Тьма и ее суть

1 сентября 1991 Этого дня Гермиона Грейнджер с нетерпением ждала, как никто другой, с самого момента получения письма от профессора Макгонагалл! Ведь она - Волшебница! Она прочитала все-все книги, которые были в списке, и еще два десятка дополнительной литературы. Сама проутюжила и уложила в чемодан все вещи, трижды проверила список необходимого, сложила в сумку обед в поезд, билет и расческу. Она решила, что обязательно станет лучшей студенткой, и черта с два ее кто-то остановит! Проводив Гермиону до платформы, родители маленькой ведьмы отправились домой. Ну а сама девочка зашла в поезд с твердым намерением найти там знаменитого Невилла Долгопупса. Она искренне надеялась, что хотя бы в этой школе сможет завести друзей. А если одним из ее друзей станет знаменитость - это будет неплохой бонус. Пройдя два вагона, заглядывая попутно в каждое купе, где сидели в основном старшие ребята, она наткнулась на четырех мальчишек в мантиях без указания факультета. Значит, это ее будущие однокурсники! И хотя там не было округлой физиономии Избранного, она все же решила не терять времени даром и познакомиться. — Доброе утро, — она гордо оглядела находящихся в купе. Слева сидели два пухлых мальчика и тупо начали пялиться на появившуюся девочку. Справа от входа сидели двое худых мальчишек - блондин с почти белой кожей и зеленоглазый брюнет. Оба с презрением оглядели ее, и темноволосый хмыкнул. — Утро добрым не бывает, мисс. Но предположим, что это так. Гарольд, — представился он, — а это Драко, — он указал на соседа, — Кребб и Гойл, — два мальчика напротив кивнули. — А вы у нас…? — Гермиона Грейнджер, — она перестала топтаться на пороге и зашла в купе. — Хм, не припоминаю чистокровных родов с такой фамилией, — ухмыльнулся блондин. — Я вообще-то магглорожденная, — выдала она. Все четверо с отвращением поморщились. — Я бы на вашем месте помалкивал о своем происхождении, мисс, — с хитрым прищуром сказал брюнет. — А то вдруг случайно нарветесь в школе на сторонников Темного Лорда, и не доживете до конца семестра. Блондин начал судорожно сдавливать хихиканье, а двое напротив, посмотрев на него, тоже начали посмеиваться в кулак. — Ч-что значит, не доживу? — испуганно спросила девочка. — Ну кто же знает? — саркастично продолжил Гарольд. — У нас, конечно, школа весьма демократичная, но ведь есть и чистокровные фанатики… Например, Уизли. Блондин не выдержал и откровенно заржал, и его тут же подхватили Кребб и Гойл. Гарольд только хихикнул. — Ты просто держись подальше от них и Долгопупса, а то еще начнут издеваться… Могут еще и прикинуться магглолюбцами, а потом бах, и унижать начнут при всей школе. Так уж у нас заведено. — Эмм, ясно… А вы… На какой факультет собираетесь? — она подошла к сиденью Гарольда, но тот молча сделал жест рукой, и Гойл тут же подвинулся, уступая ей место. — О, даже не знаю… - сокрушенно сказал брюнет. Трое мальчишек снова захихикали, а после следующей фразы Драко расхохотался и сделал вид, будто бьется головой о стол. — По мне Пуффендуй плачет. А вы? — Ну, я хотела бы на Когтевран, но профессор Макгонагалл так увлекательно рассказывала о своем факультете, что я была бы не против Гриффиндора. — О, нет, мисс, только не Гриффиндор. Там одни Уизли учатся, да еще и господин Избранный наверняка поступит именно туда! Вам там точно жизни не дадут. Они над нами, Пуффендуйцами, ох как издеваются! — гоготание Драко уже не могло остаться незамеченным, и брюнет пояснил: — Не обращай внимания, он у нас припадочный. Гермиона, конечно, поняла, что все с мальчиком нормально, но все же решила не обращать внимания - мальчишки такие мальчишки! — Спасибо за предупреждение, — любезно ответила она, — а вы чистокровные? — Да, — блондин резко прервал свой хохот и принял самый серьезный вид. — я Малфой. Мой род один из самых старых и уважаемых в Англии. — Вау, — восхитилась девочка, — наверняка у вашего рода интересная история. Я читала книгу о социальном строе волшебного сообщества, и там не мало внимания уделяется традициям.