Мутанты: первая игра

В 10-30 утра, когда спасательная миссия Фудомине как раз блуждала среди деревьев парка ИГА, во двор школы Сейфуро вкатила строгая чёрная машина с затонированными стёклами. Пафос и торжественность немного портил большой зелёный значок «Мутант за рулём». Янаги Ренджи никогда раньше не бывал здесь, но изучил каждое здание по сотням спутниковых фотографий, поэтому путь к нужному месту нашёл без труда. По дороге его никто не останавливал, однако уже в медпункте ему пришлось столкнуться с тремя мутантами, которые выстроились прямо перед кроватью Инуи, преграждая путь. Одного из них — Фуджи — он видел не раз, хотя никогда не говорил с ним; второй, очевидно, был приглашённым из Америки специалистом — доктором Хэнком Маккоем — узнать примелькавшуюся на экранах личность не составляло труда; и, наконец, третий — молодой мужчина с рыжими волосами — наверняка был местным врачом. Все трое стояли прямо, с очень серьёзными лицами, словно говоря: «Дальше ты не пройдешь». Неизвестно, как всё сложилось бы в драке, но Янаги не собирался затевать ничего подобного. — Успокойтесь, коллеги, — сказал он, поднимая руки. — Я просто заберу его. — Куда? — потребовал Фуджи. — Не могу сказать, но там у него будет больше шансов выжить. Вы ведь не нашли способа остановить действие яда? — Его нельзя транспортировать, — вмешался доктор Маккой. — Это исключено. Любое прикосновение и смена положения тела вызовет немедленное ухудшение. Янаги сделал ещё шаг вперёд, и стоящие перед кроватью мутанты всё-таки расступились. Пространства, которое они освободили, едва-едва хватило бы на то, чтобы подойти к больному, но Янаги был уверен, что очень скоро это изменится. Осторожно сняв с правой руки черную кожаную перчатку, он положил ладонь на грудь Инуи и мысленно посчитал до трех. Кардиомонитор запищал и, даже не глядя, Янаги мог сказать, что причудливая зубчатая линия на нём выровнялась. — Пока вы не набросились на меня, — сказал Янаги, убирая руку, — сообщаю: он не мёртв. Семь секунд. Время потянулось медленно. Было заметно, что Фуджи и доктор Маккой подумывают, не скрутить ли его прямо сейчас, но хрупкая надежда на чудо удерживает их на месте. Янаги не стал надевать перчатку — это было отчасти демонстрацией силы. Времени действительно мало, и он не был намерен тратить его на тех, кто неблагоразумно становится на пути. Через семь долгих секунд, кардиомонитор оживил единичный зубец, за которым снова потянулась прямая линия. — Восемь-девять ударов в минуту, — сообщил Янаги, хотя все присутствующие наверняка и сами дошли до этой цифры путём простых вычислений. — Я способен поддерживать его в таком состоянии любое необходимое время. — И вывести обратно? — уточнил доктор Маккой. Янаги мысленно отметил, что этот вопрос не отличается логикой. Зачем бы ещё ему забирать Инуи с собой и лечить? Но вслух он сказал: — Я рассчитал время точно. Более длительное прикосновение действительно способно убить, но это вызвало лишь временное замедление процессов. — Как анабиоз? — уточнил врач. — Если вам нравится использовать термин из совершенно другой области, — ответил Янаги, не скрывая недовольства. — Эффект временный и мне нужно будет постоянно повторять воздействие. Поэтому я его и забираю. Кто-нибудь поможет мне донести его до машины? — Я помогать, — вызвался доктор Маккой. Очевидно, пережитое волнение всё-таки заставило его хотя бы на секунду растерять свой идеальный японский. Янаги надел перчатку и пошёл к двери, не утруждая себя прощанием. Уже на выходе, он услышал шепот: «Говорил, что они друзья» и «Всё равно заносчивый сноб, как и все там». *** — Пустите меня, Тачибана-сан, я его сейчас на куски разорву! — Да вы все ненормальные! — Успокойтесь! — Урод! — Тацунори! — Она приходит в себя... Голос Момоширо пробился в сознание Анн, и она попыталась открыть глаза, но яркий свет только причинил боль. Девушка чувствовала