В процессе выживания.

Внизу во всю мощь старинных колонок заорал приемник, который черт знает когда подарил мне Джимми. Старик чуть ли не кашлял кровью, когда играл каждую мелодию. Клянусь, если бы у него было сердце, оно остановилось бы лет пятнадцать назад, но денег на новый у меня не было, так что приходилось довольствоваться тем, что есть без возражений. Я поднялась с кровати и прошлепала голыми ногами до большого окна, распахивая шторы. Надеюсь, что человека, придумавшего окна не пропускающие ультрафиолет наградили медалью, потому что лучшего изобретения для моего вида не приходит в голову. Пританцовывая на белоснежном полу я спустилась вниз по лестнице, одновременно натягивая шелковый халат. В холодильнике лежит несколько пакетиков с бардовой жидкостью и пусть она не так хороша, как свежая кровь из вены, зато безопасна и заразиться чем-нибудь от проверенных доноров в буквальном смысле невозможно. Я жила здесь около тридцати лет из своих шестидесяти семи и за все эти годы сумела сделать свой дом по-настоящему безопасным. Было только три вампира, которые знали где он находится и эти же три вампира точно знали, что за способности в моем арсенале. А те, кто случайно забредал ко мне или был охоч до моей силы — отправлялись восвояси лечиться от шизофрении. Телефон на тумбочке в гостиной зазвенел как раз в тот момент, когда я переливала кровь из пакетика в кружку с надписью «Изумруд рулит». Пришлось взять ее с собой. На дисплее высветился знакомый номер. — Фараон? — я сделала глоток, усаживаясь на белоснежный диван — Тебе снова пришла моя почта? — Здравствуй, Айрис, — на том конце провода замешкались — У меня плохие новости. Менчерес был одним из самых старых вампиров, выживших в нашем современном мире. Бывший египетский фараон, он терпеть не мог когда ему напоминали о прошлом, хотя и не показывал этого. Когда я увидела его в первый раз, на дворе были свободные семидесятые и вампир-египтянин, прибывший в Амстердам по делам, явно выделялся из простого населения. Город греха принимал у себя всякий народ, но для вампиров он был словно мед для пчелы. Как-то Джимми объяснял мне, что это из-за энергетики, которую излучает Амстердам и его коренные жители. Он даже говорил, что таких мест около сотни по всему миру. Это, к слову, один из наиглавнейших факторов, повлиявших на выбор моего места жительства. Однако Менчерес прибыл в столицу не для поиска дешевых развлечений и не из-за притяжения, которым объяснялись приехавшие вампиры. Он приехал, нашел меня и без объяснений превратив в себе подобную. Правда, по его взгляду и тому, что творилось у него голове в момент моего пробуждения, он и сам не ожидал, что от вампирской крови в моем теле, будет такой эффект. Мои, от рождения серые глаза загорелись изумрудным цветом, чтобы уже никогда не стать прежними. У обычных вампиров глаза становились зелеными только при сильных эмоциях: жажде, злости или возбуждении, но у меня цвет не менялся вне зависимости от обстоятельств. Так же, обычным носферату их сверхъестественные гляделки были нужны для управления людьми, а мои стали для меня верным пропуском в головы окружающих. Еще одним отличительным знаком египтянина было то, что он почти никогда не звонил с хорошими новостями. Я старалась не дать слабину и подавить в голосе животный страх, побуждающий взлететь наверх и спрятаться под кроватью. — Что на этот раз? — еще один глоток. — Несколько недель назад у меня спросили о тебе. Якобы они действительно знают, что я сам обратил тебя, — это заставило меня судорожно вздохнуть. — Сколько их, Мечерес? Они знают мое имя? Ты ведь ничего им не сказал? Кружка у меня в руках затряслась, а в ушах зашумело. Будь у меня пульс, он бы зашкаливал. Я перебирала в голове варианты защиты. Если их много, я теоретически могу захватить всех, но нет гарантии, что они не полезут на меня как в тот раз. Глаза сами собой закрылись. Я буквально кожей почувствовала растущее напряжение между мной и родителем. — Нет, — теперь пришла очередь вздохов от Менчереса — Но я договорился с одним из своих приближенных. Он согласился встать на твою охрану на некоторое время. К горлу подкатил ком. Может, у неумерших и нет рвотного рефлекса, зато рвотные позывы — это вполне обычная штука. Чужой в доме — плохая примета. Чужой в доме, если у него есть клыки — суицидальная примета. Может, именно этого от меня хотел Менчерес? Остроумный способ избавиться от якоря, ничего не скажешь. — Я… Я не знаю, сир… — Он уже в пути, Айрис. Будет с минуты на минуту. Постарайся не убить его и не свести с ума, потому что другого подходящего кандидата уже не будет. В трубке послышались короткие гудки, а меня тряхнуло так сильно, что из кружки мне на халат пролилось несколько капель. Итак, пора успокоиться. Ему доверяет Менчерес, значит человек проверенный. Я заставила себя встать, поставила злосчастную кружку на стол и поднялась на второй этаж, открывая дверь в небольшую ванную комнату. Секунда и я уже в душе. Да, душ как раз то, что мне нужно. Горячая вода заструилась по спине, смывая страх и панику. Если карма существует, ей явно нравится бить меня по мягкому месту. Тридцать лет назад я заперлась в своем доме, скрываясь от представителей собственной расы, а Менчерес и Джимми пустили слух, что меня давно нет в живых. Ирония в том, что теперь меня будет охранять один из вампиров. Отлично, ничего