В ожидании рассвета

Таверна «Рисайдский эль» вот уже третье поколение служила своим хозяевам. Заведение было чисто семейным делом. Добротное, двухэтажное, из крепкого дерева, с большим двором и хозяйственными постройками — его выстроил дед Неймара на окраине леса близ развилки основных дорог. Давно. Ещё в ту пору, когда был молод, а здешние земли уже освободились от непомерных продуктовых налогов, введённых после затяжной и кровопролитной междоусобной войны, и смогли вздохнуть свободнее. Трактирщик всегда вспоминал деда с глубоким уважением, ибо тот был поистине добрый, крепкий и всезнающий человек. В детстве он всегда слушал его грубоватый голос, заставляющий любую историю становиться живой, полноценной и мудрой, смотрел в светлые глаза в обрамлении седых бровей, и ему, малому, отчаянно хотелось сию же минуту запрячь коня и изъездить с дедом все города и веси, непременно увидеть все собственными глазами и первым делом рассказать брату, который тогда был ещё слишком маленьким, чтобы покидать дом. Его младший брат Демар давно вырос в такого же бородатого мужика, как и он сам, и варил знаменитый эль как раз рядом с таверной — на пивоварне «Рисайд». Они с женой занимались хозяйством сами: готовили ячменное пиво, красный эль, разные сорта белых и темных элей — на заквасках из трав, зерен, специй и хмеля. И всегда держали надёжный знак качества как свой главный приоритет. Но сыновей братья не имели. Жена Неймара умерла молодой, родив ему Арну, а жена Демара стала матерью девочек-близнецов. Поэтому выдать их замуж за приличного и толкового человека в какой-то момент стало чуть ли не главной целью процветания их семейного дела. Как ни крути, а без крепких мужских рук здесь никак не обойтись. Стоя во дворе и крутя в голове эти привычные мысли, он внезапно заметил знакомую рыжую гриву и из-за кустов у обочины дороги показался охотник собственной персоной, свернувший во двор. При виде хозяина владений улыбка заиграла на его губах. — Вот это да! Кого это несёт ни свет ни заря! — Неймар поспешил спуститься ко въезду и ухватил Ревнивого под уздцы, похлопав по переносице. Коняга обожал трактирщика, поэтому сразу же уткнул морду ему в плечо, дружески фыркнув. Анлаудд давно подозревал, что причина кроется в том, что от Неймара всегда пахло чем-то вкусным — смесью запахов зерна, муки и хмеля. Всадник спешился. — Постояльцев берете? Слыхал, у вас любят постоянных клиентов, — он ухмыльнулся и хлопнул знакомого по широкому плечу, выбив немного пыли, что осталась после погреба. — Отчего ж не взять, — довольная улыбка в усы. — Тебя всегда принесёт неожиданно, но вовремя. — А что случилось? — охотник двинулся вперёд, потянув коня и привязав к изгороди. — Некий рейнджер тут уже три дня. Велел притащить ему три ведра воды, огня и не входить к нему сутки. Охотник начал что-то понимать и заранее принялся веселиться. — Что он сделал? — Давно приехал, — Неймар махнул рукой. — И сразу двинул снова куда-то. Теперича вернулся… — трактирщик фыркнул в усы прямо как Ревнивый минутой назад. — Но ты уж ему скажи, что мои постояльцы больно не любят, когда по коридору дым коромыслом валит и травой лихой постоянно несёт! Охотник засмеялся, представив эту картину. Неймар сурово, но лукаво на него взглянул, и он вскинул руки. — Хорошо-хорошо. Понял. Скажу. Неймар, довольно кряхтя, поднял большой ящик с бутылками, отнёс со двора внутрь и разместил под прилавком, пока охотник прошёл за ним и сразу поднялся наверх. — Приходи — накормлю лучшим омлетом с грибами и беконом, какого отродясь никто не видывал даже на монаршем дворе. И хлеб только с печи, — бросил трактирщик вдогонку и хитро подмигнул. Голодный охотник тут же кивнул. Действительно, в коридоре верхнего этажа дым уже почти не ощущался, но отчётливо стоял устойчивый запах чего-то растительного. Вполне приятного. Так что комнату, где пахло сильнее всего, не составило труда обнаружить. — Я слышу тебя. Заходи, — раздалось изнутри, и массивная дверь пропустила охотника в комнату. Шеридан уже поднялся из-за стола, на котором в беспорядке валялись травы, какие-то колбы, горелка, подставка из подсвечника, много наконечников для стрел и демоны ведают ещё что. За его спиной в очаге висел закопченный котелок, чайник без крышки, и все это было заполнено каким-то подозрительным отваром, от которого и шёл травяной запах. Видимо, рейнджер не стал тратить время даром и взялся готовить разнообразные средства для смазки наконечников: парализующие, усыпляющие, ядовитые. — Ты решил здесь окопаться? — охотник окинул это все скептическим взглядом, но был рад видеть друга. Ухватил его