Куда нам идти?

Между сестрами нет тайн, поэтому скоро они замечают состояние руки Способной. — Какого хрена ты натворила? — злобно спрашивает Тост. Способная пожимает плечами. — Я не могу это объяснить. Я просто… я хотела как-то навредить. Чидо начинает плакать. Она бросается на шею Способной и притягивает её к себе. Ради Чидо Способная отвечает на слишком крепкие объятья, пока ещё слабо понимая, кто кого успокаивает. — Мне жаль, что ты так себя чувствуешь, — всхлипывает Чидо. — Ты можешь нам рассказать, ты же знаешь, — говорит Даг менее сочувственно, но всё же не слишком суровым тоном. Способная окидывает её беглым взглядом из-за плеча Чидо. — Не думаю, что вы поймете. — Не поймем, каково это быть беременной отродьем какого-то поганого вождя? — говорит Даг, немного жестче, чем рассчитывала. На мгновение в комнате повисает тишина. Чидо медленно выпускает Способную из объятий. — Я знаю, каково это, — говорит Даг, смягчаясь. — Я знаю, тебе кажется, будто ты одна и никто даже представить себе не может, через что ты проходишь. Поверь мне, я знаю. Тебе не нужно сбрасывать нас со счетов только потому, что ты считаешь, что справишься без помощи. Чувствуя неловкость, Способная опускает глаза. — Да, но ты хочешь своего ребенка, — тихо произносит она. — Теперь хочу, — Даг садится на её кровать. Тост и Чидо притихли, наблюдая за разговором с осторожным интересом. Способная старается не замечать их. — Что ты почувствовала, когда узнала, что носишь ребенка Джо? — спросила она Даг. Даг пожала плечами. — Злость. Испугалась до смерти. Как будто моя жизнь начала рушиться. Способной знакомо это чувство. — Ты когда-нибудь хотела от него избавиться? Потому что он от Джо? Даг задумывается. — Поначалу, да, — признает она. — Не знаю, чего я хотела больше: избавиться от него или просто… не быть беременной. Но спустя некоторое время… не знаю, это начало расти во мне. — Буквально, — шутит Тост, и сестры пытаются изобразить улыбки. Даг пожимает плечами. — Но кое-что, что сказала мне Сидс, заставило меня думать, что из этого может получиться что-то хорошее. — Что сказала Сидс? — Она сказала, что это может быть девочка, — рука Даг гладит живот по кругу. — И именно тогда появилось чувство, что этот ребенок может быть моим, а не Джо. Не знаю, есть ли в этом смысл. Она делает паузу, подбирая правильные слова. — Все женщины Цитадели были пленницами. Мы все были его собственностью. Его вещами. И мой ребенок должен был стать его вещью. Но пятеро из нас смогли вырваться, так? И теперь мы не чьи-либо вещи. И мой ребенок не должен ею быть. Не должен быть вещью Джо, он может быть независимым человеком. Разве в этом нет смысла? Есть, в некотором роде. Этот ребенок настолько Несмертный, насколько Способная позволит ему быть. — Есть, — говорит она медленно. — Но я не знаю, смогу ли разделить этих двоих. Смогу ли я думать о ребенке, не думая о нем. Даг пожимает плечами. — На это уйдет время. Мне легче теперь, когда его не стало. Раньше, понимаешь, я всегда знала, что он бы контролировал жизнь ребенка. Но теперь мне не нужно об этом беспокоиться… не знаю. Я просто не думаю так часто о том, кто отец, потому что теперь это неважно. Способная раньше никогда не смотрела на это с такой стороны, но Даг хорошо заметила. Джо мертв, почему она должна жить с его тенью, нависающей над ней? — Ангарад не хотела ребенка, — говорит она. — Не думаю, что она когда-нибудь переступила бы через всё то, что он с ней сделал. И я боюсь, что тоже не смогу. — Никто из нас никогда этого не забудет, — осторожно говорит Даг. — Но мы можем решать, как это на нас повлияет. Лично я не собираюсь позволять этому грязному ублюдку стоять на моём пути. Я собираюсь родить ребенка, не его, моего, и он — или она или кто бы то ни был — он не будет вещью. Может, для тебя будет по-другому, но для себя я решила так. Она пожимает плечами, как будто не хочет показаться самонадеянной. Способная пропускает это через себя. Она думает, что едва ли будет способна когда-нибудь забыть Несмертного или то, что он с ней сделал, что он сделал со всеми ними…, но больше его здесь нет. Он всего лишь плохое воспоминание из прошлой жизни. Чидо, которая всё это время молчала, выпаливает: — Хочешь обняться? — робко спрашивает она. Способная кивает, и все сёстры окружают её, заключая в объятья. На месте, где должна была быть Ангарад, всё ещё дыра, но она уже не ощущается настолько большой. *** Способная принимает долгий горячий душ. Вода обжигает её руку, но ей всё равно. Боль — это признак выздоровления, так говорит Харпер. Когда она выходит из душа, румяная и чистая, сестры помогают ей высушиться и переодеться в свежую одежду перед тем, как спуститься к ужину. Они сидят