Два дневника

Сегодня я провел весь день с Литой. Мне так хорошо с ней… она согрела мое сердце, согрела именно тогда, когда я уже начал сомневаться, что оно у меня есть. Я люблю смотреть на нее, когда она спит. У нее такие длинные ресницы, что их тень падает на ее щеки. Мне не хочется отпускать ее от себя ни на минуту, и часы, когда я должен нести службу в городе, кажутся мне невероятно долгими. Я больше не запираю ее, и мои воины предупреждены, что она может уйти, если захочет, но она не уходит. Когда я возвращаюсь, в камине уже горит огонь, и она ждет меня. Она стала еще прекраснее, чем была. Я каждый день приношу ей цветы, потому что она их очень любит. Мне даже немного страшно, потому что такое счастье не может продолжаться долго. Вчера ночью я спросил ее – не хотела ли бы она стать одной из нас. Она подумала и отказалась. «Наверное, это не так плохо, когда впереди у тебя целая вечность, - сказала она, - но я боюсь, что я стану думать и чувствовать иначе, чем сейчас. А я не хочу ничего менять. Я не хочу обесценить время, превратив его в бесконечность. Нет». Удивительно, откуда такая прозорливость? Каким чутьем она почувствовала, что я боюсь того, что она после превращения утратит память о своей прошлой жизни так же, как это происходит со всеми новообращенными вампирами? Лита вообще часто удивляет меня своей наблюдательностью. К примеру, она уже знает, с кем из моих братьев я дружен, а с кем – нет, и при этом недолюбливает Турела, каким-то образом разглядев его «маленькую слабость» к человеческим женщинам. Брат мой, если б ты знал, как я сейчас тебя понимаю! Мне пора на дежурство. Я буду смотреть на свет в окне на самом верху восточной башни замка, пока он не погаснет, и буду думать о тебе, моя рыжая ведьма, моя дикая кошка, моя прекрасная возлюбленная…