***
Его шаги были слышны ещё задолго. Запах уже щекотал чувствительные ноздри, заползал внутрь, волновал. Она затихла среди деревьев, выжидая. Присматриваясь. Предвкушая. Неслышно переступая ближе. Они никогда не слышат. Слабые. Ничтожные. Даже если перекусить им горло, не сразу заметят, что уже мертвы. Но вкусные. Горячие. Особенно после короткой погони или игры. Соблазнительно пахнут страхом. Некоторые привлекают больше. Как этот. Молодой, сильный. Мой. Впиться в него станет удовольствием. Она сглотнула набежавшую слюну и насторожилась. Какой-то звук привлёк его, и он обернулся. Глаза в сгущающихся сумерках забегали меж листьев и низких сучьев. Кровь во вкусном сердце застучала сильнее. Пальцы потянулись к мерзкому кислому металлу на его поясе. Очень зря. Рычание — и в стороне от него оказалась злобная самка фойларна, оскалив белые зубы и угрожающе дергаясь вперёд. Клацнула пасть. Раз, другой. Он взмахнул мечом, пытаясь напугать волкообразного хищника. Крикнул. Рычание усилилось, и зверь прыгнул вперёд. Но не ей со мной тягаться. А он полюбуется на стремительность той, кто сегодня закусит им. Вмиг волчица оказалась сбитой с ног перед его глазами и влетела в ворох сухих листьев за кустами древестника. Хриплый скулёж, резко прерванный вой, и зверь затих, отброшенный прочь. Человек в ужасе попятился и угодил прямо в колючие кусты тёрна. Под ноги попали сухие ветки, он ничтожно споткнулся и осел на колючки, не замечая боли, уже забывая про выпавшее из пальцев оружие. Зря ты сегодня пришёл в этот лес один, глупый человек. Тем лучше. Потому что теперь он отлично видел неотвратимое приближение к себе беспощадных глаз, и услышал утробное рычание своей смерти. Никто не смеет мешать мне и моей добыче встретиться… Когда Линед резко распахнула глаза, эта мысль уже истончалась в её памяти. Сердце гулко стучало, пальцы сжимали ткань покрывала, а нюх явственно чувствовал запах горячей крови того мужчины… Она вскочила и принялась ходить по комнате, нервно тряся головой. Сон упрямо не отпускал, подкидывая все новые и новые кровавые подробности убийства. Ощущения извращенного удовольствия от отнятия чужой жизни, чувство удовлетворения от мерзкого и тошнотворного насыщения. Хлюпающий, липкий звук крови… Руки обхватили голову. Её замутило, колени резко ослабели, к горлу подкатила противная волна, которую она сдержала напряжённым усилием воли. Плотно прижала ладони ко рту и замерла у кровати, шумно выдыхая через нос. Всё внутри пульсировало и дрожало. Это не было сном. Не её сном точно. А отрывочными воспоминаниями. Давними, чужими и все ещё отвратительно живыми. Она присмотрелась к этой догадке внимательнее, и все внутри похолодело. Все эти сны кровавые были реальны. Это она убивала тех людей и иногда животных. Из чувства голода. Из желания показать свое превосходство. Из прихоти и ненависти. А они дергались и кричали в ответ. А порой молчали, извиваясь в предсмертных тисках, потому что крикнуть было уже нечем. Она судорожно зажмурилась, пытаясь отгородиться от этого запаха смерти и крови. От холода земли под лапами и звуков темной лесной ночи, чутко слышимых звериным ухом. Помотала головой, и на глаза выступили отчаянные горячие слезы. Так не должно, не должно происходить! Она уже пятый год заперта в этом тёмном доме и уж точно ни на кого не напала. Отчего же теперь это мучает её все сильнее и загоняет в контур какой-то зловещей ловушки? Заставляет одновременно ненавидеть эти убийства и желать вырваться в лес и найти себе новую жертву? Страшиться чужой свежей крови и желать её? И этот запах… Запах человека преследует. Запах Анлаудда. Она все отчетливей чувствует его. В этой комнате все пропиталось им, даже её одежда. С рычанием она замотала головой, борясь