The devil inside of you

Lightning strike В ночной школе, где, казалось, всегда царила тишина во время классных занятий, сейчас возобладала настоящая шумиха! Это было вызвано не отменой последнего урока и даже не пожарной проверкой, а собранием в конференц-зале. По радио диктор объявил, что оно будет по поводу предстоящих экзаменов, также сообщалось о проведении последнего выпускного бала. Разумеется, последняя информация волновала большую половину юношей и девушек. — Господи, мало того что должна учиться здесь, так ещё и экзамены какие-то дурацкие сдавать! — пыхтела Миюки, выходя следом с остальными учениками в общий коридор. — Ещё этот бал придумали… Суматоха и только. Мало им вампирского бала! — продолжала бубнить вслух она, смотря в окно, где виднелись огни города. Конечно, Миюки Мори не пойдет на это собрание, и уж тем более ей было не до экзаменов. Охотница перевелась сюда позже Муками. До этого девушка окончила обычную школу. Такой неосторожный шаг со стороны братьев прикрытием не назовёшь. Наоборот это вызывало больше слухов и сплетен со стороны одноклассников Миюки. Как такая девушка могла оказаться в столь престижном заведении, да ещё и с такими покровителями вроде приемных братьев и влиятельного отчима в лице Того Сакамаки?! Но к счастью, слухи быстро поутихли, было принято считать её дальней родственницей семьи Сакамаки, что же касается Муками, то они стали ей сводными братьями, с которыми она временно проживала под одной крышей. Вот такая молва крутилась возле девушки с розовыми волосами. Карлхайнц принял решение и настоял на том, чтобы Мори и дальше получала знания, обучаясь вместе с братьями Муками. Однако настоящая цель и роль её в этой игре была совсем иная. Но не это тревожило её память и сердце. Думы розоволосой были в этот момент настолько далеки от реальности, как если бы звёзды умели говорить, посылая на землю едва уловимые звуки людям. Девушка вспоминала об артефакте, который недавно они нашли с братьями Муками неподалёку от её разрушенного дома, в потайном выходе к церкви. Кто мог подумать, что в уцелевшем подвале её дедушки был тайный проход, ведущий в заброшенную церквушку. Там в одной из комнат, с виду прошлого владельца-охотника, хранились невиданные взору вещи. Среди них как раз оказалось та, что так была нужна Руки и остальным. А ещё охотница думала о Юи. Мысль о том, как она поступила с подругой, подлив той в чашку снадобье, мучала и грызла изнутри. Хотя Миюки никогда не страдала таким чрезмерным угрызением совести, ситуация же с Юи Комори терзала её всю до ноющей боли в груди. У неё так давно не было подруг, и она старалась ни к кому не привязываться, что теперь, когда Мори вновь поддалась надежде обрести что-то ценное, что-то важное в жизни… Она думает будто держит их связь с Комори за ниточку, которая вот-вот порвётся. — Ты всё ещё паришься по этому поводу? — спросил Юма голосом гулким, как колокол, звенящий в церкви. Юноша подошел к окну и сел напротив девушки, облокотившись о стену. — Даже не жди, она сегодня не придёт. — А как же уроки с Руки? — воскликнула Миюки. Юма пожал плечами, продолжая смотреть на девушку. — Откуда ты знаешь? — поинтересовалась она, стараясь не выдать своей интонацией сильное любопытство, хотя по-моему для вампира и так всё было ясно. — У неё сейчас идёт подготовка к балу, — так же отвечал парень. — Оставшиеся дни девчонка будет занята только этим. Ну, а ты? Уже освоилась с трофеем? — Юма, я боюсь его использовать, — призналась Миюки, и в эту самую минуту по её спине пробежал холодок. Не так, казалось, она боялась вампиров и клыков, сколь этого опасного предмета. — Ты же знаешь мне тяжело это контролировать. Руки теперь постоянно наблюдает за мной… «Сегодня он спас меня от Райто, — восстановила она недавние события в памяти. — Но меня раскрыли, значит теперь верность моя делу… доверие Руки может пошатнуться! Я упаду в его глазах, если уже не упала давно…» — Это он тебя подослал? — спросила девушка. — Нет, свинка, — ухмыльнулся вампир, и Миюки, услышав снова это глупое прозвище, скорчила на лице угрюмую мину. — Перестань! Мы в одном классе! Я просто смотрю, чтобы ты не натворила глупостей. Говорил я тебе, не сближайся