Пила. Последняя глава

- Ты снова за старое? — Ларри, я тебе ещё раз повторяю. Я не собираюсь с тобой это обсуждать. — То есть, ты всем довольна? — Чёрт побери, пару лет назад я была должна спрашивать об этом тебя! А когда я начала спрашивать, помнишь, что ты мне сказал? Что ты счастлив! Что же изменилось? — Элли. Ты знаешь, что моя жизнь крупно изменилась… в тот день. — Да, тебе пришлось потерять ногу и оставить человека умирать в той ужасной комнате. Мы с тобой не один раз долго это обсуждали, и мы смогли с этим справиться. Объясни мне Ларри, почему теперь тебя что-то не устраивает? — Я больше не могу притворяться, что я счастлив. Жизнь, которую я вёл до того дня… была бесполезной тратой времени. Я готов посвятить себя чему-то большему. — Большему? Чем что? Чем забота о семье, о своей дочери? — Не смей сводить всё к Дайане. Я всегда любил её и буду любить. — А я? Неужели ты готов мне сказать, что ты меня ненавидишь? — Я НЕ НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! Я просто устал от того, что моя жизнь мне теперь кажется бесполезной, а ты постоянно мне об этом напоминаешь! — Не только твоя жизнь изменилась в ту ночь. Я почти каждую ночь вынуждена успокаивать свою дочь, которая до сих пор мучается от кошмаров. Ей угрожали пистолетом, рядом с ней стреляли!!! Как ты думаешь, её жизнь изменилась в тот день? Я молчу про себя, я способна справиться со своими проблемами и сама. А как ты объяснишь своей дочери, что ты теперь слишком важен для того, чтобы заботиться о ней? Что ты ей скажешь?! — Я скажу ей, что она всегда должна оставаться сильной. Я её не брошу. — Ещё раз спрашиваю, а меня? — Наша любовь уже давно не та, что была прежде, Элли. — Я поняла это ещё тогда, когда выяснилось, что ты развлекался с той молоденькой азиаточкой. Даже раньше. — Не считаешь, что нам лучше развестись? — Ч… что? - Развод. Все останутся довольны. — А как же Да… — Дайана справится. Ей же будет лучше, если рядом с ней будет мать, которая готова посвятить ей всё свободное время. Я к этому уже не готов… да и мы уже не можем выносить с тобой друг друга. — Вот так тебе помогла та ночь? — Да, дорогая. Я увидел своё предназначение, и я готов избавить тебя от себя, поскольку я явно мешаю тебе совершать своё. Жизнь только одна, и её нужно ценить…

