О принцессах и служанках

      Пока принцесса развлекалась со своей подругой, а Мирка на кухне жадно опустошала оловянную кружку с водой, пытаясь избавиться от противного привкуса в горле и колючего комка в душе, в Большом Тронном Зале дворца шел пир. Король Новалии Александр принимал в гостях предводителя кочевых южных племен: народов варварских, но ни разу никем не покоренных. Не было у них ни городов, ни крепостей; жили южане в переносных шатрах из шкур, не задерживаясь подолгу на одном месте. Больше всего на свете ценили они крепкую выпивку и хорошую драку; жителей севера варвары считали трусами, и королю Александру пришлось приложить немало усилий, чтобы вождь Оркус соизволил принять его приглашение.       В огромном зале за длинными столами, составленными подковой, расположилось около трех сотен человек. В центре помещения, на высоком помосте, выступали, сменяя друг друга, артисты; небольшой оркестр, расположившийся у подножия сцены, непрерывно исполнял различные мелодии, то аккомпанируя выступающим, то просто для развлечения пирующих. Между помостом и столами сновали слуги, вынося все новые смены блюд, разливая вино и убирая остатки и грязную посуду.       Король Александр, разумеется, сидел во главе стола, в роскошном кресле красного дерева, искусно отделанном полированными пластинками черного оникса. На высокой спинке золотом, драгоценными и поделочными камнями был выложен герб королевства — вольно раскинувший крылья грифон с обоюдоострым клинком в лапе.       В чертах лица престарелого короля проглядывалось удивительное сходство с мордой изображенного над его головой грифона, что служило неисчерпаемой темой для шуток среди народа. Впрочем, после того, как Александр жестоко казнил барона фон Вандербург, чья неудачная шутка достигла ушей его величества, придворные старались не увлекаться подобными сравнениями.       По правую руку короля в таком же кресле, но без герба, развалился вождь Оркус. Он был еще молод — едва взял четверть века — но его природная мощь в сочетании с недюжинным интеллектом, звериной хитростью и мастерством владения оружием, отточенным в сотнях схваток, позволила ему добиться того, что многие считали невозможным — победить вождей всех племен, объединив, таким образом, разрозненных варваров в единую орду. Оркус был одет по обычаям родных племен — в кожаную юбку и ремни, перетягивающие торс и служащие перевязью для снаряжения; все оружие, кроме короткого ритуального меча, он оставил в покоях.       Вождь изрядно выпил, но оставался собран и спокоен. Оркус внимательно наблюдал за помостом — там выступали три гимнастки-танцовщицы, медленно перетекавшие из одной невозможной позы в другую под ритмичный аккомпанемент оркестра.       — Хороши чертовки, а? — проговорил Александр, наклонившись к вождю, и громко икнул, распространяя вокруг себя запах вина и чеснока. Оркус невозмутимо перевел взгляд на хозяина замка; в его глазах на долю секунды мелькнуло презрение, но его собеседник ничего не заметил.       — В постели они творят нечто невообразимое, — продолжал тем временем король, — особенно вон та, рыженькая. Я отдал за них бражелонскому купцу три мешка золота, и надо тебе сказать, мой друг, что ни разу не пожалел.       — Женщина есть женщина, — с заметным акцентом процедил Оркус, пожимая плечами.       Король рассмеялся.       — Я тоже так думал, пока не попробовал этих цыпочек. Попробуй, не разочаруешься.       Оркус кивнул.       — Пожалуй, я возьму рыжую.       Гимнастки закончили выступление, изогнулись в затейливом поклоне и, повинуясь жесту короля, приблизились к столу. Их упругие загорелые тела, блестящие от ароматических масел, были едва прикрыты причудливой одеждой из струящегося по телу цветного шелка; девушки были босы, только россыпь тонких золотых браслетов на изящных щиколотках позвякивала при каждом их шаге.       — Чёрненькую зовут Кали, рыжую — Тали, а блондинку — Лали, — девушки улыбнулись и склонились в поклоне. — Главное, дай им действовать самим, если хочешь, чтобы они тебя удивили.       