с ней! — Раньше она была моей подругой детства… — ответила девушка, отвернувшись, будто обидевшись на слова вампира. -…была для меня семьей! — Теперь мы твоя семья! — пробасил громко Юма. — А ей поможет только чудо, если выживет после пробуждения. Её воспитали не как тебя! Ты была взращена на воле. Игралась с ребятишками, росла в достойной семье, а не была забитой, как монашка! Тебе не вливали в уши тот бред про покаяние и смирение. Потом, конечно, ты узнала, что живёшь с вампирами, и жизнь не так прекрасна, как кажется. — Миюки скептически посмотрела на вампира. — Но мы воспитали тебя достойным человеком! Руки научил тебя думать, открыл для тебя мир книг, Коу привил хороший вкус, как это не странно звучит. — Скривился в смешной гримасе вампир отчего Миюки слегка прыснула от смеха. — Азуса, что ж, спокойствие вкупе с метанием ножей он тоже тебе передал. Ну, а я дал сил бороться и не вешать нос! Хотя, чувствую последнее у тебя плохо получается. — Прости меня, Юма, — вытерла слезу радости Миюки. Скорее это было смешно, чем грустно. — Вы все оставили мне частичку себя. Я благодарна вам за те годы, что жила у вас. Пусть не о такой жизни прошлая я мечтала, — вспомнились ей образы пожара и погибшего родственника. Какой была бы её жизнь не будь в ней братьев Муками? Она не знала и не могла уже представить. Часть девушки мечтала освободиться от этой судьбы и забыть клыки, кровь и в каком-то роде унижения из-за того, что её как человека считали ниже по сравнению с вампирами. Но часть того, что она осталась жива и невредима благодаря этим полувампирам, сохраняло в душе чувство защищённости. — Тогда у меня не было выбора, — горестно заключила розоволосая, поднимая взгляд на Юму. — Но как я уже говорила, я не жалею. И всё-таки признай! — сказала она, скрестив руки на груди и вздёрнув подбородок. — Всё же семья не питается другими её членами! Согласен? Вы всегда пили без причины! — Почему же? — Скрестил Юма в ответ свои ладони тоже. — К нам взывала твоя кровь! Можешь не верить, но даже сейчас я могу уловить твой сладкий аромат и слышать учащённый пульс. Мы были вместе, когда ты была ещё мелкой. — Потрепал он её по голове. — Так что хватит выпендриваться и хмуриться! — Знаешь, я по-прежнему боюсь Руки… — призналась она ему, прошептав. Девушка открыла правду вампиру во второй раз. — Думала это пройдёт с возрастом, но когда я узнала что Руки — вампир, испугалась! Неужели он всегда был таким угрюмым?! — Не говори того, чего не знаешь, — предостерёг Юма. — Руки спас тебя не просто так, но мы не держали тебя в клетке. У всех нас было тяжелое детство, тебе ли напоминать. Свинка и так должно быть что-то, да знаешь от остальных… — Да… — произнесла девушка, и за её ответом последовало эхо. Почему-то стало неловко находится рядом с Юмой. Толпа, которая была здесь десять минут назад, растворилась и удалилась в конференц-зал. В коридоре стало так пустынно, будто в классах сейчас идут уроки. — Эй! Ты что делаешь?! Вампир снова разлохматил ей волосы. — Хорошая девочка. Юма казался молодым, хотя был старше Миюки намного. Значит и опыта в делах по уходу (как он считал за ребёнком) было у него больше. Для Миюки он был чем-то вроде старшего брата. Почти к каждому из братьев Муками она испытывала похожие чувства. Но Юму и Руки она видела немного в ином свете. Когда девушка оставалась с одним из них наедине, не могла не отметить, что их внешность очень привлекательна. И пусть Миюки повесила большой замок на своё сердце и душу. В глубине же такой запрет только усиливал симпатию к обоим вампирам. Но Миюки редко оставалась вот так наедине со своими мыслями, так что об этом она пока запретила себе думать. — Не представляешь, как тяжело сдерживать голод, когда Ева рядом, — вдруг сказал вампир. Миюки показалось, что в его голосе проскользнула горечь и хрипота. — Я бываю груб. — Это ты так извиняешься? — хитро улыбнулась Мори, а внутри всё сгорало. Вампир ничего не ответил, лишь повернул голову, глядя на ночное небо. Миюки не могла понять. В груди как будто что-то сжималось, задыхаясь от невысказанных слов, быть может и поступков. То ли это был вампирский магнетизм, на который велась жертва, то ли простой человеческий