с нахлынувшими кусающими страхами. Схватила со стола кружку с водой, плеснула себе в лицо. Резкий вздох, волна холодной дрожи по коже, и на миг стало легче. — Эти сны… Я теряюсь там в темноте… Но иногда я слышу твой голос словно через пелену, которую отчаянно хочется сорвать… Охотник помолчал, задумчиво касаясь её пальцев на столе своими. — Может, это и не сны, — его пристальный взгляд снова пронзил. — В любом случае, ты — первоначальна. Не проклятие. Оно зависит от тебя, как и ты от него. Ты можешь сопротивляться. Можешь пробовать. Просто слушай мой голос и двигайся. Линед коснулась мокрых губ пальцами. Он тогда сказал это. Оформил в слова то, что она хотела услышать. Сопротивляться, как страшно бы ни было, бороться и отбиваться от навязчивых состояний и чужих желаний. Чужих! Ведь она сама определённо и уверенно хотела совсем другого. Хотела покоя, тепла очага, солнца. Хотела наконец покинуть эти постылые стены и вдохнуть свежий хвойный аромат, не смешанный с пылью, полной грудью. Забыть обо всех кошмарах, стереть себе память обо всём этом ужасе и жить своей жизнью. Собирать её по частям обратно, если это возможно. Чтобы он приезжал не для того, чтобы, рискуя жизнью, остаться с ней хотя бы на час дольше. Чтобы самой уехать с ним, если он попросит. Куда угодно! Чтобы без страха коснуться его, видеть его притягательную улыбку. Чувствовать жар пальцев на своём теле и пропадать в близких серых глазах. Чтобы сметь надеяться на большее, чем каждодневное одинокое выживание и страх навредить ему. Пальцы рассеянно пригладили мокрые пряди у щеки. Она сделала глоток холодной воды и прислушалась к себе, заполняя мысли его волнующим голосом, а ощущения — прижатым к ней телом, дыханием на своем плече. Стало невыносимо тоскливо по нему, но чуть легче. Она опустила глаза на постель, где ещё недавно он сжимал её в своих руках всю ночь. И захотелось проводить вот так каждую ночь, не оглядываясь ни на что и полностью отпуская себя и подталкивая к нему. Чужое и навязанное нехотя отступало, возвращая более ровное биение сердцу, и ясность разуму. Линед совсем, абсолютно была не уверена, может ли в принципе контролировать все эти звериные обороты, и никакой магией и оружием она не владела… Но всей душой хотела не дать острым когтям добраться до него. Чего бы ей это ни стоило.***
Гильдия алхимии в городе Анхалл представляла собой добротное, искусно отделанное двухэтажное здание, которое по всему фасаду было покрыто деревянными панелями с вырезанными узорами. Они тянулись причудливой вязью, максимально приближенной к натуральной, перекрывали друг друга, создавая ощущение, будто это дерево так и выросло с ней, чтобы позже быть покрытым особым лаком для внешних работ и украшать эти стены. И лёгкие треугольные балконы по обе стороны узкого витражного окна до самой крыши, венчающие вход. У неё было не так много времени — ещё предстояло одно дело, в основном, для которого она и приехала в этот город. И от того, как она сможет его провернуть, будет зависеть многое. Поэтому Визис немедля высвободила руку из полы темной накидки, потянула бронзовую ручку на высоких двустворчатых дверях с такими же высокими узкими стёклами. Шум улицы резко оборвался, и она оказалась в тишине широкого треугольного холла. Крупный узор в виде трилистного соцветия Агласа посреди пола из деревянных плиток отражал ремесло, коим здесь занимались. Насколько Визис помнила, этот цветок был способен нейтрализовать большинство известных ядов, и особо ценился среди знати. Не удивительно, что его избрали своим символом здешние алхимики. На балконе второго этажа появился человек, глянул вниз, кивнул себе и спустился в холл. — Визис. Верно? — Мастер Дэйк, — она подошла к невысокому уже седеющему