О принцессах и служанках

      — Мисти, это ужасно! — Франциска, заламывая руки, металась по комнате, а Мисти, отложив шитье, невозмутимо следила за ее перемещениями из кресла, — Отец обещал меня в жены вождю варваров! Тупому и грубому бугаю, понятия не имеющему о манерах! Обрек меня на жизнь в вонючем шатре из шкур! И знаешь, что самое страшное — даже об этом написал мне в письме, а не сказал лично!       — Разве ты жаждешь его видеть? — Мисти удивленно приподняла бровь.       — Нет! Но, Мисти, мы живем в одном замке и не видимся годами. Я уж думала, он забыл, что у него есть дочь! А тот случай три года назад, когда он не узнал меня и изнасиловал?       — Он был пьян.       — В доску, Мисти, но это его не оправдывает. А стража все видела, но ни один не вмешался, как будто король, насилующий принцессу — это нормально! Ненавижу, не-на-ви-жу его!       Франциска захлебнулась проклятиями, когда Мисти крепко сжала ее в объятиях, и, уткнувшись лицом в плечо подруги, разрыдалась. Мисти ласково гладила ее по голове, пока принцесса не успокоилась, а когда та затихла, заговорила:       — Его Величеству нужен союз с южанами, чтобы те напали на Ферланд с юга, пока он будет осаждать их крепости с запада. Нашей армии не выиграть эту войну в одиночку, но если варвары отвлекут часть ферландских войск и смогут разорить плодородные южные земли, у тех не останется шансов.       — Откуда ты все это знаешь? — в голосе принцессы еще слышались отголоски недавних рыданий, но она уже взяла себя в руки. Смахнув со щек слезы, она поудобнее устроилась в объятьях подруги и закрыла глаза.       — В отличие от тебя, затворница, я хожу по замку и слушаю разговоры, — Мисти усмехнулась. — Ты не представляешь, насколько болтливы могут быть мужчины, красуясь перед женщиной.       Франциска улыбнулась, хотя где-то в глубине души почувствовала укол ревности. Мисти, тем временем, продолжала лекцию о внутренней и внешней политике Новалии.       — Народ и двор недовольны стремлением короля к завоеваниям. Если Катар, Бражелон и прочие княжества помельче захватить было несложно, то Ферланд — крепкий орешек. Нет никаких веских причин нарушать многовековой мир… Фран, что ты делаешь?       Принцесса, которая уже минуту гладила Мисти по бедрам, хихикнула и, подняв голову, оставила той на шее влажный след губ.       — Меня так возбуждает, когда ты говоришь что-то умное, — мурлыкнула она, распуская подруге завязки на корсете.       — Фран, не время для игр, — растеряно произнесла Мисти. — Надо обсудить сложившуюся ситуацию и найти из нее выход.       Принцесса обиженно надула губки.       — Я так расстроена, а ты не хочешь меня утешить, — капризно заявила она. — Злюка!       Мисти вздохнула и стащила с себя полураспущенный корсет.       Минуту спустя она прерывисто дышала, раскинувшись в кресле и сжав подлокотники до белизны на костяшках, пока принцесса, уютно устроившись на полу между ног подруги, ласкала ее языком.       — Слушай, Фран… Если король вдруг умрет… Ты станешь королевой, — Мисти судорожно сжала бедра. — Я не могу так разговаривать, Ваше Величество…       — Продолжай, я приказываю, — хихикнула снизу Франциска, запуская два пальца в теплую влажную щель. Мисти застонала от удовольствия, но продолжила рассуждения.       — Смерть короля… должна быть естественной… Ну или хотя бы… Выглядеть таковой, — девушка протяжно вздохнула и выгнулась навстречу ласковым пальцам.       — Продолжай, — строго напомнила принцесса.       — Тебя поддержат… фон Вольты и фон Амберы точно… И дворцовая стража — это я гарантирую.       — Гарантируешь?       — Капитан Максим Ольтест влюблен в меня по уши и сделает все, что я скажу. Умоляю тебя, продолжай.       Франциска поднялась на ноги и отошла к тумбочке. Мисти с мутной поволокой в глазах наблюдала, как принцесса застегивает кожаные ремешки.       — Иди сюда, — приказала принцесса, сжимая в ладонях маленькую грудь с нежными бледно розовыми сосками. Мисти поднялась с кресла и на дрожащих ногах подошла к ней.       — Слушай, Фран, — торопливо заговорила она, — у меня есть план, как сделать тебя королевой, не вызывая лишних подозрений…       — Я поняла, — улыбнулась Франциска, обнимая подругу и опрокидывая ее на кровать, — но сейчас я хочу тебя…       * * *       — Король не одобрит вашего присутствия здесь, господа, — желтоволосая Лали отставила чашу с вином и томно вытянулась на кушетке.       Братья Ник и Рик фон Вольты переглянулись. Они были похожи как две капли воды; Ник родился на пять минут раньше Рика. Наследники дома Вольтов были одеты в традиционные красно-черные камзолы и черные береты; у каждого на боку красовалась богато отделанная шпага.       — Королю необязательно знать о нашем визите, — ответил Ник, с шумом опуская на подзеркальный столик небольшой мешочек.       Лали встала, покачивая бедрами, продефилировала к зеркалу и, развязав мошну, попробовала одну из монет на зуб. Братья голодными глазами следили за ней; наложница короля была одета лишь в короткую шелковую тунику цвета первого снега, оставляющую обнаженными длинные стройные ноги, покрытые гладкой розовой кожей; мягкий шелк дразняще облегал тело девушки, скорее подчеркивая, чем скрывая очертания круглых ягодиц и упругой высокой груди.       — Здесь за двоих, так? — Лали отложила деньги и повернулась к братьям. — Предпочитаете по очереди или одновременно?       Рик судорожно сглотнул, не в силах оторвать глаз от двух бугорков, вздымающих белоснежную ткань. Ник оказался более стойким:       — От наших друзей мы слышали, что некая Лали, наложница короля, творит чудеса, если ее окружает более одного мужчины.       — Говори проще, малыш, — Лали одним ловким движением стянула с себя одежду, оставшись обнаженной, — ты не на конкурсе трубадуров.       Братья, путаясь в завязках, принялись раздеваться; несколько минут спустя, раскидав одежду по полу, они застыли в ожидании, глядя на смирно ждущую их Лали.       Девушка, завязав золотую гриву в хвост на затылке, скользнула вперед, изящно опустившись на колени перед братьями. Нику повезло первым ощутить ее губы на члене; закатив глаза и запрокинув голову, он резко выдохнул, вздрагивая всем телом.       Лали хихикнула и, облизнув головку, переключилась на второго брата. Не забывая ласкать Ника колечком опытных пальцев, она облизнула член Рика, проведя кончиком языка по всей его длине, от основания до нежной гладкой головки. Мягко поглаживая шелковистую мошонку кончиками пальцев, Лали извилисто обволокла розовую головку языком и направила закаменевший член в рот.       Рик со странным чувством смотрел, как красавица-блондинка сосредоточенно насаживается ртом на источник его сладких ночных мучений. По телу расплывались туманящие разум волны сладких мурашек; Рик закрыл глаза, чувствуя приближение финальной судороги, но Лали вдруг прервала ласку. Открыв глаза, юноша увидел, как она страстно заглатывает до основания член Ника.       Тот прохрипел ругательство, судорожно сжимая и разжимая кулаки и напрягая бедра. Сделав несколько размашистых движений, Лали отпустила его и поднялась на ноги.       — Близняшек у меня еще не было, — насмешливо произнесла она, окидывая взглядом тяжело дышащих парней. — Не хотите заключить пари, кто из вас двоих дольше продержится?       — Ставлю десять золотых, что этот слабак сдуется первым, — немедленно купился Ник. Рик вспыхнул и заявил, что принимает вызов; Лали рассмеялась: уж она то точно знала, что исход пари зависит только от нее.       Потянув за руку и толкнув старшего брата на постель, Лали оседлала его бедра, плотно сжав член внутренними мышцами. Рик, следуя ее указанием, встал перед девушкой, немедленно почувствовав на члене горячие влажные губы. Танец трех сплетенных тел начался.       Перевозбужденные парни не продержались долго; минуты не прошло, как Рик бурно излился в ласковый рот, а Ник, смешно рыча сквозь сжатые зубы, обильно оросил чрево Лали горячей слизью.       — Пари не выполнено, — объявила Лали, сглотнув сперму и запив ее вином, — вы кончили одновременно. Продолжаем дальше, или мальчики уже ни на что не способны?       Разумеется, братья не могли не поддаться на столь явную провокацию. Девушка напоила гостей терпким красным вином, разжигающим страсть, и вскоре обвисшие было члены вернулись в боеспособное состояние под умелыми ласками Лали.       