В ожидании рассвета

Добравшись до дома уже с темнотой под копытами Ревнивого, Анлаудд застал там настоящий погром. Скинув сумку на пороге, он влетел в освещенную лишь слабой лунной дорожкой комнату и, увидев девушку, сперва облегченно выдохнул. Но потом… То, как она лежала, свернувшись в клубок на полу, посреди обломков дерева и раскиданной утвари, заставило его задержать дыхание. Осторожно он подошёл к ней. Одежда её была уничтожена и виднелась вокруг лишь частично, волосы растрепались, руки были по локоть в пыли, а лицо – в высохших дорожках слез. Боль и жалость сдавили его грудь. Он не знал, как давно произошло превращение – неделю или час назад. Время для неё давно текло особенным образом, но такой потерянной она не выглядела даже в самую первую их встречу. Внезапно ему захотелось разнести остатки этой комнаты, настолько злым он себя ощутил. Он с силой сжал кулаки до боли в костяшках, чтобы не перейти к действию или не напугать её резким шумом. Приказав себе собраться, он сделал пару судорожных вдохов и выдохнул, отпустив лишние эмоции и переводя свои мысли на девушку. Ей сейчас нужна была вовсе не его злость. Осторожно и бережно он взял её на руки и прижал к себе, согревая. Она проснулась и тут же быстро обхватила его руками, уткнувшись в шею. – Ты здесь… – послышалось тихое и срывающееся. – Я с тобой… Всё хорошо, – выдохнул он в её волосы у виска, застыв с ней на руках посреди холода этой разгромленной комнаты. – Я очнулась… и все это… Прости меня, – она зябко вздрогнула и сжала на его спине ещё холодную после улицы куртку сильнее, словно боясь потерять. – Линед, не говори ничего, я обо всем позабочусь. Тебя нужно согреть, – он прижал её к себе плотнее, осторожно переступая через раскиданные доски с окна, прошёл к кровати, и сел прямо среди обломков, которыми она была щедро усыпана. Усадив её себе на колени, он снова обнял хрупкую фигуру, уткнувшись в тёмные волосы и плечо. Он понял, что дико соскучился по этому ощущению её рядом и притянул её ближе. – Совсем скоро ты забудешь обо всем, как о страшном сне, я клянусь тебе, – выдохнул он взволнованно, обжигая её плечо горячим дыханием. — Я клянусь тебе. — Анлаудд… – и по её голосу он тоже скучал. Девушка мягко обхватила его шею ладонями. – Ты слышишь? Я не отступлю, – уверенность в его голосе заставила Линед поднять на него глаза, и она встретила упрямый, немного отчаянный взгляд. Повинуясь порыву, она коснулась ладонью его лица, ощутила жёсткость колючей щетины, и увидела, как он весь замер, впитывая её прикосновение. Смешанные чувства в его взгляде были отражением и того, что ощутила она. Осторожно погладила его бровь, щеку и прижалась своей, закрыв глаза. Ей захотелось вот так сидеть неизвестно сколько, лишь бы не было всего этого вокруг, кроме него и его тепла. Не хотелось ничего говорить, лишь прислушиваться к близкому биению сердца и находить отклик на малейшее касание. Он потревожил её лишь раз. Скинув свою куртку, он завернул в неё девушку и обнял поверх одежды. Заодно спрятав подальше свое искушение, вызванное её близостью. Нельзя сейчас будить в ней сильных и необычных ощущений, хотя так хотелось сделать именно это. Если бы не её особая природа, вынуждающая их обоих держаться собранно, он отдал бы ей все то, чего она всегда была лишена. Заставил бы почувствовать себя в полной мере той, кем она является – девушкой, туманящей мысли, нежными пальцами держащей его за душу и умеющей одним присутствием дарить ему упоение и покой. Особенной девушкой, не похожей на всех остальных. Ему так хотелось вдыхать её, чувствовать ладонями, вбирать её голос. Скажи она хоть слово, и он бы не нашёл сил ей ни в чем отказать. Но вместо всего этого он позволил себе лишь опустить голову на её плечо и молчать. – Ты сняла доски