О принцессах и служанках

      Оставив Мисти разбираться с похотливым преследователем, Франциска пробиралась сквозь жидкую толпу ряженых придворных. Воздух вокруг нее был наполнен шелестом дорогой ткани и тошнотворной смесью десятков ароматов духов. Придворные пили, закусывали, сплетничали, злословили, флиртовали, пикировались, договаривались о сделках, интриговали… Невысокая Фран быстро потерялась среди роскошного разноцветья шелков и перьев, благородной черноты бархата и роскоши ферландской парчи. Кое-как вырвавшись из толпы, она прижалась к стене и развернула веер, надеясь немного перевести дух.       — Леди Фиона? — раздался минуту спустя вежливый голос из-за спины.       Франциска обернулась. Молодой придворный в изумрудном камзоле и серебристой маске, цепко оглядев девушку холодным взглядом серо-голубых глаз, слегка поклонился, качнув роскошными каштановыми кудрями. В целом, его облик полностью соответствовал беззаботному придворному щеголю; только внимательные глаза да тонкий шрам под левым глазом выбивались из образа, оставляя странное ощущение волка, ряженого в овечью шкуру.       — Милорд? — уклончиво ответила Франциска, приседая в реверансе.       — Меня зовут лейтенант Кай Эрде. Капитан Ольтест приказал оказать вам необходимую помощь. Желаете, чтобы я сопроводил вас к Его… к кому-либо из гостей?       — Было бы очень любезно с вашей стороны, милорд, — Франциска улыбнулась Каю и, сложив веер, убрала его.       — Позвольте предложить мою руку, миледи.       Под ручку, словно влюбленная парочка, Кай и Франциска прошли сквозь толпу. Удивительно, но людская масса, казавшаяся принцессе непробиваемой, раздвигалась перед ними, как по волшебству. Боковым зрением Франциска перехватила жест, которым обменялся Кай с одним из гостей, и ответный кивок ряженого — статного мужчины в маске собаки, в одежде, отделанной собачьим мехом.       — Среди придворных есть переодетые стражники? — вполголоса произнесла девушка.       Кай с улыбкой наклонился к ней.       — Не забивайте свою хорошенькую головку подобными пустяками, миледи. Оставьте их профессионалам.       Франциска взглянула на секунду в прозрачные ледяные глаза и поспешно отвернулась. При всей своей вежливости, Кай вызывал у нее безотчетный страх.       — Прошу вас, миледи, не стоит бояться меня. Вам еще не раз придется общаться с агентами тайной стражи — будьте увереннее в себе.       Кай произнес это тихим шепотом; тем не менее, Франциска отчетливо услышала каждое его слово, несмотря на гомон вокруг.       — Я запомню ваши слова, милорд.       — Мы пришли, миледи. Здесь я вас оставлю, с вашего позволения. Меня зовут Кай Эрде, смею напомнить.       Кай поклонился и растворился в толпе. Франциска огляделась вокруг, мимоходом заметив еще троих агентов — скорее интуитивно, чем по каким-либо внешним признакам. Что-то неуловимо общее было в них всех — то ли особая манера держаться, то ли специфический цепкий взгляд, то ли едва тронутые бокалы с вином в руках.       Король стоял у стола с закусками спиной к девушке, в десятке шагов впереди. Придворных возле него не наблюдалось — знакомые со вспыльчивым нравом короля, они старались держаться подальше. Франциска выудила из потайного кармашка в корсете фиал с волшебными духами, выданный ей Мисти перед походом на бал, быстрыми движениями мазнула за ушками и по запястьям прозрачной жидкостью с легким запахом сладкого мускуса. Убрав пустой флакон, скользнула вперед, к жертве.       Александр с отрешенным видом пил вино из большой серебряной чаши. Франциска, словно невзначай, встала рядом, окутывая мужчину облаком соблазняющего аромата, выудила из вазы с фруктами небольшую кисть винограда, и, как ни в чем не бывало, принялась отщипывать крупные глянцевые ягоды и отправлять их в рот.       Александр недовольно покосился на дерзкую нахалку, нарушившую его покой; его ноздри затрепетали, вдыхая отравляющий аромат. Некоторое время он наблюдал за тем, как виноградины исчезают между алых губ, а затем, повернувшись к Франциске, произнес:       — Юная леди… — король слегка запнулся, словно не зная, что сказать, — Не желаете ли вина?       — Благодарю вас, милорд, но я не пью вина, — взмахнув ресницами, ответила девушка, — Я же королева вампиров — они пьют только кровь.       