предплечье, крепко сжав. — Пока да. Я побывал на болотах Карстварна. И, угадай что? — Серьёзно? Ты нашёл её? — охотник даже занервничал немного, когда ответом ему был уверенный кивок, а в руках Шеридана появилась небольшая связка стеблей с острыми бурыми листьями. Он не знал, как она выглядит, но в рейнджере не сомневался. Серединная трава. — Мы искали на Побережье тоже. Так что и жёлтый мох уже не проблема, — мужчина внимательно смотрел, оперевшись о стол. — Скажешь спасибо Хейлин, она ждала тебя. На этот раз Анлаудд искренне удивился, не до конца веря собственным ушам и рассматривая растение в своих руках. Это же на порядок приблизило их к цели, и ему теперь не нужно объезжать половину земель! — Это же невероятно… Шеридан, не знаю, как вы это провернули… — он подошёл ближе и с улыбкой потряс его плечо, — но ты не представляешь, как я рад. Я у тебя в долгу! — Забудь про долг, — рейнджер покачал головой и ухватил его за рукав. — Она меня упросила и оказалась права. — Как она? — охотник вспомнил, что так ничего толком и не знает о том, как ведьма пережила вселение. Он не забывал об этом всю дорогу, раздумывая о ней. — Недовольна ограничениями, — Шеридан слабо улыбнулся, вспоминая упрямо поджатые губы ведьмы. — Но показывает зубы. Ты можешь все узнать у неё сам — она будет здесь перед поездкой в ковен. — Да… Я как раз туда собираюсь. Только перекушу с дороги, — Анлаудд задумчиво скинул вещи в углу, оставил свое оружие на столе. Шеридан наблюдал за ним, подмечая усталость, которую тот упрямо скрывал. Руки слегка дрожали, внимание было рассеянным, а глаза – покрасневшими. Интересно, он вообще спал этой ночью? Что-то подсказывало негативный ответ. Рейнджер привстал со стола, достал небольшой флакон из чёрного стекла из сумки и капнул пару капель оттуда в кружку с водой. — Думаю, тебе не помешает немного взбодриться. Охотник увидел протянутое питье и удивлённо вскинул брови. — Что это? — Артенский корень, — флакон перекочевал в ладонь охотника вместе с кружкой. — Возьми себе. Средство крайне сильное, принимается по несколько капель, — многозначительный взгляд подтолкнул принять это без колебаний. — Может и мёртвого поднять. — Да ладно… Редкое снадобье, — Анлаудд сжал его в пальцах. — Секреты хорошо хранятся далеко на болотах. Пей, я все проверил. Охотник ощутил действие моментально. В груди появилась прохлада, а потом волна тепла окатила внутренности, и перед глазами все прояснилось. Он выпил ещё, снимая остатки усталости, и блаженно выдохнул. — Так вот что ты бадяжил здесь. Это же, без преувеличения, эликсир жизненных сил… Кстати, Неймар недоволен, что ты распугал ему весь доход. — Ничего, — тот усмехнулся, — оно того стоит. Я сделал несколько флаконов, отдам ему тоже. За неудобства. Шеридан взял куртку и направился к двери. — Пошли перекусим. А то на одном снадобье ты долго не протянешь. Охотник вовсе не возражал. Часом позже, сидя внизу, они негромко переговаривались о предстоящих делах. Кратко обсудили вылазку в храм, которая была назначена минимум через неделю, и заговорили о вириене. Настоящей вириене, кровь которой следовало достать и наконец начать готовить на её основе противооборотное зелье. Охотник уже прикидывал по дороге сюда, какую ловушку можно устроить и как не попасть при этом этим хищным бабам в рацион. Никаких снотворных трав, никакого убийства — кровь должна быть чистая и живая, без посторонних вмешательств. Шеридан выслушал его доводы, помолчал, раздумывая. Побарабанил пальцами по столу и отмёл весь план полностью, объясняя, что ловушка вызовет ярое сопротивление и ненужный шум, который не останется незамеченным остальными особями. Это явно осложнит им дело, а злить стаю вириен — самоубийство. Но какое решение он планировал предложить вместо этого, охотник не услышал — рейнджер вдруг замолк на полуслове и обернулся к двери. Хейлин показалась в главном зале таверны одна и сразу приковала к себе внимание всех немногих мужчин, сидящих за столами. И даже Неймара, который поприветствовал её в своей радушной манере, и она улыбнулась ему, бросив несколько слов. Сегодня она выглядела как самая настоящая дочь высоких семейств. Длинное темно-фиолетовое платье подчёркивало её тонкую фигуру, блестящие светлые волосы были уложены, изящные руки скрывали перчатки из дорогой бежевой кожи. Время, проведённое в удобствах родного дома, явно пошло ей на пользу, стерев следы длительной дороги и неважного самочувствия. Шеридан встал, бросил на внимательных постояльцев холодный взгляд — те тут же дёрнулись и резко отвернулись, словно увидели призраков — и направился прямиком к