с окна? – спустя некоторое время спросил он тихо, наблюдая за рассеянным светом из оконного проёма. – Лишь одну. Мне было так невыносимо сидеть здесь… я хотела посмотреть на лес. На что-нибудь, кроме стен, – тихо ответила она. – А потом я случайно коснулась печатей. Прости. Он погладил её спину, раздумывая, каким образом вириена отодрала остальные заграждения. Зверь явно свирепо здесь бушевал. Даже на стенах заметны были отпечатки когтей. Но это было неважно. Он жалел, что вынужден был совсем закрыть её от мира, но заставил себя улыбнуться. – Знаешь, что… у меня есть идея. – Какая? – уже согревшись, Линед встрепенулась. Охотник скинул мусор, усадил её на кровать и пошёл за сумкой. – Скажу, когда все устрою, – заявил он, отдав хозяйке дома разбирать вещи, и принялся разжигать очаг. Уже за полночь беспорядок был убран, а возле огня стояла глубокая бадья, притащенная с конюшни, над которой приятно клубился пар. Девушка неловко, но благодарно глянула на охотника. Она и не помнила, когда трогала горячую чистую воду в таком количестве последний раз. – Это тебе поможет расслабиться и забыть обо всем, – сказал Анлаудд, раздумывая – уйти и не мешать или остаться и помочь. С одной стороны приличия склоняли к первому варианту, а с другой – какой-то неугомонный нерв внутри него подбивал найти повод для второго. В итоге, он нахально совместил оба, осторожно поглядывая через окно с улицы. Видно было немного. Изящная спина, тонкие руки, длинные тяжёлые мокрые волосы, которые она свернула в жгут на плече. Тень её фигуры в свете огня маячила на стене, уходя в потолок длинными темными полосами. Охотник убеждал себя, что так правильно – он всего лишь охраняет её покой и наблюдает за её самочувствием. Мало ли как вириены реагируют на горячую воду. Она повернулась боком, подняла руки, смывая водой волосы, и в его поле зрения появилась часть красиво очерченной груди. Внезапно нахлынувшее напряжение заставило его мысленно выругаться, нехотя закрыв глаза руками. Надо было срочно убираться с этого наблюдательного пункта, пока не поздно. Но так не хотелось… Когда ему было позволено вернуться в дом, он запоздало понял, что легче ему все равно не будет. Девушка выглядела ещё более притягательно — умиротворенная, тёплая, манящая сиянием кожи и волос в неровном свете огня и завернутая в одно его покрывало. Впервые она просила его остаться с ней, потому что боялась засыпать одна, и быстро уснула под его боком. Ее тонкие кисти расслабленно лежали на груди, светлая кожа виднелась в темноте комнаты. Волосы, свернутые в жгут, оставались еще немного влажными. Ровное дыхание еле слышалось. Он наблюдал за ней, до рези в глазах всматриваясь в ночь. «С тобой мне тепло, и я почти не боюсь себя». Эти слова отдавались в нем смешанными чувствами покоя и боли одновременно. Кто бы сказал, что где-то внутри нее дремлет чудовище, того бы сочли скорбным головой. Но он-то встречал его лично, и нельзя было просто забыть об этом, смотря на неё. Глубокие отметины его когтей прямо сейчас виднелись на изголовье кровати. Он хотел снять с неё этот камень, убрать страх и мучительное осознание чуждой и жестокой навязанной сущности. Но иногда он просто хотел бы вместо нее нести эту ношу. Пусть бы он стал монстром, но она была бы свободна. Поняв, что рядом с ней он не может нормально думать, а спать ему нельзя, охотник взял мечи, вышел за порог и вдохнул ароматный лесной воздух. Особенно пахло влажной листвой и одним ночным цветком. Кажется, его называли чашей Фенар из-за того, что соцветия собирали в себя ночную росу. Фенар же было мелким божеством, приносящим душевный покой девушкам, которые подверглись насилию. Недолго поглядев на звезды, которые мигали мелкими хрустальными камешками на небесном дне, он спустился во