Оркус кивнул и встал. Опрокинув в себя остатки вина в кубке, он поманил к себе огненно-рыжую Тали. Девушка игриво мазнула по рослому красавцу взглядом ведьмински-зеленых глаз, и едва уловимым движением перемахнула через стол (ни одно блюдо или кувшин с вином не пострадали). Оркус попытался было сграбастать ее в охапку, но Тали ловко увернулась и со смехом бросилась бежать. Оркус бросился за ней.       Вслед за Тали он выскочил из пиршественного зала, попав в какой-то боковой коридор. Девушка бежала впереди, беззвучно скользя босыми ногами по каменным плитам; несколько раз Оркусу почти удалось схватить ее, но каждый раз девушка каким-то образом ускользала из самых рук.       Наконец, Оркусу удалось зажать беглянку в тупике; впрочем, он догадывался, что это вряд ли произошло благодаря его ловкости. Тали не казалась испуганной; напротив, стоило мужчине приблизиться, как она шагнула ему навстречу и обвила шею руками.       — Господин поймал меня, — проговорила она со странным, незнакомым вождю акцентом, — господин заслужил награду.       Оркус, недолго думая, сгреб её в охапку, но Тали неведомым образом извернулась, выскользнув из его рук.       — Если господин позволит Тали действовать самой, он получит такое наслаждение, что ему и не снилось.       С этими словами она вновь приникла к могучему торсу мужчины. Оркус дернулся, почувствовав, как она всасывает и слегка прикусывает кожу на шее; в памяти сразу всплыли легенды о вампирах, питающихся кровью своих жертв. Однако, девушка уже опустилась ниже, оставив на шее сладко ноющий след пухлых губ. Оркус почувствовал ее влажные поцелуи на груди; потом Тали легонько прикусила ему сосок, хихикнув, когда мужчина дернулся от неожиданности. Легонько проведя пальчиками по прессу, она расстегнула Оркусу пояс, раздвигая полы юбки и освобождая давно рвущийся наружу член.       — Ого, — произнесла Тали, потираясь лицом о горячий гладкий пенис, — не зря ты стал королем варваров.       Медленно проведя кончиком языка от основания члена до гладкой багровой головки, она спустилась ниже, играя им с шелковистой кожей яичек, то поочередно взвешивая их на языке, то целиком погружая во влажный ласковый ротик. Оркус стоял неподвижно, до боли сжав кулаки и зажмурившись; ощущения, которые дарила ему Тали, превосходили всё, испытанное молодым варваром в жизни. Иногда ему было немного больно; в сочетании с острым удовольствием, легкая боль добавляла пикантности.       Тали, наконец, отпустила мошонку Оркуса и, влажными обволакивающими поцелуями пройдясь от основания члена до самой головки, задержалась на нежной чувствительной уздечке, быстрыми вибрирующими движениями лаская ее кончиком языка. По телу вождя волнами разошлась сладкая судорога, заставив его напрячься всем телом и, запрокинув голову, негромко зарычать сквозь крепко сжатые зубы. Тали отклонилась в последний момент, когда сладкое напряжение было почти нестерпимым. Оркус, который уже готов был излить семя, недоуменно открыл глаза, но успел заметить лишь скрывшийся за углом девичий силуэт.       Сдавленно прорычав проклятие, Оркус бросился в погоню, на бегу застегивая пояс. Тали, заливисто смеясь, легко бежала в двух десятках шагов впереди по коридору; мужчина, чувствуя себя медведем, ловящим юркую лань, с топотом бросился за ней. Закаменевший от возбуждения член мешал бежать, однако, пару поворотов спустя, Оркус все же настиг беглянку.       Тали вновь увернулась от его медвежьих объятий и нырнула в какую-то комнату. Оркус ввалился следом; пыхтя, остановился в проходе, осматривая помещение.       Комнатка представляла собой небольшую гостевую спальню. Большая двуспальная кровать с балдахином, резная лавка вдоль стены, два деревянных кресла с высоким спинками. Тали спрыгнула с кровати, подбежала к застывшему в проходе мужчине и, взяв его за руку, потянула за собой.       