Я не хочу делить тебя с кем-то

Идти больно, дышать больно, даже просто жить больно. Похоже, пока падал, сломал пару рёбер. Дышу через рот, губы слегка приоткрыты. Через нос дышать не получается, лёгкие отказываются так принимать воздух. Вот же блин... Надо бы потом найти Луссурию, а то я так умру раньше времени. В руках сжимаю яблоко, решил кинуть им в Бел-семпая. Тогда он разозлится и прирежет меня, не буду мучатся. Да, я всегда был пессимистом. И не стыжусь этого. Мне никогда не было понятно, почему людей интересует неизведанное. Ведь когда-нибудь они поплатятся за своё любопытство не только своей жизнью, но и жизнями других людей. Я никогда не мог понять, почему люди страдают, когда любят. Однако, сейчас я сам так живу. Это больно, да. Но мне достаточно того, что Потрошитель хоть как-то счастлив. Хоть и хочется обнимать его, смотреть в глаза. Какие у него глаза? Мармон наверняка знает. Меня раздражает то, что рядом с ним всегда Бельфегор. Почему я не нравлюсь ему? Разве я чем-то хуже этого скупердяя? Я же сильнее. Оступаюсь на лестнице и тихо издаю стон. Иду, пошатываясь. Боль сильная, но по сравнению с тем, что терзает моё сердце- просто ерунда. Я снова и снова загоняю в своё сердце тупой гвоздь. Гвоздь из привязанности и безответной любви. Мазохист? Да, увы. Но я люблю его! Хочу кричать, но я не могу. Не могу показать всем свои эмоции. Проходя через гостиную застою павлина. - Луссурияя-саааан,-тихонько зову его. Боже мой! Он красит ногти в розовый цвет. Всё, моя жизнь не будет прежней. Я знал конечно, что он странный. Но не до такой же степени. Хотя ладно. - Ох, Франнии, что с тобой случилось? Садись давай, ведь наверняка же поранился,- вот примерно это было самым главным из болтовни солнца Варии. Он всегда много болтает и меня это порядком раздражает. Сажусь на диван, беру чёрный лак, кручу в руке. Взглянул на журнал, он лежал на подлокотнике. А что, не плохо смотрится на бледной коже. Стоит попробовать, всё равно мне уже нечего терять. Наконец, словесный понос мамочки Варии, прощу прощения за такое сравнение, заканчивается, перед диваном восседает павлин солнца. Активируется пламя, я чувствую, как затягиваются раны. Боль становится сильнее, кости всегда срастаются с болью. Я много костей переломал в детстве, так что воспоминания о боли у меня сохранились. Но не смотря на это, я сижу спокойно, продолжая крутить лак в руках, после чего убираю его в карман. Потом попробую. Боль постепенно уходит, павлин возвращается в коробочку, а я поднимаюсь с дивана и иду к двери. - Лу, ты главное не перестарайся с лаком,- язвлю я, намекая на Скуало. Его всегда бесит, когда солнце красит ногти в розовый. Вообще в любой, кроме чёрного. Боль в сердце только усиливается, словно чует неладное. Подхожу к комнате семпая. По привычке стучу три раза и открываю дверь, не дожидаясь ответа. В комнате полумрак, на кровати лежит мой полу голый семпай, в обнимку с Мармоном. Сердце колит, я сжимаю яблоко в руках так, что ногти впиваются в кожуру и на пол капает сок. Бельфегор полуобнажённый такой красивый. Взгляд скользит по сильной груди и животу, переходит на Мармона. Ещё раз убеждаюсь, что он не подходит ему. Я спокоен, внешне, да. Но внутри расстроен. Поднимаю руку с яблоком и кидаю его на кровать, между блондином и фиолетовым существом. - Что это? Иши-ши, и как ты посмел сюда зайти?- в плечо врезаются стилеты, чувствую, как течёт кровь. Но не дёргаюсь, хотя хочу кричать и плакать. Знаете, это сложно, держать всё в себе. Я не могу никому ничего рассказать. А иногда так хочется поплакать, высказаться. Это ужасно сложно. - Семпааай, у вас с памятью проблеееемы? Вы же просилиии яблоко, вот и ешьтееее. Из-заа ваааших прихотей я все костиии себе сломааал,- говорю я и ухожу. Не могу просто смотреть на них. Слышу, как что-то врезается в дверь. Иду к себе в комнату, но меня останавливает патлатая акула. - Вроооой! Фран, опять с Белом что-то не поделил?