Как бы понять твои желания Мои нервы — твое любимое блюдо Но и привязанность к тебе отсутствует Тот факт, что я жив — то еще благословение Постоянное чувство одиночества, как наркотик Возбуждает, но я сдержусь А тебе бы лучше спрятаться Всяко, я добьюсь того, чего требую Badlands Brennan Savage
Как-то бабушка сказала о том, что в городе ежегодно пропадает около тысячи людей. Она даже упомянула историю о знакомой, которая путешествовала со своим избранником в теплые страны, и, взяв одну из экскурсий на некий уединенный островок недалеко от общественных пляжей, как бы иронично не звучало, та женщина потеряла своего любовника. Исчез без следа, будто его никогда и не существовало ранее. В это крайне сложно верить: в пропажи, похищения, пытки, шантаж, угрозы, неудачные побеги и наказания за них, пока это не станет реальностью, упаси вас небо проверить, тем более — оказаться участником вышеназванных кошмаров. Мерелин жила не в столице и никогда не стремилась попасть туда, поскольку чувствовала явный запах разбитых надежд и мечтаний от указанного города. Она планировала уехать учиться в другое место, больше и многолюднее, но не ровно сейчас, а в конце своего школьного образования. Мать поддерживала её, но при этом часто упрекала в недобросовестной учебе. Мама хотела переехать раньше, но Мерелин слезно упросила её остаться, боясь потерять здешних друзей и спокойствие, которым обладал её небольшой городок. Кто бы знал, что в день её так называемого переезда, не спросят ни Мер, ни её родителей, даже место нового жительства не скажут, ведь адрес этого места… Не принадлежит грешной земле.✴
Головная боль постепенно сходила, забирая в никуда всепоглощающую темноту, что не позволяла ни глаз открыть, ни звука издать, только ворочаться и скулить в попытке хоть как-то сориентироваться в пространстве. Где-то недалеко звучали мягкие голоса, несколько, по крайней мере, один женский, который постоянно был вопрошающим, и точно один мужской — уверенный и грозный, раздающий приказы. Наверняка это Аврора проснулась раньше и включила очередной сериал, в котором по большей части вместо сюжета выставляли выяснения отношений — он любит одну, но спит с другой, другая же ревнует к первой и строит различные козни против неё. Мерелин не осуждала вкус подруги, ибо сама иногда грешила индийскими сериалами, которые обладают изумительными спецэффектами и таким же не менее потрясающим сюжетом. — Неважно. Пусть отродье не попадается мне на глаза. Следите за этим… Актер обладал действительно приятным голосом, таким низким и раздраженным, вероятно, изображает босса преступной организации или правителя древнего государства, хороший жанр, в кои-то веки Ави нашла что-то достойное внимания. Нужно наконец проснуться, да и телефон проверить — может, кое-кто все-таки написал?.. Или не нужно, чтобы не разочаровывать себя? Тем более, солнечный свет не старался пробиться и пробуждать малышку, а значит, еще слишком рано для утра, ведь, судя по освещению, рассвета не было. — Аврора, выруби и вали спать, ты время видела? — хрипя, возмутилась Мерелин, поворачиваясь на бок и спуская руку с кровати, отчего коснулась рюкзака рядом. Секунду. Какими-то мерзкими вспышками приходили воспоминания о кошмаре, в котором Аврору покалечили, в доме были незнакомцы и кто-то напал на Мер, что было дальше — стерто памятью. Что же вызвало столь бурные фантазии? Обстановка в комнате Мерелин не позволила бы хозяйке так спустить руку — с той стороны, в которую она повернулась, невозможно вообще что-либо спустить — с двух сторон ее кровать была прижата к стене, стоит в углу комнаты. Да и матрас у миледи был, к слову, не кожаный, и одеяло присутствовало… Девушка прыжком вскочила с дивана, уронив вместе с тем игрушку, с которой обнималась, пока спала, мотнувшись пару раз с открытым ртом, осознавая, что находится на чужой территории — причем абсолютно незнакомой. Разум быстро предложил воспоминания о людях, друзьях родителей и различных родственников, их квартиры и дома, но ни один интерьер не походил на этот — она никогда тут не была. Не успев толком осмотреться в помещении — название «комната» не подходит, слишком много пространства для этого слова — миледи замечает персону, а рядом с ней камин, что находится справа, а слева — двойную дверь, туда-то нам и надо. Уловка — Мер аккуратно приседает, поднимая упавшую игрушку, вместе с ним осторожно достает скальпель из кармашка рюкзака — она всегда хранила его там, спасибо небу, и сейчас он есть в названном месте. Его ловко спрятали в рукав большой белой рубашки. — Вы… Что вы наделали? — не скрывая яркой антипатии в голосе, приподнимая верхнюю губу от отвращения, разрывая речь прерывистым дыханием. Незнакомец немного повернул голову, будто слышал не полноценный вопрос-упрек девушки, а так, отдаленный звук человеческого голоса, затем он зачем-то