На этот раз на кровать лег Рик. Лали уселась сверху, а следом пристроился Ник. Девушка выгнулась, отставив круглую попку; член Ника, смазанный все тем же гениальным снадобьем королевского аптекаря, легко вошел в ее опытный зад до основания. Лали шумно вздохнула, чувствуя разливающееся по чреву дрожащее тепло, а братья, повинуясь древнейшим инстинктам, принялись яростно двигать бедрами, ожесточенно трахая юную наложницу в два ствола.       Лали от удовольствия невольно напрягла мышцы, плотно сжимая оба члена. Ощущение двух горячих твердых фаллосов, скользящих внутри нее, наполняло девушку ощущением безграничной похоти, переходящим в неконтролируемый поток удовольствия. Лали негромко застонала; братья, услышав ее, ускорились еще сильнее. Лали уже не могла контролировать их, и вскоре Ник, закричав в голос, судорожно кончил, наполняя ее зад приятной теплой щекоткой; несколько вздохов спустя и Рик с громким матом, излился порцией горячей спермы.       — Я победил, господин зазнайка, — засмеялся Рик.       Ник неопределенно махнул рукой и вышел из Лали. Девушка слезла с Рика, чувствуя, как течет по бедрам семя братьев, и устало раскинулась на кровати.       — В следующий раз я выиграю, младший, — Ник попытался щелкнуть Рика по носу, но тот увернулся.       — И не надейся, — Рик оказался более ловким. Лали, ловя отголоски уходящего наслаждения, некоторое время наблюдала за тем, как взбешенный Ник безуспешно пытается отомстить брату. Наконец, парни успокоились и, одевшись, ушли.       * * *       — … тебе понадобится два зелья. Первое — это духи; нанеси по капле за каждое ушко, и любой мужчина, почувствовав этот запах, неудержимо захочет тебя. Второе — яд. Его нужно нанести на ногти, после чего поцарапать объект до крови. Он не смертелен сам по себе, но вызывает временный паралич и повышение кровяного давления. Не знаю точно, что это за давление — так папа говорит, — но смысл в том, что если с человеком под действием этого яда заняться сексом, то он может умереть от остановки сердца…       — Я все поняла, Мисти, но почему я? Я же его дочь…       — А кто, Фран? Меня он к себе не подпустит, зная что я — дочь дворцового лекаря, а у тебя есть шанс. Если он тебя не узнал тогда, то, возможно, не узнает и сейчас. Переоденешься в служанку и придешь в его покои перестелить постель. Король падок на свежие лица. Заодно отомстишь за тот случай.       — А что потом?       — Потом ты тихо уйдешь и станешь королевой. И не надо строить из себя монашку, я видела, что ты вытворяла с виконтом… этим, как его, там… фон Амбер?       — Викторий фон Амбер… Мисти, я…       — Я не ревную тебя, Фран, но ты могла мне хотя бы рассказать…        * * *       Некоторое время назад.       Франциска в простом черно-сером платье спряталась в нише между колонн в небольшом зале для приемов в восточном крыле замка, наблюдая за молодым человеком в одеждах из зеленого и коричневого бархата — в цвет фамильного герба. Юноша нервно бродил по комнате, поминутно поглядывая на часы. С назначенного времени свидания прошло уже десять минут.       Франциска одернула рукава платья, глубоко вздохнула и вышла из тени. Юноша заметил ее не сразу; чуть не споткнувшись, бросился навстречу, склонившись в поклоне.       — Леди Фиона, я так счастлив вас видеть.       — Я тоже рада нашей встрече, Вик… — Франциска протянула руку для поцелуя. Юноша коснулся ее губами, поднялся на ноги и притянул к себе девушку за талию. Мягкие девичьи губы коснулись суховатых мужских; языки сплелись в нежной борьбе.       — Пойдем со мной, Вик, — Франциска прервала поцелуй и, взяв виконта за руку, увлекла за собой.       Затащив юношу в маленькую гостевую спальню, девушка задвинула засов на двери и, пока виконт озирался вокруг, быстро опустилась на колени перед ним.       — Фиона, что ты… — выдохнул Вик, когда принцесса, стянув с него штаны, обхватила стремительно твердеющий член губами.       Франциска не ответила. Она ласково скользила языком и губами по члену любимого, повторяя движения, старательно отработанные втайне от Мисти на деревянной игрушке. Удивление Вика прошло; он беззаботно наслаждался минетом, облокотившись на стенку и прикрыв глаза.       