себя даже хуже, чем тогда, когда они с Камио покорили все американские горки в Диснейленде. — Анн-чан, — прошептала сидящая рядом Сакуно, которая, судя по голосу, была готова расплакаться в любой момент. — Он придурок! Он идиот, Анн-чан, — Сакурай схватил её за плечи, от чего Анн поморщилась. — Прости. — Что?.. — к головокружению добавилась ещё и тошнота. — Профессор жив! — выкрикнул Исида, которого всё ещё держал Тачибана. Остальные тоже бросали злобные взгляды в сторону Юты, но только Исида порывался продолжить драку. — Да! — радостно закричал Камио. — С ним всё хорошо! Ну, как... он... — Если то, что его увез какой-то непонятный человек неизвестно куда, означает, что с ним всё в порядке, то да, с ним всё в порядке, — Ибу взял Анн за руку. — Я, конечно, не врач, но у тебя пульс слабый и ты бледная, как Момоширо перед тестом по математике. Вставай, пойдем в медпункт. — Так Инуи-сенсей... он... — Не волнуйся, — сказал Тачибана, уже ослабляя хватку, — Юта просто не подумал. Он имел в виду, что профессора забрали отсюда. — Но ему стало лучше? — Не знаю, — честно ответил Тачибана. — Вот отведем тебя в медпункт, — Ибу помог Анн встать на ноги, — и сама расспросишь доктора Ирие. Всё равно занятия скоро закончатся. *** Фуджи снова и снова перекладывал записи Инуи из одной стопки в другую, пока Тезука не поднял их в воздух, чтобы отвлечь его. — От того, что ты нервничаешь, ничего не изменится. — А что ещё остается делать? — Фуджи не мог заставить себя повернуться. — Сидеть и ждать новостей? — У нас есть ответственность перед учениками, — напомнил Тезука. — Уроки никто не отменял. — Как я могу вести уроки, понимая, что сейчас Инуи умирает, а возможно уже мертв? И мы даже не знаем, что там с ним делают, — голос Фуджи сорвался. — Ты слышал доктора Маккоя? — Тезука положил руки на плечи Фуджи, слегка помассировал их. Обе стопки документов по-прежнему парили в воздухе, не давая возможности вернуться к бесполезному занятию. — Мы рисковали бы больше, пытаясь помочь ему в школе. — Ну да, теперь когда его забрали в учреждение, где ставят опыты над мутантами, мне должно быть гораздо легче. — Не думаю, что Янаги причинит ему вред, — Тезука обнял Фуджи и коротко поцеловал в макушку. — Ты пытаешь меня отвлечь, но не нужно. Если я сейчас не могу помочь Инуи, то хотя бы найду ту тварь, которая совершает телепатические нападения! Тезука внезапно отстранился, и стопки бумаги шлепнулись на стол. — Самое лучше, что мы сейчас можем сделать, — сказал он очень серьезно, — это позаботиться об учениках. Теперь нам предстоит взять опеку и над Фудомине. Фуджи передёрнуло. — Занятия должны проводиться как всегда, никаких отклонений от плана. — Но кто же будет читать вместо Инуи? — Тот, у кого достаточно знаний, — никаких имен, никакого личного отношения — так Тезука обозначил лучшую замену Инуи. — Я могу... — Ты возьмешь на себя общежитие, а я постараюсь уладить всё с документами и его внеклассными занятиями. Давай посмотрим расписание… — Ты так говоришь, но ученики... — Фуджи провел рукой по столу, передвинул бумаги, — Куда опять подевалась моя ручка? Только что была здесь. Тезука немедленно сунул руку в карман — так и есть. Пальцы наткнулись на тонкий стержень шариковой ручки, значит, его неконтролируемая привычка никуда не исчезла. Он никак не мог найти повода заговорить об этом с Фуджи. Нужно выбрать подходящее время, составить план и... — Постоянно пропадают, мне уже кажется, что кто-то их коллекционирует. Не мог же я писать сейчас без ручки? — Так и есть. Это я, — услышал Тезука собственный голос. Рядом с Фуджи это происходило с завидным постоянством. Планы рушились, правила нарушались, признания вырывались сами собой. Должно быть, подумал Тезука с каким-то весёлым изумлением, причина в дополнительной мутации, о которой никто вокруг даже не подозревает. — Что? — не понял Фуджи. — О чём ты? — У меня нет