Корабли в океане

      - Боже, храни короля!       - Ура!       - Да здравствует Англия!       Крики тонут в непонятном шуме.       Перед глазами пелена.       Или это туман?       Здесь повсюду туман.       Так долго.       Целая жизнь в тумане…       Чужой корабль в тумане…       - Мистер Саммерс!       Синий мундир торопливо протискивается сквозь толпу.       Не слишком достойное поведение.       Впрочем, старший помощник всего лишь…       - Мистер Саммерс, у нас самовольные отлучки!       - Знаю, сэр, и стараюсь, как могу.       - Так старайтесь старательней! Поглядите туда! И вон туда!       - Капитан Андерсон, сэр…       - Черт дери, я своим глазами видел, как с борта «Альционы» на наш летела бутылка!       - Сэр…       - У нас тут как в курятнике, после того как там лиса погостила!       - Сэр, они от радости…       - От радости? Будь я проклят! Да это бесчинство! Мистер Саммерс, будьте добры передать матросам: тот, кто вернется с «Альционы» последним, получит дюжину ударов.       - Слушаюсь, сэр!       Крики, огни, топот.       Все вокруг мелькает, движется. В голове гудит.       Хочется сесть.       Хочется куда-то… * * *       Дверь скрипнула, пропустив в пустой салон.       Душно.       И еще пахнет ужином.       А ведь и впрямь – совсем недавно.       За этим самым столом.       О чем-то говорили, кто-то бранился…       Кусок не лез в горло.       Совсем недавно.       А – будто в другой жизни.       - Мистер Толбот!       В углу шевельнулось что-то.       Белые закатанные рукава рубашки.       Рыжие вихры.       - Мистер Толбот! Вы только подумайте, я – обслуживал пушки!       Пальцы уцепились за край стола.       - Мои поздравления, мистер Пайк.       Наконец можно сесть…       - Мистер Эскью сказал: еще несколько дней таких учений – и он бы записал нас в лучшие канониры. Вообразите себе!       В голове гул.       Но как хорошо, что больше не нужно стоять. И держать в руке это холодное, скользкое…       Хорошо, что не нужно…       - Он сказал так, чтобы мы пришли в форму и могли перестрелять всех проклятых лягушатников на своем пути!       Откинулся на спинку, ноги вытянул под столом.       Как хорошо…       - Мне так жаль, что вы ударились, мистер Толбот. Вы уж простите, что я не удержался от смеха: это выглядело так забавно, хотя, конечно, вам было очень больно.       Перед глазами пятна – свет лампы слишком яркий.       - Когда мистер Эскью спросил, куда вы направились…       До чего противный смех!       Будто жаба квакает.       - Я помню, мистер Пайк!       - Хотите, можете звать меня Диком. На службе меня, бывало, дразнили Дикки или даже…       - Бейтс!       Стюард шевельнулся где-то за спиной.       - Мистер Толбот, сэр?       - Бренди!       - Сию минуту, сэр.       - Две рюмки.       - Нет-нет, мистер Толбот, благодарю вас. Бренди для меня крепковат…       Кваканье.       - Вы уж простите, мистер Толбот. Мы ведь все тогда были на взводе, вот нас и смешила всякая ерунда.       Кажется, глаза слезятся.       Свет лампы слишком яркий – режет.       Попросить Бейтса убавить…       - А уж мистеру Эскью мы все, поди, кажемся смешными. Я вот стоял возле пушки, рот у меня, видимо, открылся, а я и не заметил, так мистер Эскью и говорит: «Что это вы, мистер Пайк, пробку от дула* проглотили?» Как все смеялись! Это, мистер Толбот, такая затычка для…       - Я знаю.       Вот если бы закрыть глаза…       - А уж когда вы со всей силы стукнулись…       - Я знаю! И предпочел бы забыть об этом жалком эпизоде.       - О… конечно…       Дверь скрипнула.       - Мистер Пайк!       Голос женский – надо подняться.       Пальцы цепляются за край стола.       - Мистер Пайк, миссис Пайк просит вас прийти помочь ей. Девочки сильно взволнованы.       - О… конечно!       Моргнул. Знакомое темно-коричневое платье, простой полотняный чепец.       - Мисс Грэнхем…       - Я искала мистера Преттимена, подумала, он может быть здесь… Боже мой! Да вы ранены! Бейтс!       - Пустяки, мадам, всего лишь…       Обе руки крепко держат. Ладони маленькие, теплые. Тянут куда-то.       - Сядьте.       - Не стоит беспокоиться…       - Сядьте. Бейтс! Принесите воды и чистую ткань.       - Да, мэм.       - Право же, пустяки.       - Сидите и не двигайтесь. У вас все лицо в крови.       Губы растянулись в улыбке.       Нужно ведь как-то успокоить даму.       Конечно, всего лишь гувернантка, но…       - Кажется, у меня в голове застрял большой кусок нашей палубы.       - У вас рваная рана. Бейтс, порвите ткань на лоскутья.       Ладони маленькие, теплые.       Осторожно коснулись макушки.       Потом лба, щеки.       Хочется закрыть глаза.       - Надеюсь, на борту «Альционы» есть доктор.       Голос ровный.       Еще немного – и станет неясно, кто тут кого успокаивает.       - Что вы, это просто…       - Бейтс! Принесите мистеру Толботу что-нибудь поесть. И не забудьте подогреть.       - Мисс… мисс…       - Позвольте.       Вода холодная.       А ладони теплые. Маленькие.       Закрыть глаза…       Боже, как хорошо, что больше не нужно ничего делать. Не нужно стоять. Не нужно держать в руках скользкое…       - В самом деле, рассказ о вашем приключении звучал довольно забавно. Но сейчас, видя результат, я корю себя за насмешки.       Нет-нет, нельзя засыпать. Все-таки дама. Нужно…       - Я покрыл себя кровью, но не славой.       Собственный смех как издалека.       - Не думаю, что для дам это имеет значение, сэр. Вы остаетесь героем.       Моргнул. Лицо знакомое. Но что-то в нем…       Улыбка.       Никогда не видел, как она улыбается.       Так по-человечески.       И ладони – маленькие, теплые.       Пальцы сами сжали. Запястье тоненькое. Теплое.       Хочется удержать…       - Вы устали, сэр.       Маленькая ладонь медленно, уверенно отстраняет.       - Вы ранены.       Пальцы цепляют воздух.       - Вам нужно поесть и отдохнуть.       Глаза закрываются сами.       - Война окончена.       Окончена.       Да.