фактор близости. Всё-таки она прожила с ними достаточно много. «Почему сейчас он выглядит, как обычный парень?!» — воскликнула про себя Миюки, стараясь побороть желание подскочить к нему и крепко обнять. Ведь в детстве Юма часто обнимал её перед сном. — Я смотрю у вас вечер откровений?! — нарисовался Коу за углом школьного коридора, весело приплясывая на ходу. — Не кажется вам, что школа это не совсем подходящее место для подобных…  — Нет! — в голос ответили оба пойманных с поличным. — Аха-а, — подмигнул им вампир, — так и знал! Но вынужден прервать! Руки попросил меня отвести нашу кошечку к нему, — обратился он к Миюки. — У тебя ведь сегодня тренировки с луком, ты не забыла? — Иду, — отстранённо произнесла девушка. То грубое обращение, которое она испытала после того, как Коу на пару с Райто испили её крови, никуда не исчезло. Оно притупилось, но, завидев Коу опять, вспыхнуло, неприятно растекаясь по стенкам сердца. Мори также огорчил тот факт, что вампир стал невольным свидетелем их откровенного разговора с Юмой. Интересно, много ли он слышал? — Нет, ты всегда справедлив, — встала Миюки, а затем резко развернулась к старшему брату. Девушка наклонилась чуть ближе и поцеловала его в щёку. — Спасибо тебе, Юма. — Э? — растерялся самый бойкий Муками так, что подоконник, на котором он сидел у стены, чуть не провалился под ним. — Огоу, — присвистнул Коу, удаляясь за Миюки. — Смотрю, хватку ты не растерял, брат! Наша крошка тоже любит пошутить над такими как ты! И в какого она такая? — Заткнись! — ещё больше вспыхнул Муками от неожиданно проявленной к нему нежности. — Гхг! Эта свинка…!

***

К сожалению, тело Юи Комори, привыкшее к моральной боли, никак не терпело физическую. Вернее говоря, если девушке раньше удавалось пробыть в сознании хоть какое-то время, несмотря на значительные раны или ушибы, то Мари Адэгил — нынешней владелице тяжело контролируемого сосуда — приходилось не сладко. Ведьма чувствовала всё. Боль, тошноту, сильное головокружение. Чуть было не упала несколько раз, идя по длинному коридору, опираясь на холодную стену. Адэгил было трудно находиться в таком хрупком и юном теле. После удара об дверной косяк двери в кабинете Рейджи, девушка никак не ожидала, что порвёт запястье, а из него хлынет кровь. Тогда, рассмеявшись, ведьма почувствовала боль. Ощутила себя, как считала она, живой! От волнения, которое взбудоражило кровь, Адэгил буквально вылетела из кабинета вампира, побежала куда глаза глядят. Но позже сбавила темп, медленно поплелась по коридорам мрачного особняка, словно змея, которая в сумерках видит отлично, а будучи раненной неосознанно полагается на язык тела. Между тем всё предательски ныло и пульсировало. Тело давало сбой. И ведьма понимала, силы на исходе. «Слабая, слабая плоть… — бормотала ведьма, кряхтя и пыхтя от чужой прожигающей кости боли. Удар оказался слишком болезненным для такого тела. — Как же эта девчонка держалась?» Кровь не прекращалась. Она шла из губ, из руки и даже виднелась на светлой кофте, на боку девушки, так пленяя и маня ароматом, что будто зазывала вампиров, приглашая тех к ужину. От такого опасного букета в доме проснулись все его обитатели. Скоро, как и положено стервятникам, они обязательно слетятся на добычу… — Её запах раздражает, — первым не выдержал Субару. Вампир жадно произнёс каждое сказанное слово, с грохотом распахнул стеклянную преграду в виде раздвигающихся дверей, ведущих в сад, и исчез. Там в глубине, где цвели белые розы, плотно сжав кулаки и зажмурив глаза, юноша погрузится в себя, стараясь забыть аромат сладкой вишни и терпкой человеческой слабости, который нестерпимо напомнит о белокурой девушке. А тем временем остальные трое — Канато, Шу и Райто -, видевшие вспышку гнева младшего брата, молчаливо продолжали пребывать вместе в одной игровой комнате, находящейся в противоположной стороне кабинета Рейджи. Каждый из ни занимался своим делом. Шу спал; Канато строил глазки своему плюшевому медведю, играя с ним. Вампир стучал по креслу ногами, где сидел, что-то медленно бурчал под нос, но никто его не слушал; Райто же разлёгся в дорогом кресле напротив младшего брата, читая какую-то книгу. Его раскрепощённая поза