* * *
Местонахождение Замка было выбрано, в частности, и из-за его недоступности. Скрытую и от взоров людей, и от кровавых желаний Мёртвых Апостолов, главную твердыню Истинных Предков было почти невозможно найти, не говоря уже о том, чтобы разрушить. Была некая ирония в том, что, несмотря на все предосторожности, смерть все же пришла к её обитателям — изнутри. Церковь, конечно же, уже очень давно знала, где находится Замок. Еще до появления на свет Белой Принцессы, расплодившиеся Демон-лорды вынудили Церковь и Истинных Предков заключить нелёгкое перемирие. Священники и маги посещали запретную твердыню, учились и строили планы бок о бок с перворождёнными. Но после инцидента со Змеем и Белой Принцессой ни у одного служителя Церкви не было никакой причины возвращаться сюда. До этого момента. Одетая в непонятной расцветки плащ, скрывающий очертания тела, Сиэль смотрела вниз, на унылую, лишённую растительности равнину. Она тяжело вздохнула, прокручивая в памяти вопрос, который она задала и ему, и себе, когда они только начинали это длинное путешествие: — Я спрошу тебя снова. Ты действительно этого хочешь? Она знала, что он ответит, ещё до того, как он открыл рот, но вот на счёт себя она, честно говоря, была не уверена. Сомнения терзали её во время всего путешествия до настоящего момента. Пока она не увидела саму цитадель и не представила её холодные тихие коридоры. «По крайней мере, он уже должен был дойти до внешней стены. Он, наконец, достигнет своей цели, к которой так долго стремился.» Странно. Это было странно. Когда она представляла себе сцену их воссоединения, она с удивлением обнаружила, что улыбается, поняла, что она и в самом деле надеется, что эти двое, в конце концов, смогут быть счастливы вместе. — ... Что ж. — Она шагнула назад, вздохнула и повернулась. Улыбка не сходила с её губ. — «Надо разбить лагерь и приготовиться к его... нет... к их возвращению». — Эх. Я слишком добрая. Меня это когда-нибудь погубит.* * *
Он медленно провёл ножом вдоль чёрной линии, паутиной тянущейся вдоль всей двери. Как только он закончил, древний камень, простоявший нетронутым долгие века, рассыпался в пыль, и юноша прошёл в дверной проём и осмотрел комнату. «Не здесь. Опять.» Он вздохнул, кивнул сам себе, развернулся и вышел, чтобы продолжить свои поиски среди множества коридоров Замка. Хотя он был огромен, а переплетение коридоров напоминало лабиринт, юноша не боялся, что посетит одно и то же место дважды, поскольку в каждом месте, где он побывал, оставались следы его вторжения. Остановившись перед очередным препятствием — путь ему снова преградили цепи — он достал свой нож и срезал их быстрыми точными ударами. Усиленный металл должен был выдерживать магические удары, которые могли уничтожить всё вокруг Замка. Но против Глаз Восприятия Смерти он был словно скрученная бумага. «По-моему, они перестарались, баррикадируя это место», — парень печально потёр лоб. — Разумеется, они не хотели, чтобы её побеспокоил какой-нибудь случайный путешественник, но это уже слишком. — Дойдя до окна, он приостановился. Высоко в небе висела бледная белая луна. «Здесь она выглядит больше, чем дома. Они поэтому построили замок в этом месте? Или наоборот, сила Истинных Предков влияет на луну?» Юноша тряхнул головой, отгоняя ненужные раздумья, и продолжил свой путь в глубины замка. Его интерес к истории Истинных Предков может подождать до более подходящего момента. Завернув за угол, он остановился перед лестницей, ведущей куда-то вверх. Она была наполовину забаррикадирована. При виде этого юноша вздохнул: «Ну да, как же могло быть иначе».* * *
