Если ты забыл, как веселиться, я напомню тебе. Ты богат — я голодна, давай посмотрим, кто Кого первым съест? Ты любишь меня, Я хочу тебя, зачем нам отказывать в удовольствии? Сегодня ночью ты будешь моим папочкой, Откроешь меня, как рождественский подарок, Если хочется райского наслаждения, я здесь. Приходи и возьми. Be My Daddy Lana Del Rey
Дорога и правда казалась слишком долгой перед тем, как добраться до дома. Мерелин уже и сама не могла поверить, сколько времени она здесь провела, сколько нервов и сил потратила, прежде чем выбраться, не могла поверить в то, что другие нечистые вместо того, чтобы пытаться подчинить ее, пытать или продавать, наоборот, они — абсолютная противоположность — помогают ей попасть, как они называют, на «грешную землю», хотят защитить ее и ее семью от других демонов. Это похоже на ловушку — пахло ловушкой — да только слишком много нервов они тратили на путешествие ангела домой, имея при этом альтернативные варианты получить ее силы, разум, а вместе с ними и доверие, всё, что можно выкрасть у малышки. Во что ещё не могла поверить невинная, так это в своё расстояние с одним знакомым демоном — она нутром чуяла, что зверь бьется в истерике от кражи его собственности, но, вот беда-незадача, заново украсть ее мудаку не удастся — больно защита от него прокачена. И ведь что удивительно — исключая демона и его белобрысого друга, все относились к девушке как к девушке, а не как к куску мяса, который иногда являлся удобной подушкой для сна, в другое время — грушей для битья. Никто не прикасался к ней без ее разрешения, не обзывал без причины или указывал не несуществующие ошибки, не упрекал в том, что она не знает строения и обитателей Преисподней — хозяин был абьюзером и, как полагается большинству из них, совершенно не подозревал о таком своём качестве, виня в нервных срывах других, более слабых созданий. Мерелин пока не встречала так много восставших демонов, чтобы судить, но находясь в пристанище клана, малышка всё-таки узнала немало местных жителей — чаще всего она, конечно, общалась с Милицой и другими девушками, что помогали ей обрабатывать раны, но они постоянно менялись — и все равно, никто и взгляда косого на неё не бросил. Она видела парней, мужчин, женщин разных возрастов и «профессий», и несмотря на своё положение, которое явно было чуть выше Мерелин — они ведь являлись представителями клана, а она была его гостем — невзирая на власть и влиятельность, остальные нечистые относились к ангелу лояльно, либо вовсе не обращали внимания, в отличие от ублюдка: сам вечно требовал меньше попадаться ему на глаза, сам ее и находил ради издевательства и беспричинных наказаний. Раздумывать над планами клана о смертной, серьезно обдумывать их цели насчёт нее и искать скрытый замысел рановато — она пребывала в «гостях» всего четыре дня, и за все эти сутки, включая день её появления, они уже начали готовиться к отправке ангела домой. Не скажу, что большинство новых союзников, если не все, стали тут же проявлять заботу — многие элементарно не знали об этом или не хотели связываться с такой морокой, подготовкой к отъезду занималась сама Мер, Милица, которую, как девушка поняла, назначили ей в няньки, и ещё несколько прекрасных дам, чередующихся между собой время от времени. — Зачем?! Зачем мне это? Договариваться? Выпрашивать разрешение? Каким боком левую тетку касаются мои приключения туда-обратно?! Девушка всё не могла успокоиться, мотаясь по комнате, будто от огня — хах, правда, внутри горело от просыпающейся ярости. Она часто качала головой и облизывала губы, бросая удивленные взгляды на кровать, словно стараясь найти там подсказку. Милица продолжала смотреть на неё с нахмуренными бровями и разведёнными руками — строгий взрослый в попытке отобрать у больного ребёнка мороженое. Дело вот в чем: чтобы на рассвете следующего дня смертную отправили обратно к смертным, пообещав заботиться о ее благосостоянии и о мотыльке, Мерелин должна получить некое разрешение или благословение от незнакомой демонессы, репутация которой в объяснении не нуждалась — «попроси у меня, прежде чем уходить, я тут главная». Ангелу все было неясно — зачем предлагать помощь и защиту, если позже выясняется, что вам так или иначе придётся ее выпрашивать? — Мерелин! Она одна из управляющих кланом, тебе следует проявить уважение! — видимо, претензии истерзанной порядком надоели собеседнице. — Не нужно усыпать ее просьбами, просто предупреди! — Заче-е-ем? — быстро подпевала, капризничая, как избалованное дитя. Милица перестала вести диалог с ангелом, она уставилась на неё действительно нерадостным взглядом, ожидая смирения, Мер, поймав явное неодобрение, таки сдалась, отдавая правду. Ангел как-то резко поник и опустил голову, наполняя глаза солоноватой жидкостью: — Если я к ней пойду, она мне ничего не сделает? — малышка заглянула в темные глаза напротив щенячьим взглядом. — Я… Не доверяю. Вдруг она, вдруг там окажется... — Нет! — нечистая шагом приблизилась к смертной, поднимая ее лицо ладонями, при этом не прикасаясь — словно от того, что демонесса дотронется, ее кожа расплавится, как воск от костра. — Она не причинит тебе вреда, она сама хотела раньше выкрасть тебя у того выродка, но боялась, что подонок сделает с тобой что-либо, если заметит. Мерелин выдохнула. — Ладно, — немного надув губы. Милица усмехнулась на ребячество девушки. — Разберись там с мотыльком. Собеседница лишь кивнула, щёлкая в районе груди и сразу же растворяясь в темном дыме — ранее ангелу сообщили, что ее верный друг отказывается есть, что важно для его вида, дабы самому не оказаться пищей. Каннибализм процветал не у животных, но то было на земле, а не в Преисподней. Странные создания. Наверное, потому они и сдружились — Мерелин привлекало странное и загадочное, из-за того ее такой и считали некоторые недалёкие люди. Если честно, измученному ребёнку вообще не хотелось покидать покои ради одной встречи и нескольких слов — лучше бы выспаться перед отъездом, быть бодрой и уверенной, иначе пропадёшь. У малышки есть задача — во что бы то ни стало, ее близкие не узнают о последних тяжёлых событиях, связанных с демоном. Это выполнимо — поносить водолазки несколько дней, пользоваться косметикой в крайнем случае, мазь и лекарства, что предоставлял клан, довольно хорошо справлялись с болезнетворными синяками — два-три дня и кровоподтека, укуса или гематомы как не бывало. Другое дело шея и спина — стоило только поднести что-либо или попробовать нанести — кровотечение, непонятное шипение со стороны тела, словно на раны проливали шипучку, оставалось лишь ждать, когда эти отметки сами растворятся. Мерелин побоялась шрамов, но ее убедили — от нечистого существа на грешной земле их не останется. Интересно, что скажет та женщина, когда увидит их? Попытается дотронуться и пожалеть или перекрыть новыми? Неизвестно, какой у неё характер — заботливой старушки или коварной садистки, в любом случае, доверять ей не следует: не могла набраться сил, чтобы выкрасть малышку, требует личного визита, чтобы дать допуск к дому, нелогичная — возможно, неадекватная, рядом с ней стоит быть настороже. Хотя, их диалог не должен быть долгим, а это успокаивало. Мерелин знала маршрут