Ошибки

      Вероника не мог вспомнить, в какой точно момент они с Викингом официально «подружились». После нескольких неловких часов проведённых с ним, просто потому что больше было некуда себя деть, так и пошло, они стали молчаливо встречаться за многими занятиями и не специально помогать друг другу. Пришлось начать и разговаривать. А Викинг будто только этого и ждал. Они взаимно игнорировали ту единственную и неповторимую ночь, Мэтт не до конца понимал, хорошо или плохо делать вид, что этого не было, но так было проще. Когда нервное ожидание опасности сменилось на тепло? Просто бесформенное тепло, которое испытывал он сам, и которое исходило от Викинга, стоило только начать проводить с ним время по собственному желанию. Вышло это вообще как-то случайно, вроде «эй, хочешь почитать что-нибудь?». Мэтт отдал ему «Белый клык» Лондона, через неделю один из сборников с записками о Шерлоке Холмсе, а ещё через пару дней Викинг неуверенно попросил объяснить один из рассказов. Выяснилось, что Викинг не понимал примерно половину из прочитанного, и они стали читать вместе. Было ли это действительно тем занятием, которого Викингу хотелось, или это просто было в новинку и потому интересно? Трудно сказать. Мэтт полагал, что раньше Викинг был занят поддерживанием своего авторитета, распределением унижений и распространением запрещенных в тюрьме вещей, и всё на пару с тем парнем, кажется Твити. Викинг не говорил о нём, Вероника не спрашивал, но, наверное, они были... близки, его смерть не могла не сломать что-то внутри. Мэтт опять вспомнил их первый разговор на трибунах несколько недель назад, когда Викинг был как ёж, а Вероника его пытался погладить. Он ведь даже и не думал обращать на Викинга внимания и, зная, что он задирал О'Брайена, считал его таким же глупым и злым, как большинство живущих здесь. Всего лишь рисунок в сочинении, а он уже предположил, что в нём что-то есть. Это не так сложно — увидеть проблеск интеллекта и подумать, что ход их мыслей может быть схож. «Ты не знаешь, что мы тут творили» — сказал он тогда. Гнобили других? Вероятно, круче, чем обычно могли издеваться в школе. Вероника мог себе примерно представить, что тут было, пока не приехал О'Брайен и не поставил их на место. А потом появился Мэтт, понравился психологу, и начались нововведения, улучшения... Возможно, Викинг сидит с ним, потому что вдруг понял, что установление мифической власти бессмысленно, ведь они все здесь в одном дерьме. Но сколько месяцев до этого он был уверен в себе и в том, что всё делает правильно? Или, может, сейчас он просто захотел поделать что-нибудь новое, а не мериться размером... своего эго... Может быть, Викинг даже уже заметил, с каким энтузиазмом Мэтт проводит у него время, читая вместе книги и обсуждая что-то интересное? Не то что бы энтузиазм был напрямую связан с обществом конкретно Викинга, скорее в совокупности... Болтать было классно.       Вероника недавно отдал ему «451° по Фаренгейту», пока сам начал читать «Над пропастью во ржи» и постепенно перетаскивать к нему свои скромные запасы. Было здорово всё свободное от работ время сидеть вместе где-нибудь, и в комнате Викинга было хорошо, она ведь с солнечной стороны, светлая и уютная, и они совсем рядом. Качков на плакатах Вероника всё ещё побаивался, но в целом казалось, что всё хорошо. Он не мог довериться этому назойливому ощущению и всё больше чувствовал себя виноватым, толком не в силах сформулировать, за что именно. Он разглядывал Викинга, когда они сидели коленка к коленке и читали одну книгу на двоих, ведь Мэтт читал быстрее, но это не казалось чем-то противозаконным. Не было страха смотреть «не так» или слишком долго, не было страха быть разоблачённым в чём-то, быть поднятым на смех. Викинг хмыкал, если замечал на себе взгляд, ожидая вопросов или чего-нибудь ещё, но ничего не происходило. Мэтт просто смотрел, молча, и думал, как было бы хорошо. Сегодня Викинг намеревался дочитать «451° Градус», поэтому они уже как три часа после ужина сидели плечом к плечу на смятой подушке, Викинг хмурился и дочитывал последние страницы, пока Мэтт уже задрёмывал, невзирая на настольную лампу. Глаза слипались, ноги немели, но он терпеливо ждал, когда можно будет пойти к себе. Викинг неожиданно резко захлопнул книгу и потянулся с кровати, чтобы положить её на пол.       - Тебе не понравилось? — осторожно спросил Мэтт.       - Понравилось, просто грустно. — бросил Викинг, и решил взбить подушку, как бы начиная готовиться ко сну, но дальше просто сел, сосредоточенно разглядывая руки. Мэтт не стал пытаться вытянуть из него больше, если захочет, то сам расскажет. Он нащупал рядом свою «Над пропастью во ржи», собираясь уходить, но заметил, что Викинг перевел взгляд на него и смотрит очень серьёзно. Было ли это знаком поторопиться или наоборот, посидеть ещё? Вероника положил книгу на колени и вопросительно глянул на блондина. — Ты всё время кажешься таким хорошим, — с ноткой недовольства продолжил Викинг, и Мэтт стиснул зубы, не зная, к каким упрёкам готовиться. — Расскажи, за что же тебя к нам отправили?       - За что?.. — Вероника приложил усилие, чтобы собраться с мыслями. Возвращение в тот день было очень не безопасным действием, он совсем этого не хотел, но уже было поздно. Он отчеканил почти без запинок: — Одноклассник пристал ко мне в раздевалке, просто набросился, я попытался выдавить ему глаза, чтобы он отвалил, но так испугался, что не смог остановиться, просто давил, и он умер от шока, у него были проблемы с сердцем... Так что, превышение самообороны, вроде того. — Он почти забыл, как это было. Стало холодно и страшно, Мэтт сжал в руках книгу, очень не помешало бы что-нибудь, чтобы забыть это всё опять. Картинка снова ярко вспыхнула перед глазами, страх запустил под кожу ледяные липкие пальцы, захотелось сжаться и спрятаться, но он точно знал, что не сможет. От этого никуда не убежать.       - Понятно, — Викинг перебил ход мыслей. — Я не удивлён, честно говоря, если ты всегда был такой. — «Такой»? Падкий на чужое дружелюбие и пытающийся помочь?.. — Нежный. — В смысле изнеженный? Бесхребетный? Какой?       - Могу считать это комплиментом? — нервно усмехнулся Вероника и, боясь посмотреть в чужое лицо, неловко поправил волосы. Как обычно, шутит от страха. Причем так, как уже однажды шутил. И с каких пор это стало обычным? С тех пор, как его провоцируют? Или он просто действительно такой «нежный»? Так холодно. Всё было так хорошо, почему этот мираж покоя так легко развеять? Викинг вдруг потянул руки к Мэтту и пришлось отшатнуться. Получив отчаянный взгляд Вероники и заметив влажные ресницы, Викинг, кажется, наконец заметил, что его поняли не так, как он хотел.       - Извини, я ещё плохо в этом разбираюсь, не хотел обидеть. Собирался сказать спасибо, но что-то пошло не так. — Вероника не сразу почувствовал, что его заледеневшие руки попытались согреть. — Спасибо, что читаешь со мной. Мне очень нравится.       В груди защемило, комок страха внутри настойчиво обволокло теплом, почти что счастьем. Мэтт с удовольствием сдался словам благодарности, старательно запихивая тревогу поглубже внутрь. Вовсе не нужно было пугаться, Викинг ведь сказал, что не хотел обидеть. Может он и звучал недовольно, но он просто говорит, что думает, верно? Это ведь легко. Ну и иногда просто говорит, не думая.       - Мне тоже нравится, — Вероника с трудом улыбнулся, продолжая сжимать в руках книгу, и испуганно уставился на парня, когда тот придвинулся ближе. Викинг всё же протянул руку к лицу, осторожно убирая чёрные волосы за уши, и задержался ладонью на щеке. Кажется, в ладонях Викинга можно спрятать лицо целиком. Прикосновение горячее, и Вероника прильнул щекой к ладони, прикрыл глаза, испытывая острую необходимость спрятаться в объятиях, но было всё ещё тревожно. Тепло чужих рук исчезло с кожи, Викинг сложил ладони на коленях, снова сосредоточенно их рассматривая.       - Может останешься на ночь? — спросил он и поспешил добавить: — ничего такого, я просто очень мёрзну, батареи ведь уже отключили...       - Хорошо, — согласился Мэтт быстрее, чем успел подумать. Похоже, не только Викинг забывает думать, прежде чем открывать рот. Отговорки эти забавные, надо отдать должное, но ответить на это было так просто и очевидно, что глупо было бы как-то иначе. Этого очень сильно хотелось.       Они легли вместе, не столько игнорируя наличие свободной верхней койки, сколько из молчаливого уважения к бывшему сожителю Викинга, по крайней мере они оба себя в этом хотели убедить. Но самым приятным было осознание, что это действительно здоровое взаимное желание двух людей быть рядом. Так хорошо, что Вероника подумал, пусть он никогда больше не просыпается.