Теплая зима

Стряхнув с плеч усталость, Стивен Грант Роджерс отстегнул отворот на лацкане формы, открывая кровавую эмблему Гидры. Вернулась группа с Аляски, где ей велено было вывести подпольного агента с базы Щ.И.Т.а, произведя при этом тотальную зачистку свидетелей происходящего и уничтожив все следы пребывания на базе агента и собственные. Солдаты прибыли — об этом оповестил эхом разливающийся по коридору глухой марш тяжелых армейских сапог. Предстояло дать отчет руководителю задания, а после, если все проблемы улажены, отбывать на отдых — такого порядка требовали безжалостные протоколы Гидры. Но отчет одного из солдат Стив ожидал с юношеским трепетом и волнением. Когда два месяца назад к Стиву в кабинет вошел Александр Пирс, его мир, воздвигнутый на прахе прошлой жизни, вновь сгорел дотла, рухнул. Стив еще помнил, что абсолютно не слушал объяснения Пирса, а лишь смотрел на мягкий, лучащийся светом и задором взгляд, застывший на фотокарточке в его руках. Взгляд, который он считал мертвым. Его Баки был жив, пусть его скрывали от Стива, держали информацию о Зимнем Солдате в строжайшем секрете, пресекали любые возможности совместных заданий, но он был жив. Шаги раздавались все ближе. Стив стал различать тихий скрежет металла. Как гласило досье, у Зимнего Солдата бионическая рука, доставшаяся ему от ученых Гидры взамен той, которой он лишился при падении. Тихий скрежет металлических пластин походил на протяжный скрип шестеренок памяти. Интересно, насколько изменился Джеймс, помнит ли… Мысли прервались вошедшей группой. Отсалютовав приветствие, солдаты положили папки с отчетом о проделанной работе на стол капитана Роджерса и стали позади Зимнего Солдата. Баки молчал. Пустой и тяжелый взгляд, плотно сжатые зубы, осунувшееся лицо. Стив ощутил потребность, которую стремился задушить внутри себя, но все же поддался. Приказ, отданный коротким движением руки, был выполнен беспрекословно, и они остались одни в кабинете. Когда закрылась дверь, Зимний Солдат ничуть не переменился ни в лице, ни в позе, что заставило Стива изумиться в первый раз. — Баки? На мгновение вздернутые брови, но все такой же пустой взгляд. Он смотрел, но не узнавал. Что же, видимо Гидра поработала на славу, как и всегда. Сглотнув вставший в горле ком, Стивен разлепил иссушенные губы и отдал приказ: — Солдат, отчет. Голос. Голос все тот же — глубокий, мягкий, только напрочь лишенный жизни и свойственной ему искры. Гидра превратила Баки не в человека, и даже не в солдата, а в существо. Послушное и безэмоциональное. Внутри все рвалось от боли, от отчаяния. Стив словно вновь потерял того, кого в мыслях уже вернул. Как он посмел надеяться, что все будет хоть отдаленно напоминать прежние времена? Гидра не оставляет место сентиментальности и эмоциям, Стив знал это прекрасно, но глаза все же жгло. Так хотелось встряхнуть этот аморфный мешок с внешностью Баки и вытрясти из него все неживое, накачать его эмоциями, вернуть прежнего друга. — Капитан? Стив не думал, он поддался порыву, которые были запрещены в Гидре. Поддался эмоциям, которые позволяли себе бушевать в его груди в их общей палатке с Баки в военные годы, подчинился чувству тоски. В два шага он преодолел разделяющее их расстояние и, взяв в ладони лицо Солдата, прижался к губам. Ответа на поцелуй и прикосновения не последовало, что и следовало ожидать — послушный зверь. Стив с ужасом подумал, что делали с его Баки другие руководители, раз сейчас он целует его абсолютно беспрепятственно. Содрогнувшись, он оторвался от теплых губ, взглянул вновь на друга, чьи руки все так же висели вдоль тела. — Прости, — выдохнул Стив и, утерев Баки губы, толкнул входную дверь. Вошедшие солдаты ждали приказа. Взглянув в последний раз на бывшего друга, Стив четко произнес: — Обнулите. И заморозьте. Того требовал протокол.