Губы принцессы переместились на живот юноши; она принялась расстегивать пуговицы на его одежде, медленно поднимаясь вверх и покрывая поцелуями обнажающееся тело. Вик жестом опытного ловеласа распустил ей корсет; перехватив инициативу, он скинул остатки одежды и принялся неторопливо раздевать девушку.       Вскоре последняя деталь одежды упала на пол; Франциска откинулась на застеленную покрывалом кровать, чувствуя, как скользят по телу губы Вика. Чуть царапнув зубами ухо, он оставил влажный след на шее, провел кончиком языка по ложбинке ключиц; ровно три раза обведя языком вокруг каждого соска, цепочкой поцелуев спустился по животу и ниже, к нежной розовой щели между призывно раскинутых бедер. Франциска, в экстазе сжав до боли грудь в ладонях, выгнулась навстречу его юркому, вибрирующему языку; сладкая тянущая боль внизу живота нарастала, пока не достигла высшей точки, заставив принцессу со всей силы вонзить зубы в запястье, приглушая крик.       Мужчина прервал ласку, с некоторым трудом освободив голову от плена сжатых бедер девушки, и через секунду Франциска почувствовала тяжесть наваливающегося на нее тела и его прерывистое дыхание. Вик был гораздо тяжелее и жестче Мисти; его тело издавало пряный приятный запах, сводящий девушку с ума. Ей хотелось гладить и целовать это прекрасное тело вечно; Франциска обвила шею Вика руками, прижалась губами к плечу, сжала ногами узкие бедра.       Вик вошел в нее, неторопливо, наслаждаясь влажным скольжением, нежностью юной плоти. Его руки гладили ее тело, сжимали ягодицы и грудь, судорожно стягивали в пригоршню волосы цвета огня. Он двигался все быстрее; входил до упора и тут же стремился назад, заставляя девушку инстинктивно сжиматься в попытках удержать источник наслаждения.       Сладкая дрожь внутри нарастала, пока не достигла предела. Франциска закричала в голос, впившись остро заточенными коготочками в спину Вика, но тот словно не чувствовал боли, двигаясь все быстрее и быстрее. Франциска думала, что он вот-вот кончит, но Вик замедлил движения и, наконец, остановился и вышел из девушки, откинувшись на кровать рядом с ней.       Некоторое время они отдыхали, а затем Франциска, собравшись с силами, оседлала расслабленного Вика.       — Почему ты не кончил? — спросила она, неторопливо насаживаясь на член.       — Я подумал о тебе, — отозвался Вик не открывая глаза, — не хотелось бы, чтобы ты забеременела. Я ведь даже не знаю, замужем ли ты. Ничего не знаю о тебе, кроме имени.       Франциска рассмеялась, и, привстав и помогая себе руками, направила член между ягодиц. Горячая плоть обожгла нежное отверстие ануса; девушка медленно села на него. Член с трудом раздвинул упругую плоть; Франциска подождала немного, стараясь расслабиться, чтобы неизбежная боль ушла. Хотя специальной смазки не было, но член Вика был достаточно смазан естественными соками принцессы и легко скользил внутри.       Вик лежал, едва дыша; кончиками пальцев он легонько гладил тело принцессы. Нежная кожа покрылась мурашками; по телу Франциски пробежала судорога, и, закусив губу, она села на член до упора.       — Фиона… — выдохнул Вик, комкая покрывало в ладонях. Девушка открыла глаза, посмотрела на него и, улыбнувшись, наклонилась вперед, чтобы поцеловать.       Поцелуй затянулся; Франциска, привыкнув к новым ощущениям, принялась двигаться. Боль ушла; член, скользя внутри, оставлял ощущение легкой приятной щекотки, а клитор и половые губы, ритмично касающиеся живота мужчины, добавляли удовольствия.       Вик вдруг зарычал, и, сильно сжав бедра девушки, принялся двигать бедрами, ускоряя темп. Франциска вскрикнула от неожиданности; движения Вика были немного неприятны, но спустя несколько секунд она почувствовала внутри непривычную теплоту. Вик затих; Франциска осторожно слезла с него и легла рядом, уютно пристроив голову на груди.       — Ты восхитительна, — шепнул Вик минуту спустя, обнимая ее за плечи.       Франциска нежно потерлась лицом о его плечо.       — Я хотел бы знать о тебе больше, Фиона. Ты благородного происхождения, я вижу это в твоих движениях, походке, слышу в каждом слове…       Франциска приложила палец к его губам.       — Всему свое время, Вик. Всему свое время.