Сумерки богов

Минуло всего лишь две недели, когда все было уже готово к походу. Мечи были наточены до бритвенной остроты, доспехи сверкали ярче столового серебра у иного аристократа, стрелы прятали свои ядовитые головки в туго набитых колчанах, а сытые лошади нетерпеливо били копытами, разбрасывая снег и лед, и грызли удила. От их крутых боков поднимался пар. Пятьсот всадников с Эсберном во главе, закованные в латы, выстроились на площади перед дворцом на глазах у всего города и внимали напутственной речи гроссмейстера. - Славные сыны Вилендорфа! Вы родились в самом сердце Нозгота, в городе, чье гордое имя всегда связывалось в памяти людей с великими королями, с громкими победами и духом свободы. Наш город выстоял в самые тяжелые времена, когда вся страна лежала в руинах, не посрамил своего герба в тяжких сражениях, и вот теперь вы, его краса и гордость, отправляетесь в поход, о котором сложат легенды. Вы - новая Армия Надежды, вам противостоят враги, страшнее которых не было у рода человеческого, но мы верим в вас. Властью, данной мне Господом нашим, я благословляю вас на этот поход, и всем сердцем желаю вам победы. Со времен короля Оттмара утекло много воды, мир изменился, но благородство и воинская доблесть рыцарей Серафан неизменны в веках. С Богом, дети мои! Возвращайтесь с победой! - Эх, прогадал гроссмейстер с призванием. Ему бы в проповедники, да милостыню на благо Ордена собирать - то-то казна огрузилась бы, - послышался чей-то негромкий голос позади Эсберна. Простые солдаты недолюбливали лорда Эквилу не меньше, чем его приближенные, и не скрывали этого. Да и стоять на холоде в металлических доспехах - то еще удовольствие. Едва гроссмейстер закончил свою речь, всадники дружно отсалютовали ему мечами и по команде Эсберна двинулись к городским воротам. "Поход за славой" начался. Девять дней потратили всадники, чтобы достичь окрестностей Вейлхольма. В пути им везло; все проблемы ограничились несколькими мелкими стычками с маленькими группками вампиров, в которых они не потеряли ни одного человека. С лесистой горы, на которой они разбили лагерь для ночевки, весь город был виден им как на ладони. Хотя на его улицах не было заметно никакого движения, он казался настороженным и грозным. Тяжелые ворота были закрыты - вампирам явно не нужны были гости, приходящие днем. По бокам от городских ворот высились две исполинские каменные фигуры рогатых демонов, почти достававшие до низких туч, стремительно надвигавшихся с севера; казалось, они охраняют вход. За высокой стеной, сложенной из того же серого камня, что и большинство построек в Нозготе, виднелись богато изукрашенные здания со стрельчатыми окнами и многочисленными ажурными башенками. Сколько бы Эсберн ни смотрел на город, он пока не видел ни одного слабого места в его защите. Он надеялся только, что к утру небо снова расчистится, выглянет яркое солнце, и тогда разведчикам можно будет не опасаться за свою жизнь. Пока же ледяной северный ветер крепчал, начиналась настоящая снежная буря. Сегодня их ждала не самая приятная ночевка, это было ясно. Понадобится много сил и дров, чтобы сохранить хоть немного тепла в походных шатрах, а хуже всех придется караульным, которым даже костров нельзя будет развести, чтобы не обнаружить себя. Эсберн поежился от холода, мечтая хоть ненадолго снять доспехи; большинство его воинов, как и он сам, даже спали, не снимая их. Темнело прямо на глазах, с каждой минутой становилось холоднее, снег усиливался, и город внизу стал тенью самого себя; очертания его размывались, становились нереальными, призрачными. Снежная пелена приглушала все звуки, кроме неистового воя ветра и испуганного ржания лошадей, не привыкших к такому дикому шуму. Казалось, будто все демоны преисподней вырвались на волю и теперь кружатся в бешеной свистопляске. Придерживая полы плаща, Эсберн на ощупь отыскал ближайшую палатку и нырнул в ее спасительный уютный мирок.