к ней, знала, что ее ждут и много времени тратить на смертную не станут — план ее в качестве приманки обдуман идеально, сейчас самое подходящее время для его выполнения, изменять его или переносить не станут — не выгодно, а изменять — если и соберутся изменять — то обсуждать основные пункты будут явно не со смертной — слишком много чести. Да, демон постарался над ее самооценкой. Она чертовски устала, чтобы бунтовать, услышав предложение о поездке домой, просто была рада его принять и, наконец, оказаться в безопасном, знакомом и любимом гнезде. Она улыбнулась, в который раз представляя, как окажется там, просто бросит все и полетит в объятия, это произойдёт, определенно, а еще... — Отсутствие постоянных унижений и физической боли улучшает настрой, не так ли? — ах, как мурчит, таки котом, сам себя нахваливает? Мерелин размыто услышала фразу, сразу вылезая из потока мыслей — ей показалось, что ее так, наоборот, унизили — знаете, как это бывает, когда человек проходит мимо вас и кидает что-то неприятное через плечо. Она приметила только бархатистый низкий голос и знакомый одеколон, но не могла вспомнить, где он ей уже встречался. Не заставляя себя ждать, девушка обернулась к мужчине, что находился выше неё из-за ступеней, заметив его рост, Мерелин поняла, что лестница играет малую роль. Ангел лишь приоткрыл рот и то ли выдохнул, то ли усмехнулся, узнавая одного из нечистых. Папочка, про себя малышка назвала его терапевтом — он же «разрулил» ситуацию, когда смертная не хотела гостевать у клана. Чего ему надо? Она слишком замедлила с ответом, пока рассматривала его: сегодня волосы незнакомца были неаккуратно заделаны в пучок на затылке с выпадающими белыми прядями, глаза его боле не носили кроваво-красного оттенка — обычные карие, с некими алыми «пробоинами» около зрачка, чёрная открытая рубашка, чем-то напоминающая о дровосеках, под ней — рельефное тело, скрытое в районе пресса большим количеством бинтов, будто его старались разрезать, да не смогли. Бинты также были на предплечье правой руки, похоже, он обнажал своё тело не из-за желания показать и соблазнить кого-либо, а из-за неудобства или… Или всё-таки соблазнял? Он отвлёк ее тем, что наклонился, заглядывая в глаза, готовясь ухмыльнуться над ангелом и ее растерянностью при виде рельефных мышц: — А-ам, нет я… — она зажмурилась и закрыла рот, ругая себя за тупость и смущение, малышка не знала, что первое качество у неё отсутствовало, второе делало ее чертовски милой. — Черт, нет, я… Извините, я просто задумалась о предстоящем, предстоящей поездке, так что… Она тут повторно зажмурилась, мысленно протирая виски — зачем ей перед ним оправдываться? Он тут бродячий охотник-сборщик, она видит его второй раз в жизни, а стелется перед незнакомцем так, будто совершила нечто непростительное. — Я-а задумалась. Вы что-то спросили? Ухмыльнулся, но сменил оскал на вежливую и сладкую улыбку, чуть наклоняясь: — Тебе показалось. — Ха… Ангел ответил одним звуком на его игривость, мол, заведу тебя, милый ребенок, и снова исчезну, буду дальше собирать потерявшихся смертных девушек к себе в клан. Так она и побежала расспрашивать наглеца о его незначительном вопросе и извиняться несколько сотен раз, что прослушала из-за собственных переживаний. Малышка развернулась корпусом, дабы продолжить путь к главнокомандующей, но ее, на удивление, остановило его очередное обращение: — Я лишь хотел узнать твоё мнение, — девушка прикусила нижнюю губу. Голос, его голос, ему бы эротические рассказы такой интонацией повествовать. — Стоили ли те упорство и отказы времени? Я ведь предлагал тебе безвозвратную помощь клана, а не изнурительную работу в нем? — По-вашему, я должна была броситься в объятия и молить о пощаде или заботе? — малышка опустилась на ступеньку, строго удерживая зрительный контакт, который, кажется, заводил обоих. — Я гордая. Не стану изменять себе и своим принципам из-за ран и небольшого недосыпа. Сделал вид, будто ответ ему понравился, и он его принимает. На этой ноте диалог должен был бы закончиться, демон вскинул бровь и оценивающе прошелся по малышке взглядом, намеревался развернуться и покинуть ангела, как названная на вдохе ловко словила его внимание: — В свою очередь, у меня тоже есть к вам вопрос, — Мер немного сощурилась, поднимая уголки губ, — тот факт, что многие здесь называют вас «папочкой», — снова поднялась на ступеньку, в ответ нечистый и сам приспустился к истерзанной, — это… Общий выбор благодаря вашему положению или ваша просьба из-за личного фетиша? Собеседник повторно осмотрел девушку с ног до головы, как будто бы удивляясь дерзости смертной — тем не менее, мимику он не прятал, показывая, что ее игривость — его удовольствие. — А как вы предпочтете меня называть, — Мер упустила тот момент, когда демон оказался слишком близко, наклоняясь к ее ушку, отчего по шее и спине побежали мурашки. — По общему выбору или моей личной просьбе? Флирт? Несомненно, он привлекательный мужчина, аура вокруг него такая — хочется переговариваться и перетягивать его внимание исключительно на свою персону. Вероятно, это особенность его вида — автоматически соблазнять женщин, ангел не знала, кто он конкретно по «расе», но догадки были. С его внешностью, харизмой и увлечением смертными девушками в воображении вырисовывался образ инкуба — соблазнителя, подтвердить бы гипотезу, да удобного момента пока не подвернулось. Они бы так и переглядывались и ухмылялись друг другу, но некто окликнул ангела, отчего та ножевым ранением разрезала зрительный контакт. Малышка кивнула ему, а нечистый только и продолжил рассматривать ее, приподнимая одну бровь, завела. Все-таки, стоило определиться с тем, как называть данного господина.❤
Истерзанная обомлела. Она не могла шевельнуться и выдавить из себя звук, поздороваться дли приличия — девочка оцепенела, когда новая незнакомка-собеседница обернулась, всматриваясь томным взглядом в ангела. Мерелин знала, так устроен их мир, нечистые обычно чертовски привлекательные по внешности, пускай не характеру, но многих людей, если не всех, можно купить одной лишь внешностью. Если бы красота была денежной валютой, то женщина, у которой она должна сегодня получить разрешение на поездку и на которую она так бесцеремонно и долго пялится, явно была бы миллионером. Она была воплощением восставшей демонессы — высокая взрослая женщина, с ровной спиной, руками, сложенными на уровне живота, создавалось впечатление, будто ее воспитывали в королевской семье. Не только поза говорила о соответствующем воспитании — худая, но с пышной грудью, неестественно тонкой талией, над которой поработал корсет, бедра, ноги были скрыты подолом черного платья. От нечистой веяло уверенностью, строгостью в сочетании с добротой, интеллектом — ее твердый взгляд раскрывал обладательницу. Малышка позже рассмотрела ее наряд — длинное темное платье в пол, украшенное голубой прозрачной тканью, прикрывающей плечи, предплечья, также данный шелк или хлопок спускался с ее спины, и нечто вроде фаты того же оттенка было вплетено в ее прическу с изящно-выпадающими волнистыми прядями. Странно, но Мер точно подметила — типичный для представителей клана «знак» отсутствовал — красная веревочка в виде