Александр хрипло рассмеялся. Близость этой девицы почему-то будоражила его, вызывая в груди давно забытые чувства. Словно король вновь стал юным принцем, романтичным и влюбчивым, назначающим ветреным фрейлинам встречи под часами, пишущим ночами нескладные стихи, зажимающим служанок в темных замковых переходах, чтобы утолить пылающий в чреслах огонь.       — Как вам бал? Кажется, вы хорошо вошли в роль.       — О, бал великолепен, милорд! — наигранно восхитилась Франциска. — Я давно так не веселилась.       «Кажется, я переигрываю» — подумала она про себя, — «надеюсь, старый дурак спишет все на девичью эмоциональность»       — У вас отличный костюм, юная леди. Интересуетесь вампирами?       — О да, это так романтично… Знаете, я в восторге от этого нового романа леди Стефани, про любовь вампира и смертной девушки.       «Вонючие мертвяки, сосущие кровь — невероятно романтично»       — Да, «Полумрак» — отличная книга, — с серьезным видом покивал головой король. — Знаете, у меня в покоях лежит уникальный экземпляр с подписью леди Стефани и секретной главой, не попавшей в основное издание. Не хотите ли почитать?       «Вот ты и на крючке, старый осел»       — Но… бал в самом разгаре…       — Ничего, поверьте, вы еще успеете натанцеваться вдоволь, — король крепко взял мгновенно зарумянившуюся девушку под локоть и уверенно направился к одному из второстепенных выходов, скрытых портьерами. Франциска едва успевала за его широким шагом, думая лишь о том, чтобы не упасть.       Выйдя в коридор, король отбросил условности, и, забросив пискнувшую принцессу на плечо, быстрым шагом направился к покоям.       — Никого не впускать, — бросил он на ходу вытянувшимся в струнку гвардейцам, пинком открыл дверь и бросил добычу на кровать.       — Раздевайся, — коротко приказал он, закрывая дверь на засов и стаскивая с себя хитон.       — Но… Ваше Величество…       — Снимай платье, или я его разорву, — голос короля дрожал от едва сдерживаемых эмоций. — Домой пойдешь голой.       Франциска, состроив испуганную гримаску, но ликуя в душе, принялась распутывать завязки корсета.       — Дай-ка мне, — Александр рванул половинки конструкции с такой силой, что шнурок, стягивающий их, лопнул; платье вместе с юбками упало на пол, оставив девушку обнаженной.       — О, мой король, вы порвали его! — воскликнула Франциска, всплеснув руками.       — Плевать! — Александр вытащил из ящика баночку смазки и густо натер вздыбленный член.       «А у Вика побольше будет» — злорадно подумала Франциска, старательно изображая испуг. Александр, тем временем, вытерев руки о простынь, поймал за запястье пытавшуюся было увернуться девушку, заломил ей руки за спиной и грубо уложил животом на кровать.       — Ваше Величество, что вы делаете?! — уже в неподдельной панике вскрикнула принцесса, чувствуя, как скользкий горячий кол упирается между ягодиц, медленно, но неумолимо раздвигая их и проникая внутрь, в тесный и теплый плен девичьей плоти.       — Заткнись, шлюха, — проревел король, загоняя член до упора. Держа левой рукой заломленные за спиной руки жертвы, правой он прижал ее голову к кровати. Франциска разрыдалась от боли и унижения, а Александр, тем временем, неистово насиловал ее, шумно пыхтя от напряжения.       — Королевское семя — слишком ценная вещь, чтобы разбрасываться им, — проревел он, стаскивая с головы девушки диадему и сеть и сгребая ее волосы в кулак, — Своих шлюх я ебу только в жопу. И рот.       «Возьми себя в руки, Фран. Никто не говорил, что будет легко»       Франциска до боли в суставе вывернула кисть руки и вонзила остро заточенные коготки в августейшую длань. Король зашипел от боли и отвесил ей увесистую оплеуху. Девушка обмякла безвольной куклой, едва не потеряв сознание от удара, а разъяренный король, ускорив темп до предела, вскоре излился в нее скромным плевком.       Удовлетворенно крякнув, Александр встал, мимоходом шлепнув Франциску по круглой упругой ягодице, довольно потянулся и направился к шкафу с явным намерением достать из него бутылку вина. Франциска, морщась от боли в истерзанной заднице и покрытых синяками запястьях, борясь с головокружением от подзатыльника, поднялась на ноги, испуганно наблюдая за королем.       Александр, уверенным движением выдернув пробку, перевернул бутылку над лицом Вино вылилось изо рта, потекло по лицу и груди; король отшвырнул пустую бутылку и сел на кровать.       — Какой позор, — произнес он, мутным взглядом рассматривая вжавшуюся в угол девушку, — принцесса Новалии — шлюха!       — Ваше Величество… — прошептала Франциска, чувствуя, как разливается в груди противный холодок.       — Неужели ты думала, что я тебя не узнаю? — король хохотнул и почесал волосатый живот, — Я трахнул собственную дочь, какая же я все-таки сволочь… Хотя… Похрен. Что-то я устал.       Король опрокинулся навзничь на кровать, раскинув руки. Фран осторожно подошла поближе; Александр повернул голову и посмотрел на нее.       — Что это за херня?! — в глазах мужчины плескался страх, — Что за херня, я спрашиваю?! Чем ты меня опоила?!       — Ничем… Ваше Величество, — Франциска победно улыбнулась. Яд, нанесенный на ее ногти, наконец-то начал действовать. Король был парализован, но все чувствовал, а неумолимо повышающееся кровяное давление не только вздыбило его член с силой, недоступной королю и в молодости, но и рвало сосуды в его мозгу и сердце. Оставалось только закрепить успех.       — Стража! Стража! — пытался позвать на помощь Александр, когда Франциска, пыхтя от натуги закинула его ноги на кровать, распластав тело мужчины морской звездой.       — Не ори. Никто не придет, — принцесса подобрала королевский хитон, разодрала его на четыре полоски и прикрутила конечности короля к стойкам, поддерживающим балдахин. Так, на всякий случай.       — Предательство… — горько прошептал король, — Измена…       — Такой сволочи, как вы, Ваше Величество, и изменить не грех, — Франциска, скинув туфли, устроилась между разведенных ног короля, вытерла остатками хитона член и, скомкав тряпку в ком, запихнула ее в рот своей жертве.       — Вы хотели развлечься со мной, Ваше Величество — наслаждайтесь.       С этими словами, принцесса откинулась назад, перенеся вес на руки, вытянула ноги перед собой и, поместив член короля меж изящных маленьких ступней, принялась двигать ногами. Было неудобно, но забавно. Король что-то мычал в кляп, но Франциска не слушала его.       Девушка быстро устала, и ей пришлось сменить позу и ласку. Встав на колени перед распростертым беспомощным королем, она провела кончиками пальцев по члену и мошонке, после чего обхватила его ладошкой и принялась двигать рукой. Несмотря на всю неромантичность происходящего, Франциска вспомнила свои приключения с Викторием и почувствовала, что возбуждается. Решив, что немного разрядки не повредит, она сунула руку между ног и принялась ласкать себя.       Увлекшись самоудовлетворением, она утратила контроль над удовольствием короля, и вскоре тот испачкал ей руку густой белой слизью семени. Он извергался обильно и долго, сотрясаясь всем телом, выгибаясь и утробно рыча. Сперма текла ровной густой струей, не взлетая в воздух плевками, а изливаясь толчками ей на пальцы. Почему-то это зрелище возбудило ее, и Франциска бурно кончила, не переставая ласкать короля рукой.       Брезгливо вытерев руку о простынь, она перегнулась через беспомощное тело и вытащила кляп. Александр судорожно вдохнул воздух, закашлялся, после чего произнес:       — Чего ты добиваешься? Если бы ты хотела меня убить, то убила бы сразу.       — Много чести для такого ублюдка, как вы, Ваше Величество.       Франциска обтерла член кляпом, сунула его обратно в рот королю, после чего уселась верхом на бедра жертвы и ввела в себя член. Благодаря зелью, он стоял, как каменный, и девушка содрогнулась всем телом от сладкой судороги внизу живота. Упершись руками в грудь короля, она принялась вращать бедрами, мягко облегая его влажной плотью, наслаждаясь трением твердого нежного предмета о чувствительные места своего лона.       В этот раз она почувствовала, что король собирается выбросить семя и вовремя предотвратила это, поднявшись с члена. Минуту спустя обрывок шнурка от разорванного платья крепко перехватил член у основания; вторым куском девушка плотно обвязала мошонку. Король что-то промычал, и Фран вынула кляп, чтобы послушать.       — Больно, — пожаловался Александр, — доченька, не издевайся надо мной.       