двор. Скинул рубашку на бочку, за ней последовал ремень с пустыми ножнами. Прошел в центр двора, держа оружие в обеих руках, и тут же сделал выпад и отскок, не тратя времени на боевую стойку. Отец, который много внимания уделял красоте боя, не одобрил бы такого пренебрежения. Впрочем, сын всегда отличался резкой манерой и непредсказуемостью. Именно это и помогало в его работе, и не раз пригодилось. Развернувшись, он провел быструю многоходовую атаку и ушел влево. Поставил блок. Анлаудд двигался легко - то медленно, то резко меняя направления и угол удара. Ступал осторожно, перенося вес на разные точки, делал выпады и наклоны. Смещался в стороны, уходя от мнимых атак, бил снизу, открывался и блокировал. Движение помогло – в голове было пусто. Сознание подчинилось чутью, перешло в чувства и ощущения. Шорох земли под ногами, бледный свет ночи, тихие звуки спящего леса, движения воздуха, который мягко повторял контуры его фигуры и остужал кожу, и собственное напряженное дыхание. Пострадавшее колено практически не давало о себе знать, что не могло не радовать. Эти парные мечи достались ему в дар от отца Хейлин и были поистине безукоризненно сработаны. Он чаще всего использовал один из них, поэтому стоило поддерживать мастерство двуручного боя на уровне. Рукояти клинков плотно лежали в руках, лезвия сверкали сполохами лунного света, легко свистели, рассекая прозрачную воздушную плоть. Охотник с удовольствием наслаждался качеством и удобством оружия. Оно было прочно, легко и приятно ощущалось в ладонях. Богам лишь известны секреты изготовления таких экземпляров. «За них впору спасти еще десяток молодых ведьм от разной дикой напасти», – с ухмылкой подумал Анлаудд. Замёрзнув посреди ночи, Линед проснулась и увидела его в окно. В лунном свете, без рубашки, в обеих руках клинки. Движения точны и умелы, сильны и ловки. Девушка не хотела, чтобы он ее заметил. Она тихо устроилась под окном, уперев локти в спинку сидения и легла на руки так, чтобы лишь глаза охватывали это редкое и завораживающее действие. Она никогда не наблюдала за воинами, ловя себя на мысли, что зрелище волнительно. Непонятно от чего – от мастерства или от того, что этот конкретный мастер был ей знаком. Сильные хлесткие удары сменялись плавными и медленными дугами. Опасные колкие выпады – звонким блокированием скрещенных лезвий. Он был сосредоточен и быстр. Под его кожей напряглись мышцы, переливалась невидимая сила, становясь явью. Девушка ощутила непонятное жжение в теле, не в силах прекратить рассматривать его фигуру. Отчего-то стало слишком заметно то, что она до сих пор укрыта лишь покрывалом. Она зажмурилась и дёрнула головой, отгоняя лишние мысли, и вернулась к своему исследованию. Если малочисленные тонкие шрамы на его предплечьях явно были от оружия, то на спине она заметила пару шрамов, похожих на ожоги, и раздумывала, откуда же они появились. Каким-то образом эти отметины обрисовывали неугомонность и энергию его характера, словно точная кисть художника усиливает черты портрета. Захотелось пройтись пальцами по каждой линии и услышать историю их появления. Она столького о нем не знала. Стальной звон все реже нарушал тишину, в которой девушке было так упоительно и спокойно находиться. Мужчина же сам не издавал ни звука. Словно дух. Лишь из-под сапог выбивались облачка пыли, да свистели лезвия по воздуху. Девушка следила за его движениями, затаив дыхание. Приятные мысли начали сменяться тревожными. Вот как всё выглядело бы, когда пришлось бы от нее защищаться. Она страшилась, что способна его ранить или убить и даже не сможет на это повлиять. Лишь после увидеть свои пальцы в его крови… Лишь бесполезно взвыть от ужаса и горя над его телом, ловя последние капли его тепла, стекающие из широких ран… По щекам