аксессуара на наряде. Если остальные обязаны были носить данную деталь на своей одежде, то у того, кто имел права не надевать ее, можно не сомневаться, власти в клане предостаточно. — Я бесконечно рада твоему появлению, — устав быть объектом наблюдения, мадемуазель вступила в диалог первой, поначалу томно втягивая воздух губами, попутно бросив пару недовольных взглядов в Мер, затем меняя своё отношение на вежливость и доброжелательность. — Как только стало известно, кому удалось украсть тебя, мои переживания стали неописуемыми. Ангел выдохнула, словно от комплимента, и слегка отклонилась, пряча глаза, ей нужно как можно скорее закрыть тему с демоном и обсудить ее отъезд. Каждое высказывание, затрагивающее «хозяина», было ударом кнутом по психике Мерелин. Да и не только психике — раны шипели и кровоточили, будто бы злились, что находятся так далеко от создателя. Истерзанная сжала пальцами плечо левой руки, так и не поднимая взгляда и по-дурацки стараясь выдавить улыбку, но ее мысли не позволяли — вспышками вспоминались моменты той ночи, размытые, но все-таки достаточно зримые, а потому ужасающие. Она просто не могла сосредоточиться на разговоре, на других темах данного обсуждения, когда первой фразой с женщиной-предводительницей стало упоминание мучителя. — Дитя, — обратилась к смертной, замечая явное замешательство, — не зацикливайся на деяниях своего предыдущего хозяина, — здесь малышка ответила нахмуренными взглядом — если он предыдущий, то клан, получается, новый? — Нибрас всегда был ослом. Если девушки не бегают за ним, он их насилует. — Ваша поддержка сейчас бесценна, — огрызнулась, — меньшее, что мне бы сейчас хотелось слышать, так это характеристики моего «предыдущего хозяина». Смертная смотрела на собеседницу непонимающе, как такая, как она — с виду воспитанная и взрослая, чтобы поднимать эти темы и давить на них, как на старые шрамы, не осознает неприятности ее слов. Нечистая же не сменила эмоций — ее лицо оставалось каменным, казалось, циничным — что-то в ее глазах говорило, что она видит в Мерелин недостаточно пострадавшую безмозглую оборванку, а не усталую и раненную девушку, нуждающуюся в объятьях и сне. — У меня не было намерения обидеть тебя. Я хотела убедиться, что твое самочувствие улучшается и ты готова на телепортацию, — будто вызов. — Как я могу заметить, ты быстро восстанавливаешься. Запомни — с кланом ты в безопасности. Можешь идти, дитя. Мерелин прищурилась, оглядывая демонессу, пытаясь отыскать здравый смысл в ее фразах. Напомни-ка цель визита? Пустая трата времени.☽
Не буду подробно описывать вторую серьезную телепортацию смертной девушки — ее вывели на открытое поле несколько созданий, включая Милицу, стоило малышке на несколько секунд прикрыть глаза по наказу, как открыла она их, всматриваясь в кирпичные стены родного дома. Рядом с ней никого не было — ни паранормальной активности, ни обычных людей, а поверить в происходящее так и оставалось недостижимым. В итоге она, как будто от толчка в спину, наконец бросилась домой в слезах и дрожи, чуть не позабыв захватить вещи. Не буду также описывать первую неделю после возвращения — долгожданные встречи, реки слез, криков и всхлипов, допросы-опросы, заявления, составление преступлений, обвинений, составление портрета преступника: у Мерелин была легенда, заготовленная чуть ли не в первый день пребывания в клане — некий незнакомец-похититель держал ее около месяца в подвале, большую часть времени отсутствуя неведомо где, но предоставив доступ к удовлетворению элементарных потребностей, изредка он появлялся и вел длительные подробные монологи об НЛО, философии древней Греции и различных теориях заговора, а к концу заключения ангела выпустил на девушку собак, вовремя успев загнать обратно. Всяко, экспертиза не могла определить породу по укусам — клыки явно велики для человека, но и малы для собаки. Здесь вступилась мама — то, что ребенка практически не выпускали из комнаты допроса, раздражало ее больше, чем факт того, что они не могут найти виновника. Они не могли встать против жертвы, не могли пойти против пострадавших, потому, сцепив зубы и кулаки, дали обещание «сделать все, что в их силах». Мерелин была искренне рада завершению этой суматохи — она знала, что поиск преступника равносилен его заключению — невыполнимая и невозможная задача, она бы вообще не подавала никаких заявлений, сделала это лишь для правдоподобности. Расскажи она правду, о подземном мире и его обитателях, она бы отправилась далеко и надолго в другое сказочное место, кхм. Ангела пугало лишь несколько факторов. Первый — слабый: сами воители. Целый клан различных по силе и опасности существ собрался воедино, у него явно есть власть, легионы душ, выдающиеся охотники и соблазнители, не качеством, так количеством от них веяло угрозой, и, при всем этом, данное сборище все равно остерегалось воителей и при первой представившейся им возможности они мгновенно заключили сделку на безопасность двоих: клана и Мерелин. Если ангелы столь умны и непобедимы, чего они не спасли сестру? Не нашли ее у какого-то восставшего демона и не забрали домой, щедро наказав ублюдка за столь дерзкий поступок? Вывод каждое размышление одинаков — как бы обидно это ни звучало, но в таком обличии, в обличии смертного человека, хрупкой девушки, она им не нужна. Защита ее — так, дело по желанию. Второй — шипящий: забытый демон, бывший хозяин. Телепатической связи у двоих нет — Мерелин не могла ощущать, что он там сейчас творит, бьется ли нечистый в истерике, сметая все склянки и старинные книги в камин, или наоборот, сидит напротив огня и попивает чай с коллегами, радуясь таинственному исчезновению давно надоевшей малышки — мол, трахнул разок, достаточно, давайте следующую. Но страх того, что выродок, вероятно, успокаиваться и не собирался, каждую ночь звал бессонницу Мер на долгий медленный танец. В ее мышлении он виделся разъярённым голодным зверем, посаженным в клетку: прутья ее были крепки, чтобы удержать его, но не так крепки, дабы заключить навечно — они не выдержат его напора и ярости, рано или поздно нечистый вырвется еще более злым и сильным, ради единой цели — наказать вора и вернуть украденное. Ангел чувствовал это не только из-за противных воспоминаний, но и их составляющих — когда ее мысли успокаивались, она отвлекалась, забывалась в разговорах с близкими, ее шея и спина начинали так драть, словно по ним водили кубиками замороженной серной кислоты — та таяла от теплоты человеческого тела и ранила плоть, «как огонь ранит бумагу». Третий — шокирующий: прикосновения умиротворения. Хуже всего стало простое, казалось бы, касание — случайное, направленное — все это нестерпимо для девушки после изнасилования. Мерелин воротило от того, когда ее сжимали в объятиях, тошнило от того, когда чужие руки дотрагивались до ее ладоней, волос, плеч, лица, иногда она и вовсе не могла удержать позыва увернуться и отодвигалась, привлекая таким поведением больше внимания. Когда к ней подходили, она часто вжималась в ближайшую стену и прятала руки за спиной, опуская взгляд, будто скрывала порезы — если это вызывало подозрения, то наступал один из самых донельзя тяжелых моментов — малышка выдавливала сладкую улыбку