и лукавое выражение лица указывали на то, что чтиво было весьма увлекательным. — Тедди… — негромко сказал Канато вслух, — кажется, пошёл дождь. И действительно, несколько капель, потом небо окутали тучи, а за окном разразился настоящий ливень. Если бы мы не знали Канато, то подумали, что ему просто захотелось поделиться этим с остальными собравшимися, таким образом завязав разговор. Но в последние дни такая тишина мучила вампира не меньше других, пусть до этого его устраивала такая обстановка в доме, до приезда Юи так точно. Райто оторвался от чтива, поднял голову и прищурился, концентрируясь на дожде, который уже беспощадно бил по трубам. — Ему полезно остудить голову, — сказал вслух Сакамаки, возвращаясь к книге, переворачивая страницу. — Хотя признаться, я тоже слегка возбужден от аромата нашей сучечки, — вдохнул разочарованно вампир, прикрыв веки. — Субару… тяжело должно быть столько сдерживаться, — наигранно драматизировал один из тройняшек. — Все такие унылые… впрочем погода этому соответствует. В комнате снова наступила тишина. Вдруг с боковой лестницы в холле послышался шум. Это Юи пыталась пройти к себе «безопасным путём» на второй этаж. Похоже, выбора нет. Ей придётся пойти через гостиную и игровую комнату, чтобы подняться к себе, иначе она окончательно свалится не от потери крови, так на большой лестнице от усталости. — Забавно! — усмехнулся Райто, даже не отрываясь от книги. Можно было подумать, что его рассмешила какая-то фраза, сказанная персонажем в рассказе, или же поступок, но те, кто знали повадки этого вампира понимали, что отнюдь не это вызывало на его бледном лице улыбку лицедея. Девушка будто искала себе на голову неприятности. Она опять запнулась и на этот раз разодрала коленку, протяжно заныв о беспомощности своего положения. Всё это было чертовски хорошо слышно вампирам! Такое ещё пуще возбуждало у них аппетит. — Очень забавно, сорвался самый спокойный, — повторил вампир слова, обращенные уже совсем к другой личности. Это младший так намекнул на старшего брата. Они предназначались Рейджи, по вине которого сегодня страдала Юи. Шума в кабинете они, конечно, не слышали, а вот после открытой двери уловили многое. К тому же не нужно быть сыщиком, чтобы понять, куда и к кому в последнее время приходила и запиралась на ключ Комори. — Аято ушёл, Субару исчез, — погрустнел Канато так же смотря на медведя. — А ведь это всё она. Эта глупая девчонка! Её кровь! Из-за неё! Хватит! Больше не вынесу шума и этого нытья! Довольно! — воскликнул раздраженно и тут же встал вампир. Но приступ гнева и отчаянного желания укусить, как рукой сняло. Причем быстро. Канато славился своим ребячеством и непостоянностью. Для братьев, такое было в порядке вещей, поэтому на такие фокусы они перестали обращать внимание давно. — Думаю. — Затих он вдруг и опустился, уставившись в одну точку, будто концентрируясь на шагах, что слышались в холе. Мысль поселившееся в его мутной голове не предвещала ничего хорошего. — Надо помочь нашему другу залечить рану, да, Тедди? — Только штопать никого не надо, — отозвался Шу, продолжая лежать неподвижно, не открывая голубых глаз. — Забыли? Убивать запрещено, как и пить. Правило действует. — Но Рейджи ведь нарушил! — разочарованно воскликнул Канато, и у бедного Шу даже наушник слетел. — Сам придумал, а затем нарушил! Да что мне ваш…! — Я сказал, нет, — ледяным тоном произнёс самый старший вампир. Не часто Шу проявлял навыки главного в доме. Но, видимо, терпение у него было небезграничное. — Это табу! К тому же, мы не знаем, что конкретно там произошло. Следов от клыков не чувствую, её не кусали. Скорее всего сама упала… — Ну да, конечно, — засмеялся громко Райто. — Сама?! Комната твоего братца, игровая площадка из всевозможных тонкостей и ловушек! Сомневаюсь, что Рейджи манерно чаи с ней распивал. Если только в перерывах плёткой не хлестал! Шу на это только отвернулся и продолжил спать. Райто хмыкнул. Канато слова сводного брата как и поведения не стерпел, поэтому сразу покинул комнату, мечтая найти более подходящее для себя место. Лишь бы его там не поучали и не доставали. Хотя на самом деле доставал своими капризами всех именно он. Вскоре и Райто