для этого слов. Разреши, я просто покажу. Он снова наклонился к Фуджи, глубоко вдохнул его запах и прикоснулся губами к волосам, не пытаясь при этом сдерживать ту силу, которая рвалась наружу. Все бумаги на столе и вокруг, ручки, карандаши и другие мелкие предметы взмыли в воздух и повисли там, слегка подрагивая. Они с Фуджи словно оказались внутри золотистой сферы, за пределами которой царил хаос. — Красиво, — прошептал Фуджи, разворачиваясь к нему. Не совсем та реакция, которую Тезука ожидал — но Фуджи редко делал то, чего ожидали от него другие. Возможно, эта потрясающая иррациональность и была центром магнитного притяжения, куда стремился мир Тезуки, состоящий из инструкций и правил. Возможно, в этом и был ответ. — Я должен тебя немедленно поцеловать, — сообщил Фуджи. — Даже если это всё сейчас упадёт нам на голову. Тезука был согласен с каждым словом. Он потянулся вперёд, устраивая одну руку на плече Фуджи, а второй зарываясь в его волосы. Казалось, что на короткий срок исчезли все проблемы, и они сейчас находятся в своём мире, где возможно всё — целоваться мягко, нежно, или кусая губы, неловко сталкиваясь носами или наоборот идеально, словно во сне. Касаясь не только губ — не было ни одного места, куда бы Тезука не хотел его поцеловать. Он всегда считал себя человеком без воображения, и не представлял, откуда могли взяться многочисленные образы и фантазии, которыми щедро делилось подсознание в такие моменты, но уже долгое время они были такой же его частью, как мутация или уважение к дисциплине. И вдруг тишину прорезал громкий звук. Дребезжащий звон, который все школьники с одинаковой силой любят и ненавидят — в зависимости от того, когда именно он прозвучит. Звонок на урок. Тезука резко выпрямился и все предметы, поднятые им в воздух, аккуратно опустились — каждый на своё место. — Математика, — сказал Тезука, подавляя глубокий вздох. — Контрольные тесты, чтобы проверить, сколько они забыли за лето. — Классный час, — фальшиво улыбнулся Фуджи в ответ. — Иди. Сейчас их лучше не оставлять одних надолго. *** Вода в раковине стала розовой от крови: её было не много, но Юта всё равно зашипел от боли, когда дотронулся до раны в уголке рта. — Этот Исида точно ненормальный, — умывшись, Юта пощупал нос, чтобы проверить, не сломан ли он. — Кого я вижу? — сзади неожиданно возник Ирие, главный и пока единственный врач в школе. — Фуджи-кун, неужели ты подрался? — Ударился об дверь, — отмахнулся Юта. В перепалку с Фудомине он никого посвящать не хотел. — Дай гляну, — Ирие подошел ближе и внимательно осмотрел рану. — Твёрдая дверь была. Нужно промыть, пойдем. Он схватил Юту за руку и потащил вслед за собой. — Да все хорошо, — Юта попытался вырваться из захвата, но Ирие только сильнее сжал его запястье. — Конечно, сейчас только ранки промоем, и всё станет ещё лучше. Юта недовольно фыркнул. Ирие тащил его по коридорам в медпункт, рассказывая какие-то глупости. Юта давно подозревал, что он в заговоре с его старшим братом, но доказать не мог — вот и приходилось мучиться. Дойдя до двери, Юта почувствовал что-то неладное и оказался прав. В медпункте их ожидала та самая компания, которую не посчастливилось ему встретить после своих уроков. — А вот и ты, — Исида снова выдвинулся вперед, потирая кулаки. — Да это же та самая дверь, о которую ты ударился, — засмеялся Ирие. — Вы всё ещё здесь? — Анн плохо, — раздался хор взволнованных голосов. Тачибана Анн лежала на кушетке, а за руку её держала Сакуно. — Только ей? — уточнил Ирие. Все закивали. — Так что же вы стоите? Можете подождать вашу принцессу за дверью, — Ирие отодвинул Юту с прохода, давая тем самым понять, что остальным лучше выйти. — Можно я останусь? — тихо спросила Сакуно. — Тебе тоже плохо, милая? — Нет. — Вот и ответ. — Но… — Правила одни для всех. Это ты одна из тех смельчаков, которые пошли в ИГА? Сакуно покраснела. — А где же