Только я не понимаю, чем не угодили магглорожденные? Почему их не пускают в Визенгамот и высокие посты министерства? — Ну, все очень просто, — надменно хмыкнул Драко. — Смотри, магглорожденный попадает в наш мир только в 11 лет. К этому возрасту некоторое представление о мире у него уже имеется. О маггловском мире. И он не знает ни наших традиций, ни устоев, ни правил. Мы же изучаем мир магии с самого рождения. Семь лет учебы грязнок… кхе, магглорожденный узнает о магии только в школе, а на каникулах снова возвращается домой. То есть, к 17 годам он знает о магах лишь то, что говорили в Хогвартсе, не бывает на наших светских мероприятиях, не становится частью этого мира до тех пор, пока полностью не уйдет из мира магглов. А потом станет лезть в управление нашей страной? Скажи, у магглов допускают к власти иностранцев? Нет. Вот и мы не хотим, чтобы нами управлял тот, кто о нас почти ничего не знает. Некоторые чистокровные считают, что магглорожденных нельзя допускать в наш мир. Или вообще, что магглов нужно убивать, доказывая превосходство вида. Хомо сапиенс - пережиток прошлого. Мы - следующая ступень эволюции. А поддерживать чистоту крови необходимо! Скажи, ты бы посчитала нормальным скрещивание человека с обезьяной? Вот и маги должны придерживаться элементарных норм. После этих слов Гермиона почувствовала себя настоящим ничтожеством. Ее мечты только что рухнули вниз со скоростью света... А ведь она об этом даже не задумывалась! Какой ужас! Ведь и правда, они хозяева этого мира, а она - гостья! Очень наглая гостья, пытающаяся занять почетное место! Вся ее самоуверенность улетела под колеса несущегося на север поезда... — Надеюсь, теперь ты поймешь, куда ты попала, мисс Грейнджер, — ухмыльнулся Гарольд. — Д-да… Теперь понимаю… Вы полностью правы, — опустив голову пробормотала она. — Вот и прекрасно, — самодовольно сказал Драко. На несколько минут купе погрузилось в тишину. Кребб и Гойл вообще всегда были молчаливы, а Гарри и Драко лишь с ухмылками переглядывались. Теория Гарри оказалась не такой уж дурацкой, как показалось в начале. Но вот тишину нарушила открывшаяся дверь купе, и в проходе показались две физиономии - в первой Гермиона сразу узнала Долгопупса - великого Избранного, рядом с ним же стоял рыжий конопатый мальчик. — Привет, — помахал им рукой рыжик, — мы ищем жабу. Вы не видели? — А что, великий Долгопупс подружку потерял? — ухмыльнулся Гарольд, вызвав очередной приступ хихиканья Драко. — Ты кто вообще такой? И как ты разговариваешь с ним? Это же Избранный! — напыжился рыжик, краснея как помидор. — А ты, рыжий, в обносках и с грязью у носа, наверное, Уизли? — с презрением выпалил Драко. — Ты в секретари ему нанялся? Для большего у тебя мозгов и не хватит. Как и у всей вашей семейки. — Да что ты знаешь о моей семье, белобрысый? — рыжик полез за палочкой.. — Я… Наверное, я пойду… — пробормотала Гермиона, схватив ручку чемодана, протолкнулась через двух мальчишек в дверях и ретировалась из зоны конфликта. Ее мысли были заняты перевариванием новой информации… -- Значит так, челядь, — Гарольд с глазами, горящими гневом, вскочил с места и поднес палочку к горлу рыжика, — слушаем и запоминаем. Подхватили свои задницы и свалили отсюда. Иначе зааважу, глазом не моргнув! — Д-да кто ты такой? — со страхом пробормотал Долгопупс, стараясь не шевелиться, а то и правда проклянет еще. — Я — тот, кто станет для тебя соперником пострашнее Темного Лорда. Понял, хряк? — Так, для справки, — как бы, между прочим, сказал с улыбкой Драко, — его фамилия Слизерин. После этой фразы Долгопупс и Уизли, испуганно завизжали и кинулись прочь от проклятого купе с криками "Темные маги! Там темные маги!" — Малфой, — прорычал брюнет, закрыв дверь и повернувшись к другу, — на кой черт ты это сказал? Тебя круциатусом шарахнуть, чтоб мозги на место встали? — Да ладно, Гарри, через пару часов они бы все равно все узнали, — отмахнулся блондин. — Лучше скажи, нахрена тебе та грязнокровка? — А сам не понял? Она должна знать свое место. Я не буду добиваться силой того, чего можно добиться хитростью, Драко. Да и потом, зачем мне лишний труп девчонки, если я могу еще могу ее использовать? Поступит это