поднялся из своего кресла, направившись в ту же дверь, в которую вышел Канато. Однако вампир не пошёл за братом, а предпочёл спуститься в кладовую, дабы вкусить кровь, разлитую по бутылкам, будто вино лучшей выдержки, кое могли держать только хозяева в погребе. Такая мода держалась в особняке вампиров ещё с восемнадцатого века. Правда в этом отпала необходимость, когда появились жертвенные невесты. А в период «засухи», когда кровь под запретом спасти могло только это. Но об этом в другой раз. Сакамаки не признавался, но жажда была та же, что у Субару. Просто в отличие от альбиноса, Райто контролировал свои инстинкты более искусно, чем казалось. Публике не нужно показывать раздражение и горечь во рту. Инстинкты вампира крайне тяжело подавить. Тем более, если тебя дразнят свежей кровью из запястья. Тут любой из них сорвётся. Что касается Шу, то этот соня, обычно пушкой, которого не разбудишь, сейчас прислушивался к глухим шагам, которые становились всё звонче и ближе. Вид с диванчика на коридор открывался четко, ведь дверей в таком большом проёме не было, вместо них стояла большая узорчатая арка. Свет был выключен, но даже это не помешало вампиру разлепить глаза и увидеть силуэт с трудом перебирающий ногами.  — Будь все они прокляты! — послышался хриплый и тихий голос. — Все! С приходом дождя стало ещё темнее. Но дрожащие руки, ищущие на ощупь опору в виде стены, продолжали хаотично двигаться во мраке. Как и худые ноги, медленно переставляющие шаг за шагом, уставшее тело, то содрогались, то замирали от каждого шороха. Никто не знал, что в таком крохотном теле находилось две души. И сейчас за место под солнцем, за жизнь боролась одна из них. У Адэгил не оставалось сомнений, что часть Юи Комори где-то в сердце, глубоко дремлет и, возможно, остаётся жива! Это она толкает тело вперёд, борется. Шу не мог этого знать. До него долетали лишь колючие фразы, да хриплые глотания воздуха жертвенной невесты. Аромат крови завис в воздухе, будто заморозив время. Шу бы опьянел от этого запаха, если бы не был так истощен сном. Вампир не прочь выпить, тем более, когда такое лакомство буквально шло к нему в руки, но для такого он слишком ленив. Сон — лучшее лекарство от всех недугов, манило вампира куда больше истощенной человеческой плоти, которую стоит укусить и через какие-то минуты оно иссохнет и умрёт, не принеся особой пользы.  — Исчадия ада! Все, все наивные глупцы! — продолжала бормотать, будто в беспамятстве, Комори. Окончательно найдя точку опоры, она прислонилась к стене больным боком также, как когда-то сделала еле живая Корделия, пытаясь дойти до своей комнаты. Как и она, истощенная ведьма оставила после себя кровавый след, тянущийся вдоль стены, соединяющий холл. Вскоре шаги удалились вглубь особняка, растворившись в его тёмных стенах. Теперь лишь жуткий смех девушки клубился эхом в прохладных коридорах первого этажа. «Что за женщина…» — теперь Шу оставалось лишь уйти и найти другое место, где он мог бы хорошенько вздремнуть. Оставаться тут вампиру не хотелось. Запах крови начинал его раздражать. Услышанное и увиденное ничуть не поразило вампира. Такую реакцию доводилось видеть не раз. Сколько их было? Тех жертвенных невест, что ломались, сыпали слезами и кричали проклятья в сторону вампиров-садистов. Достаточно, чтобы Шу успел к этому привыкнуть и относится ко всему с безразличием. Поэтому поднявшись с дивана, Сакамаки поплёлся прочь от крови и грязи, надеясь, что в другом месте его не будут беспокоить. Его глаза, потухшие казалось от недосыпа, осветила молния. Красное пятно озарило мрачный коридор как раз в самый раскат зигзага за окном. Вампир увидел набросок разлитой крови на стене. Сакамаки бросило в жар. В то состояние, когда тело достигает предела и больше не может терпеть нахлынувшего возбуждения. Этим чувствам, хотелось вырваться, догнать девушку и закусать до смерти, пока дремлющий зверь в его потаенной натуре не насытится. Но на лице вампира читалось легкое смятение. Никакого выказывания со стороны, что выдало бы его помешательство от такого сладкого девичьего аромата, возникшего три минуты назад. Не смотря на это, желание взяло вверх над разумом. Шу наклонился к стене, проведя