и сама подходила обниматься, стараясь подбородком упасть на плечо, чтобы собеседник не видел эмоций — боли, тошноты от боли, это работало, убирало лишнюю тревожность и вопросы из диалога, но после его окончания наступала расплата — Мерелин падала на пол и захлебывалась слезами, скуля и мыча, смотря в одну точку, долго и нелегко успокаиваясь. Раньше она любила объятия. Она любила прикосновения. Ангел боялся потерять это, боялся собственного страха — остерегался того, что так и не сумеет прийти в себя и принимать осторожные касания людей без рвотных позывов и горьких слез. Порой она чувствовала себя намного лучше: наполняла легкие воздухом, закрывала глаза и выпрямлялась — правда, отсутствие унижений и побоев положительно сказывались на ее восстановлении. Порой она не могла пошевелиться, рассматривая узор на обоях и бесшумно рыдая до лопнувших капилляров. — Я-то толком ничего не помню, тц, после больницы столько таблеток приняла, лучше бы еще раз головой стукнулась. Мерелин не обращала и капли внимания на девчачий голосок, щебечущий очередные свежие новости и переживания, малышка медленно рассматривала самодельный плакат на стене, перечитывая старые записи и цитаты о психологии, первой любви, стихи и переживания, а также некоторые абсурдные мысли неизвестных людей из интернета. Отчасти она в диалоге и не присутствовала, у нее самой предостаточно ран, волнений и переживаний, чтобы тревожиться от других. Нет, это не грубо, но удар о зеркало и несколько недель заключения с выродком оскорбительно сравнивать. Честно, на два узла на виске Авроры смотреть жутковато — но они бесследно пройдут, показать ей свои «ушибы» — она бы заткнулась и звука выдавить не посмела. Но с ее длинным языком... Ангел резко повернулась к ней со злющими глазами, такими, как у демона, когда он замечал смертную — вертикальный зрачок и чистые голубые глаза, полные раздражения и желания издеваться. Она будто вложила в этот взгляд столько ненависти, сколько могла дать, словно обвиняла подругу за то, что та поставила ее под удар. Ведь демон хотел ее, он говорил, что она ему по вкусу, что он только так бы целыми днями с ней развлекался, не отвлекаясь на малышку, Аврора была бы его и любовницей, и любимицей, и тогда все те оскорбления психологического и физического плана — их бы просто не существовало! Не стоит скрывать — она бы и сама не особо противилась соблазну со стороны ублюдка, наоборот, полетела бы в его объятия и на его пах со скоростью света. Хозяину не многого бы стоило получить девушку в постели, добиться от нее любви и верности и, конечно же, самое желанное — Аврора бы быстро привыкла к тому, КАК нужно называть своего повелителя; мой дорогой и любимый «Господин». Мерелин очнулась в полуметре от сидящей девушки, она стояла над ней с убийственным взглядом и готовой придушить стерву хваткой, в то время как ее подруга с тревожными глазами смотрела исподлобья на истерзанную, ожидая от той подробного объяснения происходящего. Малышка повернула голову вправо, сжимая губы и смотря стеклянными глазами куда-то вниз, совсем растерявшись, почти плакала от своих действий. Она ощутила, как Аврора поднялась на ноги, как она изучала мимику Мер, затем, поняв, что слова сейчас бесполезны и бессмысленны, она осторожно обняла ее, падая подбородком ей на плечо: — Что бы с тобой ни случилось, что бы он с тобой ни сделал, я знаю, это куда хуже и горче моего ушиба, но Мерелин. Ты выбралась. Выбралась оттуда, откуда других группа человек вытащить не может. Перестань корить себя. Перестань ждать его возвращения. Ты самая сильная и смелая сука, которую я знаю, — Аврора отпрянула, продолжая удерживать ангела за плечи. — Не сдавай позиций. И не жди помощи. Только ты можешь расквитаться со своими демонами. Подруга торопливо отошла от Мерелин, отвернулась от нее, наливая воды в стакан после столь пламенной речи, пока истерзанная стояла с мокрыми глазами и открытым ртом, делая дыру в спине собеседницы напуганным взглядом. Аврора такие высказывания не произносила, никогда не говорила таких громких и четких мыслей, никогда ТАК не поддерживала, а тут будто как плеткой дала по пятой точке, чтобы малышка вперед шла, не останавливалась. — Тебе стоит позвонить Мису, — похоже, у нее довольно скоротечно выветрилась «пламенная речь», повернулась к малышке, оперевшись на комод, попивая воду как коктейль, — общих знакомых у вас нет, кроме меня и твоей мамы. Он не знает о твоем возвращении. Ангел сощурилась, заглядывая той в глаза — поверить не могла, что такое возможно, чтобы Мис не узнал столь важных новостей о его подруге, он с того вечера, как она исчезла, до сих пор ее игнорирует, чертов мудак? Мерелин в социальных сетях не часто стала появляться, не до этого было, а если и было — в Преисподней время интернета застыло — отправлять сообщения, звонить, все безрезультатно — без ответа. Опомнившись, малышка подбежала к телефону, сразу проверяя журнал звонков и диалоги — сотни сотен. — Блять!.. — И я о том же, — надула губы, смотря в стену и поднимая стакан с водой, как в тост. — Вот блять! — Эй! Хватит ругаться, не парься, новой бабы у него не появилось. Мерелин бросила непонимающий взгляд на девушку рядом — воспринимать парней в романтическом ключе сейчас исключено — своих ночных рассуждений хватает, чем париться об изменениях в личной жизни друга-дебила, Аврора что, реально не понимает того, что произносит? Несколько минут назад такой впечатляющий монолог представила, будто она говорила, но управлял ее мыслями кто-то другой, а сейчас обратно спускается, в яму сплетен и несуразности. — Я-я… П-позвоню ему, попозже, — малышка отбросила телефон, осторожно переводя взгляд на подругу. Ее нужно спровадить. — Ави, скажи… — та посмотрела на ангела вопросительным взглядом. — Скажи, ты не помнишь того мужчину, что приходил к нам в день моего исчезновения? Аврора посмотрела на малышку любопытным взглядом, прежде чем ответить на вопрос: — Того кретина? — теперь удивлялась Мер, — я вспомнила все его слова лишь после выписки, тот ещё гад! — Да о чём ты говоришь?! — её оскорбления не могли удовлетворить интерес ангела, только разжигали сильнее. — Ладно-ладно, не ори. Сказал, что неудивительно, как грязная путана вроде меня трется около ангела, пытаясь завладеть ее чистотой. Псих. Мерелин усмехнулась: — Полный.♡