щелкнул — вместе с этим пламя в камине вспыхнуло ярче, малышка вздрогнула, и подошел к столу недалеко от камина, на котором находилось немалое количество разных бутылок с темными жидкостями. В голове промелькнула мысль — он явно не в себе, ненормальный, не отдающий отчета в своих действиях человек. Пролезть в дом с такой же недееспособной леди, покалечить невинную школьницу, нанести небольшой вред имуществу и украсть другого человека! Да еще и несовершеннолетнего! О малом сроке он может и не думать. К тому же, подтверждая гипотезу о его неадекватности — видимо, ему кажется, что Мер — плод его воображения, галлюцинация, если он никак не реагирует на её присутствие и некоторые действия в целом. Девушка проводит взглядом по высокому потолку — темнота, мало что можно увидеть, справа — несколько окон вдоль стены, какие-то портреты и большие занавески возрастом более сотни лет, выбивающийся томный лунный свет, который помогал тем, что показывал кое-какие вещи и мебель, из-за ночного времени и отсутствия полноценного освещения разглядеть дизайн помещения всё никак не удавалось. Справа снова непонятные полки, непонятные занавески, полный бардак и хаотичность, насколько можно увидеть. Мерелин бесшумно поднимает рюкзак и накидывает его на правое плечо, второй обнимает игрушку — жёлтую пони с розоватой гривой и крыльями, а также закрытыми глазами и лежачей позой, все говорит о едином предназначении — лучше всего с ней спать и исключительно спать. Кое-как обходит диван и кресла, которые буквально стоят на каждом шагу, преграждая путь, она пару раз спотыкается об них, таки проходит нужное расстояние и останавливается — в двух метрах от двери и в трех от психа. Он стоит к ней спиной, сложный выбор — либо рискнуть и дернуться, либо на цыпочках постараться выйти из помещения. Второе. Несколько тихих шагов, и она уже может дотянуться до ручки дверей, взглядывает на широкую темную спину — он не реагирует, и продолжает тянуться, собираясь выползти змеей, как её пугают равномерным грудным голосом: — Приветствую, ангел. Её желание здороваться с ним было нулевым. Она выпрямилась, нагоняя на себя суровый вид, но заметно нервничала — неровно дышала и покусывала нижнюю губу изнутри, из-за чего мгновеньем позже одна за другой начали выступать бусинки крови. — У тебя либо нет языка, либо манер, — ему надоело слушать тишину. — У меня есть и то, и другое, просто бессмысленно показывать это безумцам, — девушка старается, честно, старается не нападать, чтобы не разбудить его демонов, она же не знает, что самый страшный зверь давно не спит. — Проникнуть в дом, покалечить девочку и похитить человека… Зачем? Вы хотите выкуп или… Что вообще?.. Псих усмехнулся, отчего еще больше вспугнул малышку — она сжала копыто игрушки, почувствовав, как сердце стучит все сильнее, а паника не дает ей кинуться к двери, ведь нет подтверждения тому, что этот конченный не кинется за ней — фигура у него хорошая, видно, что следит — нанести увечье точно сил хватит. Незнакомец резко поворачивается к ней, отчего дыхание девушки учащается, предательски показывая собеседнику внутренний испуг и неготовность к бою — одно дело — читать в интернете короткие сказки о маньяках и умалишенных, другое — бороться с ними за свободу. Совершенно не знаешь, что он выкинет следующим; Мер своими глазами видела, как по бледному лицу Авроры текла горячая кровь, ему не жалко было ударить одну из самых красивых девушек школы, неизвестно, что он способен сделать с «простыми», как считает милашка, по внешности детками. Он сделал шаг навстречу, попав под мутное освещение камина — все те же горящие синевой и голодом глаза, ехидная полуулыбка, на сей раз вместо плаща и рубашки было что-то наподобие кардигана и открытый накаченный торс, как показалось Мер, в каких-то маленьких порезах, скорее ссадинах, которые давно зажили, оставив в память о себе только белую полосу на коже… Остальное, вроде, оставалось прежним. — Нелепые вопросы предсказуемы, но сейчас у меня нет желания отвечать на них, — ой, бедный, от какого тяжкого труда отказался — информировать малышку. Даже запил чем-то темным, делая еще один громкий шаг к ангелу, — пошла вон. Сперва Мер не поверила своему счастью. Псих сам её прогоняет. Гений. Она радостно закивала, сглатывая и переминая губы, сильнее прижимая к себе игрушку: — Хорошо… Хорошо, — повторно сглатывая и пятясь, тут же покидая помещение, прощаясь с ним раз и навсегда.☾