– капитан у нас хороший, поэтому я киваю. Отворачиваюсь в сторону и понимаю что всё, сейчас сорвусь. Суперби всё правильно понял и отвёл меня в комнату, перед глазами всё расплывается из-за потери крови. Стилеты я так и не вытащил. - Ну, давай, рассказывай всё,- говорит седоволосый, когда дверь захлопывается и мы погружаемся во мрак. Я люблю темноту и боюсь её одновременно. Включаю светильник на тумбочке и вытаскиваю стилеты, попутно выуживая бинты. Скидываю китель, рассказывать не тороплюсь. Пусть эмоции поутихнут. И тогда я не наговорю лишних слов. Да, так будет лучше. Подхожу к зеркалу, оно у меня большое, и с горечью понимаю, что по телосложению мы с Мармоном очень похожи. Ранки на плече не большие, но кровь так и льётся. Руки начинают дрожать, Скуало забирает у меня бинт и решает сам сделать всё. - Семпаай заставил меня лезть на дерево за яблоком, и я потом упал. Сломал пару рёбер, но Лу-сан быстро всё исправил. Потом я пошёл к Королевской шишикалке и помешал им с Мармоном,- имя мне даётся с трудом. Я замечаю, как голос дрогнул, Скуало смотрит на моё отражение. Кто настоящий, тот в зеркале, или же я? Уже не знаю. - Вроой! Психопат!- это говорит человек, который всегда кричит? Ну-ну.- Нашёл из-за чего расстраиваться. Забей. Давай, лучше отдыхай, а то опять будешь как овощ,- Скуало заботится о всех нас в той или иной степени. Но заботится. Я знаю, что ему можно рассказать многое, но не решаюсь. Дверь захлопывается, я ложусь на кровать и вытаскиваю из кармана кольцо ада и лак. Одеваю кольцо и зажигаю. Мерное пламя тумана, моё пламя, моя сила. Интересно, если я буду просто так жечь свою силу, я умру? И как скоро? И умру ли? Кольцо тухнет, я пока не хочу умирать. Я хочу посмотреть в глаза семпаю и всё сказать ему. Но мне страшно. Как тогда, первый раз на задании. Бельфегор убивал всех быстро, со смехом. Много крови, и она капала на меня. Это ужасно. Я закрываю глаза и вижу эту маньячную улыбку. Псих. И почему я влюбился именно в тебя, Бельфегор? Как я вообще умудрился влюбится? Открываю лак, в нос ударяет неприятный запах. Немного морщусь, в одиночестве можно не скрываться. Даю волю слезам, чувствую, как горячие солёные струйки скатывают вниз, к подбородку, и капают на одеяло. Крашу ногти в чёрный цвет, не думаю ни о чём. Просто плачу, выплёскивая эмоции, стараясь унять боль в груди. Напеваю какую-то песню, получается забыть о проблемах на время. Сегодня я не выйду из комнаты, снова. Не знаю, смогу ли сдержать себя. Ведь есть выход, жить иллюзиями, грезить мечтами но... Это не жизнь. Нет. Это всего-лишь мечты, а суровая реальность она там, за дверью. Закрываю лак и кидаю его на пол. Утыкаюсь носом в подушку, продолжая петь. Голос дрожит, но этого никто не услышит. Комнаты и кабинеты с хорошей звукоизоляцией, кричи сколько хочешь, но в коридоре тебя никто не услышит. Поэтому я не держу своих слёз, нужно давать выход эмоциям. Иначе, просто умрёшь. Как там мой семпай? Ложусь на спину, смотрю в потолок. Слёзы закончились, вместе с ними ушло и отчаянье. Это даже лучше, будет не так больно потом. Остаётся лишь пустота. Бельфегор сейчас наверняка с Мармоном. Почему? За что мне это?! Как всё хочется забыть, но я не могу. Воображение продолжает рисовать пикантные картинки с участием блондина. Чёрт! Я никогда не использовал иллюзии для того, чтобы просто успокоится. И сейчас не буду. Всё, хватит об этом думать. Всё, хватит! - Спокойно Фран,- говорю я себе и тихонько улыбаюсь.