с Максом, Фуриосой и Вувалини, все выражают, как они рады видеть Способную. Макс смотрит на её руку, но обладает достаточным тактом, чтобы промолчать. Она задается вопросом, рассказал ли он кому-нибудь, но сильно в этом сомневается. Как бы то ни было, в том, что Харпер рассказала остальным о ребенке, уверенности было больше. Способная не рассказывала об этом никому, да никто и не спрашивал. Приятно притворяться, что ничего необычного не происходит. *** Способная проводит несколько следующих дней в попытке установить жесткий баланс между возвращением к прежней ежедневной рутине и осознанием, что всё не так, как прежде. Это сложно, порой она ускользает из своей комнаты, просто чтобы час или два побыть одной. Иногда этого достаточно, но порой ей нужно немного поплакать на плече у сестер. Все они с ней терпеливы. Тост без слов берет часть её работы, Чидо аккуратно отводит от Способной Бойцов и Щенков, когда она немного переутомляется, и Даг, несмотря на более продолжительный срок беременности, разминает её плечи и ноги после долгого дня. Приятно, когда о тебе вот так заботятся. Всё не так, как оно должно быть в идеале, не с погибшей Ангарад и ребенком Несмертного Джо в ней, но постепенно появляется ощущение, что всё правильно. Однажды ночью, она сидит на крыше Цитадели и слушает, как Тост показывает разные звезды и созвездия толпе очарованных Бойцов и Щенков, как вдруг один из Щенков неожиданно подбегает к Способной и, когда она улыбается ему, застенчиво опускается на её колени. Способная удивляется, когда маленький мальчик садится к ней на колени и приникает головой к груди. Ошарашенная, она снимает со своих плеч платок и укутывает им щенка, который, видимо, замерз без рубашки. Он держит кончики платка у груди, запрокинув голову наверх, чтобы снова смотреть на звезды. Он совсем маленький — года четыре или пять. Работая с мальчишками и щенками, Способная узнала, что Несмертный предпочитал забирать их рано. Чем моложе они, тем менее привязаны к семьям. Большинство Бойцов не помнит семей, в которых родились. Чидо как-то сказала, что если бы не знала наверняка, то подумала бы, что все они происходят от двигателей, полностью собранные и окрашенные. Этот щенок, кажется, в Цитадели совсем новичок, в отличии от других. Его глаза широко распахнуты, когда он смотрит на звезды и есть что-то в том, как он прижимается к Способной, что заставляет её думать, что он всё ещё может помнить прикосновение матери. Она прижимает его крепче и смотрит на звезды. *** Через пару недель после возвращения в Цитадель Макс сообщает, что вскоре он снова отправится в путь. Все женщины расстроены. Хоть он редко разговаривает и, как правило, постоянно прячется в своей комнате, они все полюбили его. Чидо снова настаивает на ужине на крыше, и все с энтузиазмом воспринимают эту идею. Женщины вместе занимаются ужином, и даже очаровательный Макс помогает. К тому времени, когда всё готово — одеяла, фонари, еда — они все уже смеются и болтают. Макс и Фуриоса, Способная не может не замечать, сидя рядом они касаются друг друга бедрами и плечами. Давно пора. Когда они заканчивают с едой, Даг потягивается и заключает, что наелась до отвала и теперь чувствует себя так, будто вынашивает тройню. — Ты и правда совсем скоро лопнешь, — дразнит Харпер. — А потом настанет очередь Способной! — не подумав, говорит Чидо. Наступает тишина, во время которой все, кажется, делают быстрый тихий вдох. Хоть Способная и уверена, что все уже знают про ребёнка, кто-то впервые озвучил это перед целой группой людей. Тост и Даг укоризненно смотрят на Чидо, Макс утыкается в свою тарелку и тщательно скребет по ней, но все остальные смотрят на Способную. Она изобржает улыбку. — А потом настанет моя очередь, — соглашается она. Она поворачивается к Максу, мастерски переведя всё внимание на него. — Ты вернешь к тому времени? Макс смотрит на Фуриосу, которая отставляет свою тарелку и окидывает женщин взглядом. — Дело в том, что… я ухожу с Максом. У Способной отвисает челюсть. И не у нее одной. — Ты уходишь? — повторяет Чидо. — Но почему? Фуриоса вздыхает. — Я — боец, а не лидер. То, что мы здесь делаем — это хорошо, но… я не могу так жить. — Тогда что ты собираешься делать? — спрашивает Тост. Фуриоса переводит взгляд на Макса. — В основном мы будем патрулировать Пустошь — в Газтауне и на Свинцовой ферме всё ещё есть обитатели, и даже если основные вооружения были разрушены, всегда остается вероятность, что у них хватит сил на атаку Цитадели. И, конечно же, есть другие кланы, вся Пустошь — враждебная территория. — И что, вы думаете, что сможете справиться с ними всеми в одиночку? — с недоверием спрашивает Тост. Фуриоса мотает головой. — Нет, но, по