Обними

Однажды, будучи ещё совсем мальчишкой, Каллен умудрился потеряться в лесу, на окраине которого стояла его родная деревня. Потерялся по собственной же глупости: ему показалось, что Мия была расстроена чем-то с самого утра, и он захотел порадовать её, притащив корзину спелых сладких ягод, за которыми каждое утро в лес отправлялась группа старших ребят. Нужно сказать, что ягоды он нашёл достаточно быстро — в отличие от обратной дороги. Мальчик в одиночестве провёл в лесу целую ночь, и лишь к утру те самые ребята нашли его, замёрзшего и голодного, с нетронутой корзиной ягод. Ох и здорово тогда ему влетело от сестры — пусть она и была безумно рада благополучному возвращению Каллена, но мальчишка еще несколько дней после этого случая не мог спокойно сидеть — настолько сильной была заданная ему порка. С тех пор прошло уже много лет, но Каллен до сих пор помнил то чувство страха и безнадёжности, когда он в ужасе метался между деревьями, пытаясь отыскать потерянную в сумерках тропинку, ведущую домой. И сейчас, очнувшись в лесу, что описывала ему уставшая Лавеллан, мужчина вновь почувствовал себя ребёнком, растерянным и испуганным. Почувствовал — и сразу же на корню попытался задавить эти совершенно лишние в данный момент эмоции. Он не может расклеиваться именно сейчас, ведь где-то здесь должна быть девушка, нуждающаяся в его помощи… Внимание Каллена привлекло тихое поскуливание, похожее на стон раненного щенка мабари. Резко обернувшись на звук, он увидел Эллану. Свернувшись клубком, эльфийка лежала на подушке из мелких белоснежных соцветий, обнажившихся из-под снега, что в темноте леса напоминали россыпь далёких звёзд. Из всей одежды на ней осталась лишь лёгкая ночная сорочка, один взгляд на которую вызвал у Каллена целую бурю смешанных эмоций — было здесь и эстетическое удовольствие от созерцания столь прекрасной картины, и желание укрыть девушку тёплым плащом, и ярость на Соласа, наверняка специально оставившего её настолько беззащитной, и жгучий, словно тевинтерские специи, стыд. Но мужчина лишь скрипнул зубами, да до боли в костяшках сжал кулаки — он обещал Лавеллан, что защитит её, и сейчас ему представился шанс исполнить своё обещание. В отличие от Элланы, попавшей в этот сон почти нагой, одежда Каллена оказалась нетронутой — видимо, у Соласа просто не было над ним той же власти, что и над эльфийкой, и потому он не мог с тем же успехом воздействовать на него. Что ж, по крайней мере, ему не придётся краснеть перед девушкой, и ничто не будет его отвлекать — это уже хорошо. — Эллана, — позвал он её, подойдя ближе и коснувшись обнаженного плеча, — ты меня слышишь? Вздрогнув всем телом, словно от удара, Лавеллан вскинула голову и взглянула на Каллена с такой безумной надеждой, что тому на мгновение стало неловко. Но затем надежда в её глазах сменилась лёгким разочарованием, от которого сердце мужчины пропустило пару ударов, чтобы после забиться вдвое чаще. Он знал, что Эллана любит лишь Соласа, и только его. И всё же, надежда на какое-то чудо не отпускала до самого конца, заставляя ждать неизвестного… — Каллен… Надо же, действительно пришёл. — Девушка слабо улыбнулась и села на земле, словно не замечая рассыпавшихся под ней цветов. — Оказывается, действительно, нужно было всего лишь поверить… До чего же странная она, эта Тень. «Я для неё сейчас — лишь часть сна, не более». Догадка пронзила Каллена, словно пущенная стрела, но он нашёл в себе силы улыбнуться, ласково погладив девушку по волосам с застрявшими в них сухими листочками. — Я же обещал, что буду защищать тебя. Разве я мог не прийти? Эллана хотела было что-то сказать, но её прервал заунывный волчий вой, раздавшийся совсем близко. Спокойствие девушки резко сменилось ужасом, и, подскочив с земли, она схватила Каллена за руку, пытаясь тянуть его за собой прочь от приближающегося зверя. — Быстрее, мы еще успеем от него оторваться! Но мужчина остался стоять на месте. Улыбнувшись и качнув головой, он притянул девушку к себе, крепко обняв её, и прошептал, касаясь губами виска: — Старайся держаться позади меня. Я постараюсь заставить его уйти, но если удача окажется не на моей стороне — сразу же беги, хорошо? Она еще успела кивнуть, прежде чем глаза её закатились и с тихим вздохом девушка обмякла в его руках, потеряв сознание. Он успел подхватить её и осторожно опустить на землю, одновременно с раздавшимся позади него голосом, полным неприкрытой ненависти: — Убери от неё свои руки, shemlen! Каллен медленно повернулся к отступнику, которого всё никак не хотел воспринимать в качестве древнего эльфийского