ней. — Осторожнее, госпожа… — протянул он, понизив голос. — Бедолаги чуть зрение не потеряли. Но его собственные глаза не менее увлечённо и загадочно засверкали. Девушка улыбнулась, всматриваясь в их тёмные глубины, чёрные ресницы. — Мне приятно внимание не каждого мужчины, — ответила так же тихо, стараясь не донести разговор до чужих ушей и явно намекая. Губы Шеридана изогнулись, он коснулся её руки и проводил к окну, где они с охотником занимали стол. Тот поднялся и прямо сходу неожиданно обнял ведьму, крепко прижав. Она даже на миг растерялась, но улыбка вырвалась на губы, а руки сжались на его спине. — Наконец ты вернулся… — Как ты? Выглядишь прекрасно, — в его радостном взгляде Хейлин ощутила искреннее волнение за неё, и внезапно накатило какое-то непередаваемое дружеское чувство. — Спасибо. Бывало и лучше, но… скажем, открыла в себе много нового, — все ещё тепло улыбаясь, она отпустила его и села за стол рядом с рейнджером. Поймала себя на мысли о первой встрече с охотником и поразилась, насколько теперь все изменилось… Тогда он ужасно злил её своей наглостью, его насмешливый взгляд доводил до бешенства в той неловкой ситуации, в которую она попала. Теперь же она чувствовала себя совсем другой, за это время и он открылся для неё совершенно с иной стороны, чем раньше. И мысли, что теперь блуждали в её голове, разительно отличались от прежних. — Я бесконечно благодарен, Хейлин, — взгляд его стал серьёзным. — За все. Ты не представляешь, как. И, если я могу что-то сделать для тебя, только скажи. — Ты уже сделал, — ответила она загадочно. Но больше ничего не добавила. Лишь мягко улыбнулась. — Не тревожься. Мне действительно хочется, чтобы ты скорее закончил это дело и был счастлив. Ты этого заслуживаешь. Как и она. Повисла пауза, в которой они обменивались взглядами и думали каждый о своём. Анлаудд отметил что-то новое в девушке. Что стало бросаться в глаза. Более явная задумчивость скользила по её лицу, еле заметная строгость порой звучала в голосе. Она более не шутила с ним, пытаясь достать и уязвить посильнее, играючи. Словно на неё пала некая едва различимая тень, скрывающая её жизнерадостную природу больше. И взгляд, который она дарила ему сейчас, отражал собранность. Но на рейнджера она смотрела совсем иначе. Тепло. Порой так продолжительно, что охотник немного чувствовал себя лишним здесь. Хотя и был рад, что всё так обернулось. Шеридан отвечал ей тем же, словно между ними происходил какой-то молчаливый обмен мыслями и чувствами. И это единение, казалось, было между ними незыблемо. — Ты привёз вытяжку, верно? — ведьма вернула ему сосредоточенный взгляд, вспомнив слова Визис. — Да, — охотник сдержанно кашлянул и сложил руки в замок перед собой. — Теперь, включая ваши новости, нам осталось не так много — Браудские камни и кровь зверя. Прядь волос я привезу. — Мы как раз это обсуждали, — внезапно вмешался рейнджер, понизив голос. — Я определился, где и как лучше всего будет искать зверя. Но об этом не здесь. — Нужен ведь живой. Насколько это опасно? — в глазах ведьмы мелькнуло беспокойство. Она переводила взгляд с одного мужчины на другого. — Даже не думай. Ты останешься здесь, — на этот раз Шеридан звучал непреклонно, и девушке пришлось смириться. К тому же охотник тут же встал на его сторону, и она поняла, что оказалась в меньшинстве. — Пожалуйста, Хейлин. Не надо рисковать больше, чем ты уже сделала, — добавил Анлаудд. — И да, это очень опасно. Эта вылазка только для двоих. Так будет и дальше. Она лишь вздохнула и согласилась. Похоже, её активное участие в этом деле подошло к концу. И хотя она до сих пор хотела чем-то помочь, но решила, что займёт все свое свободное время дальнейшими поисками информации про насущную демоническую проблему. Заодно и про оборотные зелья. В том числе, чтобы не беспокоиться об этих двоих каждую минуту. А когда они привезут камни, то она не слезет с рыжей ведьмы до тех самых пор, пока не будет уверена, что все готово. Они поднялись наверх и ещё какое-то время обсуждали вопросы и детали, требующие проработки. Хейлин рассказала им, что ей удалось выяснить про вселение. Анлаудд даже вздохнул с облегчением, когда ведьма предложила забрать все ингредиенты и самой отвезти Визис и тем самым дать ему возможность избежать ненужной поездки. Она словно понимала его усталость и единственное желание помимо сна, которое не давало покоя, томилось внутри, донимая и зудя за ребрами — поехать в дом посреди леса и увидеть её снова. Поэтому ближе к полудню они втроём выехали со двора таверны. Рейнджер вызвался сопроводить Хейлин, а охотник направил коня в противоположную сторону.

