В доме тепло, Билли совсем оттаял, а вот Фрэнк все еще бурчит о сугробах, и что ему холодно. В конечном итоге, Билли просто взял фен, включил его и начал сушить Фрэнка в прямом смысле слова, при этом просто угорая, когда сушимый объект, подстраивался под струю горячего воздуха.
— Ребят, чая?
— Так, утром началась череда ругательств… Я пас.
— Ну, в конечном итоге, мы нашли обиженного, посмеялись и все в норме.
Билли улыбнулся самыми кончиками губ, как бы говоря «все будет в норме, доверься мне…», это, конечно, пугает, но пусть — мне лень спорить, и вообще, не хочу я новую разборку затеять, они всегда переходят в конфликт.
— Тогда, эм… Ладно?
— Я заварю. Вам какой, зеленый или черный, или травы Альп, или… Господи, нахрена тебе столько чая?!
— М-м, я всегда думал, что чай есть для того, чтоб его пить. А вы как считаете?
— В принципе, также. С одним лишь нюансом, чувак, зачем столько сортов?
— Я же ответил уже, я их пью. Иногда дополнительно смешиваю один сорт с другим.
— Извращенец.
— Ценитель.
— Извращенец.
— Ценитель.
— Стоп. — Еще чуть-чуть и я начну орать и бить этих двоих об стенку, а потом пойду и выебу, обеих. Одно от любви, другого от ненависти. Ладно, это, конечно, максимализм, но эти двое уже действительно достали, честно. — Еще раз вы мне поссоритесь, я пойду и каждого закопаю в сугроб. Все уяснили? — Я получил два абсолютно согласных кивка. — Отлично, а теперь сели! Лакайте свой напиток. Молча.
— Но его сначала заварить надо…
— Молча. Заварил, разлил, сел.
— А как же песни?
— Полдня вы о них ни сном ни духом, а вот теперь, прям в заду горит?
— Да. — И снова два согласных со мной, все всем по-видимому, кивка.
— Ладно, но увижу, что ругаетесь, исполню угрозу. Все поняли? — И снова два кивка. - Нет, ну это уже бесит, честно. Вы говорить умеете только
когда надо возражать? Даже не вздумайте кивнуть.
— Нет.
— Н-нет.
— Так-то лучше.
— Песни в студию? — Писк Фрэнка был вполне уместен, в этот раз.
— Ой, листы во внутреннем кармане куртки остались… Я могу сходить?
— Билли, я Сатана?
— Да.
— Тогда почему ты не… Стой, почему это я Сатана?
— Посмотри на себя со стороны, пойми.
— Вы, может, выключите фен?
И тут мы с Билли вспомнили про фен, и если я просто вспомнил, чтоб выключить, то Билли направил его на меня, заставив этим корчить не-милые не-довольные рожицы, что было, на мой взгляд по идиотски, но Фрэнку с Билли было смешно, вот, прям так, когда реально бомбит.
— Вы идиоты.
— Сам такой, — продолжая смеяться, и никак не выключая фен, говорил Билли.
В конечном итоге, через минут десять моего сопротивления сначала словесного, а потом и вовсе физического, они выключили злополучный фен и я был свободен от горячих струй воздуха, которые мне так активно навязывали.
— Не понимаю я тебя, было весело. — По-прежнему хихикая, произнес Билли с заломанными назад руками и откинутым далеко-далеко феном, для большей безопасности моей мимики. Вам, возможно, интересно, что делал Фрэнк? Он просто угорал над нами на диванчике.
— Вам весело, а мне нет.
— Ну и что?
— А вот и то.
— Ахуительный диалог, но, может, мы начнем использовать какие-то более содержательные слова?
— Мне и так нормально.
— Ладненько.
— Получайте!
Весьма неожиданно в нас полетела подушка. И ладно бы она была одна, но внезапно нас атаковали сразу тремя. Всего диванчиков было четыре, равномерно расположенных вокруг дубового кофейного столика, который, в свою очередь, находился рядом с камином, у которого все мы дружно отогревали свои зады в просторной и уютной гостиной. Вот этот гад тянется к последней подушке, но в его тушку прилетает мягкий снаряд от Билли, тот хорошо натренировался сегодня в снежки и удар был точно голову.
Видимо, достаточно сильный, ведь тело Фрэнка резко изменило свою траекторию и полетело на пол, а Би все не унимался, с воинственным личиком, он нападает на Фрэнка, забегая за столик к беззащитной тушке, и избивая ее двумя другими подушками. А мне оставалось, лишь смотреть на эту впечатляющую картину и думать о том, когда Билли успел поднять эти подушки?