Еще несколько дней. Несколько дней безуспешных раздумий и лишних переживаний о нечистых. Мерелин не встречала никого из знакомых, хотя иногда удавалось заметить Милицу на территории дома. Обычно она улыбалась, показывала большим пальцем за спину, намекая на нескончаемую борьбу за благосостояние и свободу ангела, а затем демонесса исчезала, до такой степени быстро и неощутимо, что порой казалось, что глаза обманывают, и визит одной из представительниц клана — мираж. Думать обо всем, что связанно с Преисподней, не особо хотелось, обдумывать, что делать дальше со знаниями о названном месте и своем будущем предназначении — тем более. Может, однажды Мерелин проснется с твердым убеждением того, что все это ебанное приключение было таким же ебанным сном, который растворится в памяти быстрее тумана поутру. Но до того дня явно требовалось потерпеть, терпеть со сжатой челюстью и мокрыми глазами, терпеть — в данный момент времени. Девушка закрыла глаза, уходя с головой под прозрачную воду, стараясь очистить голову, мысли путем погружения в теплую жидкость. Она уже отвыкла от обычной ванной, ведь демон предпочел названному предмету нечто более обширное и дорогое — навряд ли, чтобы использовать самому, скорее, иметь как можно больше места, дабы развернуться — что бы удобнее было кого-то иметь. Пора бы заканчивать связывать с его персоной все, что только можно связать — эмоции, предметы, чувства, черты характера, моменты диалогов. То, что осталось от ублюдка — раны и мерзкие воспоминания, которые, верится, с трудом доживут до двадцатилетия малышки. Почему-то Мерелин уверена в том, что чье-то ненарочное заклинание таки выстрелит ей в голову стрелой и принудит сжечь всю полку в памяти ангела, связанную с брошенным хозяином. Интересно, а попытается ли восставший сотворить то же самое, намереваясь вычеркнуть малышку из воспоминаний? На секунду девушке показалось, будто она не одна в ванной комнате. Открыв под водой глаза, пуская множество пузырьков с воздухом, Мерелин вынырнула, мгновенно набирая упущенный кислород обратно в легкие. Осмотрелась, словно старалась найти кого-то взглядом, тяжело дышала, также тяжело поймала мысль, что дома она одна — родитель уехал по работе до вечера, настрого наказав никому не открывать и держать телефон рядом. Резко ангел дернулась, как от шокера, выпрямилась, ощущая, как с плеча на крыло стекает капля крови — теплая вода посодействовала освобождению плазмы. Истерзанная обняла колени, укладывая голову, ложась виском на воду. Пора. Выходить?✴
Окружающий мир и окружение виднелось столь необыкновенным после возвращения домой: никто вдруг не появлялся из-за угла и не пытался подколоть Мерелин или пристать к ней в виде Мэри, Дарья боле не подбегала к ней, как после долгой разлуки — она каждый раз старалась увести ее в комнату и там согреть чаем и разговорами, будто боялась, что демон раньше поймает. Возможно даже, ревновала к господину смертную, ей давно не нравились создания женского пола, которых он приводил в дом, но ангел стала одной из тех, кто не стремился принизить суккуба в разговоре и как бы поднять себя в глазах тем, что спит с ее повелителем. Для младшей это было равносильно тому, чтобы хвастаться легкодоступностью — восставший никогда не зацикливался на одном месте, развлекался, а затем избавлялся, поскольку Дарью он не использовал в «развлечениях», та оставалась, смотрела, как демонессы уходят каждый раз, шипя, крича, скалясь. Суккуба привлекало то, что Мер абсолютно не заинтересована в нечистом, он отпугивал ее, несмотря на внешность и характер, которые многие девушки посчитали бы вполне сносным: властным, грубым, а потому сексуальным. Мерелин видела в демоне маньяка, в Дарье же она видела заключённую, которая неволей должна быть рядом с ним. Не стоит объяснять, кто малышке симпатизировал, а кто вызывал у неё отвращение и ярость. Дарья… По ней истерзанная определенно будет скучать, уже скучает. Вот за неё Мер собиралась вступиться, дабы клан не тронул двух суккубов, на Анну плевать — сама разберется, не маленькая, раз носит звание старшей. Мерелин зажмурилась и покачала головой, таким образом отгоняя мысли о нечистых — снова эти размышления ведут к демону, снова будет тошнить от тех воспоминаний. Малышка надела пижамные штаны с изображением лазурно-белых облаков и огромную чёрную футболку, что была по ошибке выбрана в мужском отделе самого большого размера. По ошибке. Так она матери и сказала. Едва вечерело, но девушке отсутствие солнца и полноценного трехразового питания хватало с головой, чтобы рухнуть на кровать и крепко заснуть до следующего утра. Она упала на мягкий матрас, как тот негативно ответил ей: благодаря пружинам и физике сбросил телефон, лежавший на краю. Мерелин попыталась найти его рукой, заглянула под кровать, в итоге она заползла на четвереньках и залезла головой под кровать, дабы, наконец, вытащить его, ударилась, когда услышала некие стуки и шуршание за спиной. — О, это ты, — пресно брошено в сторону, она протерла глаза и положила гаджет между подушек, обращаясь вновь, — у меня нет сил выяснять что-либо, я спать, ты свалить. В вечернем полумраке напротив девушки стоит Мис, ее, подразумевается, лучший друг, но в данный момент действительности ангел не знала, кто он для неё. Он с детства научился забираться через окно в ее комнату, с годами довёл до безупречности и полной бесшумности данный навык — во-первых, этому способствовала лестница, что опиралась почти до самого окна малышки, во-вторых, ее окно зачастую было открыто, потому что Мерелин любила свежий воздух и отсутствие жары, что накапливалась в помещении за день. — Что это значит, ты почти две недели как дома, а я узнаю только сейчас?! Ты хоть понимаешь, что вообще происходило, пока тебя не было?! — Мерелин подняла ладонь и отвернулась, как от яркого света, хмурясь и сжимая веки. Она не стала отвечать, тяжело выдохнула, побродила взглядом по стене, потому что не особо хотела смотреть на парня, всё-таки взглянула на него, чтобы не казаться совсем невоспитанной, воспроизвела повторный глубокий вздох и отвернулась, рассматривая книги на прикроватной тумбочке. Ну не хотела она с ним беседовать, Мис ее раздражает, он был одним из трёх, с кем она контактировала в день похищения, и он же был единственным, кто ее проигнорировал. Мерелин хорошо запомнила это, времени пораздумать над таким поступком было предостаточно. — Вся твоя семья, включая меня и Аврору, практически жила на успокоительных, все эти омерзительные новости, безрезультатные зацепки и допросы, — собеседник покачал головой. — Наконец, ты возвращаешься, но исключением делаешь меня. Я один не знаю о твоём возвращении. Это особая тактика сексиста — обвинение жертвы, Мис совершенно не берет во внимание тяжелые моменты заключения Мерелин, тяжелейшие, парень видит лишь собственные переживания и мысли, причем, те, что никак не затрагивают благосостояние и местонахождение ангела. — Ох, прости, бедный ты несчастный! — начинается скандал, истерзанная повернулась к другу и взмахнула руками, переходя на более громкий и злостный тон голоса. — Это же не ты был у психа под прицелом, не тебе же в шею чужие клыки впивались! Целыми днями я только и думала, как там мой бедный ребёнок Мисси, как он там поживает… Целыми днями я... Оцепенела, рассматривая что-то у подножия шкафа. Снова это происходит! Снова, если не собственные мысли выворачивают ее наизнанку, напоминая, что выродок сотворил с ней, то на помощь приходят люди, возвращая ее в круг, из которого не вырваться — из тошноты и боли, тошноты от боли, боли от тошноты. Как с этим бороться? Прекратить подпускать к себе людей и закрыться, загнуться в себе или терпеть вышеназванные ощущения вновь и вновь, пока они сами не исчезнут? Мерелин поступала храбро, прожевывала и глотала все то, что ей предоставляли разум и тело, у неё не было права рассказать правду, за это и несла наказание — в одиночку с этой правдой бороться. — Мне не хочется разговаривать с кем-либо. Мне не требуются слова поддержки от тебя или кого-то другого, — стеклянными глазами она установила зрительный контакт. — Я