недоразумение на Когтевран, ну и пусть учится, мне лично ее присутствие ничем не повредит. А вот если при этом она будет чтить наши традиции и уважительно относиться к чистокровным — это будет приятным плюсом. Девчонка не станет переходить нам дорогу, если мы объясним ей ситуацию. Она умная. А такие, даже грязнокровые, всегда полезны. — А еще наследник Темного Лорда… - саркастично заметил блондин. — Я видел твое лицо. Она просто тебе понравилась! — Заткнись. * * * — Перси! Перси!!! — закричал рыжий мальчишка с круглыми от страха глазами, бесцеремонно ввалившись в вагон старост. — Перси, там темные маги!!! Они нас заавадить хотят!!! На двух первокурсников тут же вытаращили глаза все восемь человек находящиеся в вагоне. Староста Гриффиндора вышел вперед, схватил за руку конопатого, очень похожего на него мальчишку. — Рон, успокойся. Какие маги? Где? — Т-там! Там Малфой и какой-то черный Слизерин!!! Они нас обещали убить! Они всех нас убьют! Они темные маги!!! Надо вызвать авроров и Дамблдора!!! — Перси, пойдем проверим! — решительно вышла вперед темноволосая девушка со значком старосты Когтеврана. Вся делегация в виде восьми старост и двух впереди идущих первокурсников двинулась в сторону хвоста поезда, сопровождаемые удивленными взглядами высовывающихся из купе студентов. Когда они подошли к тому самому купе, увидели четырех вышеупомянутых первокурсников. — Я убью тебя, Драко, — процедил сквозь зубы Гарри. Дверь купе резко открылась, и первым в проходе оказались два мальчика и Перси. — Чем обязаны, господа старосты? — удивленно спросил блондин. — Перси, это они!!! — тряс мантию старшего брата Рон. — Так, ребята, я Перси Уизли, — он задвинул за спину рыжика, — староста Гриффиндора. Нам сказали, вы угрожали этим двум первокурсникам? Малфой переглянулся с соседом, и тот жестом руки дал ему слово. — И вы поверили, что мы, два первогодки, угрожали кому-то? — он картинно вздернул бровь. — Мы и палочки-то правильно держать не умеем. Мы лишь представились и сказали, что собираемся поступить на Слизерин. А вот ваши подопечные начали вопить что-то про темных магов, и убежали раньше, чем мы опомнились. Знаете, это не достойное поведе… — Они врут, Перси!!! — опять завопил рыжик. — Рон, замолчи! — одернул брата староста. — Простите, ребята, похоже, мы ошиблись. — Н-нет! — подал голос Избранный. — Они врут! Рон говорил правду! И еще, он сказал, что его фамилия Слизерин! — Долгопупс показал пальцем на зеленоглазого брюнета. Староста удивленно посмотрел на Гарри, а тот еще раз про себя зарекся влепить Драко Круцио при первой возможности. — Ах да, — обратил на себя внимание блондин, — где мои манеры? Разрешите представиться, Драко Малфой, — он кивнул головой, — и мои друзья, Винсент Кребб, Грегори Гойл и Гарольд Слизерин. Все находящиеся в проходе старосты и студенты, вышедшие из соседних купе, ошарашенно уставились на зеленоглазого паренька, никак с виду не походившего на темного мага. Их взгляды, казалось, сверлили его целую вечность, а в тех самых зеленых глазах начала сверкать ярость в своей самой яркой краске. Что ж, пора бы прервать этот фарс. — Вас мое имя так удивило? — высокомерно оглядев будущих товарищей, сказал Гарри. — Род Слизерин велик и благороден, и я, как законный наследник, гордо ношу эту фамилию! А теперь позвольте, мы бы хотели провести оставшуюся часть поездки в своей компании. Всего доброго. Он нервно захлопнул дверь купе и закрыл шторки мановением руки, даже не используя палочку. Его злости не было предела! По плану Сириуса, его фамилия должна была прозвучать только на распределении, и лишь тогда предполагалась бурная реакция и ответ на нее, а Гарри очень не любил, когда что-то шло не по плану… Обернувшись, он в первую очередь удостоил Драко испепеляющего взгляда, от которого стало не по себе даже двум амбалам напротив. Малфой было попробовал раскрыть рот, вероятно, желая начать оправдательную речь, но быстро был прерван жестом руки товарища, который означал, что он не желает ничего слышать об этом инциденте. Слизерин сел на свое место, только собираясь почитать "Заклятья средневековых