божества, и обнажил свой меч. Если бы он не ожидал увидеть здесь Соласа, то никогда бы ни узнал его — облаченный в сияющие доспехи, с глазами, напоминавшими Каллену поверхность элювиана, эльф мало походил на беглого мага, что несколько лет назад присоединился к Инквизиции для борьбы с Брешью и её последствиями. Он и тогда не сильно нравился командующему, но здравый смысл требовал отбросить личную неприязнь и думать об их общем деле, для которого маг являлся просто бесценным… Но сейчас, зная о том, что он сотворил с Элланой, Каллен жалел, что не убил его ещё в Убежище, когда была такая возможность. Сейчас же их силы слишком неравны — что может сделать обычный смертный против самого Ужасного Волка? Каллен был не слишком силён в эльфийской мифологии, но понимал, что существо с таким именем просто не способно быть мирным и заниматься исключительно разведением цветочков. Но тело Элланы, лежащее на земле за его спиной, не позволяло Каллену даже подумать о том, чтобы отступить — и он, подняв меч, выжидающе смотрел на стоящего напротив него эльфа. Солас же, вопреки всем ожиданиям Каллена, не спешил нападать. Он смотрел на него изучающе, будто тот был какой-то очередной причудой Тени или необычным духом вроде Коула. Маг молчал, и Каллен решился первым начать разговор, озвучив наконец вопрос, мучавший его всё это время: — Зачем ты так поступаешь с ней? Она ведь любит тебя, кучка ты нажьего дерьма! Скажи мне, бесчувственный ты ублюдок, за что ты так ненавидишь её?! — Как всегда, слишком прямолинеен, сэр Каллен. — Вопреки ожиданиям, Солас никак не отреагировал на оскорбления, и голос его звучал почти что ровно — если бы не явная ненависть к мужчине, что пытался отнять у него его возлюбленную. — Ты понятия не имеешь, в чём именно меня обвиняешь. В этом все вы, люди — разбрасываетесь громкими словами, даже не пытаясь вникнуть в суть… — К демонам твою суть! Ты не видишь, что с ней творится? Неужели то, ради чего ты это делаешь, настолько важно, что ты готов убить девушку, любящую тебя больше жизни? — Я пытаюсь спасти её, идиот! — Видимо, даже божественное хладнокровие было не безграничным, и в попытке выпустить пар эльф стукнул кулаком по стволу дерева, которому не посчастливилось находиться в этот момент рядом. Мысленно примерив оставшуюся в коре вмятину на свой лоб, Каллен обрадовался, что стоит достаточно далеко, и крепче сжал в руках меч. — Метка сделала её слишком уязвимой для Тени. Знаешь, что случилось бы, оставь я всё как есть? Однажды заснув, её душа ушла бы слишком далеко в Тень, и уже не смогла бы вернуться обратно. А тело мага, оставшееся без души, слишком быстро находит себе другого хозяина! Неужели такой участи ты желаешь для неё?! Каллен почувствовал, как внутри него всё похолодело, стоило ему представить лицо Элланы, искаженное признаками одержимости. «Нет… Только не это, Создатель, прошу тебя, только не она…» А Солас продолжал говорить, и каждое его слово обжигало Каллена, не давая даже возможности увернуться: — Всё, что мне удалось сделать для неё — это очистить небольшую область Тени от посторонних духов, да сделать так, чтобы у неё не возникало желания задерживаться здесь слишком надолго. И тут появляешься ты и просто уводишь её отсюда! Я столько времени убил на то, чтобы защитить её, а ты просто так взял и разрушил всё это! Мир бывшего командующего Инквизиции буквально перевернулся с ног на голову. Будто огромная каменная плита упала ему на грудь, мешая дышать, пришло осознание собственной ошибки, а меч выскользнул из ослабевших пальцев, с печальным звоном упав на промерзшую землю. — Я… Но я же… — Он обхватил голову руками и упал на колени, чувствуя, как отчаяние вязкой чёрной жижей обволакивает его разум. Ему было всё равно, что Солас прекрасно видит его слабость – то, что он чуть не натворил, было гораздо ужаснее, чем презрение мага. — Ты, ты… Все вы, shemlen, мудры лишь задним умом. Сначала вмешиваетесь в то, в чём ни демона не понимаете, а затем заливаете всё вокруг своим сожалением, будто оно способно помочь! Но кое-в чём ты действительно оказался прав, — добавил он после краткого молчания. — Заключение в Скайхолде действительно не идёт ей на пользу. Так что, возможно, нам еще и удастся повернуть всё иначе… Но на это потребуется время. А до тех пор, — взгляд Соласа пригвоздил Каллена к месту, не давая ему даже вздохнуть, не то чтобы пошевелиться, — ты будешь защищать её от демонов и не давать уйти слишком далеко. В твоих же интересах, чтобы до Киркволла она добралась живой и невредимой, и не дай ваш Создатель я узнаю о том, что ты дотронулся до неё