человеку в рабочей мантии. Вполне ожидаемо, вблизи его одежда источала травяной аромат, смешанный с лёгким дымным привкусом. Цепкий взгляд говорил о проницательном уме, а сдвинутые вниз стекла очков придавали завершенный вид и без того энергичному и заинтересованному ученому. Он кивнул. — Прошу за мной. Алхимик провел её путанными коридорами, также отделанными каштановым деревом более светлых тонов. Мимоходом взгляд выхватывал узкие вазы в углах, точеные ручки дверей рабочих залов алхимиков, разные схемы на стенах на алхимическую тематику. Навстречу прошли несколько занятых своими делами человек, но было достаточно тихо и здесь. Обитатели явно ценили уединение и берегли тишину научных изысканий. В личном зале Дэйка оказалась обычная рабочая обстановка, свойственная учёным, которых заботит лишь результат и новые сведения, что удаётся получить в процессе. Под окном располагался его основной стол, заваленный рабочим материалом и всякого рода подставками и колбами меньше остальных двух алхимических столов под стенами. Визис заняла предложенное кресло напротив него и, не теряя времени, перешла к делу. — Я наслышана о вашем таланте и опыте исследователя, мастер. Мне рекомендовали вас. Именно поэтому со столь необычным вопросом я решила обратиться к человеку, главное для которого — не предрассудки, а факты. — Я весь внимание, — алхимик уже занял свое кресло за столом, легко улыбнулся и заинтересованно подался вперёд. — Я занимаюсь алхимией всего несколько лет. В частном порядке, как понимаете. Но появилось одно крайне интересное дело, и я поняла, что моих знаний не хватает. Противооборотное зелье. — Так-так… — мужчина внимательно глянул на неё. — Вам нужен рецепт или пошаговые рекомендации? Надеюсь, ни с кем из ваших знакомых не случилась эта, безусловно, печальная история? — Вообще-то, случилась. Но человек мне незнаком. Я действительно хочу помочь, и особый рецепт для меня нашли… Но… — она сделала вид, что задумалась. — Дело в подготовке материала? Там есть сложные составляющие, насколько я помню. — Ингредиенты практически все уже собраны. Я столкнулась с не совсем понятными свойствами самого объекта, — ведьма бросила внимательный взгляд на человека напротив, доверительно понизив голос. — Видите ли, загвоздка в том, что оборотень является вириеной. Алхимик бросил на неё пару внимательных взглядов. — Информация абсолютно точна? Может, все же зверя неверно определили? — Абсолютно, мастер. Я понимаю, о чем вы подумали, — она покачала головой. — Человек сейчас изолирован и не представляет угрозы для людей. Но времени мало, и нужно как можно быстрее снять оборот. — А почему не обратиться к нам официально? Ведь вы действительно можете не справиться с подготовкой подобного зелья. Не хочу вас упрекать, но это звучит очень опасно. — В ином случае, поверьте, мы бы обратились. Но эта ситуация особенная. В отличие от обычного оборотня, которого можно излечить с помощью сугубо алхимии, здесь замешана тёмная магия. Я ведь правильно поняла такой тип проклятий? Дэйк откинулся на спинку кресла и молчал, рассматривая гостью. Снял очки, покрутил их в пальцах, раздумывая некоторое время. — Я понял вас, Визис. Что же… — он надел очки обратно. — Постараюсь помочь. Спрашивайте.***