***

Соседние земли Норвуд предстали перед ними скрытыми туманами. Впереди, рядом с границей земель уже еле маячила в серости воздуха старая мельница Страдверзь, которая до сих пор была местным ориентиром. Её хозяева по неизвестным причинам оставили свое имущество, и мельница давно не работала, а ветер лениво трогал перекладины и шуршал остатками ветхих полотнищ на её скрипящих крыльях. Но у её обитых ржавым металлом ворот давным-давно был установлен огромный указатель со всеми направлениями и основными дорогами. Их путь лежал западнее, в местность, обширно покрытую густыми лесами, в которых терялся даже опытный лесник. Этих лесов избегали абсолютно все, хотя, по слухам, там водилось множество дичи, росли огромные грибы, вкуснейшие дикие ягоды и плоды. Плохая молва связывала эти земли с неизбежной бедой для каждого, чья глупость окажется выше разума, и раз за разом создавала жуткие истории, кочующие по деревням и городам со скоростью голодного вампира на рассвете. Именно туда они теперь, на исходе третьего дня, и направляли своих коней. В качестве места для ночлега сгодились руины старого храма, который был развален почти до основания, но стоял на холме, откуда открывался прекрасный обзор. По сложенным камням и почти свежему кострищу не составило труда понять, что место пользовалось популярностью. Ветра здесь дули, почти не переставая, но воздух был по-особенному приятным и свежим, с терпким ароматом горчевицы. После ужина охотник сидел у дрожащего огня и задумчиво крутил в руках свитые в кольцо темные блестящие волосы, перевязанные тонким кожаным шнурком. Тут же в памяти всплыл разговор. — Мне нужна прядь твоих волос. — Для зелья? Что угодно, — девушка сама взяла острый нож, отрезала часть волос и протянула ему. — Ты знаешь, осталось всего две составляющие, которые нужно добыть. И все будет готово, — охотник встал и направился к своей куртке. — Ты не шутишь? — девушка тоже поднялась и принялась нервно ходить туда-сюда. — Я настроилась на долгое ожидание… И теперь мне сложно даже представить, что совсем скоро тебе предстоит… — Линед, — уже убрав прядь в карман куртки, он поймал её, обхватил плечи, заставляя смотреть в глаза, улыбнулся, и девушка затихла. — Всё получится. Не сомневайся в этом, — она протянула руки, и Анлаудд привлёк её к себе, крепко прижав. Дыхание коснулось его шеи, осторожно он убрал тёмные волосы ей за спину. — Знаешь, я чувствую, что иду наощупь, — тихий пробирающий голос каждым словом отпечатывался на его коже. — По темноте. И никого вокруг… Под ногами тягучая кровь, а над головой хищные глаза, словно чёрные звёзды. И я пропадаю… Небо и земля вдруг меняются местами, вращаются, и кровь начинает течь сверху, а злые взгляды жгут ступни… Мне снятся такие сны, что наяву остаётся лишь дикий страх и чужая ярость… — Вириена — существо от природы, — голос Шеридана растопил воспоминание, и Анлаудд сосредоточился на его словах. Рейнджер ходил вдоль костра. — Но здесь замешано что-то ещё. — Ты имеешь ввиду их мысленные способности? — Они существуют уже много сотен лет и становятся лишь умнее и способнее, — продолжал тот. — Первые вириены были не страшнее медведя посреди зимы, их мозг еще не был развит настолько. Сейчас же… — Шеридан замолчал и открыл фляжку. — Ты рисковал, оставаясь с ней так часто. Надеюсь, ты понимал, что делаешь, — сделав пару глотков, он заткнул ее пробкой. — Откуда тебе все это известно? — изумился Анлаудд. — Не с деревьями же ты общаешься. — Не забывай, кто я. Нам дано чувствовать природу, — ответил рейнджер и устроился напротив у огня.

***

Уже добравшись до места стоянки, они надёжно спрятали коней. Анлаудд закрепил на себе все звенящее, свое оружие и распихал по карманам несколько порций яда. На всякий случай. Рейнджер достал небольшой флакон и дал охотнику выпить из него. Тот сделал, как было велено и тут же скривился от отвращения. К горлу подскочила тошнота. — Дерьмо… Это ещё хуже, чем трехнедельная похлебка, — его передернуло. — Я так тебя достал, что ты решил заманить меня в лес и отравить? — горло все ещё сжимало спазмом, и голос звучал хрипло. — Согласен — вещь отвратительна, — не стал отпираться Шеридан, снимая лук и колчан. — Но это единственное, что убережёт тебя от их идеального нюха. Не буду говорить, из чего оно сделано. — Отлично… Если меня вывернет, то меня уж точно не заметят… План рейнджер так и не раскрыл полностью, так что Анлаудд чувствовал себя не совсем уютно в подобной ситуации. Они должны выманить вириену и забрать у неё кровь. Первую часть брал на себя Шеридан, а вторую оставлял охотнику. — Возьми это и разотри о свою одежду и оружие, — Анлаудд взял у него какие-то листья. — Это уберёт любой запах ткани и металла. Держись бесшумно и как можно дальше. Они ни при каких условиях не должны тебя услышать. Что бы ни происходило — не вмешивайся. Шеридан отдал охотнику лук, стрелы и меч, стянул перчатки, спрятав на себе только кинжал и ножи, обработанные парализующим веществом, и молча пошёл вперёд. Охотник доверял