не нуждаюсь в этом. Мис, просто уйди, дай мне отдохнуть. Малышка развернулась, надеясь на то, что он послушается ее просьбы, но точно зная, что парень останется. Ангел прав, он сверлил ее взглядом, не двигаясь, возражая наказам девушки: — Ты обижена. Обижена на меня за то, что я сам не пожелал узнать, где ты, не пришёл проведать, — истерзанная усмехнулась. — Мерелин, я три недели ходил к твоей маме и успокаивал ее, но каждый мой визит все становилось хуже. Я напоминал ей о тебе. Напоминал, что тебя нет. — Мис, ты такой тупой, заткнись, — невинная повернулась к нему корпусом, как он уловил момент, быстро приблизился и обхватил ладонями ее лицо. — Ну, и какой демон посмел сотворить это с тобой? — она замерла, увидев в вопросе друга ухмылку. Ей померещилось, что он насмехался. Парень чуть наклонился, приближаясь, Мер увидела белый отблеск в его глазах, такие вспышки ярости или радости, не распознать, каких у обычного человека быть не может. Ее будто опять окунули в ледяную воду — напротив неё оказалось бессмертное создание с различными способностями, о которых смертные могут лишь мечтать, а напротив него девушка, которая, ещё немного, и рассыплется от усталости и бессилия. Большим пальцем он слабо надавил на молочную кожу, а у малышки от страха почти сорвалось имя с губ, она почти назвала имя потерянного хозяина, но слишком боялась выдавить из себя звук на внезапную нападку Миса: — Ты называешь его так… Потому что он «плохой человек»… Или подразумеваешь что-то иное? — горячие слёзы потекли по музыкальным пальцам парня. Он, очнувшись, будто от гипноза, оторвался от Мерелин, отступил на несколько шагов назад для большей безопасности девушки и, скользнув разочарованным взглядом по стене, уставился в ключицы смертной. Та же не успела оторвать от собеседника напуганного взгляда. — Ты мне скажи, — она готова сорваться прочь, но он вовремя закончил свою мысль, — конечно, «плохой человек», — более разочарованно, не столько в ответах Мерелин, сколько в собственных признаниях. Словно он кормит малышку ложью по чужому велению. — Мис, кто ты? — едва слышно раздался дрожащий шепот малышки, ответом ей стал безразличный взгляд со стороны и тишина, — кто ты? — более уверенно, голос истерзанной натянулся как струна, она выпрямилась, явно намереваясь нападать. — Ты была права. Тебе необходим сон. — Мис! — Сейчас мне лучше уйти, а ты, — благодетель снова приблизился, правой удерживая малышку за плечо, а левой поднимая ее голову, дабы зрительный контакт придал словам друга больше убедительности, — береги себя. Заботливый мальчик кратко поцеловал Мерелин над бровью, отчего по белому лицу скользнули горячие слезы, но девушка не успела сосредоточиться на действиях собеседника — она неожиданно отскочила от него, врезавшись спиной в стену, хватаясь за шею и плечо. Черная футболка благодаря оттенку не показывала всего того ужаса, что творилось на плече и ключицах ангела — они кровоточили, словно старые раны расковыряли от безделья. Было не столько страшно испытывать колючки и шипение на шее, сколько увидеть то, что запечатлелось в памяти малышки ярким огнем: Мис видел все происходящее — он не испугался, хотя понимал все, что происходит с телом истерзанной, она готова поклясться, в момент, когда он осознал, его зрачки отличались излишней остротой и ярой вертикальностью.☾
Разбежалась она думать о словах предателя, разум и без того переполнен различного рода мыслями, пожирающими нервные клетки, как голодный зверь — свежее мясо. То, что Мерелин услышала от недодруга, что она в нем увидела — все списала на усталость и темноту, мол, померещилось, с кем не бывает. После их сладкой беседы все его контакты, диалоги и доступ к девушке были стерты и заблокированы, больно ты, мальчик, далеко метишь, силенок не хватит: если Мис весь такой храбрый и хитрый, никакого толку — по щелчку пальцев ему голову могут оторвать, а если он — демон, то точно не из сильных, ведь был с малышкой с детства, притворялся искусно, а украл ее другой. У Мерелин сейчас и так постоянный выбор, кого в союзники, кого во враги, кого опасаться, а к кому прижимать спину, а разбираться с перепадами настроения уже взрослого парня, стоит ли? Короче говоря — Мис не занимал много места в размышлениях ангела. Два других волнения занимали. Первое, это скорее приятные изменения — благодаря лекарствам и мазям Милицы почти все синяки, укусы и царапины исчезли с молочного тела, периодическая боль и тошнота ушли за ними следом, но что осталось и иногда кололось, будто под кожей ползали электрические угри, так это шея и спина. На шее демон словно пытался достать зубами до кости и переломить ее, от того было несколько укусов до мышц, что затягивались слишком медленно. Царапины на спине вызывали лишь вопрос — как ее не вырвало от такой боли, как она не смогла ее запомнить, что он конкретно сделал, ведь по виду он распорол ей кожу пальцами и провел вниз, оставляя несколько похожих линий. Они заметно уменьшились, но не исчезли, что ж, будем ждать, многие представители клана подтвердили, что шрамов не останется. Второе, хуже, Аврора. Если первую неделю после возвращения Мерелин могла спокойно оставаться дома без лишних вопросов и допросов, вторую неделю она пряталась под предлогом отдыха и времяпровождения с семьей, то сейчас, третью, скрываться стало гораздо сложнее. Подруга убеждена, что Мерелин испытывала безответную симпатию к мудаку-Мису, а тот делал вид, будто не понимал, что к чему, и вот наконец он ее так достал и довел, что она отказалась от любого общения с ним ради собственного ментального здоровья. Аврора правда видела эту историю именно такой, настоящей драмой, она считала своим долгом вытащить малышку хоть куда-нибудь, чтобы развеять ее. Прикрываться болезнью или истерикой больше не получалось, а отказываться вновь и вновь стало совсем неудобно. Мерелин пошла с ней, чего смотрите? Истерзанный социофоб на вечеринке для одноклассников и просто знакомых, хороший выйдет анекдот. — Ты выглядишь обалденно, тц, — понятия не было, чего эта девушка добивалась, что она употребляла в данный момент, — в тебе что-то изменилось, — икнула. Мерелин мысленно подпевала ей, бродя взглядом по потолку «лишение девственности». Аврора кинула ее, прячась от бывшего. Очередного. А малышка продолжала бродить по квартире одноклассника, чьи родители из-за проблем в семье согласились выделить ему апартаменты. Интересная была ситуация — отец у него был старый, а семья новая, сынок с ней не поладил и устраивал скандалы, из-за чего ссорились не только с ним, но и благодаря ему; дабы закончить все перепалки, сына переселили. И хорошо — целая квартира подростку, и плохо — непрямой отказ от воспитания и заботы. Мерелин это обдумала. Она обдумывала любую вещь, что приходит ей в голову, чтобы в физическом плане быть здесь, на вечеринке, а в моральном уйти так далеко, как это возможно. Ангел буквально плавала по квартире, спотыкаясь о ковры и встречаясь плечами со стенами, она осматривала интерьер, детали декора, пугающий красный свет, который валил чуть ли не из всех углов, попутно отвечала на краткие диалоги и попытки знакомых засунуть ей в руку стакан с чем-нибудь крепким. Не то, чтобы она была душой