***
Время — 10 Августа 1980 Снейп стоял на вершине холма одинокий и продрогший в темноте, ветер шумел в листве окружающих его деревьев. Он переступал с ноги на ногу, разворачивался вокруг, крепко сжимал в руке палочку, ждал чего-то или кого-то, кого, казалось, боялся до смерти. Вдруг ослепляющая, яркая вспышка света пронзила воздух, Снейп упал на колени и выронил палочку из рук. — Не убивайте меня! — закричал он. — Мне бы этого не хотелось, — сказал Альбус и встал перед парнем, его мантия хлопала на ветру. — Ну что, Северус? Лорд Волан-де-Морт хотел что-то мне передать? — Нет… Не передать… Я тут по своему желанию! —сказал Снейп, перебирая руками, — я… я пришел предупредить… нет, попросить… пожалуйста. — О чем может попросить меня Пожиратель смерти? — спросил Дамблдор, хоть и прекрасно знал ответ из того, что рассказывала ему Гермиона. — Тёмный Лорд ищет ребёнка… родившегося в конце июля, — сказал Снейп. — Я знаю об этом, — тихо ответил директор. — Лили… Лили Эванс… Её ребёнок… родился в июле, я прав? — рассеяно спросил парень. — Тридцать первого числа, если быть точным, — ответил Дамблдор. — Значит он может прийти… прийти за ними, — произнёс Снейп. — Правда? — тихо спросил Альбус. — Я не знаю, но пожалуйста… вы… пожалуйста, защитите её, — взмолился парень. — И что же я получу взамен? — спросил мужчина. — Взамен? — прохрипел парень, слепо глядя на директора. — Всё, что угодно.***
Время — 28 августа 1980 Джеймс Поттер осторожно держал в руках маленький свёрток. Его сыну был почти месяц, и мужчина был гордым отцом. И только тогда, когда он убаюкивал сына или просто держал его на руках, он чувствовал спокойствие. Нужно ли говорить, что в иное время всё было ужасно. Лили всё время уставала, ведь с тех пор, как ребёнок заплакал впервые, она не знала покоя. Это сделало её раздражительной и вспыльчивой. С другой стороны был удручённый Сириус и мужчина не знал, как взбодрить брата. Тот почти всегда молчал, никто и не подумал бы сказать, что его что-то беспокоит. Он был всегда вежлив и вел себя прилично, общался с другими обитателями дома только по делу. Он спокойно выслушивал свою мать, когда она говорила о том, чего добился однажды очередной член рода Блэков, работал над всевозможными бумагами из Гринготса, а когда не был ничем занят, предпочитал оставаться в комнате Регулуса. Это до невозможности расстраивало Джеймса, вызывало желание рвать на голове волосы, но вместо этого он просто сидел рядом и наблюдал, как Сириус занимается семейным бизнесом. Он даже не надеялся на разговор или что-то вроде того. Они просто будут сидеть в тишине: Сириус работать, а Джеймс смотреть. Но вне зависимости друг от друга, они оба будут думать об одном и том же. О Гермионе. Где она? Как у неё дела? В безопасности ли она? Эти мысли часто посещали обоих Мародёров, и Джеймс, которого никогда не покидала надежда, нетерпеливо спрашивал Римуса, нашел ли он девушку, каждый раз, когда его зеркало начинало вибрировать. Джеймс взглянул на спящего в его руках Гарри. Он всё ещё в красках помнил истории о прошлом Гермионы. Она без заминки назвала даты их смерти, словно просто сдавала экзамен по истории. Мужчина вдруг осознал, что для неё они и были историей. Что возможно где-то такая же маленькая, как и его сын, Гермиона лежит в безопасности в руках своего отца. Джеймс вздохнул. — Пожалуйста, Гермиона, пожалуйста, будь в безопасности. Я не смогу смотреть на Сириуса, если с тобой что-то случится, — думал он.***
Время — 19 сентября 1980. Гермиона Грейнджер сидела на одной из раскладушек в неоправданно большой палатке. В руках она держала Историю Хогвартса — копию Сириуса. Она несколько недель назад потеряла счет времени и не знала, что уже стала на год старше. Уже два месяца она была в бегах, никогда не оставалась в одном месте дольше трёх дней. Использовала защитные чары куда более мощные, чем когда Гарри и Рон были с ней. И принимала куда более серьёзные меры предосторожности, из-за чего не имела ни малейшего понятия о том, что происходит в мире волшебников. Девушка уже очень долгое время не общалась ни с одним живым существом. Но она была Гермионой Грейнджер и не могла просто предаваться одиночеству. Ни за что на свете она не будет маленькой слабой девочкой, не станет жалеть себя. Нет, она всячески занимала себя. Были дни, когда она практиковалась в различной магии, и теперь могла беззвучно накладывать самые сложные чары. Когда это становилось скучным, она училась использовать заклинания в обратную сторону. Дни пролетали быстро, но ночами начиналась совсем другая история. Вернулись кошмары, холодная раскладушка навивала невыносимую тоску по Сириусу. Иногда девушка предпочитала не спать несколько ночей подряд до тех пор, пока измождение не возьмёт верх и она не погрузится в крепкий сон без сновидений. Гермиона не имела ни малейшего понятия о том, сколько ещё ей придётся жить таким образом, и отчаянно жалела о том, что нет Крестражей или Даров смерти, которые нужно искать.***