пыток" для успокоения нервов, и тут же был прерван резко открывшейся дверью. Из нее выглянули около пяти голов старших студентов, но тут же пробормотав невнятные извинения, закрыли дверь и удалились. — Они точно хотят Круциатуса за шиворот, — зло прошипел он, — Кребб, Гойл, возьмите вещи, идем в другое купе. — Как скажешь, — пожал плечами Винсент. Пройдя в самый конец хвостового вагона, Гарри заглянул в последнее купе, надеясь найти уединение в менее проходимом месте, но там уже сидели две девочки, так что купе на них четверых явно не хватило бы. — Драко, сюда, — он поманил блондина к себе, — а вы, парни, можете идти обратно, увидимся на платформе. — Может, проще было в том купе запечатать дверь? — подняв бровь спросил Малфой. — Ты кретин, — констатировал Гарри, — мы первокурсники, а после того представления, к нам бы весь поезд заглянул на меня поглазеть! И что бы они увидели? Запечатанную дверь, когда мы, по идее, палочки в руки брать не должны уметь? Можешь представить реакцию Долгопупса и этого рыжего? Да они всему пед составу растрепят еще до распределения! — Ладно, ладно, — отмахнулся тот, — ну мы зайдем? Или дальше тут топтаться будем? В последний раз яростно взглянув на непрерывно наблюдающую за ними толпу в начале вагона, Гарри открыл дверь купе. Там сидели две девочки, одна из которых была немного знакома мальчикам: белая кожа, струящиеся темно-каштановые волосы, вздернутый носик и зелено-карие глаза. Она пару раз присутствовала на званых обедах со своим отцом, Джонатаном Паркинсоном. Интересная внешность и высокомерный взгляд тут же заинтересовали Слизерина. Определенно, девочка знала, кто зашел в ее купе, но не торопилась рассыпаться в поклонах или иных знаках уважения, чем несказанно удивила вошедших. А второй оказалась та самая Гермиона Грейнджер, с которой они еще недавно познакомились. — Добрый день, Панси, — поздоровался Драко. — Гермиона, — он коротко кивнул в торону девочки. Паркинсон хмыкнула и, вздернув носик, молча уставилась в окно. Гермиона же уныло улыбнулась и невнятно что-то пробормотала, снова погружаясь в чтение какой-то книги. Если реакция Грейнджер была абсолютно безразлична Гарри, то ее соседка изрядно его выбесила. Она, зная, что перед ней стоит наследник Темного Лорда, не соизволила даже удостоить его элементарного приветствия! Он присел на сиденье рядом. — Мисс Паркинсон, похоже, сегодня слепа? — угрожающе шипящие нотки в голосе мальчика со страхом отдавались в головах присутствующих. Девочка, повернувшись, прищурено стала вглядываться в его лицо. Драко в этот момент подумал, что честь сообщать родителям о смерти дочери их друзей выпадет именно ему… — Ну что вы, Мой Лорд, — она полностью скопировала его интонацию, — я всего лишь хотела показать этим мое к вам презрение. Люди, считающие нормой раздачу Круциатусов своим единомышленникам и соратникам, не могут вызывать моего уважения. Вы вломились в наше купе, не спросив разрешения, так что извольте покинуть наше общество. Такой наглости Гарольд вообще не ожидал. Он даже поначалу не нашел нужных слов, чтобы достойно ответить этой девчонке! Она посмела его оскорбить! С момента его отъезда из дома Дурслей, он ни разу не допустил оскорбления или унижения своей персоны! Глаза парня начали наливаться кровью, выказывая крайнюю степень ярости. Драко и Гермиона, сидя напротив, вжались в сиденья. Власть, стоящая на силе и опирающаяся на страх — самый прочный фундамент сильного общества. Дедушка Гарри всегда говорил, что вассалиат должен знать свое место, иначе неровен час получить Аваду в спину. Вообще, он очень умный человек, хоть и жестокий. Его боятся, но по-другому удержаться надолго на вершине власти просто невозможно! Носители света, какими бы ни были здравыми их убеждения, никогда не сохраняют свою власть, потому что "стадо" (так называет людей дедушка) чувствует слишком много свободы и перестает бояться. А страх, будучи естественным человеческим чувством, активирующим инстинкт самосохранения, позволяет управлять любой особью, и этот индивид не станет нарушать законы и правила. Да, он поворчит, что его свободу