Мир Луны

Тишина. Луна, висящая в небе, слишком большая для настоящей, заливала пустые коридоры серебряным светом, в котором стены строения призрачно мерцали. В полной тишине, это место казалось почти священным, и присутствие здесь человека выглядело кощунством. Шики слегка вздохнул, сделав первый шаг по залитому серебром переходу, его шаги чужеродным эхом отдавались в пустоте коридоров. В конце концов, он был здесь не впервые. Он шёл вперёд, совершенно один, шагая между глубокой тьмой и льющимся из окон холодным светом. Казалось, что он идёт уже целую вечность, хотя на самом деле прошло только несколько минут. И наконец, пройдя через распахнутые двойные двери, он оказался в огромных открытых покоях. В лунном свете, проходящем через отсутствующий потолок, всё это место казалось ослепительно белым — колонны, статуи, столы, все они, казалось, светились изнутри. На фоне этого зрелища почти терялась одинокая фигура, тихо сидящая в центре этой огромной комнаты. Почти. Но Шики знал, что она будет здесь, и, сделав глубокий вдох, он двинулся к ней. Долгое время она не шевелилась, ничем не показывая, что знает о его присутствии, продолжала сидеть спиной к нему, когда он подходил ближе, ровно шагая по гладкому полу. Наконец, когда он остановился на расстоянии вытянутой руки от неё, она повернула голову, грива её сияющих золотом волос, спадающих на оголённую спину, сдвинулась. Она смотрела на него правым глазом — одинокий багровый кристалл в окружающем его серебряном свечении. — Ты, — её голос, чистый и красивый, прозвучал в глухой тишине хрустальным звоном. — Особенно надоедливая особь. Шики уставился на Брюнстад, Абсолют Луны, и тяжело вздохнул. Он обогнул её и сел лицом к ней за маленький столик, за которым она сидела. Она не пыталась остановить его, просто смотрела на него непоколебимым взором. После долгого молчания она заговорила: — Мне кажется, или ты в последнее время стал чаще приходить ко мне? Он посмотрел в сторону — в сторону от неё, в сторону от ослепляющей красоты и элегантности, которая так напоминала ему об Арквейд, и в то же время так отличалась от неё — на дальнюю стену огромных покоев. — Не то чтобы я хотел быть здесь, — ответил он. В любом случае, он не думал, что бывал здесь часто. Только когда Арквейд снились дурные сны, или она слегка заболевала. Только тогда он ложился рядом с ней, прижимал её к себе и возвращался в этот невероятный мир. — Да, — её голос сочился презрением. — Лишь когда ты спишь с моим сосудом, и даже в таком случае, это происходит редко. То, что ты так часто оказываешься здесь, достаточно говорит о том, как ты проводишь ночи. На мгновение воцарилось неловкое молчание. Шики покачал головой. — Прекрати называть Арквейд сосудом. — Почему? Ведь для меня она этим и является, — её лишённый эмоций голос тёк ровно, Брюнстад встала. — Сосудом. Каналом, для моего возвращения в этот мир. Ты можешь думать о ней, что хочешь, оставляю это на твоё усмотрение. Так не окажешь ли и ты мне подобную услугу? Шики поправил очки и снова тяжело вздохнул. — Мы говорим об одном и том же при каждой нашей встрече. — Не думаю, чтобы у нас было много тем для разговора, — последовал ответ. — Да, полагаю, что так, — Шики замолчал, но тут его озарила мысль. — Брюнстад, а чем ты здесь занимаешься? — Занимаюсь? — Сколько времени ты уже провела здесь? Уверена, что ты не... устала? — Эти фразы казались абсурдными, когда слетали с его губ, но Брюнстад просто закрыла глаза. — Долгое время я спала внутри сосуда. И лишь недавно начала просыпаться, — Брюнстад наклонила голову набок. — Возможно, это признак того, что пришло время моего пробуждения. Но более вероятно, что, приблизив её к смерти, ты позволил мне всплыть из глубин сна. «Приблизив к...» — Гримаса исказила лицо Шики, когда он вспомнил тот первый раз, когда он увидел Арквейд, и те события, что последовали за этим. — Что до твоего второго вопроса, — продолжила призрачная фигура. — Я наблюдаю. Я могу разделять переживания и чувства сосуда, даже если я не до конца их понимаю. — Одна бровь выгнулась дугой. — Полагаю, ты не удивишься, узнав, как много она о тебе думает. Он почувствовал, как от мысли, что в его и Арквейд самые интимные моменты на них из её подсознания смотрит наблюдатель, кровь прилила к его шее. Ещё один скользящий насмешливый взгляд от Абсолюта Луны, и она развернулась и направилась в один из коридоров залитого светом луны дворца. Через какое-то мгновение, казавшееся вечностью, Шики последовал за ней. — Ты не хочешь вернуться в собственный мир? — Она даже не повернулась к нему. — Конечно же, хочу, — ответил Шики, не смотря на её лицо. — Но это произойдёт, лишь когда я проснусь. — Есть способы ускорить этот процесс, — ответ Брюнстад был спокойным, но Шики заметил, как она