Это заискивающее «доченька» больно укололо принцессу. В конце концов, столько лет отец игнорировал ее, не виделся с ней годами, не уделял ни капли внимания, изнасиловал, наконец, — а теперь называет ее «доченькой»? Франциска смахнула выступившие было злые слезы, с силой запихнула кляп обратно и, с трудом поборов желание просто заколоть беспомощного короля каким-нибудь острым предметом, — да хоть молнией с его маскарадного костюма — вновь оседлала его.       Теперь, когда опасность непредвиденного семяизвержения больше не угрожала, она позволила дать себе волю. Франциска размашисто насаживалась на член, старательно подбирая глубину и угол его вхождения так, чтобы получать наибольшее удовольствие; неудивительно, что вскоре по ее телу пробежала судорога наслаждения, затем еще одна и еще.       — Господи, — простонала она сквозь зубы, оставляя на груди и животе жертвы длинные глубокие царапины. Король замычал от боли и даже немного выгнулся, несмотря на паралич; из глаз стекли струйки слез. Франциска, не слезая с члена, нагнулась вперед, чтобы в очередной раз вытащить кляп.       — Сердце… болит, — прохрипел побледневший король, закатывая глаза, — Фран, я боюсь… Пожалуйста… Умоляю… Я уйду в монастырь… отрекусь от престола… что хочешь, только позови доктора… Я не хочу умирать!       Франциска воткнула кляп обратно и откинулась назад, слезая с члена. Распустив узлы, она обхватила посиневший орган рукой; нескольких движений оказалось достаточно, чтобы король, судорожно содрогаясь всем телом, излился скудной порцией желтоватой спермы с редкими сгустками алой крови. Фредерика брезгливо отдернула руку, как только первая капля выступила из отверстия, венчающего головку; с отвращением, смешанным с малой толикой жалости, она смотрела, как тело умирающего короля изгибается в конвульсиях; струйка крови из носа окрасила его усы и бороду, а глаза страшно закатились под лоб. Конвульсии становились все реже, и вскоре безжизненное тело затихло, уставившись в потолок белесыми бельмами.       Франциска постояла немного, со странной смесью чувств смотря на труп отца, короля, любовника и мучителя; подошла к шкафу, выбрала бутылку вина и, открыв ее, отхлебнула прямо из горлышка. Хмель быстро ударил в голову; на смену всем прочим эмоциям пришла легкая эйфория, но и она быстро прошла. Принцесса вернулась к кровати, вытащила кляп и закрыла отцу глаза. Отвязав тело от кровати, она собрала тряпки в кучу и, швырнув их в камин, разворошила угли кочергой.       Пока огонь пожирал улики, Франциска убрала прочие следы своего пребывания. Кое-как натянув на себя порванное платье, она завернулась в позаимствованный у короля простой черный плащ, скрыла лицо капюшоном и, прихватив недопитую бутылку, выскользнула за дверь.       * * *       Его Сиятельство Эрик Баженов фон Нарривия придирчиво осмотрел ближайшую к нему часть зала, выбирая спутницу на вечер. Выбор был невелик: добропорядочные матроны вдоль стен да десяток совсем юных девиц рядом с ними — вскружить юной дурочке головку нетрудно, но долго, а сегодня граф не имел желания строить из себя романтичного юнца. Его жертва должна быть молодой замужней дамой, без дуэньи и без комплексов; маски, скрывающие лица, немало способствуют раскрепощению.       Внимание графа привлекла одинокая женская фигура неподалеку от одного из столов. Девушка в костюме кошки, в полноразмерной маске из папье-маше, оставляющей открытыми только губы и подбородок, задумчиво вертела в руках почти пустой бокал с вином. Эрик поскреб зудящий свежевыбритый подбородок, натянул на лицо обаятельнейшую из всех своих улыбок и крадучись, словно кот, направился к жертве.       — Скучаете, прекрасная леди?       Девушка обернулась, окинула графа быстрым оценивающим взглядом, после чего улыбнулась.       — Немного, милорд. Развлечете даму?       — О, это честь для меня. Позвольте представиться: Кир.       — Вы можете называть меня Мари.       Эрик изобразил витиеватый придворный поклон, девушка присела в реверансе. Наверняка, она представилась не настоящим именем — обычная практика на подобных маскарадах. Впрочем, так даже лучше.       — Мари, звезда пылающей зари, — нараспев продекламировал Эрик, подходя поближе, — позвольте вашу руку.       — Что за поэта вы цитируете? — Мари послушно взяла кавалера под локоть.       — Восторг в моем сердце продиктовал мне эти строки.       — Милорд ловелас, — Девушка рассмеялась замечательным серебристым голоском, звонким и чистым, — А кстати, куда вы меня ведете?       — У вас такой восхитительный смех, Мари. Он пробуждает во мне воспоминания молодости.       — Вы не выглядите старым, милорд, — девушка слегка ударила спутника сложенным веером по груди, — сдается мне, что вы заговариваете мне зубы. Хотите скомпрометировать бедную девушку?       — Что вы, миледи, — наигранно ужаснулся граф, — как можно. Однако ночь, подобная сегодняшней, столь романтично загадочная, просто создана для безумных приключений, поцелуев и страсти. Составите мне компанию?       Эрик толкнул дверь в боковую комнатку, бросил быстрый взгляд внутрь — никого.       — Милорд, ваше предложение просто ужасно неприлично. Как у вас язык повернулся предложить подобное благородной леди. Конечно, составлю.       Мари скользнула в комнатку; ухватив Эрика за руку, втянула его за собой, и, захлопнув дверь, обвила его шею руками и прижалась губами к губам. Рассеяно отвечая на поцелуй, Эрик на ощупь задвинул засов, отгораживаясь от шума бала.       Тем временем, девушка, прервав поцелуй, опустилась на колени, умело расстегнув графу брюки. Эрик резко выдохнул от удовольствия: Мари не стала утруждать себя скромными облизываниями и поцелуями, а сразу обволокла член губами и языком почти до самого основания. Неторопливыми осторожными движениями она ласкала его, то упираясь кончиком члена в самое горло и охватывая губками основание, то дразня головку легкими щекочущими прикосновениями язычка.       — Ну, хватит, — сказал, наконец, Эрик, отстраняя девичью головку, — давай уже ближе к телу.       Мари поднялась с колен, повернулась к кавалеру спиной и нагнулась, опираясь руками о кресло. Эрик поспешно задрал ворох юбок, изнемогая от пылающего где-то в груди огня; жадно сжал в ладонях упругие нежные ягодицы. Обильно смоченный слюной член легко вошел в девушку, и вскоре помещение наполнилось ритмичными вскриками и шумным дыханием. Кто-то подергал дверь; любовники не обратили на это внимания, занятые своей странной сладкой борьбой.       — Я… не могу больше сдерживаться… — прохрипел, наконец, Эрик, и, вынув член в последний момент, обильно окропил ягодицы Мари белесыми каплями.       — Извольте мой платок, миледи, — Эрик галантно промокнул батистовой тряпицей нежные полушария. Девушка выпрямилась и, оправляя юбки, бросила мимолетный взгляд на платок, который Эрик развернул в руках, размышляя, выбросить его или все же запихнуть обратно в карман.       — Эрик?! — Мари сняла маску.       — Маргарита!       Несколько секунд молодые люди молча смотрели друг на друга, после чего вдруг одновременно расхохотались.       — Боже мой, об этом приключении даже не расскажешь никому — засмеют, — выдавил, наконец, из себя Эрик, — надо же — соблазнить на маскараде собственную жену.       — Если бы Ваше Сиятельство изволили выезжать на бал из дома, а не от пьяниц-приятелей, этого бы не произошло.       — Марго, давай забудем этот инцидент, как страшный сон.       Маргарита, которая уже перевоплотилась обратно в кошечку, с улыбкой погрозила ему пальцем.       — Помни, милый — у меня на тебя компромат.       — Вообще-то, мы оба… дали маху, — возмутился Эрик. — Так что давай без инсинуаций.       — Но ты никому не можешь рассказать об этом, а вот в будуарной болтовне этот анекдот пойдет на ура, — девушка ехидно улыбнулась.       — Ладно, ладно, я у тебя на крючке. Но не наглей, а то я тебя отшлепаю.       — Хммм, — утробно хихикнула Маргарита, — обещаешь?       Эрик хотел что-то сказать, но не нашелся, и, хлопнув пару раз ртом, словно выброшенный на сушу карп, махнул рукой. Несколько минут спустя супруги уже вновь веселились в зале: Маргарита-Мэри о чем-то шепталась в кругу подруг, а Эрик, пристроившись к большому кувшину с вином, старательно восстанавливал душевное спокойствие. Бал был в самом разгаре, и никто из веселящейся знати представить себе не мог, что в королевских покоях в мученьях и ужасе умирает тот, кто девятнадцать лет внушал страх и уважение как своим подданным, так и жителям соседних королевств. Тот, кто расширил свои владения в полтора раза с момента вступления на трон, тот, кто стер с лица земли два королевства и множество мелких независимых княжеств, тот, кто казнил десятки людей за ничтожные провинности — двадцать четвертый король Новалии Александр, историками прозванный Великим, а в народе — Кровавым.