по ней указательным пальцем, размазывая по нему кровь. Закончив, вампир лениво поднёс его к губам, пробуя на вкус. — Что-то здесь не так, — сощурил брови вампир, лизнув кровь с пальцев снова. Его предположения обрели оболочку, а голубые глаза обратились в сторону кабинета младшего брата. Брата по крови, но не по духу. Забрав с дивана свою тёплую толстовку, накинув её поверх плеч как одеяло, вампир уверено направился в сторону так ненавистного ему кабинета. Напоследок бросив кому-то в пустоту: — Прибери здесь. Немой слуга появившейся в сумерках поклонился наследнику дома в ответ, показывая, что приказ господина будет исполнен. Приоткрыв дверь комнаты, замок которой так легко поддался, Шу обнаружил лежащего на полу Рейджи. Он не сразу зашёл в кабинет младшего брата. Задержался в дверях, не бросился помогать Рейджи встать или звать кого-то на помощь. Как и все в доме, оба знают, какие между ними отношения. Вампир лишь оценочно оглядел брата, как смотрят на товар в магазине. В это время Шу размышлял, а не ловушка это, уготованная ему? Вдруг стоит подойти, как к горлу брат приставит хорошо начищенный серебряный ножик. Тот самый, что так любезно Субару отдал когда-то Комори, а теперь тот мог храниться у Рейджи. Учитывая, что девушка стала чаще бывать у младшего брата, ожидать можно чего угодно. Нет, лицо Рейджи было бледнее обычного. Между ним и Юи что-то произошло. Причём почему-то досталось обоим. Шу не уступал брату по силе. Как тогда с ним смогла справиться обычная девчонка? — Как-то не похоже на тебя, — начал говорить Шу. Он медленно обошел брата, появившись у него за спиной. Одна рука была разодрана так, будто в него вцепился огромный зверь и выдрал всё мясо из плоти. Рука Рейджи была по локоть в крови. Лоскуты ткани едва прикрывали видневшиеся кости. В остальном же вид младшего брата был не лучше. Про такое говорят, прожевали и выплюнули. Между тем брюнет продолжал хрипеть и упорно молчать, с ненавистью смотря в лицо старшего брата. Глаза его были красноречивей слов. Шу знал это. — Я спрошу прямо и один раз, — спокойно сказал вампир. Испытывал ли Шу от этого удовольствие? В какой-то мере да. Но увечья быстро утомляли глаза. — Скажешь мне, что происходит? Рейджи протяжно захрипел. Его голос не дрожал, но в нём чувствовалась усталость и горечь. Возможно, он пытался что-то сказать, но фраза будто застревала в горле. Только сейчас Шу обратил внимание, что в другой, здоровой руке, Рейджи прятал пузырёк с какой-то жидкостью. — Ты и отец. Любите всё контролировать, — поморщился блондин при виде жалких попыток брата подняться. — Похоже, в этот раз я увидел твои слабости. Присев на корточки, вампир оказался в метре от раненного. Тот лихорадочно затряс рукой, пытаясь запрокинуть пузырёк себе в рот. Видимо, Рейджи и до этого пытался это сделать, потому как часть содержимого была разлита на полу. Попытки были неудачны. — Вижу, не скажешь, — продолжал Шу, вздохнув, продолжая смотреть, как брат корчится от боли и гнева. — Помогать я тебе не стану. Не хочу, — усмехнулся вампир. Рейджи злобно сверкнул глазами. — Так почему же? — настаивал Шу, сощурившись. Вопрос произнесённый вслух вампир скорее задал сам себе. — Или… что-то заставляет тебя молчать? На последней фразе лицо брюнета вспыхнуло, а зрачки расширились. Шу попал в точку. Рейджи едва мог шевелить губами. Вампир кивнул головой в сторону письменного стола, где виднелись свежие бумага и чернила. Шу, спокойно поднявшись (всё же с толикой неприязни, что ему приходится помогать брату, чтобы узнать правду), взял со стола необходимое. Опустившись вновь рядом, где полулежал Рейджи, блондин поставил рядом перо и листок бумаги. — Никак не отпустишь прошлое? — усмехнулся Шу, увидев, что брат ещё держит при себе вещи из прошлого века. — Хоть бы ручкой обзавёлся. Почерк Рейджи был корявым. Казалось писал ребёнок, а не взрослый мужчина. Элегантность и изящество письма тут же пропала. Не мудрено. Ему ведь пришлось писать не рабочей рукой. Закончив, вампир кряхтя от больной раны передал записку блондину. Прочитав содержимое, Шу хладнокровно и с недоумением посмотрел на младшего брата. В записке говорилось: «Приведи Аято и тогда будет разговор.»