меньшей мере, мы сможем предупредить Цитадель и приготовиться к атаке. Мы понятия не имеем, на что способны другие кланы. Если они ещё не знают, что боевые отряды были повержены, то скоро выяснят, и поймут, что крупнейший источник свежей воды и зелени в Пустоши уязвим. Пройдут годы, если не десятки лет, прежде чем они смогут вооружить людей и выйти в Пустошь. Макс и Фуриоса — всё, что у них есть. В этом был смысл. Несмертный для тех же целей посылал патрульные отряды, но они не могут себе позволить отправлять людей. Бойцы, которые у них есть, больны и умирают, а Убогие в ещё более плачевном состоянии. — Значит, вы будете неподалеку, — резюмирует Чидо. — Вас просто не будет здесь. Фуриоса кивает. — Именно так. Мы будем возвращаться, чтобы пополнить запасы, когда понадобиться или же будем всего в нескольких милях. — Что если кто-то чужой появится, пока вас не будет? — сомневается Тост. Фуриоса снова смотрит на Макса. — Это риск, на который нам придется пойти. Но надеемся, что такого не случится, если мы будем правильно выполнять свою работу. — Кто будет нашим лидером? — спрашивает Даг. Фуриоса смотрит на них. — Все вы. Женщины обмениваются взглядами. — Мы не знаем, как руководить, — за всех говорит Способная. — Нет, знаете, — поправляет Фуриоса. — Может, вы не так себе представляли лидерство, но все в Цитаделе уважают вас. Всех вас. Вы объяснили им, что они не вещи, и они никогда не перестанут любить вас за это. Поняв, что не убедила их, она добавляет: — Вас шестеро, и каждая из вас принесла что-то новое. А для Харпер и Беттани это не впервой. Четыре младшие женщины переводят взгляды на кивающих Вувалини. — Не зря же мы Тысяча Матерей, — говорит Беттани, ухмыляясь. Повисает тишина, пока женщины обдумывают сказанное Фуриосой. Способная понимает, что старшая права. Они с Чидо заручились доверием Бойцов и Щенков, Даг взяла шефство над садами и заставила их процветать, Харпер возглавила лазарет и сделала больше за неделю, чем Биомеханик делал за всю карьеру. Беттани отвечает за реконструкцию, обдумывая, что во что можно перестроить, что оставить как есть, а что переделать полностью. А Тост, Тост знает о Цитадели больше, чем кто-либо. Она знает, сколько человек в Цитадели, и следит за техникой и боеприпасами. Когда Фуриосу не могут найти, все обращаются к Тост, которая, похоже, знает ответы на все их вопросы. Это может сработать. Способная смотрит на Фуриосу. Это должно сработать. — Что ж, — наконец произносит Даг, положив руку на живот. — Не могу обещать, что все не скатится к чертям, пока вас не будет, но мы хорошенько постараемся справиться, не так ли, девочки? Слышится легкое хихиканье, потом Чидо просит Беттани передать ей помидоры, а Даг начинает рассказывать о рассаде помидор, которую она выращивает, и все принимают отставку Фуриосы и свое повышение. Способная ложится на одеяло и смотрит в небо, её пальцы перебирают звенья цепи на кандалах Накса. *** Когда тремя днями позже Макс садится за руль одолженной машины, Фуриоса сидит на пассажирском сиденье. Женщины снабдили их водой, топливом, зеленью, боеприпасами и отправили, взяв «обещание быть осторожными». И в тот момент Цитадель перешла в их распоряжение. Обитатели были удивлены отъездом своих героев, но легко приняли изменения в управлении. Способная никогда не признает этого, но в некоторых моментах, она допускает мысль, что они стали лучше, чем были до этого. Хотя все женщины имеют равные официальные обязанности, Тост многое взяла в свои руки. Никто не жалуется — Тост знает, что делает. Она хочет сосредоточиться на том, чтобы сделать Цитадель более пригодной для жизни, сохраняя оборону, которую вел Несмертный. Способная и Чидо подняли добровольцев из числа Бойцов и некоторых Щенков для помощи с реконструкцией, в то время как Беттани делала тоже самое в рядах Убогих. Ни один из них не находится на пике физического состояния, но они стремятся быть полезными, и это всё, о чем они могут просить на данный момент. Харпер берет нескольких добровольцев и обучает их в лазарете, никто из них даже близко не является врачом или медсестрой, но они должны уметь обеспечивать болеутоляющими и организовать переливание крови, перевязывать раны, что оставляет больше времени Харпер, чтобы сосредоточиться на опухолях, которых так много у Бойцов. Способная, Чидо и Беттани отправляют добровольцев на крышу Цитадели, где Даг учит их заботиться о растениях. И это работает. Они не так сильны, как при Несмертном Джо, но вони смерти, болезней и распада больше нет. У каждого есть гарантированный кусок хлеба, воды, есть кров и лекарства. Впервые на своей памяти они в безопасности. И это больше, чем кто-либо мог сказать о времени Несмертного.