Минуту спустя, освобожденный от одежды и ремней Оркус распластался на кровати, закинув руки за голову и пристально наблюдая за возвышающейся над ним Тали. Ловко выскользнув из одежды, девушка отбросила ее в сторону и без малейшего напряжения в лице села на шпагат, неторопливо введя в себя вздыбленный член вождя.       — Лежи смирно, тигренок, — шепнула Тали, наклоняясь вперед и легонько касаясь губ Оркуса своими губами. Вновь выпрямившись, она повернулась всем телом направо, переходя из поперечного шпагата в продольный; потянулась, наклоняясь к ноге и касаясь вытянутого носка кончиками длинных пальцев. Вернувшись в исходное положение, повторила номер с левой ногой.       Оркус лежал чуть дыша. Движения девушки ласкали его плотно охваченный влажной внутренней плотью член, сжимали его нежной горячей хваткой, обволакивали скользкой лаской. Не выдержав, Оркус поддал тазом, вгоняя тающий от наслаждения орган поглубже. Тали рассмеялась, и, перенеся вес на руки, передвинулась вперед, соскользнув с члена и оседлав грудь мужчины.       — Тихо, тихо, — ласково пропела она, гладя Оркуса по лицу, — расслабься и не мешай мне.       Тали выгнулась назад, привстала на носках, поднимаясь в мостик. Оркус вздрогнул, почувствовав, как его разгоряченный фаллос охватывают мягкие нежные губы. Тали отклонилась назад еще сильнее, насаживаясь ртом на член, вбирая его в себя до самого основания и мягко охватывая языком. Кончик его уперся девушке в горло и проник глубже. Оркус лежал не шевелясь, любуясь аккуратной розовой складкой перед лицом, поблескивающей от обильной влаги.       Тали перенесла вес на руки и внезапно сделала сальто назад, не выпуская член изо рта. Оркус выругался в страхе за целостность своих гениталий, но Тали как ни в чем не бывало опустилась на колени и принялась двигать головой, умело лаская мужчину губами и языком.       — Не делай так, — попросил Оркус, чувствуя предательскую слабость в коленках.       Тали выпрямилась и рассмеялась.       — Не бойся, тигренок. Я в совершенстве проделывала этот фокус еще двенадцатилетней девчонкой, и ни разу клиент не ушел разочарованным.       — Что еще ты умеешь?       — Поверь, тигренок, скучать со мной не придется, — Тали рассеяно провела кончиками пальцев по внутренней стороне бедра мужчины, коснулась яичек, заставив того вздрогнуть от удовольствия, — давай, поднимай свою волосатую задницу и вставь мне как следует. Или ты уже сдался?       Тали повернулась спиной к мужчине и встала на четвереньки, призывно выгнув спинку и оттопырив зад. Оркус сел на кровати, затем встал на колени, с удивлением чувствуя в ногах непривычную слабость. Пристроившись сзади к смирно ждущей его девушке, Оркус крепко схватил ее за узкие упругие бедра и принялся остервенело трахать. Тали постанывала в ритм; Оркус закрыл глаза, чувствуя приближение оргазма…       — Ты же не думал, что все закончится так банально, тигренок? — голос Тали послышался неожиданно близко, а в следующий миг ее язык нежно лизнул его в губы. Оркус открыл глаза, но Тали уже вновь стояла на четвереньках, а еще миг спустя, ее голова и плечи нырнули куда-то между ног.       — Что ты делаешь? — спросил, слегка задыхаясь, Оркус, не сбавляя темпа, — хватит вертеться.       В тот же миг влажный язычок скользнул по его мошонке и дальше, вниз, между ягодиц. В глазах Оркуса потемнело; с ревом он выбросил струю семени в пульсирующее ласковое лоно, затем еще одну и еще, а язык девушки, тем временем, продолжал ласкать его яички, сводя с ума сладкой дрожью, пронизывающей тело…       * * *       Проводив глазами стремительно удаляющегося Оркуса, Александр жестом отпустил двух оставшихся гимнасток, допил залпом вино из кубка, тут же вновь услужливо наполненного слугой, и, подобрав складки длинной мантии, поднялся на ноги. Пирующие не заметили его ухода; внимание всех присутствующих было сосредоточено на поединке двух огромных борцов, вышедших на помост вслед за танцовщицами. Король тихо вышел через боковую дверь и уверенно направился по коридору.       