Момоширо? Я слышал, что он был с вами. — Момоширо-семпай и Рёма-кун ушли в общежитие. — Правильно сделали, что решили принять наказание сразу, — Ирие вытащил из кармана конфету. — Возьми сладенькое, и тоже иди к себе. Тезука-сенсей наверное уже отправил группу на твои поиски. И он выпроводил девушку за дверь, приговаривая: — А с ней всё будет хорошо, не волнуйся. Полежит и уйдёт. Когда в медкабинете не осталось никого лишнего, Ирие усадил Юту на стул, а сам подошел к Анн. — Голова кружится? — Немного, — ответила та, глядя в потолок. — Как же тебя так угораздило? Ела сегодня? — Это я виноват, — тихо сказал Юта. — Ты? — Ирие удивлённо посмотрел на него. — Только не говори мне, что следишь за питанием Тачибаны. — Ирие-сан, — позвала Анн, — профессор… он… — Ох, — Ирие тяжело вздохнул, — да что с ним будет? Выкарабкается. А сейча-а-ас. Тачибана, ты не против побыть с Фуджи пару минут? Я пойду разгоню твоих доблестных рыцарей. Анн кивнула. — Ты меня… это… прости, — сказал Юта, когда Ирие вышел. — Я должен был сказать по-другому. — Главное, что надежда ещё есть, — Анн повернула голову к шторе, которая разделяла койки. Она знала, что там всё ещё стоят аппараты, к которым был подключен их учитель всю прошлую ночь. *** Следующим утром, немного успокоившиеся ученики Сейфуро собрались на кортах. Для некоторых из них сборы в половине седьмого приравнивались к смертной казни — это тренер Тезука отлично знал, поэтому не злоупотреблял своей властью. Но зато и ученики понимали, что если теннисный клуб собирают так рано, значит причина действительно веская. — Почему у меня такое ощущение, что нас сейчас будут ругать? — Ибу сонным взглядом посмотрел в сторону Тезуки, который что-то обсуждал с Тачибаной-старшим. — Почему я чувствую, за что и как именно нас будут ругать? — Не каркай, — Учимура толкнул его локтем в бок. — Тишина! — закончив разговор, Тезука обратился к собравшимся. — Как я неоднократно напоминал вам, для мутанта в этой школе личная дисциплина и ответственность перед миром людей должны быть на первом месте. Все виновато закивали. Даже если не брать в расчет тех учеников, которые наверняка попали в черный список Тезуки после похода в ИГА, у каждого из присутствующих нашелся бы поступок, а то и несколько, идущих вразрез с представлениями тренера о дисциплине. — Кроме того, хотя некоторые из вас уже получали замечания, они продолжают считать, что допустимо использовать силу для решения спорных вопросов. Неважно, идёт ли речь о конфликте между двумя мутантами, двумя людьми или мутантом и человеком — вы должны раз и навсегда запомнить, что драка унижает всех участников. Драка, спровоцированная вами, когда конфликт можно было решить мирно — худшее решение. — Тезука перевёл дыхание. — В связи с этим, а также, потому что вчера не было двух запланированных матчей, Саеки Коджиро, Изуми Томоя и Фукава Кимиёши проходят во второй круг отборочного соревнования. Тачибана Анн, Исида Тецу и Сакурай Масая дисквалифицированы за неявку на матч. — Но мы же не нарочно!.. — выступила вперёд Анн. — Не имеет значения, каково ваше оправдание, — остановил её Тезука. — Правила есть правила, и они будут соблюдаться всегда. Я понятно выражаюсь? Присутствующие виновато опустили головы. Хотя многие из них даже не знали в чем дело, но стыдно стало всем. — В таком случае, раз мы всё равно собрались здесь, Тачибана Киппей проведет утреннюю разминку. Спорт — это жизнь. Вопросы есть? Когда тренер и капитан команды Сейгаку покинули корты, все немного расслабились. — Анн-чан, держись, — Камио крепко сжал руку Анн и прошептал: — Тренер помешан на правилах, это несправедливо. — Ничего, — глотая слезы, сказала она, — всё хорошо. Нам не удалось попасть в команду, но мы постараемся и поможем выиграть остальным. Анн обернулась к Сакураю и Исиде, которые тоже пытались не разреветься. — Мы порвем всех, — гордо заявил Учимура, сжимая