Уже вернувшись обратно, ведьма сидела в своём рабочем зале, прокручивая в голове сведения, которые удалось получить. Обе встречи прошли даже лучше, чем она рассчитывала. За исключением одного — уже собираясь покидать город, она внезапно заметила на улице охотника, который огляделся по сторонам и зашёл к торговцу. Визис пришлось нырнуть за ближайший каменный забор и поспешно покинуть улицу другим путём. Так что все обошлось. Словно чувствуя мысли о себе, Анлаудд внезапно открыл дверь, вошёл к ней сейчас и без слов поставил сумку на стол. Она оторвалась от раздумий и с интересом наблюдала за тем, как перед ней появляются драгоценные камни, прядь темных волос и полный пузырёк, который она сразу узнала. — О, — брови её взлетели. — Я могу тебя поздравить? — Вполне, — послышался ответ, и сумка упала на кресло. — Послушай, — она завороженно смотрела на него, — не скрою, ты меня поражаешь. Откуда такие способности доставать опасные вещества? — Мир не без добрых людей. — То есть, у тебя есть помощники. Ну это и не так важно. Важен результат, верно? Ведьма прокручивала в пальцах прядь рыжих блестящих волос, посматривая на него с улыбкой. Отчего-то у неё было приподнятое настроение. — Ты права как никогда, — он скрестил руки на груди, глядя на неё сверху вниз. Плечи главной расправились, она встала из-за стола и подошла почти вплотную, обдав его ароматом вишни с ароматической солью. — Хейлин для тебя особенно старается, как я заметила… — произнесла вкрадчиво. — Скажи мне, способный охотник, не ты ли являешься причиной её ухода отсюда? Её характеристика ему прозвучала довольно двусмысленно. Провокационный вопрос даже удивил. Вспомнились слова Хейлин об отношении Визис к его персоне. И прямо сейчас она сама подтолкнула Анлаудда проверить кое-что, пристально глянув в её зелёные глаза. — Хейлин, безусловно, привлекает мужчин. Но между нами ничего нет. В глазах рыжей ведьмы мелькнуло что-то острое, немного хищное. — Твой интерес здесь ограничивается лишь оборотным зельем? — взгляд скользнул по его лицу, упал на плечо, очертив мышцы руки, проступающие через куртку. — Или может тебя притягивает магия в целом? — голос стал мягче, заинтересованнее. — Привлекают магически одарённые женщины? Знаешь, иногда не поймёшь, пока не столкнёшься. — И то правда, — ответил охотник, расцепив руки под её пытливым вниманием. — Кто знает, может статься и так… — его взгляд откровенно упал на её губы и не спеша поднялся обратно к глазам, — что ты будешь в силах мне помочь ещё в чем-то. Таком же интригующем. Визис замерла. Её зрачки слегка расширились, на губах задержалась тонкая улыбка. — Я была бы рада помочь… в любое время. И выбрать что-то интригующее… для сотрудничества, — Анлаудд отметил, что сегодня её настрой был особенно боевым. Он продолжал гипнотизировать её взглядом, подаваясь ближе и понижая голос. — Тогда… начнём с самого интересного для меня? — пальцы коснулись её подбородка и легко сжали, вызвав стайку мурашек под волосами и вниз по позвоночнику. Он принялся внимательно рассматривать её лицо, скользя по чертам, цепляя глазами рыжие пряди. Дыхание Визис стало глубже, она отчётливо уловила запах его кожаной куртки, смешанный с волнующим теплом его кожи. Ей импонировала мысль узнать, каково это — поддаться ему, его решительной и молчаливой мужской настойчивости. — Пожалуй… — пришлось приложить определённое усилие, чтобы голос звучал ровнее. Она смотрела в серые глаза мужчины, которые были так близко, что стали заметны тонкие золотисто-зеленые вкрапления вокруг его зрачков. Он определённо привлекал её, и она готова была податься навстречу. Но… — Анхалл, — внезапно сказал он тем же завораживающим голосом, что и секунды назад. — Что ты делала там и почему не горела желанием попадаться мне на глаза, как сейчас? Визис невольно отшатнулась, и ее подбородок так и оставил его опустевшие пальцы в воздухе между ними. — Что ты от меня скрываешь, м? — он слегка наклонил голову, оценивая реакцию, и подался ближе, нависая над ней. — Ничего особенного. Дела ковена, — ответила она с усилием, но поняла, что выдала себя резким движением. — Уверена? — неторопливо он опустил руки и засунул в карманы. — Я узнала нужные детали насчёт приготовления зелья в гильдии алхимии. И