Боль

      Стоя на шоссе, я вглядываюсь вдаль и пытаюсь поймать движущуюся в мою сторону машину. Сзади кто-то хватает меня за шею и прижимает к груди. -Куда собралась, Линарес?       Еще по запаху его парфюма я поняла, что это Блас, а после слов сомнений не осталось. — Пусти, я никому не скажу. — Какая ты наивная. Я моментально раскусил твой план. Иди. — Он толкает меня вперед, в кусты, через которые тянется тонкая тропинка к дому — Не скажешь, потому что будешь рядом. Ты зависишь от меня.       Это мой последний шанс. Пока я на улице, я смогу убежать. Развернувшись, я сжимаю всю злость в кулак и подхожу к нему. Взглянув в его глаза, отставляю на его щеке пощечину: — Это за все унижения, — не останавливаясь, я наношу еще несколько ударов. — За то, что мне пришлось терпеть тебя.       Он не пытается меня остановить, а только смотрит на меня терпким взглядом — Я ненавижу тебя и не останусь с тобой. — Какая ты смелая стала. Где была твоя смелось, тогда в подвале? Что-то ты не очень сопротивлялась. — Замолчи. — Срываюсь на крик, и снова замахиваюсь, чтобы ударить. Но Блас ловит мою руку. — Я прав. Ты сама этого хотела, потому что не привыкла к нежности. На улице этого нет. И сегодня я это окончательно понял. — Крепко сжимая мои запястья, он прижимает меня к себе. Я чувствую, как соприкоснулись наши лбы. — Ведь тебе понравились мои ласки, поцелуи, прикосновения? Сегодня ты не дрожала. — Нет. — Слезы скатываются с глаз, но я нахожу в себе силы, чтобы оттолкнуть его. — Ты мне противен. Я не желаю больше тебя видеть.       Оглянувшись по сторонам, он меняется в лице. В его серьезном взгляде я вижу испуг. — Иди. — Что? — Даю тебе две минуты, чтобы убежать.       Я с неуверенностью отворачиваюсь от него и ухожу вдоль трассы. Чувствуя толчок сзади, я быстро перемещаюсь в ближайшие кусты и слышу выстрел. Падаю на землю, зажав голову руками. Машина за спиной со свистом трогается с места и уезжает. Я поворачиваю голову. Блас лежит на земле. Самое время бежать от сюда, но я не могу. Я не такая бессердечная, как он. Сколько раз я желала ему смерти, но сейчас я со всех ног бегу к нему и падаю перед ним на колени. Его глаза закрыты, рубашка в крови. Но я вижу, как грудная клетка поднимается и опускается. Он еще дышит. В карманах его брюк я пытаюсь найти телефон. — Исчезни, ничтожество — говорит он хриплым голосом: — Думаешь, спасешь меня и я тебя прощу? — Если я не помогу, ты умрешь. — Это твой шанс. Если я умру, ты будешь свободна.       Я уже нашла телефон и держу его в руке. Я так хотела услышать эти заветные слова, но сейчас я просто смотрю на него и плачу. — Пошла вон, дешевая потаскуха. Это твое будущее, если я останусь жить. У тебя есть к этому способности.       Выхожу из ступора и вытираю слезы. Ничего не отвечая на его оскорбления, я поднимаюсь с колен и отхожу, чтобы вызвать скорую. Блас лежит в реанимации. Пуля чудом не задела его сердце. Ему повезло. Я сижу в коридоре и жду, когда меня к нему пустят. Мне все равно идти некуда. Уже глубокая ночь, поэтому я засыпаю. Я давно так крепко не спала. Даже снов не помню. Через какое-то время меня будит медсестра. — Девушка, может вам пойти домой?       Сонными глазами я рассматриваю помещение. Белые стены, девушка в белом халате. Вспоминаю, что я в больнице. — Где Блас? — Его перевели в палату. — Можно к нему? — Только не долго.       Девушка провожает меня до палаты, и я захожу. Блас лежит на больничной койке. Его грудная клетка перебинтована. Он выглядит беззащитным. Я пытаюсь подойти к нему, но он меня гонит. — Уйди! — Мне некуда идти. — Уйди, ты мое несчастье. Ты моя боль. Все что я делал, я делал осознано. И ни о чем не жалею. Пошла вон. — Я ни капли не сомневаюсь в том, что он говорит. Но в его глазах я читаю обратное. Я не ухожу, просто молча смотрю на него. — Тебе никогда не испытать тех унижений какие испытал я. Тебя не избивали до полусмерти, не пичкали лекарствами, не запирали в карцере на неделю. Там нереально выжить, но я смог. И я отомстил тебе за всю свою боль. Ты не сможешь жить после того, что с тобой произошло. Я тебя отпускаю, иди. И выживай, как можешь.       Не выдержав его острых слов, которые так больно ударили по мне, я выбегаю из палаты и с ужасом понимаю, что мне некуда идти. Садясь на диван, я закрываю лицо руками. Как у человека, который уничтожил меня получается растоптать те крохи радости от победы, что у меня остались? Неужели у него нет ни капли сожаления ко мне? — Поплачь, дочка! — послышалось справа — Станет легче.       Убрав руки от лица, я поворачиваю голову. Черная ряса, на груди большой крест. Рядом сидит священник. У него добрые, понимающие глаза и небольшая борода. — После того, что случилось, мне не станет легче. — Бог не даёт человеку испытаний, которые он не в состоянии вынести. — А что делать, если испытания слишком жестоки. Как забыть? — Память не сотрешь. Пойми, дочь моя, зло порождает зло, ненависть порождает ненависть. Мы сами строим свою жизнь. Если кому-то желать горя, оно непременно к тебе вернется. Нужно просто простить и жить дальше.       Простить? Да как можно простить такое? Если бы с ним так поступили, он бы не говорил таких слов. Я ничего не отвечаю священнику. Поднявшись с дивана, я направляюсь к выходу.