согнула свои пальцы. Поколебавшись секунду, Шики чуть увеличил расстояние между ними. — Ты так похожа на неё, и в то же время так отличаешься, — пробормотал он. — Так ли? — Вопрос сочился сарказмом. — Нас так отличает разница в поведении? — Более того. Вы отличаетесь, как солнце и луна. На этот раз она развернулась и посмотрела на него, в её глазах был виден ещё не высказанный вопрос: — Что ты имеешь в виду? Она — это Луна, пусть и в несовершенной форме, а я — сама суть Луны. — Я не имею в виду то, откуда вы пришли, — потянувшись в сторону, Шики провёл рукой по холодной и гладкой каменной стене замка. — Просто... ты... я не знаю... твоя сущность. Ты как луна, Брюнстад, — сформулировал он. — Я знаю, это очевидно, но и твоя красота такая же — холодная и далёкая, тайна, которую никому не дано постичь. Тишина. Затем: — А сосуд? — Арквейд как солнце — излучает радость жизни, — улыбка сама собой появилась на его лице. — В ней так много энергии, так и ждущей, чтобы вырваться наружу. Иногда мне кажется, что она может сжечь меня. — «Ну, я бы не хотел, чтобы это было не так.» — Она не всегда такая, — ответила Брюнстад, когда они продолжили свою прогулку. Они шли в тишине несколько долгих минут, пока не завернули за угол... И Шики задохнулся от изумления. Они были на краю стены, и перед ними открывался поразительный вид. Далеко, так далеко, как он только мог разглядеть, простиралось бесконечное поле белых цветов. Они сияли бриллиантами в свете луны, почти ослепляя его. Шики долго смотрел туда, пока не заметил, что Брюнстад тоже рассматривает, но не поле, а его самого. Он повернулся к ней, в его глазах читался вопрос. — Смотри, — её тонкий палец показал на какую-то определённую точку в бесконечной белизне поля. Шики посмотрел, изо всех сил напрягая глаза. И затем он увидел. Посреди сверкающего белого поля была одинокая красная точка. — Розы, — прокомментировала Брюнстад, подняв бровь. — Забавно, не так ли? Шики не ответил. — Знаешь, почему они появились в душе сосуда? — Не дожидаясь ответа, продолжила Брюнстад. — Из-за тебя. Твоего присутствия здесь. Когда-то сосуд был чист, но теперь эта чистота нарушена. — ... — Шики смотрел на бесконечный луг, затем глубоко вздохнул. — Это так плохо? — Прости? — Чисто белый цвет красив, это правда, — кивнул он. — Но красный тоже выглядит мило. Мир ведь такой и есть, не так ли? Он наполнен множеством разных вещей. — Ему не хватало слов, чтобы выразить всё, что он хотел сказать, но каким-то образом он почувствовал, что Брюнстад его поняла. — Да, — пробормотала она, обращаясь к самой себе. — Сосуд изменился. Значит ли это, что я тоже могу испытать такое изменение? И внезапно, на какой-то момент, Шики увидел Брюнстад не надменной и гордой богиней луны, а её бледной тенью, одиноко блуждающей в ужасной тишине. — Брюнстад, я... — дыхание застряло у него в горле, и странная дрожь наполнила его тело. — Ах. Похоже, ты снова просыпаешься, — она оглядела его своими багровыми глазами. — Есть шанс, что ты больше не появишься здесь. Но сомневаюсь, что мне так повезёт. Нет. Собравшись, он заговорил. — Нет, Брюнстад. Я снова буду приходить, чтобы повидаться с тобой. Пусть не так часто. Пусть я не могу это контролировать. Я приду снова. — Хм. Ты жесток, раз так угрожаешь мне. — Ещё один насмешливый взгляд. — Нет, это не угроза, — он сделал паузу. Мир изменялся, искажаясь и тая, по мере того, как он преодолевал границу между сном и пробуждением. — Это обещание. Обещание того, что... что я не оставлю тебя одну. На какую-то секунду её взгляд был полон чистого удивления. И затем, впервые с того момента как он встретил её, тонкая улыбка заиграла на рубиновых губах Типа Луны. — Несомненно, очень надоедливая особь. И в то же время, наиболее интересная. До встречи... Шики Тоно.

* * *

— Шики? Голос звал его откуда-то издалека. Лежащий в тёплой и удобной постели Шики зашевелился. — Ммпф? — Пробормотал он. — Шики! — Лёгкий щелчок по носу. Тряхнув головой пару раз, он, наконец, открыл глаза, глядя на улыбающееся лицо Арквейд. — Ох... эй, Арк, — сонно пробормотал он, нащупывая свои очки. Сейчас был день, и ему не хотелось видеть линию, проходящую поперёк её шеи. — Хорошо отдохнула? Счастливая улыбка озарила её лицо. — Чудесно! Я всегда хорошо высыпаюсь, когда ты рядом, Шики! Он засмеялся и сел на кровати, надевая очки. — Рад это слышать. — Знаешь, когда я проснулась, ты улыбался во сне, — Арквейд подняла бровь. — Снился хороший сон? Шики помолчал секунду. — Хороший сон?... Да, полагаю, можно сказать и так. Улыбнувшись и кивнув ему, Арквейд метнулась к окну, сдвигая занавески и впуская в комнату солнце. Шики же просто сидел и смотрел на неё. Лунная принцесса, купающаяся в золоте солнечного света. Он не мог представить более прекрасного зрелища.