Кромешная темнота целиком забрала способность хоть как-то ориентироваться в этом здании. Единственное, что было различимо благодаря неизвестно откуда поступающему свету луны — широкая лестница посередине, ведущая на второй этаж, арка, ведущая в маленькую комнату позади лестницы, которую было более-менее видно благодаря тусклому, но присутствующему белому освещению, а впереди — вновь двойная дверь, судя по всему, ведущая на улицу. Мерелин облегченно вздохнула и зашагала к ней. По канону жанра, дверь была заперта. Малышка ругнулась и начала поиски чего-нибудь, что подтолкнуло бы её на пути к своему освобождению. По канону жанра, её вновь заставили вздрогнуть неожиданным, но более теплым и высоким голосом: — Я провожу тебя, — лиловые глаза блеснули в темноте. — Не бойся, пойдем. К ангелу мгновенно приблизилась девушка, миниатюрная, в черном платье с пышной юбкой, показалось, будто наряд горничной с этими белыми оборками и фартуком прямо из секс-шопа, она мягко подхватила Мер под локоть, ведя за собой на лестницу, наверх. Она не стала противиться, судорожно стараясь придумать, как тихо уйти, избежав обитателей данной психбольницы. Горничная завела её в одну из комнат на втором этаже, и, пожелав спокойной ночи, сжато улыбнулась девушке и покинула её, цокая каблуками. Мерелин судорожно усмехается, хватаясь за голову и вороша темные пряди волос. Это же надо угодить в такое приключение — попасть в руки — прямо говоря, так и было — попасть в руки к психу, а потом и его дом с такими же умалишенными людьми. Вообще, неизвестно количество обитателей этой прекрасной лечебницы, чтобы не увеличивать их число своей персоной, лучше всего уйти из этого места. Девушка резко вцепилась в рюкзак, открыла его и начала копаться, сама не понимая, что конкретно ищет. Создалось впечатление, что она сама сюда пришла после школы — пара тетрадок, ручки, маленькая расческа, плеер с наушниками и несколько мятных конфет — старшие классы, что тут еще скажешь. Открыла маленький кармашек — тут надежд появилось вдвое больше: помимо мелкого бумажного мусора и шпаргалок блеснул серебристый скальп (тот самый, что она заказала в интернете ради не очень хороших целей), к нему же прижимается маленький черный складной нож-ключик, которым нельзя нанести серьезных ранений, но запросто можно проткнуть ладонь или щеку. Что ж, если у нас есть средства для самообороны и силы после сна — грех не воспользоваться: достав клинки, спрятала их в одежде — скальпель под ремень брюк, а маленький ключик в бюстгальтер, закрыла и надела рюкзак на спину, бесшумно подходит к двери, в которую вошла три минуты назад, пытается как можно тише открыть её, но без толку — закрыли, молодцы. Как говорится, не ищем легких путей — сложно было не заметить двуспальную кровать, прижатую к окну, да еще такую роскошную — те самые кровати, которые показывают в разных сериалах про принцесс и просто избалованных богатенькими папочками девочек — с полупрозрачным либо голубым, либо бирюзовым навесом, множеством подушек, скромными редкими изображениями бутонов цветов неизвестного вида — пока что это все, что позволил рассмотреть лунный свет. Недурно живут для психушки. Простыни, одеяло и занавески воссоединили в одну длинную полосу с крупными неровными узлами и, распахнув окно, скинули вниз, отчего один конец болтался по воздуху в метре над волнующейся от ветра травой, а другой надежно привязали к ножке кровати, насколько надежно — под знаком вопроса. Она не умела спускаться шпионом по столь чудному изобретению, поэтому спускалась, как мартышка, одно другому не мешает. Когда же путь по «веревке» подходил к концу — малышка дернулась и упала, нехорошо поздоровавшись копчиком с холодной землей. Та была покрыта мхом и пушистой травой, оттого, вероятно, падение было не таким уж и неприятным. Она ругнулась, прежде чем замереть и напугаться достаточно, чтобы сердце забилось быстрее — хруст при попытке встать прозвучал слишком неожиданно для малышки. Хруст позади, а это опасно. Но боли, тем более ярой, резкой, до крика и слез не было, ничего не было. Пока этот хруст не повторился вновь. Мерелин медленно повернулась, встречаясь с темными глазами в трех метрах от нее, на том же уровне, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Нечто черное и, по всей видимости, склизкое или мокрое, начало подниматься из травы, возвышаясь над малышкой, закрывая своей длинной худой фигурой полнолуние, а длинной пугающей тенью — малышку, черная тварь, с круглой лысой головой и острым подбородком, без носа, без губ, с каким-то странным подобием рта, истыканная непонятными дырами и мерзкими мелкими мешочками, с длиннющими и тонкими, как шланги, руками, не парой, а двумя парами — одни выходят из плеч, остальные две — чуть ниже. С каждым сантиметром, на которое существо поднималось, с каждым движением этого непонятного создания издавался оглушительный хруст, будто кто-то бил качественной новой битой по старым сухим доскам, а, как бы иронично не звучало, рядом с телом и над головой существа припеваючи летали практически стаи белых мотыльков. Еле слышно прошептала, немного отклоняясь вправо: — Т-ты… В-в… — не успевая сказать, закатывает глаза, совершенно не замечая, как нечто в то же мгновение бросается на глупую малышку.