кулаки. Тачибана-старший наблюдал за ними издалека. Ему хотелось подойти и сказать что-то ободряющее, но он был согласен с Тезукой. И главное те, кого он видел сейчас перед собой, уже не были детьми, которые плачут после поражения. Они постепенно учились вставать с гордо поднятой головой и продолжать свой путь. — Для начала, десять кругов вокруг корта! — громко объявил Тачибана. — Разогреваем руки и плечи в процессе. *** Мизуки увлекся, объясняя классу решение очередной задачи, и звонок с урока застал его врасплох. Этот звонок не означал для него свободы, как для толпы радостных школьников на короткой перемене — ему ещё предстояло просмотреть планы Инуи, потому что именно Инуи ему теперь придётся заменять. В дополнение к остальной работе. Мизуки проигнорировал свой внутренний голос, который намекал ему, что виновных в отсутствии Инуи далеко искать не нужно. В конце концов, он по доброте душевной согласился с планом Тезуки, а доброта должна вознаграждаться, хотя бы спокойным сном. Накануне он опять всю ночь проворочался, возвращаясь воспоминаниями к злосчастной атаке, а голос в его голове, требующий найти Эчизена, был отдаленно знакомым, или так ему казалось от недосыпания, в любом случае… — Мизуки-сенсей, можно вопрос? — Куруми, одна из близняшек Роккаку, отвлекла его от размышлений. Все остальные ученики уже столпились у дверей, чтобы вырваться из класса в числе первых. — Да? — Не могли бы вы объяснить последнюю формулу, а то я запуталась, — девочка протянула ему свою тетрадь. — Только недолго, Иджуин. Ты обычно всё на лету схватываешь, а сейчас что тебе не понятно? — Вот, если тут мы подставим… — Слышали, что вчера Очки-сенсея забрали? — донеслось от дверей. — Да, говорят, он может и не выжить. — Кошмар какой, я его просто обожала! — Ещё скажи, что любишь тренера с его кругами! — Тебе не понять, Очки-сенсей один раз поговорил с моими родителями и с тех пор… — … но откуда потом возьмётся вторая переменная? — голос Куруми заставил Мизуки вздрогнуть. Он понял, что всё своё внимание сосредоточил на ученике, который выходил из класса последним. — Прости, что ты говорила? Я отвлекся, — Мизуки не собирался кому-либо сочувствовать, но сгорбленная спина Кайдо просто олицетворяла собой молчаливое покаяние. Пусть обвинял он только себя, но Мизуки-то знал, кто действительно был причиной всех несчастий. В этот момент в тишине опустевшего класса громко зазвонил телефон. — Да кто это?! — Мизуки вытащил мобильный из кармана. Номер был знакомым. Слишком знакомым. — Иджуин, зайди ко мне после следующего урока? Ну, что стоишь? Живо! — А? — девочка немного опешила. — А, хорошо. — Спасибо. Мизуки ответил на звонок, как только за ученицей закрылась дверь. — Что? — Что это было? — голос на том конце казался рассерженным, но и Мизуки не мог похвастаться хорошим настроением. — Твоему телепату понравился мой тёплый прием? — Ты не говорил, что… — Я предупреждал, — перебил Мизуки. — Не стоило это всё затевать. — Никто тебя не спрашивал. Сейчас рядом с тобой есть ученики, которые знают Эчизена? — Ни одного, — злорадно ответил Мизуки. — Насколько нам известно, ты часто видишься с младшим братом Фуджи. Думаю, он не очень умён, и проникнуть через него будет проще. В твоих же интересах устроить, чтобы в момент контакта с нашим телепатом вокруг не было толпы. Мизуки передёрнуло. — Слушай, я ни с кем не буду говорить. С каких это пор я стал мальчиком на побегушках? Мы — деловые партнёры, и если тебе нужна информация: расписание, списки студентов, учебные планы, то говори. Но в мою голову, как и в головы моих учеников, лезть не советую. — Мне нужно поговорить с Эчизеном. — Так приходи и разговаривай с ним сам, Юкимура. — Мизуки со всей злостью нажал на кнопку отбоя. Он никогда не интересовался занятиями других учителей и ничего не знал о результатах проекта «Мне нравится твоя мутация». Поэтому ему и в голову не