ограничили, но подчинится, потому что своя шкура дорога. Конечно, правитель должен не только казнить, но и жаловать, и награждать, но опять же, если упразднить казнь, милость перестанет быть милостью. Именно поэтому никогда правитель не должен показывать слабость, а что есть позволение унизить себя, как не та самая слабина?! Лорд всегда говорил Гарри, что позволив однажды оскорбить себя, твой авторитет будет безвозвратно потерян, и "стадо" поймет, что ты такой же человек, как и все они, а ты должен быть лучше и выше. Как говорил Ницше, быть сверхчеловеком. — Как ты смеешь мне дерзить?! — наконец выйдя из ступора, мальчик направил палочку ей в горло. Паркинсон, усмехнувшись, просто отодвинула деревяшку. Ее глаза заблестели искорками не пойми откуда взявшегося веселья, и она наклонилась прямо к уху брюнета. — Вы, вероятно, не в курсе, Мой Лорд, — шепотом промурлыкала она, — но я знаю о запрете вашего дядюшки применять вами темную магию в стенах школы, и о ежедневных проверках вашей палочки я тоже знаю, так что мне абсолютно не страшно. Невероятная ярость застилала глаза, Гарри изо всех сил боролся с желанием запустить в нее Круциатус бесчисленное количество раз. Жалкая девчонка обставила его! Заткнула его за пояс! Злобно взглянув на ее милое личико и дьявольщинку в глазах, он резко убрал палочку. — Я научу тебя уважению, — прошипел он. — Начинайте, Мой Лорд, — съязвила девчонка и тут же отвернулась к окну, давая понять, что разговор окончен. * * * Взбешенный Гарольд так погряз в своих мыслях о мести, что даже не заметил, как оказался уже на подходе к лодкам, куда первокурсников привел полу великан Хагрид. Драко, видя состояние друга, толкнул его в плечо, стараясь вернуть к реальности, но тот вынырнул из своих мыслей лишь на момент посадки в хлипкое деревянное подобие водного транспорта. Садясь в лодку последними, соседей у мальчишек не оказалось, так что они в одиночестве поплыли к замку. Драко удивленно хмыкнул, а Слизерин все сидел молча, уставившись глазами на свои ботинки. Наконец выбравшись на берег, Драко хорошенько ткнул в бок своего друга. — Гарри, приди в себя. — Я и не уходил, — буркнул тот в ответ. — Щиты поднимай, директор обязательно полезет тебе в голову, как только поймет, кто ты. — Плевал я на него, — он перешел на шепот, так как они, будучи замыкающими, уже приближались ко входу. — Нет, ты слышал, как она со мной говорила?! Я ей устрою! Она обязана уважать меня! — Тише, — шикнул Малфой, шагнув в холл замка. В своих больных фантазиях о пытках стервозной девчонки Гарри провел следующие пятнадцать минут, ненадолго прерываясь на разглядывание помещения, куда их привела профессор Макгонагалл. Ее он знал по воспоминаниям Сириуса, которые крестный показывал ему перед первой поездкой в школу. Блэк, которому Пожиратели организовали побег из Азкабана сразу после возвращения Гарри, прибыл в Малфой-мэнор с измененной памятью. Он кричал что-то о том, что Хвост продался Воландеморту, а тот благодаря ему убил Поттеров. Весь этот бред обитатели замка слушали целый месяц, пока целители из Америки пытались восстановить порядок в голове бывшего узника. Наконец, когда воспоминания начали возвращаться на места, Блэк стал орать, как мантикора в брачный период, что убьет Дамблдора, чего бы ему это ни стоило. Даже его Темную Метку с руки каким-то образом убрали, что повергло в шок Люциуса, который тщетно пытался связаться с Сириусом все это время через нее. Когда же Блэк полностью пришел в себя, на него, как на законного опекуна Гарри, свалилась ответственность за воспитание ребенка, чему он тут же с энтузиазмом стал посвящать все свое время. Он показывал Гарри воспоминания о школе и родителях, обучал Темной магии, дуэлям, стараясь заменить мальчику отца. Однажды маленький Гарри неожиданно даже начал называть его папой, чему Блэк абсолютно не сопротивлялся, но лишь без посторонних глаз. Часть первокурсников со страхом разглядывали двух мальчишек, о которых им поведал рыжий мальчик, представив их темными магами, и ребята старались не приближаться. Шепотки уже начинали раздражать, но теперь двум друзьям