не скажешь. Я уже стояла перед зеркалом, заворачиваясь в огромное белое полотенце, когда услышала как затрещал гравий на подъездной дорожке. Он не мог приехать так быстро… Или мог. Черт. Я как можно тише прокралась в свою спальню и одной рукой покопалась в верхнем ящике комода. Черная шелковая повязка очень поможет, если это тот парень, о котором говорил Менчерес. На ходу завязывая глаза и захватив из угла бейсбольную биту, я медленно спустилась вниз по лестнице. Дверь открылась сама, без звонка или чего бы то ни было и я непроизвольно подняла биту, когда услышала громкий смех. — Ты серьезно думаешь, что бита поможет против меня? Пришлось опустить ее обратно. Представляю, насколько глупо выгляжу. — Не у всех вампиров есть куча денег на серебряные побрякушки, шутник. Ты от Менчереса? — Да, — хихикнул незнакомец. Послышались шаги в сторону дивана — Я вижу, что ты меня ждала, но право, детка, я больше люблю сам завязывать девушкам глаза. В этом явно есть нечто… интимное, не находишь? — Может проткнуть тебя битой я не смогу, зато отбить твое достоинство, если приблизишься ко мне — запросто, — я откинула деревяшку в сторону и вслепую наткнулась на кружку, впопыхах брошенную мной на кофейном столике. Кровь уже свернулась. Дважды черт. Слава моему самообладанию. Я не впала в истерику от присутствия рядом постороннего вампира, хотя последний раз такое было довольно давно. Но самое интересное, что я не могла залезть в его голову. Обычно мне не нужно было смотреть на кого-либо, чтобы состряпать такого рода фокус. Это заставило меня нахмуриться. Такого пока не случалось. Трижды черт. — Меня зовут Ян, — голос послышался прямо позади и заставил меня чуть ли не подскочить — Сними повязку, мне нужно убедиться, что ты действительно та, за кого себя выдаешь. — Менчерес дал тебе адрес, ты не доверяешь ему? — Я не доверяю трусливым девушкам, которые вздрагивают каждый раз, когда кто-нибудь подходит близко и выходят встречать гостей с завязанными глазами. Обычно меня боятся, но только после того как узнают получше, так что не говори, что у этого есть рациональное объяснение. Я вскипела. Я больная, а не трусливая. Между этими двумя понятиями есть явная разница. — Я итак не в восторге от твоего приезда, если ты еще не заметил. Хочешь окончательно выбесить меня, чтобы я отправила тебя в психушку после пяти минут, проведенных в одном доме? Он поднял руки и сам дернул за узел. Самоубийца. Я упорно не открывала глаза, помня об обещании данном родителю. — Открой глаза, — властный и серьезный голос. Было смешно, но мне захотелось это сделать, хотя обычно в беседе именно я использую приказной тон. — Да подавись… Ресницы распахнулись и привычный свет, будто зеленый цвет светофора, осветил лицо моего недолгого соседа. Жаль его. Передо мной был мужчина, на вид ему чуть меньше тридцати. Медно-рыжие волосы до плеч и яркие бирюзовые глаза… Сколько поразительных глаз я видела за время работы в пабе Джимми? Тысячи, если не больше. Зеленые, карие, черные, голубые и синие, всех оттенков и всех цветов радуги, но таких глаз не было ни разу. Ян был высоким, на полторы головы выше меня и накаченным, но не настолько, чтобы это стало его отрицательной чертой. Если бы не то обстоятельство, что я собираюсь свести его с ума, я бы признала его сексуальным. Это довольно серьезный комплимент, учитывая мою бывшую профессию. Мы простояли так минуту и когда ничего не случилось, рыжие брови поползли вверж, так и намекая на смехотворность всей ситуации. Я помотала головой. Обычно мне не требовалось даже напрягаться, чтобы проникать в чужое сознание — образы сами лезли в голову, но сейчас я стояла прямо рядом с ним и в голове не было никаких изменений. — Подожди-ка, — я положила ладони на его виски и с упором взглянула в глаза. Ничего. Абсолютная пустота. В смысле, в глазах было нечто глубокое и эмоций там было намного больше, чем я могла бы почувствовать, но я их не ощущала. — Ты не чувствуешь желания поклоняться мне? — Я повернула его голову вправо, а потом обратно — Сожрать меня или облапать? Ты не думаешь о том, что готов на все ради меня? — Это уж вряд ли, милочка… Он удивленно отшатнулся, когда я повисла на его шее, сжимая ее с такой силой, что если бы Ян нуждался в воздухе, он был бы уже мертв. Боже, как давно я смотрела людям в лицо без угрозы свести их с ума? Уже даже не помню. Я готова была расцеловать его лицо и только осознание факта, что все итак выглядит немного странно, удерживало меня на месте. Меня резко привели в чувство, посадив на барную стойку и отойдя назад примерно на метр. — Да что с тобой, черт бы тебя побрал? Я едва справлялась с желанием скакать вокруг и кричать от счастья. — Разве ты не видишь? — я помотала ладонью перед его лицом и рассмеялась — Ты нормальный! Ты абсолютно нормальный! — В себе я уверен, а вот в тебе не слишком. Так ты и есть Изумруд? Давно забытое имя подействовало отрезвляюще, но все равно не стерло улыбку с моего лица. — Не называй меня так, если не хочешь расстаться со своими прекрасными глазами. Меня зовут Айрис. Ян качнул головой, скрещивая руки на груди. Пускай расценивает мои действия как хочет, на один день я могла наконец позволить себе быть по-настоящему сумасшедшей. Я спрыгнула с барной стойки и прошлепала голыми пятками по полу, прямиком ко входу в подвал. — Это следует отпраздновать!