О принцессах и служанках

      На пятый день после прибытия вождя Оркуса со свитой королем был дан грандиозный бал-маскарад. На самом деле, он был запланирован задолго до приезда вождя, но король не упустил удобного случая и приурочил праздник к важному визиту.       Оркус к затее отнесся с подозрением. Забавы цивилизованного мира все чаще вызывали у него недоумение; кроме того, он не без оснований опасался быть выставленным на посмешище. Несмотря на всю важность военного союза между Новалией и южанами, в глазах утонченных придворных вождь оставался всего лишь варваром-выскочкой, грубым и неотесанным. Конечно, дамы с вожделением взирали на его бугрящийся мышцами торс, но Оркус звериным чутьем чувствовал — они не считают его равным. Искушенные, развращенные праздностью женщины высшего света Новалии были готовы переспать хоть с конем, хоть с варваром, лишь бы развеять смертельную скуку; Оркус брезгливо сторонился их.       С благородными лордами отношения тоже не ладились. Утонченные аристократы были безупречно вежливы, но в их глазах сквозило холодное презрение. Оркус был для них чем-то вроде дикого животного: опасное, сильное, но бесконечно низшее создание.       Пожалуй, лишь с несколькими аристократами — боевыми офицерами — Оркус нашел общий язык. С ними он чувствовал истинное боевое братство, то странное, едва уловимое для непосвященного, но незыблемое для своих, чувство единения и некоторого превосходства над избалованными роскошью окружающими.       Предоставленный костюм Оркусу понравился. По сути, это была шкура огромного серебристого волка с северных ледяных равнин, небольшая маска в цвет, стилизованная под голову волка, да пара меховых браслетов. Оркус с благоговением выслушал от камергера рассказ о Ледяных, или Призрачных Волках, небольшими стаями рыскающих по бескрайней заснеженной пустыне. Эти опасные хищники превышали размерами человека и добывали себе пропитание, охотясь на королевских мамонтов — огромных лохматых животных высотой с крепостную стену, с длинными закрученными бивнями и длинным хоботом. Шкура, предложенная Оркусу в качестве костюма, была добыта с вожака стаи, зверя демонического облика, размером с молодого бычка.       — Десятки человек, наверное, погибли, чтобы добыть ее, — произнес Оркус, с трепетом в душе проводя рукой по серебристому меху; казалось, от него веет лютой морозной свежестью.       — Двадцать шесть человек убитыми, милорд, и восемнадцать ранеными, — с непроницаемым лицом уточнил камергер. — Кроме того, шесть человек из той экспедиции замерзли намертво, и еще четырнадцать погибли от других причин.       — И все ради того, чтобы покрасоваться на этом… балу, — с горечью сказал Оркус, гладя пушистый мех.       — Не извольте беспокоиться об этом, милорд: ежегодно уничтожается несколько стай Призрачных Волков. Если этого не делать, волки начинают нападать на северные деревни. Этот вожак умер, сражаясь — это достойная смерть; лучше, чем замерзнуть или умереть от голода.       Оркус взял тяжелую мягкую шкуру в руки, испытывая к неведомому зверю жалость и уважение одновременно. Перед внутренним взглядом воина встала картина той великой охоты: яростный лай собак, дрожащие руки в теплых рукавицах, сжимающие до судорог древко копья; испуганные лица в глубине меховых капюшонов; огромный зверь, из последних сил мечущийся в сжимающемся кольце ощетинившихся железом людей; дымящаяся кровь на снегу. Конечно, в этой картине были неточности: Оркус знал о северных землях лишь по рассказам и песням бардов. Однако, он не раз участвовал в великих охотах и отлично представлял себе, что происходит, когда сильного зверя загоняют в угол.       — Я надену этот костюм, — сказал вождь, накидывая мех на плечи и закрепляя на ремнях пришитые к нему серебряные застежки, — Мне он нравится.       — Милорду невероятно идет, — поклонился камергер, пятясь к дверям, — Маскарад начнется, когда часы пробьют семь раз, но вам надлежит немного опоздать. Однако, не приходите позже восьми: в это время появится Его Величество.       Камергер скрылся за дверью, и Оркус, сняв шкуру и аккуратно расстелив ее на кровати, опустился в кресло, намереваясь провести остаток времени до бала с бутылкой вина.       * * *       Под грандиозный бал-маскарад, приуроченный к приезду в Эрвелос, столицу Новалии, великого вождя южных племен Оркуса, были отведены три больших зала, соединенных огромными вратами. Врата эти были распахнуты, объединяя залы в огромную галерею, ярко освещенную десятками тысяч свечей и ламп. Еще с утра все слуги дворца сбились с ног, наводя лоск, расставляя мебель, начищая тонны столового серебра и готовя невероятное количество изысканных яств. Дворцовый повар, маленький толстяк с острым языком и дурным нравом, сбился с ног, ругая на чем свет стоит нерасторопных поварят; он носился по всей кухне, словно багровое, изрыгающее проклятия пушечное ядро, сверкал белоснежным колпаком, будучи, казалось, одновременно в нескольких местах.       Еще до того, как часы пробили семь раз, в залах появились первые гости. Небольшие стайки молодых дворян, потомков не самых высокородных домов, жадных до сплетен и развлечений, заранее заняли наблюдательные посты, чтобы ни один из участников маскарада не остался незамеченным и не обсужденным.       Вскоре после того, как колокола в часовой башне прогудели нужное количество ударов, пошел основной поток гостей. В отличие от обычных балов, сегодня камергер не объявлял имя и титул прибывшего: он лишь приветствовал входящих, всегда одними и теми же словами, одним и тем же тоном, никого не выделяя. Сегодняшней ночью все были равны под масками.       Около половины восьмого, когда пестрая толпа молодежи уже вовсю веселилась, фланируя между широких столов, уставленных изысканными закусками, а благородные матроны следили за пристойностью происходящего, рассевшись по расставленным вдоль стен банкеткам, в зал вошли две девушки. Благосклонно кивнув в ответ на приветствие камергера, они смешались с гостями, не присоединившись, однако, ни к одной из многочисленных группок. Устроившись возле одного из столов, они вели тихую беседу, следя, чтобы никто не слышал ее, благо музыка и гомон сотен людей заглушали их речь.       — Сегодня — самый удачный момент для того, чтобы претворить наш план в жизнь, — говорила одна из них, одетая в огненно-оранжевое прямое платье, отделанное лисьим мехом. Ее лицо скрывала маска лисицы, а откровенный корсет подчеркивал юные прелести. Локоны девицы, крупными завитками спускавшие до плеч, сияли темной медью; наряд дополняла шкура лисицы, перекинутая через шею и роскошный лисий хвост сзади.       Вторая девушка молча кивнула, взволнованно покусывая кроваво-красные губы. Она была очень бледна; неестественная белизна ее кожи была особо заметна в контрасте с узкой черной маской и яркой помадой. На голове ее сверкала золотая диадема, украшенная черно-красным узором драгоценных камней; распущенные волосы того же благородного оттенка, что и у подруги, прикрывала паутинка золотых нитей, оплетающих перламутрово-черные бусины жемчуга.       Обтянутый алым шелком корсет оставлял открытыми плечи и большую часть спины, переходя ниже пояса в широкий купол ткани, кровавой дымкой покрывающий ворох пышных черных юбок. Миниатюрные руки девушки скрывали длинные шелковые перчатки в цвет платья, отделанные по краям черной тесьмой.       — Так много людей, — проговорила она чуть слышно, оглядывая бурлящий водоворот пестрых костюмов, — давно же я не была на подобных приемах.       Мисти — а в костюме лисицы была, разумеется, именно она — протянула спутнице бокал с вином и пододвинула сияющую начищенным серебром тарелку с тонко нарезанным сыром. Макнув желтый ломтик в жидкий мед, пиала с которым гордо расположилась посреди тарелки, она отправила его в рот и пригубила вино.       — Постарайся расслабиться, Фран. Веселись, развлекайся. Хочешь, найдем твоего виконта?       — Нет! — торопливо воскликнула Франциска, заливаясь краской, — Не хочу… видеть его сейчас.       — Фран, не красней, королева вампиров должна быть бледна. Не хочешь — не надо, сидим здесь, ждем короля. Ух, какой красавец!       Принцесса проследила за взглядом подруги: в зал вошел, раздвигая толпу, как рыцарский клин, смуглый здоровяк в стилизованной под шлем маске, украшенной серебристо-белым мехом. На плечах воина, пристегнутая к перетягивающим обнаженный могучий торс кожаным ремням, лежала шкура Призрачного Волка. Кусок грубо дубленой кожи, небрежно обернутый вокруг бедер, и примитивные сандалии на деревянной подошве дополняли варварскую роскошь наряда. На поясе мужчины висел короткий бронзовый меч.       — Это Оркус, вождь варваров. Удивлена, как его вообще уговорили принять участие в маскараде, — жарко прошептала Франциске на ухо Мисти. — Кажется, он изображает Ледяного Волка. Ему идет.       — Я думала, тебе больше нравятся женские тела, — холодно ответила ей принцесса, пригубив свой бокал.       — Разумеется, я люблю только тебя, дорогая. Но кажется, кому-то хотелось новых ощущений, и эта «кто-то» инкогнито крутила хвостом перед наследниками богатых домов…       — Мисти, хватит, — Франциска вновь покраснела, — Викторий… Я…       — Я просто хотела сказать, что ревность для нас с тобой — непозволительная роскошь в сложившейся ситуации. Так что давай-ка обе успокоимся и будем ждать короля.       Принцесса кивнула и вновь отпила глоток из бокала. Вино было сладким, с легким приятным ароматом. Франциска с наслаждением вдохнула его, насколько позволял корсет, и вновь приложилась губами к холодному гладкому хрусталю.       — Не забывай закусывать, а то развезет, — посоветовала ей Мисти, — в корсете ты много не съешь, но пару кусочков сыра будут кстати.       — Слушаюсь, мисс Зануда, — немного захмелевшая уже Франциска показала подруге язык, но все же последовала ее совету.       Спустя несколько минут после того, как пробило восемь, явился и король со свитой. Как сам королевский костюм, так и костюмы трех сопровождающих его девиц немедленно привлекли внимание окружающих.       Его Величество явился на бал в образе владыки небес Юпитера, в белоснежном хитоне, опоясанном филигранной работы широким поясом, сплетенным из тонких золотых нитей. На этом сияющем поясе висели три золотые молнии, длиной в две ладони каждая; в правой руке он сжимал внушительных размеров скипетр красного дерева, украшенный золотом. Узкая золотая маска едва скрывала глаза, служа лишь данью традиции, но не пряча черт лица. Внушительно и грозно Юпитер-Александр ступал сквозь почтительно раздвигающуюся перед ним толпу.       Следом за ним, беззаботно контрастируя с величественным предводителем, грациозно ступали в ряд три девушки, игриво улыбаясь и вертя бедрами, вызывая желание в мужчинах и злобную зависть в женщинах, в нарядах непотребных, откровенных и скандальных. Не было в зале ни единой женщины, что не пожелала бы надеть подобный костюм, но ни одна из них не согласилась бы выйти в подобной одежде в люди.       