ему во всем, но все же был неспокоен. Если в какой-то момент что-то пойдёт не так… Анлаудд восхищался такой решимостью и надеялся на то, что друг абсолютно все предусмотрел. В глубине этого леса, казалось, невозможно было встретить кого-либо. Слишком тёмным он выглядел. Сам Шеридан бывал лишь раз на окраине. Поэтому перед ним сейчас лежал сумеречный даже в светлый день древесный мир. Рейнджер подключил свой внутренний слух и проверял территорию круг за кругом, сужая к центру. Никого не было слышно, кроме некоторых мелких и не очень животных и птиц. Но спустя непродолжительное время стал нарастать странный вибрирующий шум где-то вдали, который неожиданно заинтересовал его. Нечто новое и необычное, излучающее на уровне, намного превышающем привычный ему. Здесь, в этом старом лесу, вириены были особенно активны и многочисленны. Шеридан подозревал, что этому есть более весомое объяснение, чем просто густота и непроходимость леса. И, возможно, дело заключается в неком источнике энергии, который притягивал вириен ещё на заре их развития и давал им уникальные способности, усиленные многими столетиями. Не этот ли источник он сейчас чувствовал всем нутром? Ему было бы особенно полезно изучить такую возможность, если он уже сейчас мог ощущать это магнетическое притяжение. В другое время следовало вернуться сюда и все проверить. Но, на данный момент, он отложил этот интригующий вопрос и продолжал искать крупных живых существ вокруг, двигаясь вперёд тихо, словно тень. Его внутренний слух молчал, пока не уловил сильный и подвижный мысленный импульс. Потом ещё один. Он остановился. Вириена появилась из темноты деревьев абсолютно бесшумно в женском обличье, призывно сверкая глазами, и приближалась к нему. Девушка оказалось светловолосой, с упругой грудью и узкими бёдрами. Шеридан с интересом проскользил по её фигуре. Демонстративно скинул ремень с груди на землю и поманил к себе, заглянув ей в глаза. Дикие. Хищные и невероятно красивые. Все вириены имели красивые глаза — это была их связь с жертвой, пучина, в которой те бесполезно тонули, встречая свою скорую смерть. Эта хищница улыбнулась в ответ на его жест, обошла боком. Цепкий взгляд откровенно любовался нежданной добычей, пальцы жадно коснулись его спины. Тут он увидел вторую. Длинные ноги и не менее завораживающие зелёные глаза, в которых на миг мелькнуло удивление, а потом такое же хищное предвкушение длительной забавы и последующего пиршества. Эта девушка соблазнительно качнула бёдрами, приблизилась и медленно запустила руку под его рубашку на грудь. Не разрывая зрительного контакта, он провел пальцами по её гладкому лицу, спустился на тонкую шею. Призывная улыбка появилась на его губах, а ладонь плотно прижала за талию. Девушке явно понравилось, и она, откинув длинные волосы, плотоядно обхватила его бока руками, прижавшись всем телом, заглядывая в глаза, гипнотизируя. В это время другая, найдя опору сзади на небольшом возвышении, уже вжалась грудью в его спину и гладила плечи. Нетерпеливо дернув воротник, она быстро и жадно добралась до его незащищённой шеи сбоку. Анлаудд, наблюдая все это действо из укрытия, напрягся, чтобы в любой момент действовать. Но тут он неожиданно заметил ещё несколько пар хищных глаз. Они заплясали в сумерках леса, собираясь на пир, который сам очень кстати пожаловал прямо на тарелке. Твари оживленно закружили вокруг своей добычи, довольно принюхиваясь и пожирая глазами. За ними показались и другие. Сердце ускоренно погнало кровь по венам, и охотник мысленно выругался. Неужели все полетело в пропасть? Ситуация стремительно становилась слишком опасной. Что же, во имя всего сущего, творит этот человек?! Анлаудд насчитал уже восемь хищниц и напряжённо выдохнул, бесшумно наложив ядовитую стрелу на тетиву лука рейнджера. Прицел быстро нашёл ту вириену, которая была ближе всего к шее мужчины, медленно, будто играючи, но опасно водя зубами по его коже. Она уловила горячий пульс, бьющийся под ней, сильный и манящий. Те, что гладили и прижимались к Шеридану, словно дикие голодные кошки, не спешили переходить к активным действиям. Они ласкали его и себя и даже друг друга, упиваясь чувственностью и урча, в то время как остальные одна за другой подключались к этой странной игре и начинали вести себя так же. Охотник усиленно старался не представлять, как эти восемь существ, учуяв малейшую слабость, набросятся на его друга прямо на глазах, практически не давая ему шансов. Внутри сжималась противная холодная пружина тревоги. Он замер, превратившись в камень, собрав все свое внимание. В мыслях лихорадочно проносились совсем разные варианты, как не дать ситуации выйти из-под контроля. Но ситуация выходила, и он выжидал. Но друг, напротив, был расслаблен, передавая взглядом горячие импульсы, пожирая глазами каждую, хватая за волосы, гладя чувствительную кожу и волнуя их хищную кровь. Одна из вириен уже стянула с Шеридана куртку, другая рубашку, и теперь он стоял посреди извивающихся женских тел наполовину раздетым