Чужие сны

Зеленая Дэу на парковке. Значит, Китнисс уже на работе. А я вот, например, опаздываю и могу получить по шее. Поганый автобус не пришел, и я топал до клиники пешком. Через час должен прийти мастер проводить интернет. Я быстро переодеваюсь и иду к Мирте в кабинет устанавливать купленный вчера телефонный аппарат. Уложился в пятьдесят баксов, еще и сдача осталась. Эвердин не выглядит веселой, что странно после проведенных с любимым выходных. Хотя, возможно, она так из-за разлуки... Молча забирает у меня полтинник. Даже не спрашивает, как продвигается моя работа по отладке оборудования. Такая Китнисс мне совсем не нравится. Во вторник моя начальница уже более веселая, ходит по клинике, проверяет работу своих подчиненных. Мы с ней встречаемся несколько раз в течение дня, перекидываемся парой ничего не означающих фраз и разбегаемся дальше по своим делам. В среду мастер заканчивает работы по проведению интернета. Я расплачиваюсь с мужиком, иду в раздевалку, но не дохожу до нее - встречаю Китнисс. - Объяснишь мне, как с компьютера в соцсеть выйти? А то я к планшету привыкла. Я иду за ней, и мои ноздри опять щекочет сладкий запах. Почему я так реагирую на нее? Почему при виде этой девушки у меня начинает кружиться голова, а внизу живота становится так горячо? Мы сидим в ее кабинете плечом к плечу, время от времени она поправляет свои длинные волосы и задевает ими мою щеку. От этого по всему моему телу бегут мурашки. - У меня "мышка" не работает, - вспыляет Эвердин и с остервенением стучит ею по столу. Я мягко беру ее за запястье и опускаю руку на коврик для "мышки". - Это потому что с компьютерными приспособлениями обращаться надо нежно, - говорю я тихо и с удивлением отмечаю, что она не выдирает руку и не предпринимает попыток сломать мне пальцы. Китнисс замирает, поворачивается и смотрит мне в глаза. Ее карие - сейчас почему-то прямо золотого цвета, светлые-светлые. Я вижу в них свое отражение и проваливаюсь в них, как в два бездонных колодца. И тут дверь распахивается, и Джоанна портит всю ситуацию. - У Энобарии факс задымился, - она складывает руки на груди, - голубки, оторвитесь друг от друга и обратите на меня внимание. Я поспешно отпускаю руку своей начальницы и бросаю гневный взгляд на Мейсон. - Как у нее мог сгореть новый факсовый аппарат? - мрачно спрашиваю я. - Только на той неделе поменял! - Идем да посмотришь, - скалится Джоанна, ехидно глядит на Китнисс и первая уходит из кабинета. Я встаю и с сожалением смотрю на Эвердин. Но та улыбается, хоть и с какой-то плохо скрытой тоской. Когда я уже на пороге, она говорит негромко: - Я добавила тебя "в друзья", Пит. И я думаю, что пока что это лучшее событие за весь сегодняшний день. Мне хочется убить Джоанну. Задымилась у Энобарии розетка, а не факсовый аппарат, а это вообще не ко мне, это к Катону, и Мейсон прекрасно знала об этом. Подозреваю, что она специально сделала это, чтобы отодрать меня от Китнисс. - Пытаешься завоевать ее сердце? У тебя ничего не выйдет, - под руку говорит мне Джоанна, когда я отрезаю от розетки провод. Я отвлекаюсь, и меня бьет током. - А ты, я смотрю, только и делаешь все, чтобы у меня не вышло, - огрызаюсь я и матерюсь под нос. Быстро изолирую оголенный конец и поднимаюсь на ноги. - Я показывал, как с компьютера залезть во ВПанеме, - поясняю я мрачно, - только и всего. - Ну да, конечно, - хмыкает Мейсон, - еще мгновение, и ты бы засосал ее. Да и Эвердин ведет себя как целка. Дала бы тебе уже да успокоилась бы. Я поднимаю брови. Похоже, для нее это все так просто - взяла и переспала. Сомневаюсь, что Китнисс такая же. - Я не пытаюсь затащить ее в постель, - ровно отвечаю я, - тебя это вообще не касается, иди своей дорогой. Собираю инструменты и выхожу из кабинета. До вечера делать решительно нечего - усилители сотовой связи привезут только завтра. Я бездумно слоняюсь по клинике, здороваюсь с сестрой Китнисс, Примроуз, которая подрабатывает в больничном блоке медсестрой после школы, помогаю Вайресс отнести огромную кипу