***

— Как жарко… жарко… — ворочалась в кровати блондинка. Тело опять горело, будто она лежала не на холодной простыни, а на адской печи. Окна были настежь открыты, но прохладная летняя погода не спасала. Адэгил с трудом разлепила глаза, ощутив на руках металлический запах. Поднеся ладони к лицу, ведьма увидела кровь. — Проклятье! — выругалась блондинка. — Она идёт не переставая! Что же делать?! — кусала Мари чужие губы. Пальцы, ноги, как и всё тело принадлежало не ей. Комори. «Если я не позову кого-то на помощь, то просто истеку тут кровью, — мешались слова в голове и к горлу подкатывал страх. — Но кого звать?! Здесь я не кому не нужна. Это рискованно! — твердил едва уцелевший разум. — По крайне мере один из них будет рад моим мукам больше остальных», — усмехнулась про себя ведьма, вспоминая с каким упоением Рейджи смотрел, как она валяется на полу в его кабинете. Как просит, чтобы тот дал ей снадобье. Как она ползала на коленях, умоляя прекратить страдания. Унизительно. Отвратительно. Гадко! Он назвал её облик уродливым, а потом… Невидима плита сдавила грудь сильнее, спина больно выгнулась. Тело задрожало. Адэгил упала с кровати. Дышать стало труднее. — Что ж ты такая дохл…ая… — кашляла раздраженно Мари свежей кровью. Вокруг плясали тени, а по углам слышался чужой смех. Сознание туманилось и переходило в состояние бреда. Если бы здесь была та девчонка по имени Миюки, может она и помогла бы Юи. Вампирам, да и слугам этого дома нельзя приближаться к ней! Иначе они поймут, что кровь испорчена и это не Юи Комори. Они могут убить или напасть. Рейджи уже знает. Не факт, что вампир не расскажет остальным. Кровный контракт уже дал первую трещину. Они оба пострадали. Доверие сводилось к минимуму. Сейчас нужно было поспать. Сон — лекарство. Так говорили Мари в детстве. В прошлом Адэгил была неплохой охотницей и знала, что их силы восстанавливаются во сне. Впрочем тело Юи Комори потеряло слишком много крови. Что если после сна, Мари не проснётся в этом теле?! К счастью сознание настолько вымоталось, что пелена беспамятства взяла вверх над бредом и жаром. — Я не знаю, что с ней делать… — признался Шу. — Иногда я просто её не узнаю. Бывает она взрывается на ровном месте! Адэгил чувствовала, силы покидают её. Воспоминания возвращались. Она начинала слышать знакомый голос. — Мы говорим о Марии, — ответил другой девичий голос с нескрываемой усмешкой. — Уверена, это всего лишь легкое помутнение от праздной жизни. Вы говорили, что первые месяцы она почти не выходила из своих покоев… Сон буквально окутывал пространство, а в чужих глаза наворачивались слёзы. — Поговори с ней, — спокойно говорил мужской голос. — Как никак вы сёстры. Слёзы заглушали боль. Адэгил чувствовала, что засыпает и проваливается в прошлое. Нет, кто-то нарочно вытягивает из неё эти воспоминания. — Хорошо… — с протяжным стоном произнесла Мари в пустоту. — Я позволю тебе увидеть их…

***

— Аято! — крикнул Шу вампиру, который направлялся на кухню. Наконец он смог найти брата. Аято не появлялся перед глазами вот уже некоторое время. Тот ещё с мансарды услышал голос старшего, но не захотел с ним встречаться. Предпочел уйти подальше вглубь особняка. — Погоди! — Что тебе надо? — надменно задрал подбородок Аято и не подумывая останавливаться. — Отвали! — Мне нужно с тобой поговорить. — продолжал Шу следуя за ним по коридору. — Это касается нашей гостьи. — Если ты про ту розоволосую коротышку, то я её пальцем не тронул! — отмахнулся вампир словно от жужжащей мухи у него за спиной. Как же ему надоели нравоучения Рейджи! Теперь и Шу решил этим заняться?! Почему все шишки сыпятся ему на голову? Это Райто мастак на такие дела, вечно пристаёт к той