В центре, на полшага опережая соседок, шла черноволосая Кали, прикрытая лишь куском мягкой кожи, обернутым вокруг груди, да косой кожаной юбкой, обнажающей левую ногу до бедра. Ее длинные волосы были заплетены во множество мелких косичек; на поясе висел затупленный охотничий нож, а за спиной — короткий охотничий лук и колчан со стрелами.       Слева от нее, шелестя по полу свободной полупрозрачной юбкой цвета изумруда, шла рыжая Тали. Ее огненные волосы были бесстыдно распущены по плечам, спускаясь спереди на прикрытую ракушками из изумрудного шелка грудь. Тали щедро расточала улыбки глазеющим на нее мужчинам, в отличие от двух других наложниц, хранящих холодное выражение лица.       Занявшая место справа от черноволосой амазонки Лали была в костюме охотницы. Из-под черного бархатного берета с пером ниспадали крупные золотистые локоны; кожаные брюки и куртка тесно обтягивали роскошную гибкую фигуру. Высокие сапоги, украшенные золотыми застежками дополняли дерзкий образ.       — Миледи равнодушны к нарядам новых гостей?       Девушки обернулись. Оркус, осклабившись, отхлебнул вина прямо из кувшина и слегка поклонился. Девушки переглянулись; внимание назойливого полупьяного варвара никак не вписывалось в их планы.       — Милорд не стесняется носить шкуру зверя, которого убил не сам? — ответила Мисти за обеих.       Оркус недовольно заиграл желваками.       — Вся эта затея с переодеванием мне не по душе. Этот костюм хотя бы не смешон.       — Не хотите ли съездить на север и в одиночку поохотиться на Ледяных Волков? — невинно заметила Франциска, — Думаю, вам бы понравилось.       — Да, это была бы славная охота, — Оркус с силой брякнул пустой кувшин обратно на стол. — Но сейчас я бы с удовольствием поохотился на молодых девчонок с острым языком.       — Вы ведете себя неприлично, милорд.       — Я варвар, мне можно.       Оркус пустился в обход стола, явно намереваясь подойти ближе. Пользуясь моментом, Мисти шепнула принцессе.       — Действуй согласно плану. Я отвлеку этого бабуина. Иди.       Фран кивнула и поспешила смешаться с толпой; Мисти же осталась дожидаться приближающегося варвара.       — Идем! — Оркус схватил Мисти за руку и поволок за собой. Вырваться не было ни единой возможности, и Мисти хотела было уже позвать на помощь, когда прущего сквозь толпу с деликатностью бешеного быка варвара остановила чья-то рука.       — Она не хочет идти с тобой.       В отличие от окружающих, лицо говорившего было открыто; багряные эполеты и покрытая гравировкой кираса ясно указывали на офицерский чин. Серые внимательные глаза разительно контрастировали с круглым простоватым лицом. Ростом он чуть уступал Оркусу, был уже в плечах и менее брутален на вид.       — Тебе жизнь не дорога, шпендрик? — Оркус недобро прищурился, отпустил Мисти и сделал шаг вперед, нависая над офицером. — Я таких, как ты, голыми руками рвал.       — Я — капитан гвардии Максим Ольтест, — процедил офицер сквозь зубы, источая презрение каждым звуком, — чемпион Эрвелоса по фехтованию, кавалер ордена Серебряного Грифона, дважды кавалер Серебряного Креста. А ты — грязный бугай, недостойный испачкать мою шпагу своей кровью.       Оркус привык, что с высоты своего роста всегда глядит на людей свысока. Удивительно, но капитан, который был на полголовы ниже вождя, умудрялся смотреть на него, как на содержимое сточной канавы. В полыхающих холодной яростью серых глазах Оркус прочел, что капитана не остановит ни грядущий дипломатический конфликт, ни гнев короля. Несколько секунд мужчины смотрели в глаза друг другу, после чего Оркус отступил.       — Однажды мы встретимся, капитан. Надеюсь, это будет добрая битва, — и, круто развернувшись, направился в сторону ближайшего стола, явно намереваясь осушить еще пару кувшинов с вином.       — Спасибо, Максим, — произнесла Мисти, приближаясь к офицеру.       — Это мой долг, миледи, — сухо ответил тот, склоняясь в поклоне.       — Максим, это я, Мисти, — шепнула девушка вполголоса, подходя вплотную, — ты не узнал меня?       — Конечно, узнал, — офицер слегка улыбнулся уголками губ, в то время, как пронзительные глаза тщательно осматривали помещение. — Тебе очень идет рыжий цвет волос.       — Я жду тебя в комнате за пятой колонной слева.       — Я на службе.       — Твои проблемы. Если ты не придешь через четверть часа, то я уйду, и следующий раз наступит еще очень нескоро, — с этими словами Мисти развернулась и смешалась с толпой.       * * *       Комнатки, расположенные вдоль тронных залов, должны были предназначаться для достопочтенных пожилых аристократов, желающих отдохнуть от шума и суеты светского приема, однако испокон веков использовались парочками для уединения. Со временем деревянные кресла и скамьи сменились мягкими диванами и банкетками, появились круглые мягкие подушки, и средневековый вычурный аскетизм уступил место роскошным ферландским мотивам.       Максим явился десять минут спустя, охватил помещение цепким профессиональным взглядом, задвинул за собой засов. Мисти поднялась с круглой софы, подошла к мужчине и, привстав на цыпочки, прижалась к его губам цепким поцелуем.       — Ты сильно рисковал, мой герой, — шепнула она минуту спустя, нежно гладя Ольтеста по голове и лицу, — это же был Оркус, великий вождь варваров, гость короля.       — Хоть сам Дьявол. Я велел Каю и ребятам присмотреть за ним. Он не тронет ни одну девушку против ее воли.       — Что с охраной короля?       — Все как договаривались. Парни верные и неглупые, пропустят твою подругу к королю и отсекут всех остальных. И, разумеется, останутся немы и глухи ко всему, что произойдет.       — Хорошо, — улыбнулась Мисти, хитро жмуря глазки, — тебе положена награда.       — Мисти, я должен…       — Кай справится четверть часа без тебя. Ты спас меня — согласно древнему обычаю имеешь право на награду.       Розовый язычок скользнул по шее офицера, оставляя за собой влажный след. Мисти обхватила губами ухо Максима, слегка прикусив его зубками; тот резко выдохнул и облапил девушку, сжимая податливое женское тело в ладонях.       — Не торопись, милый, — хихикнула Мисти, опускаясь на колени перед Ольтестом и расстегивая ремень, — позволь лисичке самой поиграть с тобой.       Сдернув черные форменные штаны, Мисти прижалась лицом к гладкому горячему члену, ласково потерлась об него щекой; Ольтест стоял не шевелясь, заложив руки за спину, и только шумное прерывистое дыхание выдавало его волнение. Мисти провела кончиком языка от основания вверх, несколько раз обвела вокруг головки, не отрывая языка от кожи, вернулась обратно, к шелковистой мошонке; обхватив теплый кожаный мешочек губами, поиграла с яичками, перекатывая их языком.       Ольтест выругался, и Мисти почувствовала, как его член, и без того твердый, каменеет в ее руках. Девушка отпрянула, резко прекратив ласку, и Максим, судорожно дернув членом несколько раз вновь выругался.       — Ты играешь со мной!       — Конечно, — мурлыкнула Мисти, вновь припадая к источнику жизни. На этот раз она обхватила член губами и прижалась языком к уздечке, нежно вибрируя кончиком. Минуты не прошло, как Ольтест вновь запульсировал членом, явно намереваясь выбросить семя, но Мисти опять прервала ласку.       — Убью, — зарычал Ольтест, хватая девушку за голову и насаживая ее ртом на член. Мисти едва успела обхватить его рукой, чтобы ограничить проникновение; несколько секунд спустя Максим излился обильной порцией густой спермы. Мисти, поднявшись на ноги, сплюнула ее в угол, и, поправив одежду, выскользнула в зал. Минутой спустя и Ольтест вернулся к исполнению своих обязанностей.