На другом конце мира в лёгком кресле сидела девушка. На коленях у неё лежала открытая книга, но мысли её были в тысячах миль оттуда. Она ждала. Она ждала с тех пор, как он решил отправиться на эту безрассудную миссию. Вначале, она ждала, что он поймёт всю глупость этой идеи. Затем, осознав, что он совершенно серьёзен и твёрдо решил уйти, она стала ждать, когда он вернётся, неважно, один или с той женщиной. По правде говоря, она ждала гораздо дольше. Годы и годы она ждала, когда брат, которого она потеряла много лет назад, вернётся к ней... Она моргнула и прикусила губу, чувствуя, что на глаза вот-вот начнут наворачиваться слёзы. «Я глава семьи Тоно. Я не собираюсь впадать в слезливую сентиментальность и рыдать!» Сделав глубокий вдох, она постаралась загнать боль назад в темные глубины сердца, снова надевая привычную маску. — Акиха-сама? — Она не стала поворачиваться, чтобы посмотреть, кто пришёл. Этот тихий голос мог принадлежать только её служанке. — Что-то случилось? Она прикрыла глаза. — Брат ушёл уже довольно давно, не так ли? — Ну, ведь место, которое он ищет, не так легко найти? — вежливая ободряющая улыбка. — Вам не следует беспокоиться о нём — он знает, как позаботиться о себе. Девушка встряхнула головой, по её чёрным струящимся вдоль спины волосам прошла волна. — Брат? Позаботиться о себе? Ты, должно быть, шутишь, Кохаку! Он может свалиться от анемии, а мы даже не узнаем! — Если с ним случится такое, то вы узнаете, ведь так? Ведь вы связаны. Это была правда, но её она ничуть не успокаивала. — Клянусь, — проворчала она. — Если эта монашка не позаботится о нём, я распылю её, как только она покажет сюда свой нос. Тихий смешок был единственным ответом, но его прервала открывшаяся в дальней стене дверь. — Что случилось, Хисуи? — Акиха вопросительно подняла бровь. Служанка низко поклонилась. — Простите моё вторжение. Декорации, которые вы заказали, уже прибыли. — Прибыли? Отлично. Надо сходить проверить их, — Акиха встала с кресла, откинула волосы назад и пошла к выходу из комнаты. — «Будь спокоен, брат. Когда ты вернёшься, я устрою в твою честь лучшую вечеринку, которую ты когда-либо видел... конечно же, после того, как закончу наказывать тебя за то, что покинул меня на такой долгий срок».* * *
Шики Тоно никогда не нравилось чувствовать себя беспомощным. Он чувствовал себя беспомощным несколько лет назад, когда стоял перед обратившимся ШИКИ, защищая Акиху от его безумной ярости. Он не мог сделать ничего, только служить хрупким щитом, который в конечном счёте был отброшен. Он чувствовал себя беспомощным, когда проснулся в незнакомой кровати, увидел чёрные линии, паутиной опутывающие всё и вся, и внезапно с ужасом понял, что весь мир вокруг него можно уничтожить обычным ножом или даже тычком пальца. Он чувствовал себя беспомощным, когда пришёл в себя после короткого кровавого помутнения рассудка и понял, что смотрит на расчленённое тело незнакомой девушки, которую он только что убил безо всякой причины. Он чувствовал себя беспомощным, когда держал на руках израненное тело умирающей женщины, которую он любил, и не мог спасти её, не мог ничего, кроме как смотреть на чёрные линии, расползающиеся, покрывающие её тело с ужасающей скоростью. Он чувствовал себя беспомощным, когда смотрел, как его сестра страдает от приступа, вызванного её демонической кровью, а он лишь наблюдать, как обе служанки лихорадочно пытаются откачать избыток энергии и вернуть ей спокойствие. И совсем беспомощным он чувствовал себя, когда стоял в классе, залитом лучами заходящего солнца, и слушал, как она мягко объясняет, почему они должны расстаться и не встречаться никогда больше. Он чувствовал себя таким беспомощным, он так много хотел сказать и так много хотел сделать, но не мог ни выразить, ни продемонстрировать ничего из этого. Но сейчас, здесь, в глубинах молчаливого замка, он больше не чувствовал себя беспомощным. Когда он шёл по тёмным коридорам, и его шаги отдавались гулким эхом в давно покинутых комнатах, он чувствовал, что он может действовать, готов изменить своё будущее. И её. Конечно же, это безрассудно. Он знал, что у неё были веские причины, чтобы запечатать себя здесь. Она наверняка рассердится из-за того, что он не подчинился и пришёл, чтобы снова её разбудить. Она может даже испугаться. Одна, так близко к человеку, она может не сдержать свою жажду. Она может даже напасть на него. Но он знал, что это не важно. «Просто позволь мне быть с тобой. Позволь мне показать тебе, как много интересного в мире; как много можно увидеть, почувствовать, услышать, сделать и насладиться этим. Позволь мне взять тебя с собой, посетить с тобой разные места. Позволь мне представить тебя моим друзьям, сестре, служанкам в особняке». «Позволь мне увидеть, как ты улыбаешься». «Позволь мне сделать тебя счастливой». Внезапно он остановился перед массивными двойными дверьми. Вырезанные, судя по всему, из цельной плиты какого-то неизвестного ему материала, они возвышались перед ним, запечатанные, перекрытые бесчисленными слоями цепей. И он понял — его поиск окончен.* * *