бумаг, которую она откуда-то тащит. Китнисс я больше не встречаю, наверное, она сидит в своем кабинете в соцсети. Когда я выхожу из клиники по окончанию рабочего дня, то вижу на парковке одиноко стоящую Дэу. Ночевать она будет на работе, что ли?.. Но нет, Эвердин сидит за рулем своей машины в наушниках, это обнаруживается при ближайшем рассмотрении. При виде меня девушка открывает окно и выдирает один. - Подвезти тебя? - спрашивает она. Я пожимаю плечами. Почему бы и нет? Всяко лучше, чем на автобусе. Я сажусь в авто, и Китнисс плавно выезжает со двора больницы. - Поехали, кое-что покажу тебе, - вдруг предлагает она. Я заинтригованно смотрю на нее. - Не пугай меня, ты девушка непредсказуемая. - Тебе понравится, - многообещающе произносит Эвердин. Через минут двадцать Дэу выезжает из Капитолия и едет по дороге через поле. Наконец, мы останавливаемся на опушке леса. Китнисс вылезает из машины и манит меня за собой. - Смотри на небо и на горизонт. Я никогда не видел такой красоты. На краю небес, где-то там, далеко, догорает закат. А прямо над нами темно и бесчисленное количество звезд. В столице такое не увидишь, над населенным пунктом неба почти не видно. - Это просто невероятно, - шепчу я, - я родился в Капитолии, но в пригороде никогда не был. Как-то возможности не предоставлялось. Эвердин опускается прямо на траву, которая еще теплая после солнечного летнего дня. - Я часто здесь бываю... одна, - произносит она грустно. - Тут так тихо и спокойно. Не то, что в городе. - Там, где много людей, всегда гам, копоть и нет чистого воздуха, - киваю я. Мы сидим рядом, разговариваем о проблемах экологии, о повышенном количестве шума в населенных пунктах... в какой-то момент Китнисс опускает голову мне на плечо и прикрывает глаза. Я не пытаюсь ее обнять - мое запястье еще помнит ее захват. - С тобой так легко, - шепчет девушка. - Ты такой... искренний... чуткий... Я? Никогда раньше за собой такого не замечал, если честно. В школе про меня говорили, что я пофигист. В институте меня считали высокомерным идиотом. И тут - такое вот признание. - Все, кто окружает меня, охотятся за моими деньгами. Исключительно. Не понимают, что у меня ничего нет... - Это как? - тихо уточняю я. - А вот так, - Китнисс вздыхает, - кроме маленькой зеленой машинки, которая уже на ладан дышит, остальное все - не мое. Все достанется Прим, понимаешь? - Ты главврач клиники. - Так им и помру. Папа Примроуз до трясучки обожает, а меня главной сделал, только потому что сестра мелкая еще. Как только она вырастет, отец передаст ей все дела. Вообрази только - младшая сестра будет моей начальницей! Это же смешно! - Может быть, не все так плохо? Прим учится в школе, не факт, что она выберет профессию медика... - У нас это семейное, - отмахивается Эвердин, - а хозяину фирмы можно вообще не иметь медицинское образование. - Она умолкает на пару мгновений, а затем продолжает: - Ты думаешь, я богата? У меня нет денег, чтобы шины поменять! Моей зарплаты не хватает! А просить у папы я ни за что не стану. Я тогда покажу себя слабой, не способной заработать себе на жизнь. - Платье, которое было на тебе на обложке журнала, стоит немало, - сглотнув, говорю я. Китнисс вздрагивает и отшатывается от меня. - Ты видел? - Вы на первой полосе. Конечно, я видел. Девушка закрывает лицо руками. Я смотрю на ее свежий маникюр и думаю о том, что она либо чего-то еще не рассказала, либо прибедняется. - Отец купил... заставил надеть... я вообще отказывалась сниматься, зачем?!.. но он заставил. А Гейл только рад со мной перед камерами покрасоваться, так сказать, застолбить за собой право мной обладать... как меня это все достало... - Расскажи мне, - тихо прошу я. И она рассказывает. Она совсем не любит этого шахтера, они друзья детства, но не более того. Он предлагал ей встречаться, но она много раз отказывала ему... пока он не придумал, как сделать ее окончательно своей. Их мама и папа сотрудничают, как я и думал, и у Китнисс не было иного выхода - отец велел ей выйти за Гейла