали о себе знать в присутствии Гу Чжун Пё, усилившись после его захватнического поцелуя, на который, Чан Ди не могла отрицать очевидного, – ответила дольше, чем должна была. Разорвав наконец поцелуй и пнув его по ноге, Чан Ди прекрасно осознавала, что это выглядело так же неубедительно не только для нее, но и для Чжун Пё. Невозможно было отрицать свое влечение. Невозможно было ему сопротивляться... Все происходило так быстро, что Чан Ди терялась в самой себе, запутавшись в клубке противоречивых эмоций. И пугающе быстро приближающаяся дата операции и дня свадьбы за день ранее, не способствовали прояснению ее мыслей. Волнение колыхалось во всей ее сущности, наполняя и переливаясь через края в эти дни. Официальная встреча родителей вновь дохнула на нее неотвратимостью приближающегося события. Облаченная в национальный ханбок, Чан Ди сидела между мамой и папой, наблюдая как ее и родители Гу Чжун Пё обмениваются стандартными любезностями между собой. Кан Хи Су восседала на полу традиционного корейского ресторана с той же запомнившейся Чан Ди грацией и достоинством английской королевы, благосклонно одаривая простых смертных скупой улыбкой. Она выглядела такой же расслабленной, как и в тот день, когда пришла в их дом с кейсом, полным денег. Но в ее взгляде, обращенном на мужа, читалась спокойная любовь. Видимо, чета Гу сохранила взаимные чувства в браке. Чан Ди было приятно увидеть такую человеческую эмоцию на лице этой женщины. Отец Чжун Пё оказался приятным мужчиной, выглядевшим куда старше своей супруги, с проницательным взглядом и усталой улыбкой. От него Чжун Пё унаследовал свои непослушные волосы – поняла Чан Ди разглядывая примостившихся рядом отца и сына. Свадебные хлопоты занимали все оставшееся время новоиспеченной невесты после посещений Кан Сана, который вскоре попросил умерить количество визитов старшей сестры. В одно из посещений она заметила, как часто приходит подруга младшего брата, девушка друга Кан Сана... Покачав головой, Чан Ди со вздохом поняла, что мешает личной жизни повзрослевшего брата. - Чан Ди, это здесь – отвлек ее от дум голос Га Ыль. - Ты чего такая задумчивая? – вновь спросила она. - Предсвадебный синдром – шепнула ей Чжун Хи, специально изменившая свое расписание, чтобы прийти вместе с будущей невесткой на примерку. Гым Чан Ди открыла рот, чтобы ответить и тут же закрыла. Перед ними возвышалась внушительная витрина с белоснежными платьями. Гигантский свадебный салон, за версту кричавший о своем великолепии и заоблачных ценах. Служащий гостеприимно распахнул перед ними двери. - Приступим!***
Ощущение волшебства примерки свадебных платьев начало развеиваться после второго десятка примеренных нарядов. Корсеты, пышные многослойные юбки с длинным шлейфом, короткие и многоярусные юбки, легкие, струящиеся ткани или гладкие и ниспадающие, стразы, пайетки, вышивка, оборки и рюши… Голова шла кругом и от обилия аксессуаров – однотонная, короткая или длинная, состоящая из нескольких слоев длинны фата; миниатюрные шляпки, диадемы, цветочные венки; перчатки, короткие или длинные, украшения, обувь, букеты… Подруги невесты словно соревнуясь между собой, предлагали все новые и новые модели, щедро подносимые неутомимыми консультантами. Чан Ди в отчаянии оглянулась на гору отверженных вещей. Переодеться, дать закрепить и поправить детали гардероба, и выйти на подиум к двум строгим судьям и получив отрицательное покачивание головы, повернуть назад к новому кройнштейну с одеждой. И так по кругу. До бесконечности. Кто сказал, что делать покупки, это удовольствие? Но делать было нечего – свадьба есть свадьба. В конце концов, Чжун Хи приглянулась Чан Ди в роскошном платье в стиле «русалки» из тяжелого атласа с клинообразным вырезом декольте; а Га Ыль советовала приобрести свадебный туалет, отделанный из тафты и шелка, с мягкими и текучими линиями с завышенной талией и расклешенной длинной юбкой. - Онни, простите, но думаю, что второе платье лучше ей подходит. - Га Ыль, ты только посмотри на этот крой. Такое носят, когда невеста выходит замуж в положении. Назойливым репортерам только дай повод… Чан Ди тяжко вздохнула, втягивая живот потуже и созерцая свое отражение в зеркальной стене напротив. Слухи ползли со скоростью пожара. Учитывая факт спешки к приготовлениям, отсутствия помолвки, и необходимых согласно традициям 180 дней с Сангённе* неудивительно что многие злословили что избранница Великого Гу Чжун Пё идет под венец беременной. Она вновь напомнила себе, что не должна расстраиваться из-за этого. Сплетни последнее из-за чего стоило волноваться. Оставалось надеется, что журналисты не найдут «утку», когда-то запущенную в стенах школы Шинхва – про беременную школьницу К. из их класса… Девушка тряхнула разметавшимися из прически волосами - все это было издержками брака с богатейшим плутократом их страны. Она знала, на что подписывалась. Не время жалеть о чем-то. Слишком много приготовлений предстояло сделать за оставшиеся несколько дней. И толку от «самого лучшего свадебного распорядителя» было чуть. Этот профессионал только все больше и больше грузил ее задачами, раздвигая границы возможного для любого празднования. И еще проблема с венчанием. Гу Чжун Пё настаивал именно на венчании. Которое проводилось только после регистрации брака. В течении всего прошедшего времени они посещали священника, который занимался приготовлением специального разрешения на их брак. Заминка состояла в различии их конфессий, - семья Чан Ди придерживалась буддизма, в то время как семейство Гу являлись католиками. Как объяснил им священнослужитель, дети, рожденные в таком браке должны быть крещеными и воспитываться в католической вере. Дети. Чан Ди вновь напомнила себе не впадать в панику. Священнику ведь не объяснишь некоторые нюансы их свадьбы. Другой вопрос, могла ли она сама себе объяснить эти нюансы?.. Она вспомнила как пару дней назад, она и Чжун Пё сидели с Ё Ной оставленной на их попечении своими вероломными родителями, которым вдруг захотелось пойти на очередное свидание. Эти неуклюжие попытки свести их – без пяти минут мужа и жену, Чан Ди находила особенно смущающими. Вспомнила, как Ё На превратила надменного Барашка в Лошадку, то и дело дергая его за кудрявые волосы, понукая и управляя воображаемым конем. Как ползающий на четвереньках Гу Чжун Пё умилительно сердито вопрошал в кого девочка такая упитанная. И как маленькая непоседа, устроившись в постельке, слушала сказку от «дяди Чжун Пё». Она была удивлена, когда застала его оживленно жестикулирующим под хохот ребенка, меняющего голос, и рычавшего, когда он говорил за отрицательных персонажей. Словно смотрела в дверную щелку на его новую, прежде неизведанную сторону. И ей нравилось, что она видела. Как нравилось и то платье, что висело за спиной их старшей онни. Вытянув шею, Чан Ди еще раз посмотрела на кипельно-белое одеяние. Чжун Хи заметив направление ее взгляда, обернулась и кивнула консультанту на наряд. Утонченное и элегантное одеяние, на первый взгляд ничем не выделяющимся из моря таких же красивых, но отброшенных в сторону нарядов. Почувствовав, как шифоновая ткань ладно обвила все изгибы ее тела Чан Ди взглянула на себя в зеркало и с восторгом поняла, что нашла то «самое платье». Легкий шлейф плыл за ней подобно облаку. Умеренное декольте без бретелек и рукавов не скрывало красоты белых покатых плеч, единственным акцентом одеяния была шелковая кремовая лента, опоясывавшая талию. Это было оно. Прямое и зауженное, простое и изысканное платье без лишней, затейливой отделки, но превращающее ее в сказочную принцессу. Вспотевшими пальцами Чан Ди огладила несуществующие складки, завороженно смотря в зеркало. Рядом восторженно ахнула Га Ыль, одобряюще показала большой палец Чжун Хи: - Мой братец чертовски везучий малый!***