и поглаживал за ухом очередную хищницу, вцепившуюся в его колено. И позволял им делать с собой все, что им захочется. Зрелище со стороны было откровенно соблазнительным, и, если бы не смертельная опасность, завело бы и мёртвого. Эти женщины поистине олицетворяли порочность в самом своём тёмном виде. Анлаудд быстро отогнал непрошенные мысли и сосредоточился, как на охоте, когда ему часами приходилось выслеживать особо чуткую дичь. Внезапно сбоку от Шеридана раздалось грозное утробное рычание, и темноволосая вириена страстно запустила пальцы в его волосы, вдыхая дразнящий запах. Анлаудд резко задержал дыхание. Другая, довольно урча, царапала напряжённый живот рейнджера. Рядом с ней спиной и задом к нему прижалась третья, и он, проведя по её обнаженному боку, сжал в ладони плотную грудь. Голова вириены сладострастно откинулась ему на плечо, пальцы вцепились в бедро. Четвёртая, демонстрируя желание, улеглась у его ног. Дыхание охотника возобновилось. Создавалось ощущение, что эти девушки были рады всего лишь коснуться своей манящей добычи, поймать взгляд тёмных глаз и получить свою порцию возбуждения. Их агрессию, более жёсткие действия и превращение словно что-то сдерживало. Охотник хорошо помнил — эти хищники долго не ждут, чтобы вогнать когти поглубже. Ему приходилось раньше видеть последствия охоты всего одной особи. И зрелище было жутким. Располосованные останки с недостатком внутренних органов мало напоминали человека. Их действия были чётки, жестоки и быстры. Вириены удовлетворяли не только похоть с редким желанием продолжения рода, но и зверский голод. А ещё игривую жажду крови, которая питала их природу убийцы. А теперь посреди этой смертоносной стаи стоял почти безоружный Шеридан. В голове Анлаудда начинало складываться понимание — всё, что здесь сейчас происходит, полностью было скрыто от него на уровне внутренних образов и желаний. Он понимал, что рейнджер заполнял разум всех этих хищниц тем, что им хотелось видеть. И контролировать их было сложно. В очередной раз слепо доверившись Шеридану, он ослабил тетиву. Внезапно одна из вириен отделилась от остальных и направилась прямо к месту, где скрывался охотник. Быстро убрав оружие, он бесшумно отошёл дальше в лес, и девушка поспешила за ним. Остальные казались полностью поглощенными своей добычей. Охотник заманил её за широкие деревья, внимательно наблюдая за её реакцией. Она была странно возбужденно-довольна и лезла к нему, шаря по его телу и одежде в поисках чего-то. В светло-карих глазах угадывалось нетерпение. И тут до него дошло. Он выхватил кинжал из-за пояса, и девушка, вцепившись в него, полоснула по своей руке. Охотнику лишь оставалось набрать кровь в специальный тёмный пузырёк, который дала ему Визис. Вот так просто. Через пару минут он даже не верил, что держит полный пузырёк в своих руках, пока хищница сорвалась обратно, встретив на своём пути растрепанного и обласканного рейнджера с одеждой в руке. На его шее, груди и животе отчётливо краснели тонкие полосы от хищных коготков. Он соблазнительно улыбнулся ей, послал воздушный поцелуй, на что вириена заурчала, закусив губу. Молниеносно она подскочила к нему, страстно провела руками по его талии, с полным счастьем на своём лице заглядывая в его глаза, и спешно убралась к остальным, которые развлекались уже сами по себе. — У тебя только что, вон там, были явные проблемы, ты в курсе этого? — тихо зашипел Анлаудд, вскидывая брови, и всматриваясь меж деревьев. — И они ещё не прекратились, — добытый ингредиент осторожно перекочевал в сумку на поясе. — Ты мог хоть предупредить?! — Пришлось отчасти импровизировать — их было слишком много, — Шеридан вмиг посерьёзнел, укорил бесшумный шаг, на ходу набрасывая рубашку, куртку и закрепляя ремни на груди и кинжал на поясе. — Идём отсюда. Быстро. Охотнику не надо было повторять дважды. — Что ты с ними сделал? — кинув ещё один напряжённый взгляд назад, он бесшумно пошёл следом. — Надеюсь, ещё кто-то не подтянется… — Повернул их же оружие против них, — просто ответил рейнджер, взял меч у охотника и обернулся на ходу. — Других я не слышу, а на этих осталось достаточно моего запаха. Они будут, хм… заняты какое-то время, — он закрепил оружие на поясе. — Мы успеем убраться подальше и запутать свои следы. — Мне даже не пришло ни одного видения от вириены. — Я блокировал их, как мог. Нельзя было, чтобы хотя бы одна отвлеклась. А твоей я внушил, что нужно отдать тебе кровь. Она хорошо себя вела? — неожиданно ухмыльнулся Шеридан, натянув перчатку, но не переставая мысленно наблюдать за хищницами позади. — Более чем. Я даже подумал, что она милая. — Спасибо, что оценил мои способности. Спустя некоторое время Шеридан тоже выпил мерзкого настоя, они запутали свои следы несколько раз и возвращались к месту стоянки совершенно иным путём. А когда уже было достаточно далеко, лес начал заметно редеть, стало светлее. Способности рейнджера отлично исследовали местность на предмет опасностей, позволяя выбирать лучший маршрут. Можно