***

Лоуренс Гордон очень часто вспоминал этот разговор, вспомнил он его и сейчас, когда сидел у себя дома и попивал горячий кофе. Многие люди не пьют кофе по вечерам, но Лоуренс всегда любил вкус этого напитка и не считал, что организм имеет право принимать его в себя только по утрам. Состоялся этот разговор около полугода назад, и с тех пор жизнь доктора действительно потерпела кардинальные изменения. Они с Эллисон развелись, и мать с дочкой уехали в Сан-Франциско. Когда-то они даже планировали поселиться в этом городе, но госпиталю, где и начал работать Гордон, тогда срочно требовался высококвалифицированный специалист-онколог. Взвесив все «за» и «против», они остались в Нью-Йорке. Теперь Лоуренс оглядывался на эти события с улыбкой — если бы они тогда начали жить в Сан-Франциско, ничего бы не произошло. Его жизнь сейчас была бы заполнена семьёй, работой, калифорнийскими пляжами и ничем не отличалась бы в целом от жизни любого другого американца в этом городе. Напротив, ему судьбой был дарован шанс обосноваться в Нью-Йорке, в городе, который столкнул его с Джоном Крамером. Теперь Лоуренс был за это безмерно благодарен высшим силам или кому бы то ни было ещё. Вдвойне он понял, что не хотел бы пытаться возвращать свою старую жизнь, когда он вспомнил, что оставил свой старый бумажник с семейными фотографиями в ванной комнате. Точнее, когда понял, что он не хотел вернуться туда и забрать его. Он не сделал этого и прошлой ночью, когда они заперли Хоффмана Его взгляд скользнул тогда на секунду от своей разложившейся ноги к бумажнику, но он почувствовал лишь отвращение. Обложка была запыленной и грязной, она напоминала ему о такой же предыдущей грязной жизни. Теперь он был чист, и он был избран продолжать дело Джона. Эта мысль всегда приносила ему немыслимое удовольствие, однако всё впечатление несколько подпортило появление Бобби Дагена на встрече выживших. Гордон был, несомненно, в курсе игры, которую с ним затеял Хоффман, но он остался полностью в стороне. В этот момент он посвятил всего себя слежке за Джилл. Поначалу она направилась к зданию заброшенного террариума, где Марк почти встретил свой конец, затем полицейский участок, дом, жильё одного из детективов, снова полицейский участок… Гордон не знал ничего о том, что происходит с Дагеном. Стоит признать, Лоуренс по достоинству оценил чувство юмора Хоффмана, поскольку Бобби пришлось, судя по всему, по-настоящему пройти через испытание, которое он так ярко описывал в своей книжке. Чего он не оценил, так это реакции Дагена. «ЧЕМУ ВЫ НАУЧИЛИСЬ?!» — завопил он, и его открыто поддержали другие. Гордон чувствовал, как злость охватывает его. Неужели все они тупы настолько, что не могут понять, какой им был дан шанс измениться? Самое смешное заключалось в том, что образ жизни всех выживших изменился гарантированно, но мировоззрение не поменялось почти ни у кого. Получается, вся работа, проделанная им и Хоффманом, прошла впустую. Каким же образом это получалось у Джона? Публичное испытание с Брэдом и Райаном, Аманда, сам Гордон… «Хватит ли у вас силы отказаться от того, что разрушает вас? Или вы снова станете биться за любовь, которая ослепляет? У вас минута, чтобы принять решение. Жить или умереть. Выбор за вами». С момента смерти Дины первые двое хоть и не общались друг с другом, но они кардинально изменили свою жизнь. Брэд, который никогда, скорее всего, и не задумывался о своём образовании, смог сдать вступительные экзамены и поступить в колледж. Он подрабатывает официантом и старается каждую неделю отсылать своей матери немного денег. Неплохое начало. А вот Райан, который уже имел неплохую работу благодаря своему богатому отцу, нашёл себе достойную девушку и начал регулярно перечислять определённые суммы денег в благотворительные фонды. История, просто похожая на сказку! «Вы меня не знаете, но я вас знаю. Хочу поиграть с вами. И вот что случится, если вы проиграете». Аманда, которая из жалкой наркоманки превратилась в сильную женщину, была ещё одним примером хорошей работы Джона. Она встала на свой путь исправления, однако её исцеление было омрачено тем фактом, что она боялась разоблачения. Аманда боялась, что Джон узнает о её причастности к происшествию, приведшему к потере ребёнка Джилл. Именно это делало её очень уязвимой. Со временем она стала проводить испытания, которые нельзя было выиграть. Лоуренс никак не останавливал её только по причине того, что сам Джон предупредил его об игре, которую Аманда должна пройти, и каждый её шаг является очередным ходом в этой игре. Одержимость своим спасителем и страх перед ним привели её в могилу. Она проиграла. «Доктор Гордон, пора просыпаться. Всю свою жизнь, ежедневно приходя на работу, вы сообщали людям, что они скоро умрут. Теперь вам самому суждено стать причиной смерти другого человека». О своём исцелении и предназначении он уже думал достаточно, особенно за последние два дня. Он уже проснулся. И он был не одинок, его двое помощников прекрасно его понимали, поскольку Джон заставил проснуться и их. Теперь они были верны ему, а он – им. Лоуренс задумался, как же можно заставить измениться людей, которым не помогли даже испытания? Что было такого в испытаниях Джона, чего не было в играх, которые подготавливали Гордон и Хоффман? Ответ лежал где-то рядом. Возможно, дело было именно в том, что впоследствии во всём участвовал Марк? Откуда бы взялось исцеление, когда игры проводит обычный маньяк, чьи цели — лишь угодить себе? Тогда доктор вспомнил испытание, которое он готовил вместе с Джоном. В нём участвовала девушка, которая потом получила широкую известность благодаря множеству статей в газетах, отснятых репортажей и документальных фильмов. Звали её, кажется, Роза, и попала она на это испытание из-за своих активных действий, направленных против сообщества ЛГБТ. Гордон наблюдал за прохождением этого испытания через отверстием в стене. Это был один из тех разов, когда он воочию видел, как люди стремятся жить в условиях смертельной опасности. Лоуренс попытался воспроизвести в памяти ту игру. Он вспомнил почти всё, кроме точного текста послания, которое кукла Джона передала девушке по телевизору. Как сама игра, так и слова Билли сводились к «навешиванию ярлыков». Роза очнулась посреди комнаты, и на всём её теле висели небольшие приборы со встроенными взрывчатками. Задача Розы заключалась в том, чтобы снять каждый из этих приборов за две минуты и покинуть комнату, как символ освобождения от всех обвинений и угнетений, которым она подвергла ЛГБТ-людей, каждое из которых в конечном итоге ударило бы по ней самой. Сложность игры была в том, что приборы были не просто приклеены к её телу — задняя стенка каждого из них была изготовлена таким образом, что множество маленьких штырей, крючков и загнутых игл на ней свободно проникали в тело и изменяли своё положение так, что назад их вытащить уже не представлялось возможным, или хотя бы простым. В помощь Розе был оставлен нож, которым она успешно воспользовалась. Она успела тогда покинуть комнату за десять секунд до того, как взрывчатки, лежащие на полу в луже крови девушки, сдетонировали. Что было в той игре, чего нет сейчас у нас? Гордон долго думал, но не придумал ничего лучше, чем-то, что ловушки Джона были более личными. Они куда сильнее отражали недостатки людей, в них было вложено много собственных переживаний Конструктора, как его прозвали газеты. Мог ли Лоуренс повторить его успех и начать действительно оправдывать своё «звание» лучшего ученика? Гордон был уверен, что мог. Теперь, когда у него на пути (по крайней мере, сейчас) никто не стоял, он мог проводить свои испытания, и так, как он хотел. Он принял самое важное решение за последние месяцы — он решил испытать выживших ещё раз. Он даст им шанс показать, что они осознали свои ошибки, что они достойны жить. Выжить мало — необходимо продемонстрировать своё стремление жить правильно. И Гордон с радостью им в этом поможет. Доктор встал со своего стула на кухне и направился к своим собранным материалам, касающихся всех, кто когда-либо проходил через их игры. Из общей папки, чья толщина и тяжесть напугала бы любого непривычного к подобным материалам человека, он вытащил около тридцати фотографий, находившиеся в секции «ВЫЖИВШИЕ», которую он пометил стикером с соответствующей надписью. Он налил себе новую чашечку кофе и направился в гостиную, где он сможет оценить каждого из них в самой уютной обстановке, которая ему сейчас требовалась: яркий свет люстры и мягкий диван, на котором он сможет расположиться.