от этой участи не отделаться еще очень долго. Вторая же часть ребят восхищенно знакомилась с господином Избранным. Невилл Долгопупс так и остался бы никому не известным мальчиком, если бы не Дамблдор. После предполагаемой кончины Гарри Поттера, директор решил достать один из козырей в рукаве — он объявил, что Воландеморт не погиб, а временно недееспособен, и недолог час возвращения темнейшего мага, а победить его сможет лишь Избранный. А дабы объяснить павший на мальчика выбор, пришлось раскрыть и пророчество, некогда услышанное самим бородатым магом. Но чтобы смягчить удар, он рассказал лишь часть предсказания, разумно умолчав о следующих, неизвестных Пожирателям, словах о смерти. Невилл, будучи забитым мальчиком, жутко смущался всеобщего внимания, но его пресс-секретарь Рональд сейчас старался за двоих, рассказывая о своем великом друге. Чуть в стороне от всей толпы оказались Паркинсон и Грейнджер, одной из которых было не интересно ни одно, ни другое собрание, а вторая все еще витала в размышлениях о судьбах родины. — Все уже ждут вас, — выглянув из дверей зала, Макгонагалл пригласила жестом первокурсников войти. Если замок не оставил особого впечатления полукровкам и чистокровным, видевшим его не раз, то Большой Зал не мог не восхищать. Потолок будто отсутствовал вовсе, чаруя видами звездного неба, а впереди их взору открывался стол преподавателей на небольшом возвышении. Профессор Макгонагалл поставила впереди стул на трех ножках, а на него водрузила потрепанную остроконечную шляпу. — А где же тролль? — раздался тихий голос из толпы, на что Гарри и Драко дружно хихикнули. — Пф, — возвела глаза к потолку Паркинсон, стоявшая ближе всех к "темным магам". — Паркинсон, твое закатывание ясных очей уже начинает раздражать, — фыркнул тихо Гарри. — Так швырни и в меня Круцио, — съязвила та. — Ты нарвешься, Паркинсон, ой как нарвешься! — Да неужели? И все из-за того, что я не припала к твоим ногам, как прочие подхалимы? — буквально прошипела девочка. — Забываешься, Персефона, кто есть кто, — угрожающе шептал мальчик, — ты должна знать свое место! — Тише, — шикнул Драко, дернув обоих за рукава мантий. — Заткнись, Малфой, — резко одернул руку Гарри, чем привлек внимание стоящих впереди однокурсников. Но к этому времени шляпа уже закончила свою традиционную песню, и Макгонагалл уже успела вызвать нескольких студентов, потому что до ушей первокурсника долетело имя новой знакомой… — Гермиона Грейнджер, — объявила профессор, и девочка, прервав свои размышления, поспешила к стулу. — Когтевран, — только оказавшись на ее голове выкрикнул артефакт. Так, регулярно кидая яростные взгляды на стоящую рядом девочку, Гарри внимательно слушал вердикты шляпы. Ему, конечно, не было дела до незнакомых ему личностей, но распределение Избранного он не мог пропустить… — Невилл Долгопупс, — произнесла профессор, и взгляды всех присутствующих устремились на полноватого запуганного мальчика, а тот, ссутулившись, на негнущихся ногах вышел вперед. — Гриффиндор! — и зал наполнился радостными возгласами, аплодисментами и всеобщим ликованием факультета львов. А Гарольд и Драко, синхронно фыркнув, стали ждать оглашения своих фамилий. Когда Малфой и Паркинсон, как и Кребб и Гойл, оказались за столом змей, наступил долгожданный момент. — Г-гарольд Слизерин, — поперхнувшись выдавила из себя Макгонагалл. На черноволосого мальчика тут же вытаращились во все глаза даже преподаватели, и лишь Дамблдор смог сохранить самообладание. По столам факультетов пошли шепотки, а то и испуганные вздохи. Казалось, стол Пуффендуя можно будет грузить на носилки в полном составе с массовым обмороком. Стол змей, наоборот, переборов смешанные чувства, гордо погрузился в благоговейную тишину. Сам Гарри, выдержав театральную паузу, вышел вперед, удостоив презрительного взгляда не только студентов, но и педагогов. Встретившись на долю секунды глазами с директором, он поднял все ментальные стены, а напоказ выставил в поверхностных мыслях лишь картину угрожающих красных глаз своего дедушки. — Слизерин! — выкрикнула шляпа, даже не коснувшись головы мальчика.