Недолгий путь привел его к скромной деревянной двери в одном из дальних коридоров замка. Вежливо стукнув костяшками пальцев в дверь, Александр, не дожидаясь ответа, толкнул дверь и вошел внутрь, оказавшись в небольшом уютном будуаре. Миниатюрная молодая девушка, сидевшая в кресле в дальнем углу комнаты, подняла глаза на звук.       — Добрый вечер, Ваше Величество, — мелодично произнесла она, откладывая в сторону небольшую книгу в кожаном переплете и поднимаясь навстречу гостю. — Вы не так часто балуете меня своим вниманием.       — Добрый вечер, Фредерика, — ответил король, запирая за собой дверь на засов.       — Желаете вина? Или чего-то еще?       — Ты же знаешь, что я только с пира. Перейдем сразу к делу.       — Почему бы вам не воспользоваться услугами одной из тех танцовщиц? — с некоторой горечью в голосе произнесла Фредерика, расстегивая золотую застежку на плече, скреплявшую длинную полосу ткани, служившую ей одеждой. Материя упала на пол, оставив Фредерику обнаженной.       — Избавь меня от сцен ревности, — раздраженно сказал король, расстегивая камзол, — Раз я пришел к тебе, значит пожелал, чтобы именно ты ублажила меня сегодня.       — Да, мой король, — смиренно поклонилась девушка, после чего, освободив Александра от одежды, опустилась на колени и принялась ласкать его губами.       Несмотря на возраст, король был все еще видным мужчиной. Он немного раздался вширь, да в непогоду старые раны давали о себе знать, но и рука, и разум его были тверды. Супруга Александра, Елена, умерла спустя три года после рождения Франциски, во время родов, произведя на свет мертвого мальчика. С тех пор король более не вступал в брак, довольствуясь многочисленными фаворитками и периодически их меняя.       Фредерика служила удовольствию короля уже месяц, но пока не успела ему надоесть. Несмотря на проскальзывавшую иногда в ее речах дерзость, она была послушна, и в то же время изобретательна; королю нравилась манера девушки в приватной беседе едко шутить над недостатками придворных, а также ее готовность к экспериментам в постели.       Фредерика нежно пробежалась тонкими пальцами по напряженному члену короля, ласково погладила его бедра и яички; прильнув губами к головке, медленно облизнула ее языком. Король одобрительно погладил ее по голове; девушка, закрыв глаза, взяла упругий горячий ствол в рот до упора и принялась двигать головой.       — Достаточно, — сказал, наконец, Александр, отодвигая русую девичью головку и ложась на кровать. — Я устал сегодня, давай-ка сама. Как обычно.       Фредерика встала с колен и, достав из тумбочки большую серебряную баночку с завинчивающейся крышкой, оседлала королевские бедра. Щедро зачерпнув из банки тщательно составленную королевским аптекарем мазь на основе свиного жира, она нанесла ее ровным слоем на член Александра, остатками смазав задний проход.       Устроившись поудобнее, Фредерика, придерживая член руками, приставила головку к узкой дырочке между ягодиц и принялась медленно опускаться. Неподготовленный зад с трудом принимал посторонний предмет; Фредерика знала, что ей было бы легче, позволь король своей любовнице подготовить себя; но Александр любил именно так, без подготовки.       Фредерика постаралась расслабиться, и вскоре почувствовала, как твердый, обильно смазанный мазью член короля, медленно прокладывает себе путь в ее теле, раздвигая мягкую женскую плоть. Девушка почувствовала возбуждение и принялась ласкать себя рукой; в сочетании с твердым предметом в заднем проходе, движения ее ловких пальцев доставляли гораздо больше удовольствия, и вскоре Фредерика почувствовала приятную судорогу внизу живота — предвестницу приближающегося оргазма.       Когда член вошел до конца, Фредерика остановилась ненадолго, давая себе привыкнуть, а затем принялась двигать бедрами, насаживаясь на него. Александр с невозмутимым и немного скучающим лицом гладил ее небольшую грудь с торчащими коричневыми сосками, а Фредерика, запрокинув голову и закусив губу, плотно сжав член короля внутренними мышцами, двигалась вверх и вниз, яростно лаская себя рукой между ног.       