компании, никто не был, но многие друг друга знали, знали благодаря друг другу, поэтому вопросов насчет той или иной персоны не возникало. Хорошо, ее не выворачивало от прикосновений — их много, даже слишком — касаний, взглядов, слов о внешности — каждый новый диалог чертовски хотелось закатить глаза, но малышка только вежливо улыбалась и кивала, стараясь незаметно улизнуть вглубь толпы или коридора, смотря где она находилась. С одной стороны, неплохо иметь популярную подругу — она легко может привести тебя на мероприятие, где никто не спросит с тебя уплаты за алкоголь, можно упиться в дрова и заснуть в ванной, а утром молча уйти, но с другой стороны, подруга эта постоянно исчезала на таких событиях, потому что ей нужно было обняться, поздороваться или сфотографироваться с каждым знакомым и знакомым знакомого. — Ты не слишком прячешься, — кто-то прошептал ей в спину, отчего она сперва замерла на секунду, чуть не расплакавшись, затем молниеносно ударило — ее не могут выкрасть из толпы незаметно. Ангел обернулся и сразу же кинулся в объятия защитницы, это Милица, снижаем уровень стресса до предела нормы. — Не пугай меня, во мне психоза больше, чем крови, — Мерелин ворчала, осматриваясь по бокам. — Не переживай, самые стойкие из клана рядом, мы не позволим обидеть тебя, — нечистая подмигнула, затем слегка отстранилась, приметив наряд Мерелин, — для кого? Для себя. Прежде, чем прийти сюда, Аврора притащила ту к себе, заставив примерить несколько самых открытых образов, стоило Мер увидеть черную водолазку, что закрывает шею, казалось бы, все кончено, но подруга вынудила дополнить это фланелевой юбкой и гольфами, таки мечта для педофила. Конский хвост, макияж от Ави — и у малышки не было соперниц в завоевании кого-либо. — Если я скажу, что подруга просто подурачилась, поверишь мне? — малышка ухмыльнулась и прикусила нижнюю губу. Милица поперхнулась, напустив более серьезный и сфокусированный вид: — Не советую тебе задерживаться здесь до глубокой ночи. Одна мразь недалеко. Ангела будто ударили в солнышко, она тяжело выдохнула, но вобрать в себя воздух не могла. Перед глазами поплыло, словно она выпила за один присест несколько бутылок джина, она раздраженно взглянула на нечистую, взявшись за солнечное сплетение, ожидая продолжения ее «советов»: — Мерелин, пожалуйста не воспринимай это так, ты под полной защитой, мы специально подпустили его ближе, дабы поймать. Пока его уничтожают, я проверяю тебя. — То есть, его нет рядом? Он… Ну, он… Не нападет без вашего ведома или… — честно, ангел готов разрыдаться. — Нет, что за мысли? Я же сказала, что проверяю твое благосостояние, задача клана здесь — твоя защита, но моя лично — твое спокойствие, — Мер слегка поморщилась, приторно становится. — Клан уже разбирается с ним, я советую тебе не увлекаться, — нечистая взглянула с отвращением на пьяную девушку, что прошла мимо, чуть не задев демонессу, — подобными… сборами. Демоны несомненно опасны для тебя, но это не делает остальных людей добрыми и безгрешными. Будь осторожней, — она провела ладонью по плечу малышки, улыбнувшись ей в последний раз, растворилась где-то в толпе. Мерелин не стала развлекаться в ту ночь, как в последний раз на грешной земле, спустя полчаса прогулок по квартире она нашла компанию из четырех человек и просидела с ними до полуночи, забрала подвыпившую Аврору из мужских объятий и домой, спать. Спустя еще несколько суток пришла неприятная новость — путешествие подходит к концу, пора возвращаться. Малышка долго плакала на руках у Милицы, ей не хотелось уходить и снова прощаться на неопределенный срок, но нечистая сумела успокоить ту, исполнив свою задачу — ангела возвращали на две недели в логово клана, по словам демонессы, все, кто мог, уже напали, но получить желаемое не смогли — уничтожением демонов и их прислужников клан показал не только принадлежность будущей воительницы, но и сотрудничество с остальными, так что попытка навредить Мерелин приводила не к самому благоприятному исходу для нападающего. Некое ощущение облегчения и радости появилось, постепенно росло и увеличивалось, но чувство тоски и грусти также не засыпали. Следующим ранним утром она попрощалась со всеми единокровными, крепко обнялась с родителем, на что та прошептала ей не скучать в новой школе — заклятие Милицы, позже они вышли из города в почти заброшенный парк, в котором часто выгуливали больших собак, а Мерелин не могла поверить, что по собственной воле возвращается в то же место, из которого так яро старалась вырваться. Что ж, это ненадолго. Прежде чем скрыться в тумане и щелчках, ей на мгновение показалось, силуэт Миса бежит к ней издалека, пытаясь не дать уйти. Вернуться в клан захотелось сильнее.❤
Ее приняли как родную, сама заведующая кланом вышла встретить малышку, заключила ту в теплые объятья, будто правда обнимала собственную дочь после долгой разлуки. Девушку обняло несколько человек за путь от входных дверей к ванной и от ванной к покоям. Чудом стало то, что ни одно касание не вызвало у нее отвращение или гнев. Милица загадочно улыбалась, ведя ангела к спальне, стоило им войти — нечистая преподнесла бежевую коробку с красной веревочкой в качестве подарка, Мерелин сощурилась, но не отказалась. Это ночная рубашка молочно-розового цвета, она сливалась с оттенком кожи ангела, изящно струилась на юном теле и была неплохим способом соблазнения. Малышка не успела взглянуть на отражение — спутница накинула на хрупкие плечи длинный пеньюар схожей расцветки, только гораздо прозрачнее, с узором едва-заметных красных цветов, распознать которые Мер не могла: — Вы избалуете меня, — она неуверенно нашла темные глаза рядом, чтобы потерять, будто признавая себя виновной. — Замечательно. Не будешь так смущаться от постоянных подарков, — нечистая подмигнула, слабо сжав плечо смертной, затем покидая ее, пожелав перед уходом сладких снов. Та усмехнулась, повернувшись к зеркалу, прикусывая уголок нижней губы, рассматривая чистые от укусов и гематом предплечья и запястья. Раньше она видела их, видела следы хватки, желтые, бурые и синие отпечатки на ее теле, сейчас ничего не осталось: ни шрамов, ни следов, следовательно, и воспоминаний о том событии — каком событии? Малышка повторно усмехнулась. При томном свете ангел не отрывала от себя взгляда; несмотря на все упреки и глумления демона насчет внешности Мерелин — он врал. Лгал, как будто получал от каждого слова уйму удовольствия, обманывал смертную, ломая психику ради собственной выгоды. Темные волосы были разбросаны по белым плечам и выпрямленной спине, они слегка волнились, чем делали обладательницу привлекательнее, она заправляла их, дабы осмотреть ключицы и шею, но пряди бежали обратно, копируя характер малышки — быть непослушной. Она сжимала и кусала пухлые сухие губы, легко двигая руками, замечая, как некоторые мышцы выступают, затем элегантно прячутся. У нее не осталось веснушек, темные глаза, брови, красный от румян кончик носа, да в данный момент времени она может единым взглядом возбудить любого человека. Или… Не человека?.. Малышка вдруг ощутила запах своих духов, сглатывая, снова слабо двигая плечом, наблюдая, как изменяется от действий шея и ключицы, как они эстетично искажаются