у меня была деловая встреча. Впрочем, — она собралась, выпрямив спину, и вернула в голос былую уверенность, — зелья это уже не касалось, поэтому я не видела необходимости с тобой пересекаться. Звучало натянуто. Охотник снова поймал её взгляд. — У нас с тобой крайне важное для меня дело. Крайне, — глаза смотрели испытующе. — Так уж вышло, Визис. Мы можем поговорить о том, чем я тебе отплачу, когда все получится. Чётко и ясно. Тебе не нужно работать бесплатно. И я бы не хотел, чтобы наше недолгое сотрудничество омрачалось какими-то манипуляциями, когда я доверяю это тебе. — С чего ты… — Не то, чтобы я излишне благодарный. Просто сделай все верно, и за мной не заржавеет. Но не выкинь что-то за моей спиной, — он прищурился, — Визис, — особо подчеркнул её имя и отступил назад. — Я все равно узнаю об этом, и в таком случае дела в ковене могут резко пойти хуже, — пригрозил спокойно, уже отвернувшись, и подхватил сумку. Рыжая ведьма сжала руки, наблюдая за ним. — Готовь. Не теряй времени. Нужно успеть закончить на убывающей луне, — бросил через плечо и вышел из её рабочего зала, а она ощутила тонкий укол совести, беспокойство, а за ним раздражение. Да что он себе позволяет? Хотя, он, конечно, может быть очень полезен в будущем. Поиск редких ингредиентов у него с Хейлин, как оказалось, выходит на отлично. И она, своего рода, ощущала себя в долгу перед ним, ведь он избавил её от Ренн… Но удачных, хоть и рисковых, шансов, прямо плывущих в руки, Визис категорически не любила упускать.***
Охотник зашел в дом и сразу направился дальше в комнату, позабыв об осмотрительности. Он ужасно скучал. Хотел снова услышать ее тихий голос, коснуться ее рук. Он заметил, что угли в очаге почти прогорели, а девушка сидит, обращенная туда лицом, и молчит. Анлаудда охватило противное чувство, что что-то не так. Он остановился позади нее, решая не подходить близко, и прислушался. Девушка сидела неподвижно и молча. В голове пронеслась ледяная мысль: ее здесь нет, здесь нет никого. Как если бы он не ощущал присутствия ни единой живой души на километры вокруг. Стало не по себе. Он сглотнул подступивший к горлу спазм и тихо позвал её. — Линед. Ответа не последовало. Он обошел ее сбоку, медленно переставляя ноги, отгоняя одну жуткую мысль за другой, не решаясь даже опустить тяжелую сумку, которая оттягивала ему плечо. Показался профиль девушки, освещенный затухающим огнем. Черные ресницы, черные, как смоль, волосы, неподвижные открытые глаза. Ветер пробрался сквозь щель под окном и пошевелил прядь у ее щеки. Её лицо выглядело безжизненным, вытесанным из камня. Охотник прислушивался к ней и не находил ее. Неужели он слишком долго не был рядом, что заставило ее погрузиться в это состояние. Или это нормально для вириен?.. Раздумывая в этом направлении, он опустил сумку на пол и решил, что это должно быть какой-то транс, в который впадает это существо. Вынужденно находясь в заточении, оно экономит силу, возможно… Насколько он знал вириен, то об этом нигде не упоминалось. Не было еще людей, кто бы изучал их длительно, не угодив при этом им на ужин. Или это одно из проявлений проклятья? Возможно, это временно. Решив так, он немного успокоился и думал, стоит ли остаться или лучше уйти, как вдруг перед глазами вспыхнула картина. Зрачок. Небо, скрытое темными облаками, которые несутся прочь под натиском порывистого ветра. Влажная земля. Ему показалось, что он услышал женский стон. Еще одна вспышка осветила изящную спину. Холодная вода озера… Он быстро зажмурился, прогоняя видения, и резко распахнул глаза. Девушка уже повернула голову и смотрела прямо на него. Ее глаза блестели, так же как и волосы в почти угасшем свете. На миг ему даже стало страшно от такого вида, бледного лица. Он