скатились горячие слезы. Она отчаянно не хотела такого конца. Особенно сейчас, когда он подарил ей давно забытую надежду и был невероятно добр и близок. Страх сковал ее. Она смотрела во двор, и перед ее глазами возник монстр напротив мужчины. Они закружили в извечном танце охотника и жертвы, жизни и смерти. Света и тьмы… Именно тьма окутала ее, захватила ее тело и мучила душу. Покрывала ее судьбу широким саваном, заставляла пачкать руки в крови, забирать чужие жизни, погружаться все глубже в пучину, где не хватало спасительного воздуха. Где не хватало света. Тепла… Где она была один на один с глухим животным чувством голода и победы. Один на один с тварью, которая не внимала мольбам, не видела, чем ценна жизнь, кроме утоления жажды убийства и голода. Призрачное чудовище оскалилось на охотника, низко пригнувшись к земле недалеко от него. Анлаудд стоял, держа клинки перед собой и тяжело дышал. Он был измотан. Вот монстр оттолкнулся от земли и в быстром высоком прыжке занес смертоносную когтистую лапу для удара. Человек дернулся навстречу, взмахнув клинком в правой руке. Но тут же вскрикнул. Меч вылетел из его пальцев, тонкой полоской сверкнув напоследок, и упал далеко в траву. Анлаудд занес второй меч, но вириена снова оттолкнула его руку и впилась в нее острыми клыками, вырывая сухожилия. Человек закричал. «НЕТ!!!» - Линед охватил безумный дикий страх. Горло сдавило спазмом, из глаз потекли слезы, руки ослабели и затряслись. Она с трудом уперлась ими в подоконник, задыхаясь, не в силах издать и жалкого звука, лишь судорожно открывала рот. Тем временем чудовище наступило на окровавленную грудную клетку неподвижного охотника, подняло морду от растерзанной шеи и посмотрело вверх. Прямо в глаза девушке. Она ощутила, как тонет и захлебывается в жуткой темноте этих нечеловеческих глаз, безмолвно кричит что есть сил… Внезапно она проснулась и ощутила чужое присутствие позади. Подскочила и судорожно осмотрелась. Но увидела лишь пустую комнату и потухший очаг. Резко обернулась к окну, вцепившись в подоконник мертвой хваткой — Анлаудд был там, по-прежнему один. Просто кошмар. Кошмарный сон… Кошмарный сон! Линед все еще трясло, и она быстро и нервно завернулась поглубже в покрывало.

***

С высоты пологих холмов, сплошь покрытых редкой сухой травой и множеством ярких цветов, перед Хейлин открылось Побережье Богов в полном своём обличье. Шеридан провел её лесами, и они вышли на оживленный тракт прямо перед одним из небольших городков этой местности, что вдали постепенно спускалась к сверкающему морю. Разного размера селения были раскиданы здесь уже столетия, и их обитатели служили каждый своему предназначению. Одни давали ночлег путникам, следующим непрерывным потоком этими пыльными дорогами, другие торговали всем, что может понадобиться служителям и страждущим, третьи – обеспечивали пропитание всем, кто готов был оставить звонкую монету. То здесь, то там виднелись дома или лавки разнообразных ремесленников, кузнецов, оружейников, знахарей и охотников, со скрипом раскачивались вывески мелких таверн и более крупных постоялых дворов. Кое-где торговцы стояли прямо вдоль дороги или у заборов, продавая с рук хлеб, сыр, жареное мясо, ремни, седла, видавшие виды части доспехов и даже просто куски выделанной кожи. Особенно высматривали всадников и тянущих повозки и телеги коней, подгоняемых возницами. Такие имели больше денег и всегда что-нибудь да покупали для себя или лошадей. Главный и самый большой город – Храмовый Порт – уже был виден из-за петляющих поворотов. Когда-то отец рассказывал ей о нем. Порт был большим торговым узлом, куда, так или иначе, попадал любой товар с материка, чтобы потом быть доставленным в земли за морем. В той стороне лежали страны Водного кольца – больших