хотя бы пальцем! Я слежу за вами, shemlen, не забывай об этом! Он исчез так же, как и появился — просто растаял в воздухе, и лишь следы его сапог под деревьями говорили о том, что маг только что был здесь. А сразу после этого Каллен услышал шорох за спиной, и дрожащий голос Лавеллан, прошептавший: — Каллен? Что произошло? — Тшшш… Всё хорошо. Он уже ушёл. — Ушёл? … — Печаль, прозвучавшая в этом слове, вызывала у мужчины желание завыть от тоски, но следующая её фраза вернула Каллену присутствие духа: — Что ж, прекрасно. Хотя бы сегодня я смогу поспать нормально, без этих дурацких кошмаров. Некоторое время они еще сидели молча, и Каллен просто не решался с ней заговорить. Рассказать Эллане о том, что он узнал от Соласа, казалось правильным поступком —, но еще никогда в жизни Каллену не хотелось забыть о том, что в этом мире является правильным, а что — нет… — Каллен? Он обернулся. Девушка сидела, поджав под себя ноги, и тонкая ткань сорочки почти не скрывала очертаний её тела. Командующий почувствовал жар, и попытался было успокоиться, глубоко дыша и старательно отводя глаза, но эльфийка, словно издеваясь, прошептала: — Это ведь всего лишь сон, не так ли? Ты ведь даже не узнаешь, на самом деле… А затем она приблизилась к нему, и тонкие прохладные пальцы коснулись лица Каллена, обращая его к лицу Лавеллан. В глазах её играли смешинки, а на губах блуждала хитрая улыбка, и бывший храмовник замер, не веря тому, что она… … что он… … что они собирались сделать… Целовалась эльфийка требовательно и жадно, словно боялась, что она в любой момент может проснуться, так и не завершив начатое. Каллен, поначалу опешивший от такого напора, очень быстро взял инициативу в свои руки — а вместе с ней и тело Лавеллан, охотно отозвавшееся на ласки. Части доспеха полетели на землю, и мужчина благодарил Создателя, Андрасте и всех эльфийских богов (кроме Фен’Харела, конечно же), что на нём был самый обычный кожаный доспех с минимумом составляющих частей и застежек вместо обычного парадного командующего Инквизиции, одно облачение в который занимало около получаса. От жара их тел, казалось, снег должен был растаять на несколько метров вокруг, и когда ладони девушки наконец-то коснулись его оголённой кожи, мужчина уже чуть ли не рычал от едва сдерживаемой страсти. Было что-то до безумия неправильное в их действиях: то ли тот факт, что всё это происходило в Тени и даже не воспринималось Элланой как что-то серьёзное, то ли то, что они занимаются этим сразу же после угрозы Соласа уничтожить его, едва он коснётся тела его единственной Лавеллан… Но стоило мужчине взглянуть в бездонные глаза эльфийки, полуприкрытые в экстазе страсти, стоило её телу прижаться к нему, заставляя бывшего храмовника стонать от наслаждения, и все мысли тотчас же улетали из его головы. Оставался только он, девушка, которую он любит, и безграничное желание — желание обладать ею, желание доставить ей удовольствие, желание прижать к себе и не отпускать, несмотря на все угрозы некоторых остроухих магов. Они любили друг друга долго — до тех пор, пока, довольные и обессиленные, не упали на жгучий снег, беззаботно смеясь. Он гладил её лицо, шептал что-то о том, что никогда не предаст и будет защищать до конца своей жизни, а она счастливо улыбалась и смотрела на него с такой невообразимой нежностью, что сердце мужчины таяло, словно кусок масла под пламенем свечи. *** Каллен проснулся первым — и некоторое время лежал, боясь пошевельнуться, чтобы не разбудить девушку раньше времени. Но вскоре на лице её появилась широкая довольная улыбка, ресницы затрепетали, и, открыв глаза, Эллана взглянула на обнимающего её мужчину… — Ох… Доброго утра. Эльфийка мгновенно покраснела до самых кончиков своих длинных ушей и поспешила отстраниться от Каллена. Отвернувшись от него и потянувшись с самым невозмутимым видом, она пробормотала что-то вроде «Я пойду… Ммм… Умоюсь, да», и выскочила из пещеры, словно ошпаренная, оставив разочарованного мужчину в хлопать глазами в немом удивлении. «Это всего лишь сон». К тому моменту, как девушка вернулась, костёр уже был потушен, а все их пожитки — собраны и приготовлены к дальнейшему пути. Мабари ворчал, недовольный столь ранней побудкой, а галла нетерпеливо перебирала тонкими ногами, готовая в любой момент сорваться с места — ледяные горы ей надоели не меньше, чем собственной хозяйке. Наскоро позавтракав хлебом с сыром и запив всё это ледяной водой, мужчина и женщина все так же молча забрались в сёдла и покинули гостеприимную пещеру, приютившую их на эту ночь. Впереди их ждала долгая дорога до Киркволла…