быстро взял себя в руки. — Линед, — проговорил он мягко, — вспомни, кто ты… Девушка моргнула. Пристально смотря ему в глаза, она стала стягивать платье с плеча. Охотник старался не следить за движением ее пальцев и не смотреть на плавные линии, которые неумолимо ему открывались. — Ты же слышишь мой голос, — он сделал шаг назад, когда вириена медленно встала. — Слушай голос. Анлаудд прикинул свои шансы и скорость, с которой придется действовать при надобности, пока она растянула шнуровку на груди. Ему не хотелось ее ранить, еще было слишком рано для этого. Также он был отрезан от огня, с помощью которого можно было бы ее отогнать. У него оставались лишь его мечи и кинжал. Тонкие пальцы прошлись по её бедру, шее, и девушка откинула голову, смотря на него в предвкушении. Тёмная порочно-зловещая улыбка покрыла её губы. Внезапно резкий рывок в его сторону, и охотник быстро отпрянул назад. Хищница остановилась, протягивая руку к нему. Пальцы вдруг судорожно сложились в кулак, и рванулись к ее наполовину обнажённой груди, дрожа. Она часто задышала, и в тёмном взгляде мелькнул знакомый живой блеск. — Линед, — он был уверен, что видел ее глаза. Только что. На месте вот этих, чёрных и безжизненных. Но все равно осторожно отходил назад. Она будто не решалась следовать за ним. Вместо этого его разум накрыли новые видения. Страх. Бездна посреди тёмного зрачка. Слепая ненависть. Звериный рык. Слезы… Оглушающая молния, от которой он невольно вздрогнул. И снова страх, страх, который поглощал и вонзал свои зубы-перья все глубже внутрь, глубже в самое нутро… Истошный вопль резал кожу и слух. Глухой шум послышался под ногами — он споткнулся о какие-то доски в темноте и чуть не упал. Это вернуло его к реальности. На её лице зло вздернулась верхняя губа, обнажая острые зубы. Она повела носом, изнутри потянулось злобное рычание. Вириена слегка пригнулась, готовясь напасть, длинные волосы стекли по плечам вперёд, взгляд ее с каждой секундой становился все тяжелее и яростнее. Анлаудд не стал больше ждать — резко дернулся к выходу, распахнул дверь и вылетел наружу, уже ощущая спиной близкие хищные пальцы. Тварь не успела буквально на миг и врезалась в пространство открытой двери, словно в стену. Зашипела, завыла от боли и кинулась ещё раз и ещё, с глухим ревом врезаясь в дверной проем. Так упрямо она кидалась ещё несколько раз, свирепо рыча. Потом все её существо начало задыхаться, обнажённая грудь тяжело и прерывисто вздымалась, судороги сжимали тело. Она тяжело упала на колени, бросаясь из стороны в сторону и мучаясь. Черты красивого лица исказились болью, пальцы с силой хватали волосы, шею, сквозь сжатые зубы прорывалось рваное дыхание, смешанное с болезненными стонами. Он же стоял по ту сторону порога, буквально на расстоянии вытянутой руки. Ему стало до боли, до онемения невыносимо смотреть на нее. На страдания, что терпела та, которую он… Руки сжались в кулаки. Он зажмурился что было сил под глухое шипение и судорожно вдохнул холодный ночной воздух сквозь стиснутые зубы. Вириена отползла дальше от проклятой двери, которая причиняла ей такие муки, и скрылась в темноте. А охотник стоял там, скованный напряжением, вперив тяжёлый взгляд в этот тёмный проем, не в силах сдвинуться с места, и думал, думал, думал… О том, что только что видел, что, должно быть, чувствует она. Он сам… Прошло не меньше часа, во время которого из дома не раздалось ни малейшего звука. Чего он ждал? Что она обернётся назад только лишь от его голоса? Глупо, демоны его дери, но именно этого хотелось со страшной силой. Вместо этих бесполезных мыслей он развернулся и тяжело поплелся в конюшню. Рухнул на старую солому рядом со стойлом коня, закрыв лицо руками и чувствуя себя бесконечно