***
При этом типе амнезии из памяти стираются события, предшествующие началу болезни. Причинами же могут служить неврологические заболевания или травмы головного мозга. В этом же и была основная проблема — врачи не знали, почему это проявилось у Гарри, у которого не было абсолютно никаких предпосылок к этому. При этом у него остались все универсальные знания, что он получил — он все так же умел читать и водить машину. Однако он потерял все воспоминания, связанные с его личной жизнью — семьей и друзьями. Он потерял воспоминания обо мне. Доктор Паркер вполголоса попросил меня выйти для разговора. Я пытался слушать, что он говорит мне, а видел только Гарри — он сидел на своей койке, теребя края свитера и переводя взгляд со своих рук на меня. Я не знал, сколько он уже услышал, но в его глазах ясно читался страх. Он также наверняка чувствовал, что я испытываю, как сильно волнуюсь за него. Доктор Паркер рассказывал мне о его амнезии, о ее возможных причинах, на которые у Гарри не было даже намека, о шансах на выздоровление. Он успокаивал меня, говоря, что в большинстве случаев память полностью восстанавливается. Он давал мне рекомендации на первое время, советовал проводить с Гарри больше времени, рассказывая ему о том, что он не может вспомнить, отвечать на его вопросы. Доктор Паркер сказал, что я могу помочь Гарри. Я способен помочь ему. Эта мысль с первого дня поселилась в моей голове и ни разу не покидала ее с тех пор. Мы с Гарри всегда были связаны, но тогда я почувствовал невероятно большую ответственность за него. Я способен помочь ему, и я сделаю это. Доктор Паркер сказал, что зайдет на следующий день, улыбнулся Гарри через стеклянную дверь и ушел. Я вернулся в палату, присаживаясь на стул у койки Гарри. Пока мы с доктором говорили, он забрался на кровать, подтянув колени к груди, обхватил их руками и склонил голову. - Лу-и, — он чувствовал себя намного спокойнее, когда я был рядом. - Гарри. - Расскажи мне что-нибудь. Что угодно. Доктор Паркер сказал, я должен спрашивать тебя. Он верит, что воспоминания вернутся ко мне. Я отдаю тебе право выбирать. Расскажи, о чем хочешь. И я начал рассказывать. Сначала о себе — о своей семье и своем детстве. Гарри не сводил своих светящихся глаз с меня. Потом я рассказывал ему о нем самом — о том, что у него есть старшая сестра, что он любит читать и не любит рано вставать по утрам. Я рассказывал и вспоминал сам — все мелочи, из которых складывается наша жизнь. Когда я дошел до момента нашего знакомства, Гарри протянул мне руку, и я забрался к нему. Я всё рассказывал и рассказывал. За окном темнело, а мы сидели и разговаривали, пока Гарри не начал зевать. - Мы продолжим завтра, — пробормотал он, забираясь под одеяло. - Конечно. Сладких снов, Гарри. - Ты мне нравишься, Луи, — хризолиты* Гарри ярко блестели в свете лампы. Он улыбнулся и закрыл глаза. - Сладких тебе снов, Гарри, — я прошептал снова, — я тоже тебя люблю. Я провел рукой по его кудряшкам. Я помогу тебе, Гарри. Я обещаю. Я тихо прикрыл дверь в палату. Мне нужно было съездить домой, собрать кое-какие вещи для себя и Гарри, потому что его решили оставить в клинике на какое-то время, чтобы убедиться, что у него больше не будет таких сильных эмоциональных вспышек. Я поймал такси, добрался до дома, там собрал все необходимое, на ходу перехватил пару сэндвичей с кофе, а потом вернулся к Гарри в клинику. У него в палате было несколько свободных коек, поэтому доктора разрешили мне остаться с ним. Я переоделся, нежно поцеловал Гарри в лоб и забрался в свою постель. Было очень непривычно засыпать одному — неуютно и холодно. Я повернулся и лег так, чтобы видеть, как мерно вздымается грудь Гарри. Я с нетерпением ждал следующего дня, ждал возможности снова говорить с Гарри, возвращая ему воспоминания, и слушать, как он называет меня по имени. Мои глаза уже начали слипаться, когда я тихо прошептал, обращаясь скорее к самому себе: - Я помогу тебе, Гарри. Я обещаю. Я провалился в сон. Мне снился Гарри, вокруг него летали бабочки, и он весело хихикал, когда они садились на него.А на следующее утро все рухнуло.