Она спала, спала глубоко в недрах замка. Это не был сон, лишённый сновидений. Она спала и грезила. Ей снилось так много разного. Многое из того, что она помнила, многое из того, что забыла. Многое из того, о чём она мечтала, многое из того, о чём никогда не думала. В глубинах своего разума она проигрывала бесконечное и неизменно суматошное время, которое она провела под безграничным небом, постоянно возвращаясь мыслями к нему. Её глубочайшие и наиболее скрываемые желания, рождённые в безмятежных глубинах её памяти, на краткие моменты вихрем поднимались к поверхности, чтобы сразу же вернуться назад. «Что, если...?» Класс, горящий, блистающий оранжевым золотом в лучах заходящего солнца. Юноша, стоящий в двух метрах перед ней — непреодолимая дистанция. Данное обещание. Нарушенное обещание. «Что, если бы я...?» Рука, протянутая к ней, и произнесённое мягким голосом предложение, идущее от самого сердца. Улыбнуться, покачать головой и, наконец, попрощаться. И всё. «Что, если бы я потянулась к нему?» «Что, если бы я приняла его руку?» «Что, если бы я... могла всё ещё быть с ним?» Больше образов, теперь уже иных. Уже не воспоминания, но желания. То, чего никогда не было, но то, чего она желала. Идти рука об руку по какой-нибудь пустынной дороге. Сидеть рядом и любоваться закатом. Засыпать в его согревающем тепле. «Нет. Достаточно. Я уже получила много — он дал мне так много. Бесценные мгновения счастья. Больше, чем за все восемь сотен лет». «Вот почему — достаточно». Хотя она не могла этого знать, на её лице блуждала улыбка. И вдруг... Дзынь. Одна из бесчисленных цепей, которые сковывали её, порвалась и упала на пол бесполезным грузом. Более того. Отдельное звяканье слилось в оглушительный грохот, всё больше и больше цепей спадали с её тела. Её руки, больше не удерживаемые цепями, свободно вытянулись вдоль тела. «Что...» Её первым желанием, инстинктом, вбитым в неё теми, кто сделал из неё совершенное живое оружие, было напасть на захватчика, который так грубо прервал её сон, применить когти и зубы против того, кто пытался атаковать её. Но что-то было не так. Человек — кто бы он ни был — даже не пытался ударить её — лишь срезал цепи, сковывающие её в вечном сне. Растерявшись, она на какое-то бесконечное мгновение заколебалась. «Что происходит?» А затем прозвучал голос, мягкий, наполненный знакомой теплотой, и она открыла глаза, изумленная и надеющаяся. — Доброе утро, Арквейд.* * *
Ступив в покои, в которых находилась Арквейд, он удивился, увидев одинокий луч солнца, падающий на неё. Частично потому, что он, наконец, понял, как долго он искал. Частично потому, что оказалось, что даже в самой глубине замка есть шахта для доступа солнечного света. И вот здесь, скованная, спящая и молчаливая, находилась Арквейд Брюнстад. Она сидела на троне, её тело было обмотано мерцающими цепями, её голова была склонена к груди, и волосы частично прикрывали её спящее безмятежное лицо. Он не знал, сколько он стоял, просто глядя на то, как она спит. Наконец, он очнулся и принялся срезать цепи, приковывающие её к трону и стенам замка вокруг неё. Он надеялся, что это поможет скорее её разбудить. Затем, усадив её на один из подлокотников трона, он стал ждать, когда она зашевелится. — Доброе утро, Арквейд, — мягко произнёс он, не уверенный, услышит ли она его. И её глаза — её прекрасные багровые глаза — открылись, её взгляд заметался по залу, пока она не заметила его. И только тогда Шики задумался, каково это для неё: внезапно проснуться и увидеть его сидящим рядом с ней. Её взгляд непонимающе блуждал, пока не остановился на куче разрезанных цепей, сваленных возле трона. — Насчёт этого... — начал он. — Извини. «В конце концов, это её замок». — Мне действительно