уставшим. И не заметил, как провалился в муторный сон, прерываемый вспышками чужой боли и стонами. Ещё не появился первый свет, а он уже вернулся на крыльцо. Дверь по-прежнему была открыта, внутри тишина. Словно там никого и не было, и ему всё привиделось. Он поколебался буквально секунду и осторожно переступил порог. Скрипнула пыльная половица. — Анлаудд? — беспокойный голос, и в следующем проёме показалась её фигура. Он замер, понимая, что боялся снова не увидеть и не услышать её. — Это я, — пространство между ними резко сократилось, и он оказался рядом, чувствуя её объятия на шее. Поймал её талию и мягко обхватил, вдохнув знакомый запах. — Боги… Я увидела себя в пыли, открытую дверь и твою сумку и подумала, что-то случилось! — Всё хорошо, я приехал вчера… — он немного отстранился и заглянул в глаза. — Как ты? Что-то помнишь? — Не знаю, — Линед поморщилась, припоминая. — Сейчас все как обычно, но странные ощущения были недавно. Как только я очнулась. Крайне болезненные… Анлаудд поднял руку и пригладил длинные волосы, осторожно провел по её щеке, смотря пристально, волнующе, с сожалением и болью, которые он почти успешно спрятал за слабой улыбкой. — Что-то все же случилось? — спросила она осторожно, наблюдая за его реакцией. Он вздохнул. Взял её руку и повел ближе к очагу, который надо было заново разжечь. — Всё неважно, — повернулся к ней и ответил сдержанно. — Просто мне жаль, что нету времени побыть с тобой. Нужно ехать совсем скоро, — из кармана куртки показались искры. Девушка беспокойно смотрела. Она так ждала его, чтобы отпустить уже сейчас?! — И мне жаль, — Линед поняла, что ничего не вытянет из него о том, что произошло ночью, и задумчиво наблюдала за его руками, разжигающими огонь. Когда она очнулась, то чувствовала себя словно не в своём теле. Ощущения были словно после онемения, все тело нестерпимо кололо, руки мелко подрагивали, перед глазами все двоилось. Но… Впервые после всех обращений её одежда не оказалась испорчена. Ни одного порванного шва. Вопреки всему это рождало внутри крошечную надежду, которой она боялась поделиться. Чтобы не стоять столбом и чем-то занять замёрзшие руки, она принялась разбирать сумку. Огонь медленно разгорался, растапливая предрассветные сумерки. Потрескивали поленья, и Анлаудд глянул на девушку, а она обернулась к нему, как почувствовала. Пальцы оставили сумку, обхватили её талию немного зябко. Он посмотрел в её лицо, шагнул ближе. И поразился. Насколько же тонкой была эта грань между ней и чудовищем. Как дико переплетались внутри неё две сущности. Насколько тварь была безжалостной, хитрой, кровожадной, смертоносной… Настолько эта хрупкая девушка оставалась отзывчивой, нежной, манящей красотой снаружи и внутри. Что бы её ни тревожило сейчас, как бы ни было тяжело раз за разом возвращаться в себя и понимать, что её жизнь до сих пор в чужих руках, он всегда ощущал её беспокойство за себя в первую очередь. Вот и сейчас. Её пальцы успокаивающе легли ему на грудь, едва коснулись шеи, как он прикрыл глаза, обхватил её и молча прижался лбом к её лбу. Потерялся где-то на пути между привычно горячим желанием остаться и зудящим чувством ехать. Шевелиться и ехать отсюда быстрее. Покончить с этим всем! Клятые небеса. Только вчера она хотела убить его этими вот руками, а теперь не хочется, чтобы они отпускали его когда-либо. После вчерашнего он ощутил это гораздо острее, и оно просто неожиданно сводило с ума! Анлаудд медленно отстранился, разглядывая её плечи, и девушке сразу стало холоднее. Но его взгляд горел, сдерживал что-то рвущееся изнутри, практически соперничая с пламенем очага за его спиной, и от этого неистово защемило в груди. Так, что она отпустила его, убрав руки за спину. — Мне пора… — он смотрел