Когда наконец были подобраны остальные аксессуары и детали к ее свадебному образу, усталая, но довольная девичья компания начала собираться восвояси. Подъехал шофер Чжун Хи, везущий ее обратно в офис. Га Ыль чмокнула Чан Ди в щечку, прощаясь. - И Чжон и я собираемся на УЗИ – подруга погладила пока еще незаметный живот. Чан Ди помахала вслед автомобилю отъезжающих друзей. Как же было славно видеться с ними так часто. Будто и не было стольких лет. Словно она одним разом запрыгнула в поезд времени, позволяющий перепрыгнуть временную завесу, чтобы посмотреть на их компанию спустя столько лет. Наконец пришедших к миру и согласию, разобравшихся в своих отношениях. Повзрослевших и счастливых. Должно ли было так все быть с самого начала?.. Сложиться именно таким образом? Гым Чан Ди всегда отчаянно скучала по своим друзьям. Живя так далеко от них, она не раз задумывалась, что было бы если Мин Ха мог ладить с ними, и они могли бы вернуться на родину. Впрочем, ничего этого не могло быть. Гу Чжун Пё. Он всегда был и оставался причиной. Причиной ее бегства, страха и волнений. Кокона самых затаенных чувств, что начал разворачиваться слой за слоем. Так было раньше. Так было и теперь. Крутой нрав Гу Чжун Пё все так же продолжал внушать опасения. Девушку порой пугала эта настойчивость, неукротимая настороженность, с которой он смотрел, когда думал, что она не видит; словно Чжун Пё боялся, что она исчезнет в следующею секунду. Ей все еще было больно и неловко от принятия собственных чувств. Все было так просто и так очевидно. Сколько у нее еще хватит сил врать самой себе и бороться? Прикрыв глаза, Чан Ди стояла на ступеньках свадебного салона, не спеша к представительской машине, ожидавшей ее. Ей следует быть благодарной Чжун Пё. Как бы сильно она ранила Мин Ха, если сама сломя голову, добровольно кинулась бы к наследнику Шинхва? А она рано или поздно, сама пришла бы к нему, Чан Ди отныне не строила иллюзий. Он все также продолжал волновать ее. Каждый день было все сложнее удерживать себя. Возводимая ею самой стена из чувства долга и зрелости, ответственности грозила быть сметенной от одного прикосновения по-прежнему любимого ею мужчины. Та глупая школьница в ней все так же была по уши влюблена в не менее глупого лидера Ф4. Она обмирала от надежды, видя, как он в свою очередь, продолжал заявлять на нее права. Влюбленная девчонка Гым Чан Ди оказалась сильнее взрослой и уравновешенной Джейн Ли. Как бы она ни старалась противиться своему сердцу, все внутри нее стремилось быть с ним. Верило, что судьба дала им второй шанс. Но какова нелепость. Чувствовать себя изменницей в объятиях законного жениха. Чан Ди покачала головой. Прожив столько лет с Мин Ха, она словно ощущала себя его супругой. Теперь же впервые, готовясь вступить в настоящий брак, очутившись рядом с человеком, который волновал ее – Чан Ди чувствовала себя неверной женой. «Остается надеяться, что после свадьбы это чувство пройдет» «После свадьбы я больше не смогу сдерживать себя» - покраснев, Чан Ди открыла глаза, в очередной раз осознавая, что свадьба подкралась слишком быстро. Все было слишком быстро. Несколько шагов к открывающему дверь машины бодигарду, случайный взгляд на противоположную сторону улицы и… Руки Чан Ди разжались, роняя на тротуар сумочку.