участков суши, разделенной множеством проливов и мелких водоёмов. Длинные высокие пристани Порта вмещали множество мелких и некоторые крупные суда. В самом городе впечатляющие каменные храмы всех известных богов возвышались на открытых площадях, словно искусно обтесанные скалы, и не оставляли равнодушными никого. Мощеные улицы, горбатые мосты с масляными фонарями, река, что разветвлялась сетью узких каналов и терялась в море. Это все так интриговало её в детстве, и она всегда мечтала увидеть все своими глазами. Что ж, скоро эта детская мечта осуществится. Хотя совсем недавно ночной кошмар предстал упрямой реальностью, и само её существование оказалось под угрозой. Повезло ли ей или такова воля судьбы, но теперь она, хоть до конца и не осознала происходящее, но настраивалась на отвоевание себя и своих сил обратно. Прошло немногим больше двух дней с того утра, когда сквозь исчезающий сон Хейлин услышала ржание лошади где-то под окном. Это был первый звук, который уловили её уши. К нему добавился далёкий звон наковальни, сдвоенный стук молотов, многоголосые крики и разговоры. Торговцы зазывали покупателей, бегали и галдели дети, голуби шумно взлетали на крыши и карнизы, скрипя когтями по каменным подоконникам снаружи и тыкаясь в стекла жёсткими перьями. Она прислушалась ещё, не открывая глаз. Сперва удивилась. В комнате постоялого двора, где они проводили последний ночлег, не было такого шума. Словно она находилась посреди многолюдного города, которого не должно быть на пути домой. Лежа на боку, она открыла глаза. Мутная картинка становилась резче, контуры перестали плыть. В свете одинокого солнечного луча девушка увидела пернатую голову хищной птицы и вздрогнула. Поморгала. Голова когда-то принадлежала чёрному скальнику – крупной птице с острым клювом и серыми хвостовыми перьями, а теперь украшала это место, прибитая на тонкой спице к дощатой стене над небольшим ящиком для вещей. На нем стояла бутыль и кружка. Ведьма ощутила настолько сильную жажду, что, не думая, потянулась к кружке и блаженно выпила половину залпом. Яблочный сок с мятой ушёл как в сухую землю, и она откинулась на подушку, снова прикрыв глаза в непередаваемом удовольствии. Ей когда-то довелось перебрать на празднике Белого Гостя, который отмечали в начале зимы. Сейчас она ощущала что-то подобное тому похмелью. Потом воспоминания последних дней вытеснили давние и постепенно стали выстраиваться в цепочку. Дожди, пещеры, ковен, обратная дорога… и долгие объятия Шеридана, от воздействия которых даже лихорадка не спасала. Она быстро осмотрела комнату, ища его, но обнаружила, что совершенно одна. Волнение пробралось внутрь и сдавило грудь. Пустые глазницы… Хриплый властный голос, нашептывающий жуткие вещи… Холод и пустота… Ведьма нахмурилась, стараясь осмыслить, что из этого всего было правдой, а что сном, и не могла. Куда же они подевались? Почему оставили её здесь в одиночестве? Сколько она проспала? Чувствовала она себя почти хорошо. Не считая дикого голода, что также проснулся и взялся выворачивать её внутренности наизнанку. Девушка села и осмотрела себя. И зеркала не надо было, чтобы понять, какой потрепанный вид она бы узрела. Поэтому она привела себя в надлежащий порядок и уже было собралась идти вниз разыскивать своих доблестных спутников, как дверь открылась, и на её пути оказался рейнджер. Ведьма, ощутив на себе знакомый изучающий взгляд, облегченно улыбнулась. – Встречать меня не обязательно, – насмешливый низкий голос, и за ним закрылась дверь. – Как самочувствие? – Вот ещё, – ответила ведьма, уже высматривая в его руке тарелку с чем-то прекрасным и съедобным. Желудок сразу же заныл. – Хорошо. Куда вы пропали?? – Анлаудд уехал ещё вчера, – Шеридан уже прошёл вперёд и поставил на стол тарелку и кувшин