и не позволяют оторвать взгляда. Мерелин переложила волосы на сторону укуса, разрешая одной пряди прилечь на другую сторону, она повернулась боком, чтобы увидеть, как полупрозрачная ткань мнется и пускает волны, когда ей некто померещился. Она моментально обернулась, дабы развеять сомнения, но лишь громко вдохнула, увидев постороннего: — Что вы здесь делаете? Вас не учили стучаться, прежде чем входить в чью-либо комнату? — не скажу, что она яростно напала обвинениями, скорее, интересовалась его манерами немного раздраженным тоном. Папочка. Мерелин не определилась, будет ли она его так называть. Поначалу он приоткрыл губы, намереваясь ответить, но затем сжато улыбнулся, бросая усталый взгляд в пол и делая бесшумный шаг вперед: — Вы проигнорировали меня, ангел. Были слишком заняты. Я не осуждаю такого рода занятия, наоборот, понимаю, тяжело оторвать взгляд от кра-со-ты, — пропел. Смертная прикусывала губы, внимательно всматриваясь в собеседника, он — змей, ловко сокращает дистанцию между ними, его объяснения и попутные намеки не пугают девушку, вызывают больше желания вслушиваться в низкий голос. Занимался бы он roleplay-ем¹, то от фанаток у демона отбоя бы не было. — Я навестил вас ради одной цели — убедиться, что с вами всё хорошо. Стоило манипулятору сделать ещё шаг, попадая под свет ночной лампы, как малышка заметила — на нём было что-то вроде длинной черной рубашки из неплотной ткани и штаны, белые волосы собраны в знакомый неаккуратный пучок, от кровавых глаз без зрачка ничего не осталось, кроме искры в совершенно других, карих с круглым человеческим зрачком. Мерелин задержала взгляд на рельефных мышцах пресса и груди — выглядел собеседник лет на тридцать-тридцать пять, обычно в этом возрасте на тело и мнение других забивают, но он, судя по всему, имел отличную память. Малышка предположила, что у нечистого либо слишком много любовниц, либо их вовсе нет. Она хмуро взглянула ему в глаза, скрывая таким образом смущение, но демон не реагировал, он смотрел на ангела так, словно заинтересован в каждом ее слове, вздохе, эмоции, какой бы она не была. Папочка слегка поклонился, делая новый шаг ближе, будто запинаясь — хитрая тактика, если это продолжится, то между ними не останется и капли расстояния: — Раньше запах вашей крови и страданий были повсюду, сейчас я не чувствую ничего, кроме приятного аромата пряностей, — он едва повернул голову вверх и вправо, будто стараясь поймать названный вкус. — Я сомневался, что вы решитесь вернуться к нам. Мне нравится ощущать ваше присутствие. Девушка вытянула руку и прыснула, пряча глаза в пол, протестуя: — Ни шагу больше или это трагично для вас закончится, уважаемый отец, — она вновь усмехнулась, быстро покачивая головой. — Это ваш способ соблазнения, да? Многих ли девушек вы обольстили утешением и комплиментами? — Достаточно, чтобы вам понравилось. Мерелин застыла. Демон будто заранее приготовил острый ответ и пронзил им, не обращая внимания на наглость и скрытое домогательство в словах. Смертная просто поражалась его нулевой мимике — собеседник правда не дрогнул, скорее, она сама словно дала ему момент блеснуть, что он и сделал, не испытывая какой-либо неловкости или смущения. Понимая, что стоять и молча смотреть на папочку с открытым ртом не значит вызвать в его сознании прилив стыда или совести, ангел сжал губы и снова покачал головой, набираясь смелости и терпения продолжить диалог так, чтобы он не вышел ей боком и не предоставил нечистому похвалить себя повторно. — Извините, конечно, но… Я понимаю, насколько эт-то… С-с-с-здорово оказаться с будущим воителем в постели, насколько поднимает ваше положение, не знаю, в глазах прочей высокопоставленной нечисти?.. — Мерелин взглянула на нечистого, заметив скрытую усмешку, больше засмущалась. — Это такой значимый трофей на полке, я понимаю, да… Но если все ваши предположения верны, что я воитель… — Это не предположения, а правда. Ты и есть воитель, — на секунду он стал серьезным, избавляясь от мурчащей заинтересованности и желания заинтересовать ангела. — Ха-а… Хорошо. Я уже оказалась… Использованной одним, как достижение, поймите, я не хочу опять быть наградой или предметом для восхваления. Истерзанная сейчас будто оскорбила собеседника самыми запретными словами, на что он моментально оживился: демон настолько резко и быстро подошел вплотную к девушке, что та напугалась, попятилась, но отойти не успела. Он посмотрел на нее гневным взглядом, малышка заметила больше красных искр в темных глазах, радужная оболочка словно разрывалась, показывая алые пробоины — нечистый посмотрел чуть выше ее глаз, осмотрел ее раны, осторожно прикасаясь к волосам, заботливо сбрасывая их на спину, открывая укусы на шее — Мерелин тяжело выдохнула и закрыла веки. Папочка положил крепкую ладонь на шею девушки, частично прикрывая раны, частично придушивая малышку, бережно упираясь большим пальцем в челюсть, заговорил, обжигая подбородок ангела горячим воздухом: — Мне не требуется насиловать невинных девушек, чтобы поднять самомнение или удержать репутацию, такого голода у меня нет, — смертная приоткрыла глаза, наблюдая за реакцией — наконец-то, она появилась. Демон нахмурился, исследуя болезнетворные следы на плечах малышки, — я не увлекаюсь подобного рода… Коллекциями. Мне не было дела до вашего предназначения, несмотря на вашу значимость, между нами не было бы контакта, если бы не ваше, — он замолчал, набирая воздуха, — обаяние. Ангел, ты обладаешь столь интересным характером и привлекательной внешностью, что я не могу обойти это стороной. Я ведь командую семьями демонов, а ты делаешь мой разум пустым. Так нельзя. Она выдохнула нечистому в губы, когда музыкальные пальцы нежно сжали ее волосы на затылке, кратко мяукнула, хватаясь за ткань рубашки, как за последний шанс к спасению, прежде, чем окончательно упасть, собрала все силы и посмотрела в глаза напротив настолько недоверчиво, насколько может себе позволить: — Хотите удовлетворить свои потребности? И здесь он заранее подготовил ответ, хитрец: — Ты мне скажи, чьи потребности я удовлетворяю, твои или собственные? — придержав шею левой рукой, уловив момент, когда она закрыла глаза, поцеловал. Они долго не могли остановить это. Остановить самих себя. Мерелин не могла отстраниться и отказать себе в чужих дьявольски приятных ласках, когда горячие губы прикусывали ее, ее подбородок, спускались к шее и переходили на мягкие тёплые поцелуи, демон не мог и не хотел отказываться от томного мычания девушки, ее сладкого запаха и слабых укусов, заставляющих умиляться. Иногда он аккуратно приподнимал ее лицо пальцами и продолжал целовать в уголки губ, в губы, затем сжимал волосы, вынуждая малышку громче выдыхать, затыкал ее, грубо лишая способности дышать. Он не использовал язык, не прижимал ее к себе слишком сильно, лишь осторожно направлял ее движениями, отчего ангел нетерпеливо кусал губы. Закончилось так же томно и ласково, как и началось — нечистый отстранился от девушки, когда та перешла на тяжелое дыхание от нехватки воздуха, маняще-сжато улыбнулся, как будто звал за собой, затем оставил Мерелин одну в раздумьях, слова не сказав. Что ж, продолжение обещает быть интересным..?Сладких сновидений.