на неё тяжело, не в силах скрыть тянущее чувство расставания, что с каждой секундой наполняло этот дом снова. Вязко покрывало любую поверхность и сочилось из всех щелей. Не так он хотел оставить её. Не хотел оставлять. И не мог сказать чего-то ободряющего, как обычно делал, лишь стиснул зубы. Потому что понимал, что сейчас не удержится и наговорит лишнего. Девушка, разделяя это же чувство, сжала губы и отрывисто кивнула, не давая себе приблизиться к нему. Но смотрела. Смотрела так пронзительно, что все внутри переворачивалось. Анлаудд мысленно дал себе пинка, дёрнулся к сумке, не глядя закрыл и закинул на плечо. Быстро повернулся, чтобы уйти, но вдруг замер в двух шагах от выхода из комнаты, нервно сжимая и разжимая ремень сумки в ладони. Взгляд упал дальше, на старые доски, на которых только несколько часов назад мучилась, задыхаясь от судорожной боли, вириена. Его зубы раздражённо обнажились, и он шумно выдохнул сквозь них. В голове проносились сбивчивые мысли, одна за другой, перед глазами вертелись слова, образы и картинки из недавнего прошлого, смешиваясь, сталкиваясь с чувствами и желаниями, которым стало ужасно сложно опираться. Одновременно сумка шумно упала на пол, а он резко обернулся к девушке, которая уже, словно мгновенно прочитав весь этот раздрай внутри, подалась вперёд. Шаг, и она уже крепко прижата к нему. Её блестящий, живой, горящий темнотой взгляд. Её знакомый пьянящий запах, который теперь преследовал каждую ночь. Он не понял, как его руки порывисто дёрнулись под мягкие волосы на её затылок и вокруг тонкой фигуры. Нетерпеливо подтолкнули назад и плотно зажали между его телом и стеной рядом. Губы сами нашли её сбивчивое дыхание, накрыли своим. Пальцы судорожно схватили ткань платья и вцепились в её бока. Чтобы она на этот раз не пропала, не исчезла из его рук. Снова не ускользнула в никуда. Он вжимался в неё все крепче и ощутил, как сильно девушка обхватила его плечи в своих объятиях, страстно отвечая, прижимаясь грудью, поддаваясь ему всем телом. Её мягкие губы пленили, яркие вздохи будоражили до нехватки воздуха. Что-то внутри натянулось звенящей болючей струной. Свилось опасной пружиной. Напирая. Протестуя. Желая. Страшась. Но её пальцы сладко вцепились сзади в короткие волосы. Его губы вызвали рваный стон, который она неосторожно упустила, а он жадно поймал и присвоил. Выдержка уже трещала по швам, угрожая неумолимо разлететься. Исступленность, порывистость поцелуя с привкусом угрозы, с оттенком мёда и горечи, неожиданно горячо разжигали кровь, раскачивали сознание над пропастью. Накрывали с головой, заставляя его болезненно и упрямо сдвинуть брови и гнать треклятую опасность прочь. Хотя бы на это короткое, слишком неуловимое время. Тем сложнее оказалось с каждой секундой совладать с собой. Но другого выхода не оставалось. — Как вернусь… — шепнул он на резком выдохе, с трудом отрываясь от неё, оставляя её пьянящее тепло. — Заберу тебя отсюда и уже не отпущу… Совсем скоро. Веришь мне? — горячие пальцы коснулись её подбородка, мягко провели ниже. Он смотрел ей прямо в глаза — близко, настойчиво. Линед быстро и напряжённо кивнула его обжигающему темнотой взгляду, в котором творилось что-то необъяснимое. И поняла, что сама выглядела не лучше, обхватив его шею ладонями, с трудом гася горючее желание и буйство тревоги, колющее сердце. Столько хотелось ему сказать, но она снова молчала, пытаясь унять дыхание, жадно охватывая его черты, глаза, касаясь пальцами, словно не могла отпустить их. Напряжённо он провел по гладкой щеке, осторожно взял прядь чёрных волос у её лица. Порывисто поцеловал невыносимо манящие приоткрытые губы, схватил сумку и стремительно вышел. Вскочил на коня и, не оборачиваясь, резко пустил вскачь.