Время — 3 октября 1980 года Сириус шел по коридору и потирал рукой шею. Он только что вернулся от Карлуса и Дореи. Им становилось одиноко, в маленьком домике, в котором они теперь жили, было слишком тихо, а они ещё даже не видели своего маленького внука. — Сириус, — приветствовал его мягкий голос, и мужчина в удивлении поднял глаза на Нарциссу. — Цисса, — ответил он с легкой улыбкой на губах. Прошло около десяти дней после того как он вернулся домой, когда их с кузиной отношения стали возрождаться. А в прошедшие месяцы они стали общаться совсем как раньше. Это было одной из редких радостей в последние дни. Единственно её общество было приятным. Она не наблюдала за ним всё время, как Джеймс, и не сочувствовала, как Лили. Она не пыталась напрасно взбодрить его, как делала мать, и не говорила о войне. Она говорила о мелочах, рассказывала какие-то слухи, о новом зелье для волос, которое недавно пробовала, о чем-нибудь светлом и далёком от тяжелой ноши, что лежала на их плечах. Иногда она говорила о маленьком Драко или даже приносила его с собой. Однажды она даже не скривила в отвращении лицо, а лишь мягко улыбнулась, когда Сириус бездумно рассказал ей забавную историю о Нимфадоре. Сегодня же мужчина не был уверен рад ли видеть Нарциссу, и после её первого вопроса его губы сложились в тонкую прямую линию. — Ты всё ещё скучаешь по той девочке? — без каких-либо эмоций спросила женщина. — Ты уже знаешь ответ, так зачем же спрашиваешь? — огрызнулся Сириус. — Потому что тебе всегда плохо удавалось держать всё в себе и с этим ты вряд ли пойдёшь к тете, — холодно ответила кузина. Глаза мужчины расширились. — Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о ней? — спросил он. Та лишь пожала плечами. — Она убила Беллатрису, — напомнил Сириус. — В дуэли люди склонны умирать. Кроме того, Белла не должна была пытаться убить тебя, ты всё ещё Блэк, — ответила Нарцисса. — Цисса, к чему всё это? — нахмурившись, спросил мужчина и сел рядом с кузиной. — Теперь остались только мы, Сириус. Я не хочу быть одна. Я не хочу, чтобы Драко прожил жизнь не зная никого из моей семьи, — слабым голосом ответила женщина. — Ты забыла про Энди. — Она не пришла, когда умерла Белла, не пришла, когда умер Рег. Ей плевать на всё, что имеет значение для меня, — искренне ответила Нарцисса. — Поэтому ты прощаешь меня? Потому что я пришел? — спросил Сириус. Женщина кивнула. — Я буду с тобой. У Драко будет дядя, нравлюсь я Люциусу или нет, — решительно заявил мужчина. Кузина улыбнулась ему уголками губ. — А теперь о девочке Грейнджер, — произнесла она. Настала очередь Сириуса улыбнуться. — Я люблю её и скучаю по ней, вот и всё.***
Время — 17 октября 1980 Римус Люпин сидел за обеденным столом, так же, как и каждый день в последние три месяца. Он был окружен множеством бесед, но ни в одной из них не хотел участвовать. Пока новоиспеченная Кэсси Пруэтт не упомянула Сириуса. — Сириус был сегодня в Гринготсе, — сказала она, и за столом в то же мгновение воцарилась тишина. — Ты встретила его? — удивленно спросила Марлин. Блондинка цеплялась за любую информацию о Сириусе или Джеймсе. Мало сказать, что она была обеспокоена, они оба были её кузенами, которые внезапно исчезли и не объявлялись уже несколько месяцев. — Лишь случайно заметила, когда он проходил мимо, — ответила Кэсси. — Он не заметил тебя? — спросила Марлин и нахмурилась. — Даже не обернулся, просто вышел вслед за гоблином, — раздраженно ответила Кэсси. — Его часто видят в банке, детка, но он никогда ни с кем не разговаривает, — сказал Фабиан своей жене. — Почему он не видит, что мы просто хотим помочь? — прошипела Марлин. — Действительно, то, что он поссорился с Джеймсом, не значит, что он должен игнорировать всех нас, — добавила Кэсси. — Кроме всего этого они не общаются с Римусом, чёртовы идиоты! Я скоро буду готова прикончить их обоих. — Ещё и Гермиона, — задумчиво произнёс Гидеон. — Она исчезла. Просто оставила Сириуса. Не могу поверить, что она не видит, что Джеймс тоже отчасти виноват. Сириус никогда бы не предал их, он бы защищал секрет до последнего вздоха, мы все знаем это, — заявила Марлин. — Точно, они были бы защищены от Волан-де-Морта не хуже Гермионы, но если бы я была на месте Сириуса, то тоже хотела бы отомстить за своего младшего брата. Джеймс иногда не может понять простых вещей, — вздохнула Кэсси. — Римус? — позвал Фабиан, заметив, что тот побледнел и не проронил ни слова. — Все будет хорошо. Сириус и Джеймс пройдут через это, они могут пройти через что угодно. А Гермиона… она тоже появится, — сказал Римус так, словно больше хотел убедить себя, чем других. Он скучал по своим друзьям. Конечно, он мог общаться с ними через зеркало когда угодно, но это было иначе. Они не смеялись, как раньше, не шутили, не спорили с Римусом, приводя абсолютно абсурдные аргументы. Он действительно очень хотел, чтобы всё вернулось на свои места.