приходило, что Рёма решил всё-таки вернуть друга в теннисную команду и незаметно спрятал в классе видеокамеру Тачибаны Анн. *** Кайдо шёл по коридору второго этажа, всё ускоряя шаг. Он пытался выбросить из головы слова своих одноклассников. И вообще все события последних дней. Так отчаянно он пытался сбежать от проблем, что не заметил, как столкнулся с Хэнком Маккоем — американским учёным. — Не ушибся? — дружелюбно спросил Хэнк, помогая ему подняться. Кайдо в ответ зашипел — он понимал, что это не вежливо, но с трудом контролировал речь. — Подожди, — окликнул его Хэнк, когда Кайдо попытался сбежать. — Могу я с тобой поговорить? Меньше всего на свете Кайдо хотел с кем-то разговаривать, но этот ученый мог знать что-то об Инуи, и он коротко кивнул в ответ. — Давай зайдем сюда, — Хэнк открыл дверь одного из пустующих кабинетов. — Тут, кажется, не будет сегодня уроков. Кайдо помнил, что это класс, где в прошлом году часто встречались капитан Ойши и Кикумару-семпай, чтобы обсудить стратегию своей парной игры. Действительно, во второй половине дня уроки там не проводились, и комната практически принадлежала «Золотой паре». Капитан Ойши утверждал, что из Кайдо получится хороший парный игрок. Инуи-сенсей тоже так говорил… Воспоминания прошедших дней, которые Кайдо гнал от себя, вернулись с разрушительной силой — так, что в груди заболело. — Я не скажу тебе, что всё будет хорошо, и все мы будем жить счастливо, — сказал Хэнк, когда они сели за соседние парты. — Мы отличаемся не только от людей, но и от остальных мутантов. Мы сражаемся с собой, чтобы это принять и не бояться своей сущности. — Значит, вы когда-нибудь пытались убить близкого человека? — тихо спросил Кайдо. — Пытался, — невесело согласился Хэнк, — и не один раз. Во мне живет Зверь. Огромное лохматое синее чудовище — это не просто форма, во мне в буквальном смысле есть монстр, которого я ненавидел раньше. — Как Вы его контролируете? — Никак, — глаза доктора подобрели, и он слегка улыбнулся. — Сначала я считал, что Зверь — это не я, а кто-то, обладающий своей злой волей, но это было ошибкой. Он и есть я. Не нужно сопротивляться и постоянно бояться, что он может взять верх над тобой, ведь это и есть ты. Нужно принять это, как самую важную часть твоей жизни, и жить дальше. — Значит, я хочу убивать? Хочу причинять боль людям?! — Насколько мне известно, с тобой было только два таких случая. В первом ты был очень испуган, а во втором, как мы подозреваем, это могло быть намеренной телепатической атакой. — Но я же всё равно виноват! — не выдержал Кайдо. — В чём? Ты хотел его укусить? — Нет, — Кайдо уставился в пол. — Значит, и вина не твоя, — Хэнк похлопал его по плечу и весело продолжил: — Помню, когда к нам только приехала Роуг, она чуть не убила Логана, а он её. В этом, конечно, нет ничего весёлого, но важно, что она смогла справиться и принять свои способности. — Маккой-сенсей, а у вас в школе было много таких случаев? Когда опасные мутанты не могли контролировать свои силы? — Да почти каждый день, — Хэнк рассмеялся. — Теперь, спустя время, я имею право вспоминать об этом с улыбкой. Ты не представляешь, что было! Как-то нам даже пришлось отстраивать заново все правое крыло школы после… ну, ты понимаешь. — А я могу… поехать с вами? — Мы рады всем, но хочешь ли ты этого? К тебе плохо относятся здесь? — Хорошо. Лучше, чем я заслуживаю. Именно поэтому я должен научиться контролировать себя. *** Юта ожидал конца урока, как приговора. Когда звонок прозвенел, он быстро запихнул вещи в сумку и приготовился бежать, но Мизуки опередил его и громко объявил: — Кисаразу Ацуши, Фуджи Юта, останьтесь. Когда дверь за последним учеником закрылась, Мизуки протянул Ацуши тетрадь. — Мне понравилась твоя работа, неплохо. Любой другой человек на месте Ацуши был бы доволен, но все в святом Рудольфе знали, что такая доброжелательность у Мизуки не предвещает