жаль, — продолжил Шики. — Я много чего разрушил по дороге сюда. Она молчала и просто смотрела на него. — Но всё-таки, — он вспомнил бесконечные коридоры, по которым он шёл. — Разве баррикадировать абсолютно всё, это не перебор? Каждая дверь закрыта и запечатана, все лестницы заблокированы, а эти цепи, они буквально везде! Знаешь, как тяжело было найти это место? «Почему я кричу на неё из-за того, что пробраться в замок было тяжело?» — Шики вздохнул. — «Полагаю, что потому же, почему я всегда кричу на неё за всё». Наконец, она заговорила. Сконфуженно, нерешительно, словно до конца не верила в то, что видит. — Шики, — она пристально смотрела на него, приоткрыв рот. — Почему ты... Помолчав немного, он тяжело вздохнул. Что ж, такой вопрос от неё в этой ситуации ожидаем. — После того как ты ушла, я немного попутешествовал. Подписался на пару разовых работ, — «убил одного или двух Мёртвых Апостолов». — Чтобы войти в доверие. Из-за информации в основном. О том, как найти тебя, чтобы снова быть с тобой. — «Ты не поверишь, сколько существует разных безумных теорий о том, как подавить жажду вампира». Он снова сделал паузу, поправляя очки, и его улыбка из робкой стала более тёплой, более приятной. — В конце концов, я же обещал тебе. И я всё ещё несу ответственность за то, что убил тебя. «Нет». «Я пришёл сюда совсем не поэтому». — Но на самом деле... — Шики глубоко вздохнул, и слова полились от самого сердца. — Я просто хочу быть с тобой. Мне действительно нравилось проводить с тобой время. Вот почему. И затем он протянул ей руку. Прямо как тогда, в тот самый день, в классе. Тогда она отвергла его предложение. Откажется ли она снова? — Арквейд. Давай жить вместе.* * *
Она смотрела на его руку. Она была такой... открытой. Такой приглашающей. «Я должна отказаться». Она знала, что так будет правильно. Она не знала, сможет ли она дальше контролировать свою жажду. И даже если она согласится, даже если примет его руку... она — Истинный Предок. Бессмертное создание планеты. Даже если она примет его руку сейчас, это приведёт лишь к гораздо большей печали в будущем. «Я должна отказаться». Её пальцы дрожали. От страха или предвкушения — она не могла сказать. Тогда, перед приходом в класс, она подготовилась. Она придумала речь, приготовилась к всплеску эмоций, и быстро ушла, пока он не увидел слёзы на её глазах. Но сейчас, захваченная врасплох, она была безнадёжно открыта. «Я должна отказаться». Когда она ушла от него, она сделала всё, чтобы убедить себя, что это было самым лучшим решением. Теперь Шики мог жить своей жизнью, и она больше никогда не подвергла бы его опасности. Так она говорила себе. Но сейчас Шики был здесь. Он нашёл её и снова стоял перед ней, предлагая ей ещё один шанс вернуться к нормальной жизни. Ещё один шанс быть с ним. Ещё один шанс стать счастливой. Она чувствовала, что слёзы вот-вот польются из её глаз, и, несмотря на это, с её дрожащих губ не сходила слабая улыбка. — Шики... Ей надо было отказаться. Но она знала, что не сможет. Больше никогда. — Шики! — прежде чем она осознала это, она вскочила с трона с распростёртыми объятиями и обняла его, обняла так сильно, как только могла, прижимая его к себе. — Буду считать это положительным ответом, — его голос был чем-то приглушён, и это простое замечание почему-то показалось ей самым смешным из того, что она когда-либо слышала, и она залилась радостным смехом. И когда она, наконец, снова успокоилась, она положила голову ему на грудь и мягко пробормотала: — Шики...* * *
Они стояли на стене замка и смотрели, как поднимается солнце. Шики обнимал Арквейд, словно защищая её. «Что бы с этого момента ни произошло... пускай». Она отпустила какое-то безобидное замечание, он даже не помнил какое, и они снова засмеялись. Он почти бессознательно поднял руку выше, чтобы сильнее обнять её. «Даже когда всё закончится, мы будем счастливы». Тишина внезапно воцарилась вокруг них, греющихся в первых лучах утреннего солнца и смотрящих на суровые скалы. «Потому что мы снова вместе». «Мы счастливы, и мы живы». Глубоко вздохнув, он придвинулся ближе к ней, крепче прижимая её к себе. «Это всё, что нам нужно».