девчонке. — Нужна она мне! — Нет! Дело в другой девушке, — крикнул Шу, что было отнюдь не свойственно ему. Но положение дел не требовало долгих объяснений. — Дело в Юи. — Младший брат как будто не слышал. Аято лишь ускорил шаг, спрятав лицо под чёлкой. — Да стой наконец! Шу поймал того за руку. Аято сразу вырвался из ледяной хватки, резко обернулся. Однако не ушёл. — Ты знаешь, что с ней случилось? — глаза Аято были стеклянными и казалось ничего не выражали. Такой взгляд был у всех из семьи Сакамаки. Под этим взглядом каждый прятал свои чувства: страх, гнев, желания и тревогу. Немногим удавалось прочитать их. Узнать, что же таится за этой натянутой маской. Но Шу слишком хорошо изучил Аято и знал себя. Он подозревал, что творится у брата в душе. — Сегодня она вышла из кабинета Рейджи вся в крови. Произошла ссора, — на протяжении того как Шу говорил, глаза младшего брата не меняли выражения. Только губы, которые кривились при каждом упоминании крови и имени девушки в одном предложении вызывали у вампира скрежет в зубах. — Если хочешь знать подробности, придётся подчиниться и пойти со мной. Рейджи просил привести тебя. Он ждёт у себя в кабинете. Аято раздраженно щёлкнул зубами, а затем сделал вид будто его это не касается. — Да мне откуда знать что с ней?! — развёл вампир руками. — Переклинило ей мозги вот и всё! — Предпочитаешь остаться глупцом и быть в неведении? — лениво изогнул бровь Шу, скрестив руки на груди. Взгляд старшего брата был холоднее бури. Сейчас он смотрел на Аято, как на ребёнка, который не хотел слушаться. — Дело твоё. Аято раздражало высокомерие и спокойствие брата. Шу уже собрался уходить, зная что Аято тяжело переубедить и соревноваться с ним в упертости было бессмысленно, утомительно. Захочет, рано или поздно придёт. Но времени действительно было мало. Шу не нянька чтобы уговаривать. — Стой, — окликнул его Аято. Вампир опустил голову, затем просто прошёл мимо старшего брата. Даже бровью не повёл. Лишь тихо сказал: — Идём. Войдя внутрь обители ещё одного не любимого братца, в ноздри Аято ударил запах крови, пробуждавший жажду. Однако алая уже успела остыть, а вот раны Рейджи, который теперь уже полусидел, прислонившись к столу, нагроможденному книгами никак не затягивались. После долгих объяснений и ехидства трое братьев наконец пришли к одному решению. — Значит она под чьим-то воздействием? — произнёс Аято, плотно сжав кулаки. — Боюсь, что всё куда более скверно, чем ты думаешь, — Рейджи уже мог свободно говорить. Однако пока обходил некоторые подробности стороной. — То что я потребую от вас двоих, покажется бредом. Но лишь так я смогу избавиться от договора с ней. — Вы же не хотите сказать… — У неё пропал запах, — снова прищурился Шу, будто вспоминая тот тёмный коридор и стену залитую кровью. — Вернее сначала он был. Но стоило мне попробовать… — Что ты там попробовал?! — требовательно взревел Аято, оскалившись на брата. За эти минуты вампир выслушал и увидел достаточно. Что ещё скрывали от него братья?! — Говори немедленно! Что с Юи?! — К ней ты пойдешь позже, когда мы закончим, — ответил за старшего брата Рейджи, нахмурившись. — Иначе я не смогу ничего сделать. Оплошаем и всё кончится также как и в тот раз. — Ты уже достаточно сделал! — вскипала ледяная кровь в жилах самого младшего. — Мне плевать, что там у вас за договорённости! Я не хочу ничего больше слышать! Бесполезный трёп и только! — Неужели контракт с той женщиной ничему тебя не научил? А… — вдруг понял Шу. — Так ты заключил новый. Глаза Рейджи вновь полоснули по нему недобрым оттенком. Дурной знак, но верный. — Нет, — напрягся Аято, отстраняясь от двух братьев. Казалось ноги сами пятились назад. — Да быть не может! Юи же не…