Он - Дарт Вэйдэр и они по велению мысли прилетели, или я просто упустил момент?
Ладно, пропущу подушки, просто буду наслаждаться видом Билли, который как маленький дерется в подушковом бою с Фрэнком, хотя… Нет, он, все же, просто бьет его двумя подушками за причиненный моральны ущерб. Не зрелище — наслаждение.
— Ладно-ладно. Стой, хватит, Билли!
— Билли, действительно, хватит уже. — С легкой улыбкой от морального удовлетворения и подошел, и потихонечку начал оттаскивать обиженного Билли от Фрэнка.
— Кого хочу, того и бью.
Билли насупился, развернулся и начал в упор смотреть мне в глаза, сложив при этом руки на груди так, чтоб подушки торчали смешно, специально или нет, но это было слишком смешно для сзади лежавшего Фрэ. Он начал называть Би лунтиком.
— Если не заткнешься - засуну тебе эту подушку в зад.
— Ой, боюсь-боюсь, лучше Майку засовывай, он вообще кайфовать будет.
— Ты что, мразь, только что сказал? — И снова я вступаю в разговор, и снова это попахивает ссорой, и снова меня все это достало и злит. Снова-снова-снова, ничему Фрэнка жизнь не учит.
Ну, что ж, жизнь не учит — я научу.
***
Итак, сейчас 6 вечера, на улице уже давно темно, снег отсвечивает желтым от света уличных фонарей. Фрэ уже примерно минут 20 «сидит» в сугробе уже без надежды на возможность выбраться, но зная, что на всю ночь мы его не оставим, ведь нам нужен живой ударник.
А было дело примерно так:
Двадцать минут назад, после реплики с упомянутой нетрадиционной моей ориентацией и BDSM элементом — насильное засовывание мне в зад постороннего предмета, к моему заду никакого отношения не имеющего, мы с Билли скрутили этото наглого бисексуала и потащили иго на улицу, снова.
И опять-таки, мы сообща засунули гадину в сугроб, утрамбовали снег вокруг него и полили водой, корочка взялась быстро, но того слоя было недостаточно и мы утолщали его до момента, когда слой льда на снегу достиг, примерно, одного-двух сантиметров по всей площади нашего «снеговика».
Фрэ матерился, пытался брыкаться — все безтолку.
Мы «закопали» его и сели рядышком, прижались друг другу и начали слушать жесткую брать Фрэнка.
Первые десять минут было смешно, а потом мы увидели, заметили, что Фрэнк замолчал, но должного внимания этому не уделили — хрен знает, что у него там на уме.
Так и прошли другие десять минут.
Сейчас Фрэнк по-прежнему молчит, а мы с Билли уже обеспокоены — живой ли он там вообще?
— Фрэнк, ты в порядке? — Билли встал, скинув с себя плед, и пошел в сторону имитированного снеговика.
— Не-е очень… — Ответ был дрожащим полушепотом, Фрэнк явно старался говорить как можно громче. Хреново старался.
— Хэй, держись, мы сейчас тебя вытащим.
Билли быстро разбил лед и начал отгребать снег. Логично, что он сильно заволновался за друга, ведь на улице было по-прежнему холодно, а Фрэнк, хоть и нереально тепло одетый, все же, имеет уникальное свойство — мерзнет. А надеты на нем две пары штанов, носков и свитеров с, само собой разумеется, курткой, сапогами, шапкой и прочими мелочами — Билли придумал это, как очень своеобразную часть наказания, хотя, на самом деле, просто заботился о Фро.
Заботился, утрамбовывая на друге снег в -20. Кстати, надеть на него все эти вещи было трудно, даже вдвоем, я не думал, что 153 сантиметра могут дать такой отпор.
Билли подозвал меня и сейчас мы занесем друга в дом, и, я надеюсь, отогреем…
***
Я кинул взгляд на часы — десять ночи. Мы с Билли пьем кофе. В спальне под всеми найденными одеялами лежит Фрэнк, которого лихорадит, на улице он показался мне просто теплым, но в доме, сняв с него все промокшие вещи, я обнаружил, что он просто горит. Фрэнк был немедленно укутан в одеяла 3-4, не помню точно. И вот, сейчас мы напару вспоминаем последствия переохлаждения и думаем, что теперь делать.
Это была плохая идея, слишком плохая идея...