с кипятком. Хейлин не отставала. – Мы договорились, что я отвезу тебя. Так что не беспокойся, никто тебя здесь не бросил, – заметил, что она смотрит лишь на еду, а он оказался полностью проигнорирован, и усмехнулся. – Садись и ешь. Чем быстрее ты окрепнешь, тем раньше мы уедем отсюда. Хейлин упрашивать вовсе не нужно было – она села за стол и принялась уплетать все подряд, как после недельного голодания. Вкуса даже не успевала ощущать, лишь бы быстрее унять этот провал на месте желудка. Хорошо, что он принёс все сюда, в общем зале таверны так набрасываться на еду ей было бы неловко. А он осмотрел кинжал, спрятал в ножны и отложил в сторону, порылся в сумке, достал небольшой мешочек и что-то бросил из него в две кружки с водой. «Опять эти его непередаваемые травы». Она только сейчас поняла, откуда Анлаудд брал все эти составы, которые сходу так ей понравились. Похоже, сейчас, в этой комнате находился сам источник их появления. Не отрываясь от тарелки, ведьма моментально услышала терпкий, но манящий аромат, который раскрывался в горячей воде и будоражил обоняние. Она тут же почувствовала себя ещё лучше. Не торопясь, Шеридан занял место напротив неё и придвинул к себе одну кружку. Лёгкая улыбка при виде голодной ведьмы медленно стёрлась с его лица, как только он подумал о разговоре, что предстоял им. Хейлин же восприняла это немного иначе и отвела взгляд. – Есть нечто важное для обсуждения, – серьёзность его тона насторожила девушку. Вдруг вспомнилась его решимость, упрямое выражение лица и то существо напротив него, которое её пугало до ужаса. – Я… догадываюсь о чем, – ведьма, притупив острый голод, поспешно отодвинула почти пустую тарелку, придвинула кружку и приготовилась слушать. Рейнджер с минуту пристально вглядывался в её глаза, раздумывая. Серые, живые, как и прежде. На вид Хейлин выглядела нормально, хоть и немного устало. Она с нетерпением выдержала его взгляд. — Это был не сон, я полагаю, – заявила она. – Не сон. – Расскажи мне все. – Это был демон, Хейлин, – тихо сказал он. Услышав это, девушка сглотнула. Сердце в груди пропустило удар. Во рту резко пересохло, и ведьма сделала мелкий глоток из кружки. – И он хотел захватить тебя, – Шеридан облокотился о столешницу и оказался ближе к ней. – Я думаю, твоя магия сыграла значимую роль в том, что он выбрал тебя. Мне удалось его связать… – Связать? – она старалась говорить спокойно, не давая своим мыслям разбегаться в ужасе. Поставила кружку ровно посередине стола и обхватила её обеими руками, как бы пытаясь упорядочить хоть что-то в голове. – Жрец Агнея был здесь. По его словам, все сделано верно. Но никогда нельзя быть уверенным, что он не захочет освободиться. – Я не понимаю… – Хейлин нахмурилась. – Какой демон? Где? В ответ Шеридан лишь смотрел на неё, и тягостное молчание было ощутимо в воздухе, как та призрачная завеса, из-за которой она не могла тогда выбраться. Догадка ошарашила её, противным ознобом охватив нутро и заполнив взгляд мраком. Она опустила глаза перед собой, нервным пальцами повернула кружку и задумалась. Такого она никогда в жизни не слышала. Демон?.. Связан где-то внутри нее?? Она же совсем ничего не знала о демонах. Прислушалась к себе и ничего не заметила. Абсолютно. – Откуда он взялся? – на него поднялся напряжённый взгляд. – Всё указывает на святилище, в котором ты была ночью. Такие сущности чуют издалека. Мысль о святилище и шепоте его обитателей вызвало у Хейлин новый приступ озноба. – А… чем мне это может грозить? Как от него избавиться, жрец не сказал? – голос её все же слегка дрогнул. – А вот это предстоит выяснить. – Где? — Есть варианты. Но, для начала, тебе нужно вернуться домой и полностью восстановиться. Жрец считает, что первое время никаких проявлений не будет… – Я не