было не понижать голос, и охотник принялся веселиться, пробираясь за другом через кусты. — И каково это? Быть облапанным восемью потрясающими женщинами одновременно? — Хочешь проверить? — отозвался тот насмешливо, очередной раз сорвал какие-то листья и протёр ими свою одежду. — Мы ещё не так далеко ушли. — Давай не в этот раз, у меня другие планы на вечер, — охотник сорвал листья и повторил то же самое. Подобные растения хорошо скрывали от любых хищников, не только от вириен. Заодно он оторвал несколько репейников с себя. — Только болтаешь, — Шеридан цокнул языком и притворно покачал головой. Они переступали через лежащие как попало стволы и уклонялись от висячих лоз. В этом отрезке царил просто какой-то древесный хаос и переплеталось и смешивалось все, что только можно вообразить. — Ну тебе хоть понравилось? — не унимался Анлаудд. — У одной была просто невероятная гибкость! — Похоже, тебя впечатлила эта картина, — заявил лучник. — Конечно. Я даже раздумывал бросить тебя и остаться с ними навечно. — Ха-ха-ха, — послышалось сзади. — Надеюсь, ты доволен. Охотник наконец угомонился и размышлял о том, что никогда раньше не видел женщин Шеридана. Ужасное упущение! Он, конечно, ещё тот отшельник и кремень. Но должны же у него быть… отдушины. — Интересно, как отреагирует Хейлин на твои методы общения с вириенами… — пробормотал он. Рейнджер остановился и обернулся к нему. — Ей ни слова. Понял? — А что мне за это будет? — Я не внушу вириенам, что ты вкусный, — мирно сказал лучник и пошёл дальше. — Да ты жестокий человек, — охотник остановился, неверящими глазами сверля удаляющуюся спину впереди. — Хейлин вообще в курсе, что ты изверг? Бедная девочка… А я всерьёз там думал за тебя рисковать жизнью… Восемь кровожадных тварей, подумать только… Подожди, я с тобой говорю!

***

Мелкая птица пела где-то в зарослях, что раскинулись по обе стороны тропы, змеящейся по кромке леса. Даже глухой топот копыт по грунту, изредка перемежающемуся примятой сухой травой, её не тревожил. Обратно Анлаудд ехал на некотором расстоянии позади рейнджера, витая в своих мыслях. Такая же птица пела, когда он уезжал из её дома, где провел ночь. Он был так вымотан после севера, а она так близка, что сил выбраться уже не стало. В тот вечер он развёл огонь сильнее, чтобы моросящий за окном дождь перестал тянуть из щелей холодом и скапливать влагу в воздухе. Линед опустилась рядом с ним на пол и бросила длинную щепку в пламя, которое играло в её взгляде, когда она смотрела на него. Не хотелось говорить об опасности. Снова повторять ненавистные условия, по которым они должны, обязаны существовать. Словно подчёркивая их, выделяя красным, безропотно принимая. Подстраивая свои порывы под клятые обстоятельства и отдавая на рассмотрение заведомо равнодушной к ним реальности. Хотелось приласкать её до тянущего чувства в пальцах. Глаза предательски жгла усталость, ведь он не сомкнул их ни разу за почти двое суток, стараясь меньше времени потратить на обратный путь. Жмурясь и временами прикрывая веки, Анлаудд ещё и упрямо боролся с накатывающей дремотой. — Закрой… Ну же. Он перехватил тёмный исследующий взгляд и сделал, как она просила. Тут же ощутил её прохладные пальцы на своих веках, и чуть не застонал от облегчения. Напряжение постепенно уходило, складка меж бровей разгладилась, когда девушка легко коснулась его лба, провела по вискам. От неё пахло теплом, немного нагретой тканью её платья, сухим деревом, травяным ароматом и ещё чем-то неуловимо приятным. Да так, что руки сами притянули её, усадив на колени и не дав ему даже подумать. Наплевав на все и дальше, он с наслаждением сгрёб девушку в охапку, зарылся носом в тёплые волосы у шеи и замер, так и не открыв глаз. Ощутил, как она помедлила буквально секунду, прежде чем обхватить ладонями усталые плечи. — Делай со мной, что хочешь… — протянул он сквозь её волосы, — можешь даже укусить. Но я никуда не уеду. Девушка молчала, но он ощутил её улыбку. Руки стали гладить спину, затылок — легко, почти незаметно. Но эти движения убирали тяжесть, возвращали чувствительность в затекшие мышцы. Даже сейчас, вспоминая об этом, он ощущал отголоски приятного расслабления. Он не мог сказать, как долго они просидели вот так, изредка поддерживая огонь. Должно быть, до полуночи, пока действие Артенского корня полностью не сошло на нет, и охотник не начал отключаться. Тогда Линед сказала, что ему нужно ложиться и выспаться перед дальней дорогой. А она может не спать до утра. Анлаудд ничего на это не ответил, только устало потянулся за своей сумкой и выудил оттуда другой маленький пузырёк. Развёл несколько капель в воде и протянул ей. Эта идея появилась совершенно спонтанно, но он не раздумывал долго. — Ты будешь спать тоже. Это подействует независимо от… возможных проявлений. Линед неуверенно взяла кружку, но всё же выпила до дна. — Снотворное? До утра хватит? — Абсолютно, — Анлаудд нетерпеливо забрал кружку из рук Линед, потянул её на кровать и улегся, жадно прижав спиной к