Мир Луны

Шики знал, что он не нужен Арквейд. Она радовалась, когда он был с ней, это правда. Она часто улыбалась, будучи рядом с ним, и каждый раз его сердце наполнялось радостью. Когда он покупал ей что-нибудь, делал что-нибудь для неё, даже просто приходил на встречу с ней вовремя, её глаза вспыхивали счаcтьем, и на её лице возникала широкая улыбка. Раньше он говорил ей, что хочет сделать её счастливой. Чего он не понял — до конца, по крайней мере — так это того, сколько времени отнимет это желание. Сколько времени он просто будет думать о ней, о том, что скажет ей при следующей встрече. Так много — так много всего он хотел сделать для неё. К счастью, она и сама хотела сделать так много. Много мест, где она хотела побывать, много вещей, которые она хотела увидеть. И он был счастлив, более чем счастлив, помочь ей в этом. Арихико смеялся над ним, когда они касались этого в разговорах, называл его «маньяком». Шики сильно не протестовал, потому что глубоко внутри он знал, что это правда. Он сделает для неё всё. Но всякий раз, когда бы он не делал для неё что-нибудь, всякий раз, когда она вспыхивала от радости, получив в подарок какую-нибудь безделушку или побывав в каком-нибудь новом месте, он немного отдалялся от неё, наблюдая за ней со стороны, потому что каждый раз тихий голос на задворках его сознания напоминал ему — он ей для этого не нужен. Ей не нужен Шики Тоно. Помочь кому-то познакомиться с чудесами и радостями этого мира легко. Так легко, что даже ребёнок справится с этим, и даже младенец с лёгкостью этому научится. Просто иди. Веселись. Ошибайся. Познавай мир. А значит, для всего этого Арквейд не нужен Шики. В самом деле, не похоже, чтобы в нём было что-то особенное. Нет, если быть точным, то у него была особенность, но не такая, которая бы понравилась Арквейд. В конце концов, вряд ли женщин может привлечь то, что он может убить всё, живущее под солнцем. Нет, он (в основном) самый обычный человек. Конечно же, не тот, кто будет выделяться в толпе, конечно же, не тот, в ком нуждается Арквейд. В самом деле, он не нужен Арквейд. Но она нужна ему. Он вкладывал в неё свою жизнь, самого себя. Всё в ней сводило его с ума — её улыбка, её смех, огоньки в её глазах, когда она познавала что-то новое, забавное, волнующее, чего она раньше не замечала. И он заново познавал мир вместе с ней, искренне радующейся всему новому. Всего этого не должно было случиться. То, что он сейчас с принцессой вампиров, лишь неожиданный поворот судьбы. Если бы он не пошёл домой раньше в тот день, если бы Арквейд пошла тогда по другой улице, если бы она решила не дожидаться его, а начать на него охоту и исполнить той ночью свою кровавую месть... Но всё произошло именно так. И в любом случае, он никогда не любил задумываться обо всех этих «если». Прямо сейчас для него существовала лишь Арквейд и никто больше. Он был не нужен ей. Но она хотела, чтобы он оставался рядом. И этого, в конце концов, достаточно. И сейчас, когда она лежала рядом, положив голову ему на плечо, он слегка сжал её руку — простое и незначительное проявление чувств в эту тихую ночь. «Спасибо тебе. За то, что ты со мной». С этими мыслями он уснул.

* * *

Арквейд редко задумывалась о чём-либо. Точнее она раньше редко задумывалась о чём-либо. До того, как она повстречала Шики, у неё были лишь её инстинкты и приказы, вбитые в неё теми, кто воспитывал её как живое оружие. Она не таила на них обиды, что однажды явно удивило и Сиэль и Шики — они тогда собрались все вместе в каком-то изысканном ресторане (отмечали день рождения служанок Шики, как ей помнилось). Она и в самом деле предпочитала об этом не задумываться. Но это начало происходить, после того как Шики убил её, после того, как она медленно и буквально по частям собрала себя, она начала видеть больше, начала познавать этот мир. «Может, это потому, что ты убил меня, Шики. Может, часть меня ещё не исцелилась полностью». И даже тогда она не задумывалась обо всём слишком сильно. Вокруг было так много весёлого — словно ураган новых ощущений и интересных вещей — и она просто позволила себе нестись по течению. Сейчас, впрочем, у неё было время, и она обнаружила, что задумывается всё больше и больше. С того момента, когда она по настоящему проснулась, ей начало нравиться мечтать о новых возможностях в будущем или даже представлять то, что было в далёком прошлом. «И правда? Мне нравятся все эти ``что если''. С ними можно вообразить так много интересного». Иногда она представляла, какой бы могла стать её жизнь, не повстречай она Шики. Она могла убить Роа, возможно, опять не навсегда, и затем вернуться в свой замок. Назад к лишённому сновидений вечному сну. Было бы это настолько плохо? Сейчас, конечно же, она бы сказала, что да. Сама мысль о возвращении в это тихое пустующее место была невыносима, но она признавала, что не проснись она, всё было бы так, как и всегда. При мыслях о восьми столетиях одиночества в ней всколыхнулась тень сожаления, но она отогнала её. Зачем размышлять о прошлом, которого уже не изменить. Иногда она представляла, что было бы, окажись Шики злым, таким, как Роа. Что бы произошло? Она была не уверена. Возможно, ей пришлось бы убить его, что стало бы концом всего этого — но тогда ей не хватило бы сил сразиться с Неро. При мысли о бесконечном множестве возможностей, о множестве путей, которыми можно пойти, её лицо озарила лёгкая улыбка. Но мечты — это мечты, и от них всегда возвращаешься к своей жизни, что протекает здесь и сейчас. Особенно когда это возвращение столь приятно. Она приоткрыла один глаз, разглядывая лицо спящего Шики. Оно было таким спокойным, как и всегда, когда он засыпал — сном столь глубоким, что Арквейд каждый раз посещала мысль, а проснётся ли он снова. Она почувствовала, как он во сне чуть сжал её руку, и даже это слабое ощущение было для неё истинным удовольствием. Она снова прикрыла глаза и опустила голову на подушку. Она никогда не произносила этого вслух, но ей и в самом деле, по-настоящему... Нужно было, чтобы Шики был таким, какой он есть, оставался самим собой. Он говорил раньше, что сделать её счастливой мог бы кто угодно, и сама эта идея была столь глупой, что она чуть не рассмеялась в голос, услышав её. Ведь единственной причиной, по которой она смогла быть такой, как сейчас, было то, что Шики убил её. Но были и другие причины. Конечно же. Ей не верилось, что кто-то может посмотреть в глаза вампира и согласиться помочь ему, но Шики смог. И он всегда помогал ей. Жаловался, но выполнял то, что обещал сделать. Кричал на неё, когда она делала что-то, что он считал глупым. Старательно, шаг за шагом, он вёл её в мир чудес, который она никогда не знала. Никто иной не мог бы сделать этого. Кроме Шики. Сколько людей, узнав, кто она на самом деле, протянули бы ей руку? Она чуть не погубила его, но он лишь крепче обнял её и пообещал, что всегда будет на её стороне. И вот так он и поймал её в ловушку, крепче, чем все те цепи, что приковывали её к трону в старом замке. Для неё существовал только Шики. И никто другой. «Всё верно», — сонно подумала она. — «Я люблю тебя, Шики. Ты для меня самый лучший». Он всё ещё спал, и, кроме того, она ничего не говорила вслух, но снова проваливаясь в сон, Арквейд задумалась, что бы было, если бы он всё же услышал её.