ничего хорошего. — Если в следующий раз слово в слово скатаешь из энциклопедии, заставлю переписывать весь том. Ацуши сглотнул. Он чувствовал, что это ещё не самое страшное или изобретательное наказание. — Брату своему то же самое передай. Всё, можешь идти, — Мизуки махнул в сторону двери, давая понять, что ему не нужны свидетели его разговора с Ютой. Ацуши сочувствующе кивнул и выскочил. — Что это? — спросил Мизуки, подходя ближе. — Где? — Юта завертел головой. — Это, — Мизуки поймал его за подбородок. — А, вы же ничего не знаете, — Юта с облегчением воздохнул. — Это всё психи из Фудомине. — Они тебя просто так побили? — Мизуки повозился, усаживаясь на парту. Ученикам запрещалось садиться на столы и на парты, много чего ещё запрещалось, но Мизуки не был учеником. — Ну… — а вот Юта чувствовал себя провинившимся учеником. Он стоял по стойке «смирно» и, как никогда, желал поскорее вырасти. Чтобы не искать оправдания, типа, — они меня спросили, а я в ответ ляпнул что-то не то. — Это ты умеешь. — Мизуки с неожиданной теплотой вспомнил момент, когда на дополнительных занятиях Юта пытался объяснить закон Ома для переменного тока. Умение адекватно формулировать предложения не относилось к числу его сильных сторон. — Да они вообще ненормальные! — уже завёлся Юта. — Представляете, эти придурки ходили в ИГА! Они хотели поймать там какого-то мутанта и порезать его, чтобы нацедить крови и спасти Очки-сенсея. — Очень интересная история. Ты ходил с ними? — Нет, но знаешь что? — Что? — Если бы с тобой произошло что-то подобное, — произнёс Юта с такой уверенностью, что невольно в дрожь бросало, — я бы пошёл. И все наши тоже. Но только мы бы точно не отступили и приволокли труп того мутанта. — Фу, варварство. — Это важно! — Юта неосознанно сделал шаг к Мизуки. — Мы все тебя любим — может даже больше, чем Фудомине своего коменданта. И не позволим навредить тебе! И вообще! — Сказал, как отрезал, — Мизуки засмеялся и поманил Юту рукой. — Иди сюда, мне хочется обнять что-нибудь бестолковое. Юта подошел ближе, привычно устроился у Мизуки между ног и обнял его за талию. Мизуки опустил голову к нему на плечо и закрыл глаза. Возможно, он поступал глупо, рискуя в общественном месте, в таком положении, да ещё и с несовершеннолетним учеником, но в последнее время всё было настолько плохо, что чувство опасности стало привычным. — Обниматься скучно, — заявил Юта и облизнул шею Мизуки. — Вкусная тоналка? — Мизуки рассмеялся. — Фу, Мизуки-сан! Зачем этой дрянью мазаться?! — Затем, что кто-то очень любит оставлять на мне засосы. — Ну, на губах хоть гадости нет? — и, не дождавшись ответа Юта, впился в губы Мизуки своими. Они долго и жадно целовались, пока Мизуки не вспомнил, где они находятся. — Не здесь, — попытался вставить он между поцелуями. — Уроки закончились, — Юта забрался под его рубашку, поглаживая пальцами живот, — все уже давно сбежали из учебного корпуса. — Давай продолжим у меня, — Мизуки поерзал на столе, неохотно пытаясь вывернуться из объятий. — Боюсь, ты не дотерпишь, — Юта опустил руку ниже, задевая выпуклость на штанах Мизуки. Тот автоматически раздвинул ноги и застонал. — Сволочь, — Мизуки неожиданно осознал, что из-за всех последних событий у них очень давно не было секса, и сейчас он готов лечь под Юту прямо в классе. Юта прикусил губу Мизуки, от чего тот застонал ещё сильнее. — Если ты будешь так стонать, нас точно поймают, — довольным голосом сообщил он. — Если мы сделаем это на твоей парте, ты сможешь потом думать здесь об уроках, а не об этом? — Мизуки обвил ногами талию Юты. — Конечно, нет, — Юта принялся расстегивать пуговицы на рубашке. — Если нас застукают, я тебе яйца оторву. — Делай, что хочешь. Юта одним рывком поднял Мизуки — было тяжело, но возбужденный Мизуки, который тёрся о него и пытался не стонать, стоил того. Не в силах больше сдерживаться, Юта опрокинул Мизуки на