себе. Обхватил, как и раньше — крепко, тепло и без малейшего намёка на страх. Ему просто было плевать в этот момент на опасное соседство и перспективу сомкнуть глаза рядом со зверем. Какой он после этого охотник?.. Да в пламя всё это. Он видел лишь её. И лишь с ней хотел быть. Слышать тихие вдохи-выдохи, ощущать стук сердца и дрожь в ответ на свои прикосновения. Согревать пальцы и вдыхать аромат волос. И стараться не думать о большем рядом с ней. Что неотступно преследовало, кружило голову, проявлялось в мыслях и теле яркими вспышками все чаще и сильнее. Манящими. Будоражащими на уровне всех чувств одновременно. Заставляющими касаться её кожи слишком откровенно. Завораживающими и недоступными. Будто молнии, которых не поймать, но они уже искрят и жгут изнутри. На рассвете он проснулся первым. Долго смотрел на нее, все ещё под воздействием трав — спокойную и расслабленную. Размышлял, не уехать ли так, не тревожа её. И опять не смог. Хотя Шеридан должен был ждать его в условленном месте очень рано. И охотник уже начинал опаздывать. Впрочем, взгляд рейнджера потом многое сказал. Очень многое, когда он все же дождался охотника. Возможно, даже частично внушил, когда узнал, где он был. Но слов не последовало, и они двинулись в путь. Тут Анлаудд заметил, что птицы уже некоторое время назад замолкли, опустилась странная тишина. Только порывы ветра шумели высоко в кронах. Шеридан остановился впереди, всматриваясь в густые листья справа от тропы. Охотник замер, придержав коня, и прислушался внимательнее. — Люди, — тихо бросил рейнджер в его сторону. Топот копыт раздался вскоре по мягкой траве в лесу. Охотник заметил, что Шеридан ощутимо напрягся, и сжал поводья сильнее. Это ещё больше насторожило, и он всмотрелся в деревья. Из-за которых появился всадник. Порыв холодного ветра подхватил его светлые волосы, потрепал плащ. На вид он выглядел как обычный путник. Но внимание охотника сразу же привлекло другое. Выражение глаз. Злых, источающих ненависть и неприкрытую злобу. Они впились в рейнджера, а за спиной этого человека показался ещё один, с таким же выражением лица. Анлаудд скрипнул зубами, незаметно положил ладонь на рукоять меча и стиснул поводья, когда услышал с другой стороны приближение ещё одного всадника. Быстро оглянулся, заметил двоих позади, и мысленно выругался. Их лица… Очень странные лица выглядели каменными ликами, которые иногда изображают на барельефах склепов. В следующий миг рейнджер и первый всадник одновременно дёрнулись, но блестящий нож остановил грудную клетку чужака, а он даже не вскрикнул. Не издал жалкого звука. Какое-то призрачное марево, которое исторгнуло его тело, падающее навзничь на круп коня, осветило воздух бледно-серым светом. Ревнивый дёрнулся от удара хозяина и погнал вперёд. Сбоку уже рванул навстречу одинокий всадник с мечом. Его глаза вдруг засветились ярким жёлтым огнём. Но удивляться времени катастрофически не оставалось. Поворот, свистящий взмах стали, и меч рубанул по ключице этого бессловесного нападающего в то время, как Шеридан уже погнал коня по тропе мимо. Неважно, кто были эти типы — нужно было убираться от них. Анлаудд надеялся, что это не маги, иначе все окажется скверно. Ввязываться в бой и рисковать всем делом было бы глупейшим решением. Они повели коней в мощный галоп сразу, низко пригнувшись и слыша за спиной приближение троих преследователей. Узкая тропа впереди еле угадывалась в стремительно темнеющих сумерках, тонкие ветки хлестали по плечам. По небу заклубились тучи, предвещая грозу. Анлаудд заметил оружие только у одного из троих, что также было странно, но лучник не мог стрелять на ходу, поэтому оставалось лишь отрываться от погони. Шеридан чувствовал их спиной, словно три пары глаз пытались прожечь в ней дыру и увидеть тропу впереди. Он начал чувствовать их ещё из леса. Какая-то странная неприязнь нарастала по мере их приближения и стала жечь в груди. Особенно когда его окатил ненавистью взгляд чужака. Он обернулся. Первый всадник был уже слишком близко. Его конь казался свежее всех остальных, и гнал во весь опор, нагоняя добычу с каждой минутой. Дикое свечение жёлтых глаз в чернильных сумерках выглядело ещё злее. Внезапно на него бесшумно спикировала крупная сова, вцепившись когтями в голову. Он стал отбиваться, но рейнджер заставлял птицу рвать его, целясь в лицо, и тут же отлетать вверх для новой атаки. Напала ещё одна ночная птица, и преследователь отстал, а Шеридан присмотрелся к коню следующего. Разум животного был переполнен страхом к своему наезднику, тот заставлял его вскидывать ноги быстрее, подгонял и стегал ремнем по бокам. Конь чувствовал: то, что сидит на нем верхом — не человек. В следующий миг охотник тоже обернулся в седле. Лошадь преследователя вдруг замедлилась, завиляла по тропе, закружила, зло брыкая задними ногами, и чужак вылетел из седла прямо ей под ноги. Совы Шеридана принялись за третьего, когда они уже добрались до ручья и гнали вдоль него к мосту и ближайшему селению за крепкой каменной стеной.