Боль

      В выходной мои одноклассники затеяли вечеринку. Я не хотела на нее идти, подсознательно чувствуя беду. Но Мариса стала расспрашивать, что со мной происходит. Рана на затылке до сих пор напоминает о случившемся. Лишь то, что у Бласа выходной и я не буду замечена, позволяет мне идти. Я боюсь его, как огня.       На вечеринке весело. Играет музыка, кто-то поет, все ребята ритмично двигаются. Я сижу в сторонке, стараясь быть незамеченной. Веселиться нет никакого желания. Мариса то и дело пытается вытащить меня в толпу, но я неприступна. Она постоянно расспрашивает меня, что случилось, почему я кричу по ночам. Да просто я очень боюсь! Хочется ответить ей, но я придумываю различные небылицы по поводу подготовки к экзаменам.       Сегодня она готова глотать мою ложь, у нее хорошее настроение. Почему же я не могу веселиться. Все из-за него. Из-за Бласа. Он пришел в самый разгар вечеринки. Я сразу поняла, что он меня заметил и вжалась в стенку. Но дойти до меня не удалось, его остановила Марисса, а я поспешила убежать. Я скрылась в женском туалете. Понятно, что он пойдет меня искать, но не полезет же он в женский туалет. Я его недооценила. Он способен на многое, даже на самое мерзкое. Тогда я этого еще не понимала. Когда он зашел и стал выбивать двери у всех кабинок, я затряслась от страха. Нужную кабинку Блас нашел быстро. И так же быстро он взял меня за волосы и поволок в подвал. Я не понимала причину его реакции и не понимала, зачем он это делает. — Я тебя предупреждал, что тебе будет плохо! — сказал он, толкнув меня с лестницы. Через пару секунд я упала на пыльный пол. От соприкосновения моего тела со ступеньками, заболели ребра.       В подвале было темно. Только карманный фонарик, который находился в руках у Бласа, освещал место казни. Я была рада, что нахожусь не в темноте, но его долгое присутствие в одном помещении со мной, заставляло сердце колотиться сильнее. К тому моменту я уже поднялась на ноги. Осмотрев комнату подвала, он снова схватил меня за волосы и швырнул в один из углов. Я не понимала, что он хочет сделать. Оставить меня на ночь в подвале? Я уже готовилась к этому. Но я ошибалась. Ударив по лицу, он схвати меня за горло и поднял. — Любишь трепаться подружке? Придется заплатить за свой острый язык.       Я ничего не понимала. Боль от пощечины снова накрыла меня. Я упала на холодный пол подвала и почувствовала удар в живот. Подняться не было сил. Я молча плакала, боясь произнести хоть звук. Не хотела лишний раз его раздражать. Хотелось, чтобы он ушел. Но он не уходил. Посветив на меня фонариком, Блас ухмыльнулся и склонился надо мной. Когда он схватился обеими руками за шнурок, который удерживал мои треники, я поняла, чего он хочет. — Нет! — закричала я, пытаясь удержать вещь, но он зажал мне рот рукой и лег сверху. — Заткнись! Или будет еще хуже.       Я не успела опомниться, как он, заломив мне руку, снял с меня штаны вместе с нижним бельем. Я попыталась встать и оказалась снова под ним, но уже лежа на животе. Прижав мою голову к полу, он коснулся губами моего уха. По телу пробежала волна дрожи. — Еще хоть слово скажешь, будешь испытывать все унижения от бродяг на улице.       Я покорно мотнула головой и попыталась перевернуться. Он слез с меня. Фонарика у него в руках уже не было. А значит он ровным счетом ничего не видит, как и я. Набравшись силы, я наобум ударила его, как смогла и, быстро поднявшись, побежала. Но он настиг меня на первом моем шаге и откинул назад. — Думаешь меня можно обмануть? — его язвительный голос меня пугал еще больше.       Я уже не слушала, что он говорит, я просто кричала. Но это продлилось пару секунд. Услышав мой голос, Блас сразу сориентировался, где я и, подойдя вплотную, зажал мне рот рукой. Все мои попытки кусать его, щипать, толкать — все было бесполезно. Он ничего не чувствовал. Я не видела его глаз, но знала, что они такие же безумные, как и тогда на его квартире. Уронив меня на пол, он снова лег сверху, одной рукой зажимая мой рот, а другой, снимая с себя брюки. Я пыталась кричать, но понимала, что это бесполезно, даже если бы я могла дать волю голосу, меня бы никто не услышал. Только слезы, скатывающиеся с глаз, выражали сопротивление всего тела. Была надежда только на то, что Марисса пойдет меня искать. Но она не приходила. Я почувствовала что-то теплое у себя между ног и резкую боль, стрелой пронзившую мое тело. Дальше все было, как в тумане и я обессиленно опустила руки, пытавшиеся до этого момента оттолкнуть его. Внизу живота все ноет, тело онемело. Я слышала его частое дыхание и хотела умереть. Не знаю сколько продолжалась эта пытка. Я чувствовала себя вещью, которую примеряют, чтобы удовлетворить свою нужду, а когда она испортиться или надоест, ее просто выкинут. Когда он перестал меня мучать и поднялся, я решила, что мои страдания закончены. Физические страдания? Да, возможно, но внутри все ломит и содрогается, словно он еще во мне. На душе грязь, сердце щемит. Хочется заснуть и не проснутся никогда. — Надеюсь, ты понимаешь, что об этом никто не должен знать. — Я слышу, как он застегивает ремень на своих брюках и отряхивает их от пыли. Ублюдок! — Я ненавижу тебя! — Взаимно. Пусть для тебя это послужит уроком. Чтобы в следующий раз не рассказывала подруге свои тайны.       Я не понимала, что он говорит, только слышала, как хлопнула дверь. Минут двадцать я лежала неподвижно и просто плакала. Боль внизу живота не проходила. Все тело сковало невидимой колючей проволокой. В голове все перемешалось. Как теперь жить? Каждый день, видя человека, который тебя унизил и делать вид, что ничего не произошло. По-другому никак, иначе все узнают о случившемся. — «Лухан, ты должна подняться и уходить отсюда. Если тебя найдут в таком виде, тебе будет только хуже». — Твержу я сама себе, чтобы забыться. Найдя в темноте свои штаны, я кое-как оделась и покинула это жуткое помещение.       Просидев около часа в душе, я пыталась смыть с себя всю грязь, которой прописалось мое тело. На своих руках я чувствую его резкий парфюм. Меня тошнит от него, но этот едкий аромат не хочет смываться с моей кожи. Или я подсознательно запомнила его, чтобы не забывать запах человека, которому я обязана своей болью. Я вышла, услышав, как меня кричит Марисса. Придав своему лицу безразличный вид, откликнулась. Делиться с кем-то случившимся не хотелось. Так паршиво на душе еще никогда не было. — Лухан, можешь меня поздравить. — Поздравляю. — Даже не хочешь спросить с чем? — На ее лице рисуется победная улыбка. Она так рада, что даже не замечает, что твориться с ее подругой. Это к лучшему. — С чем? — Я утерла нос Бласу! — Что?       И тогда я поняла за что я испытала все унижения. Мариса не удержалась и высказала ему в лицо то, что он лежал в психушке. Знала бы она, как я за это поплатилась.