поеду домой! – быстро перебила его Хейлин. Он замолчал, рассматривая её округленные глаза и предоставляя ей объясниться. – Если все так, как говорит жрец, и мне ничего не грозит… надо максимально использовать это время, чтобы искать выход, – заявила ведьма тихо и решительно. – А если не все так? – он покачал головой. – Ты едешь домой. Отец наверняка ждёт тебя. – А Анлаудд будет ждать меня не напрасно, если мы сможем найти для него некий жёлтый мох. Это где-то на Побережье Богов… Ведь это не так далеко. – Я в курсе дела. Он рассказал мне всё, – Шеридан отпил из своей кружки, раздумывая. – Прошу тебя, я не выдержу одна дома со всем этим в голове. Это хуже пытки… – ведьма нахмурилась. Она категорически отказывалась признаваться, что ощущала ужас при мысли остаться один на один с этим демоном, кем бы он ни был. А Шеридан внушал ей спокойствие. – Там есть одно место, где я могу поискать информацию… – она подумала о ковене. – Жрец передал, что нужно искать что-то о симбиозе, – протянул рейнджер, и снова сделал глоток. – Мне неизвестно, что это. Может, ты знаешь. – Про это мне говорила женщина, которая дала порошок… – Хейлин задумалась, нащупывая некую связующую нить в словах госпожи Веренис… Она повторяла, что чувствует чужую магию и советовала не поддаваться ей. Возможно, есть какой-то магический способ защититься от подобного влияния? Но… – Но разве не лучше начать с самого главного храма Агнея на Побережье? Отцу я напишу. Пожалуйста, Шеридан… – протянула она и ждала его ответа. Он изучающе глянул в серые глаза, и его решимость дрогнула. Возможно, она права, и есть вероятность найти что-то для неё и заодно для охотника, сэкономив время. Либо передать ему, что здесь искать бесполезно. – Хорошо, – услышала Хейлин и выдохнула с облегчением. – Если ты так хочешь. Поэтому теперь она ехала немного позади него по тракту, заполненному всякими служителями, жрецами и разномастной толпой паломников. На следующей неделе отмечался большой праздник, поэтому людей было море. Все стремились съехаться раньше, найти себе угол и подготовиться к восхвалению своего бога. А то и всех вместе. Вера на их землях была достаточно разнообразна, поклоняться и молиться разным богам не возбранялось. А некоторые ритуалы всегда проводились от имени двух и больше Богов. Например брачный – от имени верховного Астора и богини Кериды. Считалось, что Астор в данном случае благоволит мужчине, а Керида даёт свое благословение на семейную жизнь женщине. Хейлин столько передумала о демоне за эти два дня, то и дело прислушиваясь к себе, и раз за разом ничего не обнаруживая, что хваталась за любую отвлекающую мысль, лишь бы не сойти с ума. Сейчас она смотрела на коня перед своими глазами, заставляющего пеших людей расступаться, и использовала свободное место позади него, чтобы не отставать. Посреди этого людского потока Шеридан выглядел чужим. Девушка гадала, что же в нем создаёт подобный эффект, и не понимала. Может, его хладнокровное спокойствие? Или, может, этот ореол таинственности вызывает в простых людях отторжение и страх? Сама она за время их совместного путешествия привыкла к его проявлениям. Когда, вцепившись в одну единственную нить, которая тянулась от него, ведьма пыталась вырваться из парализующего холода… Связь, с помощью которой он её вытащил, словно осталась между ними, привязав её крепко к этому человеку. В глубине души Хейлин понимала – что бы её ни ждало впереди, как бы не повернулась её жизнь, она уже не сможет быть далеко от него. Шеридан, словно услышав её, повернул голову и посмотрел в глаза. Остановив коня немного впереди, он дождался, пока она поравняется с ним. Но сказал совсем не то, чего она ждала. – Тебе нужна защита от мысленного влияния. С доработкой. Первым делом найдём зачарователя.