стол, продолжая целовать искусанные губы. Так их и застал Фуджи-старший. Задыхаясь от возмущения, он в первые секунды даже не мог ничего сказать, только бездумно смотрел как его брат целует грудь Мизуки, опускаясь всё ниже и ниже. Наконец голос к нему вернулся. — Что тут происходит?! — Твою мать, — выругался Юта. — Как… как ты посмел?! — Эй, не устраивай сцену! — Юта отстранился от Мизуки. — Мы уже взрослые! — Это растление несовершеннолетних! — Фуджи вёл себя так, как будто бы его брата в классе вообще не было. — Когда директор узнает, он мигом выставит тебя! — Если кто-нибудь про это узнает, — Юта мгновенно оказался возле брата и попытался схватить его за рубашку, — я всем расскажу про… — Юта! — от голоса Мизуки по спине Юты пробежали мурашки, словно от ледяной воды. — Иди в общежитие, нам нужно поговорить с Фуджи-сенсеем. К этому моменту Мизуки успел застегнуть все пуговицы и привести себя в относительный порядок. — Ни за что! Как я могу оставить тебя?! — Ты слышал, — Мизуки говорил тем особенным жестким голосом, с которым лучше было не спорить. — Я тебя дождусь. Он бросил на брата последний яростный взгляд и вышел из класса. — Я должен был догадаться, что рано или поздно ты всё узнаешь, — уже гораздо спокойнее сказал Мизуки, накручивая прядь волос на палец. — Ты отвратителен, — волосы Фуджи колыхнулись от ветра. — Как сказал Юта: «Не устраивай сцен». Мы взрослые люди, может поговорить и спокойно. Окна в аудитории распахнулось, с силой ударяясь об стену. — Ты получил право преподавать здесь, тебе доверили детей. А ты их насилуешь? — Насилую? Я?! — удивление Мизуки было практически естественным. — Чтобы ты знал, твой брат, когда перешел в старшую школу, первым делом набросился на меня, хотя я всего лишь предложил ему поменять матрас! — Не желаю этого слышать! — А что желаешь? Может, про тот чудный инцидент, когда Юта отымел меня в душе? — Заткнись! — крикнул Фуджи. Порыв ветра чуть не сбил Мизуки с ног, но уверенность в собственной правоте позволила ему устоять. — Называть Юту ребенком смешно. У него уже давно есть право самому решать, с кем спать и с кем говорить. — Я ненавижу тебя, — обречённо произнес Фуджи. — Взаимно. Ты что-то конкретное хотел или просто настроение плохое? Фуджи несколько секунд стоял, не шевелясь, а потом опустил голову. — Записи. Инуи. Что ж, и этот гейм Мизуки выиграл. Всухую. — Они были где-то на столе, — он со значением посмотрел в сторону бумаг, которые ветер перемешал и разбросал по полу. — Когда будешь уходить, не забудь закрыть за собой окно. Уже в коридоре Мизуки услышал грохот из кабинета. Скорее всего, подумал он, хрупкий Фуджи перевернул ту самую парту, на которой они с Ютой только что… Ну, это не его класс и не его проблемы. *** Фуджи чувствовал себя ужасно, и это должны были ощутить все. Небо над кампусом потемнело, вызванный им ветер сорвал шторы с окон, смёл учебники и атласы с полок, свалил даже несколько коробок с теннисными мячиками, которые стояли на улице. Но гнев не проходил, он разъедал его изнутри. Фуджи хотелось действовать немедленно, вот только что именно сделать он не знал. Как не навредить Юте? Что потом скажет ему брат? Хотя, это было неважно — пусть сердится, пусть ненавидит, но это для его же блага. — Сенсей, — в кабинет заглянул Рёма. Если беспорядок и обломки мебели произвели на него какое-то впечатление, виду он не подал. — Помните, вы мне говорили, что засчитаете отработку Момо-семпаю, если я… — Мне сейчас не до тебя, Эчизен, — Фуджи повернулся к Рёме, прожигая его взглядом широко открытых глаз. Тот переступил с ноги на ногу, но упрямо продолжил: — Я снимал Мизуки-сенсея во время перемены и… От этих слов гнев Фуджи стал ещё сильнее, в воздух вокруг него поднялась мелкая пыль, закручиваясь воронкой, а пол угрожающе заскрипел. — Это очень важно, — Рёма просто положил камеру перед Фуджи и отступил. — Обязательно посмотрите.