Каждый раз, когда Фредерика опускалась, вгоняя в себя член до упора, где-то внутри, в глубине ее тела возникало сладкое до боли ощущение, усиливающееся с каждым ее движением. Член давил на какую-то потайную точку ее тела, сладкая щекотка разливалась от нее по всему пути движения пениса; удовольствие, расходящееся от натертого рукой клитора усиливало это ощущение, не затмевая его. Всего несколько раз в жизни Фредерике удалось дойти до пика наслаждения при анальном сексе; обычно король заканчивал встречу намного раньше. Хотя она не раз испытывала оргазм при обычном сексе, но эти редкие случаи…       Король резко выдохнул, поддал несколько раз бедрами, и Фредерика почувствовала, как внутри нее разливается теплота. Бесцеремонно стащив ее с себя, Александр оделся и ушел, оставив распаленную девушку на растерзанной постели.       Не прошло и пяти минут, как в дверь снова стукнули. На этот раз стук был условным: два раза, а потом, выдержав короткую паузу, еще три. Фредерика, потянувшаяся было за одеждой, вновь откинулась на простыни.       Мужчина вошел не дожидаясь приглашения и тоже закрыл за собой дверь на засов. Он был молод, хорош собой, одет в простой черный камзол, на бедре носил хорошую шпагу, купленную на оружейном развале Старого Города, а на голове — черный бархатный берет с алым пером.       — Густав, — томно шепнула Фредерика, приподнимаясь на локте, — ты едва разминулся с королем.       — Надо же, — усмехнулся тот, снимая берет- я счастливчик.       Фредерика, беспрестанно облизывая губы, влажными глазами следила, как он раздевается.       — Слушай, Киса, — сказал он, снимая последнюю деталь одежды, — раз король только ушел, значит ты…       — Густав, я… я не хочу так…       — Я не слышу уверенности в твоем голосе, — парень подобрал лежащую рядом банку с мазью и использовал ее содержимое по назначению, — Сама подумай, лучшего момента не найти: ты уже разработана…       — Делай, что хочешь! — прошептала пунцовая Фредерика и закрыла глаза.       Густав довольно усмехнулся, встал на колени перед раскинувшейся перед ним девушкой, закинул ее ноги себе на плечи, и, приставив член к блестящей от смазки дырочке, надавил. Фредерика расслабилась, и новый член легко вошел в нее; Густав громко вздохнул и принялся двигать бедрами, скользя членом в густо смазанном заднем проходе любовницы. Фредерика, для которой такая поза для анального секса была в диковинку, почувствовала, что возбуждается; рука привычно нырнула между ног.       Густав яростно долбил ритмично вскрикивающую девушку, а Фредерика, закусив ладонь и закатив глаза, восторженно принимала в себя его страсть. Она давно потеряла способность ориентироваться в пространстве; ощущения были настолько фееричными, удовольствие настолько запредельным, что все, на что она была способна — стонать, когда член Густава раз за разом надавливал на точку наслаждения внутри нее.       Когда она очнулась, парень лежал рядом и тщательно обтирал свой член чистой тряпицей. Фредерика даже не заметила, когда он кончил: настолько мощным был оргазм. Перекатившись на бок, девушка прижалась щекой к груди любовника; Густав, улыбнувшись, погладил ее по голове.       — Мне надо идти, — шепнул он, спустя несколько минут, — я люблю тебя.       Фредерика вздохнула.       — Люблю, — прошептала она, потираясь щекой об гладкую мускулистую грудь. — Когда ты придешь в следующий раз?       — Постараюсь завтра, — Густав встал и принялся одеваться. Фредерика села на постели, поморщившись от легкого дискомфорта в заднем проходе. Все-таки два члена в один день пока многовато.       Густав ушел, легонько поцеловав ее на прощанье в бархатистую щеку, и вскоре Фредерика уснула, так же как и король, принцесса в обнимку со своей подругой, вождь Оркус в обнимку с любимым мечом и прочие обитатели замка. Только солдаты в карауле, беззлобно сыпя проклятиями, не спали, сторожа покой замка и с нетерпением ожидая рассвета.