замуж. И ничего нельзя сделать, потому что если она откажется, мистер Эвердин лишит ее всего. Ей приходится проводить с Хоторном его выходные, можно сказать, торговать лицом, целуясь с ним на публике... но она никогда у него не ночевала, и ничего между ними нет. И я первый, кто узнал правду. - Ты же никому не расскажешь? - она поднимается на колени, кладет руки мне на плечи и заглядывает мне в глаза. - Если кто-то узнает, и тебя уволят, и у меня проблемы будут... - Тебе не кажется, что это становится вредной привычкой? Я скрываю уже второй твой секрет, - я усмехаюсь, но по-доброму. Конечно же я ничего никому не скажу. Я лучше подумаю, как Китнисс избежать этой совершенно не нужной ей свадьбы. - Я вообще полна секретов, - Эвердин выдыхает это прямо мне в лицо, а в следующее мгновение ее губы уже на моих губах, и я понимаю, что это совсем не то же самое, что целоваться с пьяной Джоанной. Китнисс совсем другая. Она искренняя, добрая, запутавшаяся в своей жизни девушка. Наверное, поэтому она очень понравилась мне. *** Эвердин позвала меня на выходных в кино. На вопрос, что будет, если она спалится перед прессой с другим парнем, девушка лишь отмахнулась, что ей уже не важно. От свадьбы ее не спасет уже ничего. Пятница тянется очень медленно, она чуть ли не длиннее всей остальной недели. Я буквально считаю часы до конца дня, чтобы побыстрее лечь спать, и наступила суббота. В первый выходной мы с Китнисс встречаемся в час дня у входа в кинотеатр. Девушка взяла билеты на самый последний ряд. Оттуда вроде как лучше видно. Мы сидим с ней, соприкасаясь предплечьями, ее голова привычно на моем плече. В какой-то момент она переплетает свои пальцы с моими, и я задерживаю дыхание, боясь пошевелиться - вдруг я сделаю что-то не то, и мы опять подеремся? Но она лишь поглаживает большим пальцем мою ладонь, и я постепенно расслабляюсь. Погода на улице теплая, но мокрая. Мы гуляем под дождем, Китнисс, как маленькая, прыгает по лужам и категорически отказывается от зонта. Она промокает до нитки, но от этого становится еще веселее. - Я последний раз так резвилась в далеком детстве, - сообщает она, когда мы едем к ней домой. Не туда, где я был, а в ее собственную однокомнатную квартиру, которую она приобрела на свою зарплату. - У меня есть футболка и шорты, примерь, может, налезут... - говорит она и кидает одежду мне в руки. - Откуда у тебя мужские шмотки? - интересуюсь я, разглядывая то, что мне дали. - Ты же сказала, что вы с Гейлом... - Да причем тут Гейл? - отмахивается Китнисс. - Прим иногда приводит сюда своих бесчисленных кавалеров. От последнего осталось вот это. Действительно, вещи маленькие, с трудом налезли даже на меня, а уж широкоплечему шахтеру и подавно в них не втиснуться. - Тебе идет, - отмечает Эвердин, проходя мимо меня. - Я в душ. Поставь чайник. Я провожаю взглядом ее спортивную фигурку и иду на кухню. Девушка выходит где-то через полчаса и забирает мои промокшие шмотки - засунуть в стиральную машинку. Я усмехаюсь: - Ты хочешь сказать, что мне придется сидеть здесь, пока они не высохнут? С мокрой задницей я никуда не пойду. - А никто тебя и не отпустит, - Китнисс выходит из ванной и обнимает меня за шею. - У меня на тебя большие планы. Я вскидываю брови. А в следующее мгновение она опять целует меня, нежно и одновременно страстно. Толкает меня к одиноко стоящему в углу дивану. Ее ловкие пальцы забираются мне под футболку, поглаживают меня по спине, перебегают на живот. Губы целуют шею, сильные руки стягивают с меня одежду, оставляя меня в одних трусах. Я не прикасаюсь к ней, памятуя о нашей второй встрече. Пальцы Эвердин ныряют под резинку моих трусов, и я инстинктивно подаюсь вперед, не в силах выдержать томительную ласку. С Китнисс падает полотенце, в которое она закутана, и она резво забирается на меня. Мгновение, и я погружаюсь в ее горячую тесноту. Вот так невинности и лишаются... Она движется на мне, я пытаюсь поймать ритм, но выходит плохо. А дальше - позор. Три движения, и я бурно изливаюсь в девушку.