Корабли в океане

      Доски скользят.       Так ходуном и ходят.       А ведь было казалось – привык…       И пальцы цепляют судорожно. Канат, снова канат, выступы какие-то, железная ручка двери…       Дверь скрипит нестерпимо.       А в ушах еще стоит.       Оба голоса спокойные.       Слишком.       Так не бывает!       В одном – сочувствие, в другом – только усталость.       С Божьей помощью мы, может быть, не затонем…       С Божьей?       Если бы только я верил в Бога, мистер Саммерс…       Дверь скрипит.       Деваться некуда.       Сейчас надо будет говорить, выдумывать, лгать.       Противно…       Наверное, противно.       Сил нет думать про это.       Но деваться – некуда.       Дверь скрипит.       - Мистер Пайк?       Замер удивленно.       В скудном свете из окна – тусклые рыжеватые вихры, тусклое маленькое лицо.       - Мистер Толбот!       Голос квакающий.       Противно.       Хочется сморщиться, отвернуться.       Вдохнул.       - А где же комитет?       - Качка их одолела, мистер Толбот. Но, если хотите, могу всех созвать.       Выпрямился.       Вдохнул – почти с облегчением.       - Не стоит беспокойства, мистер Пайк. Лучше подождем, пока джентльмены оправятся и будут в состоянии прийти.       - Ваша правда, сэр. Вот только боюсь, ждать придется долго.       - Мистер Пайк… вы…       Смешок.       Квакающий, противный.       - Я маленький и легкий, меня не сильно кидает.       Что ж, хоть кому-то легче.       Пальцы уцепили.       До стола – почти ползком…       - Мистер Толбот…       Стул скрипнул.       Плюхнулся – не слишком изящно.       Вот тебе и лорд!       А впрочем…       - Мистер Толбот, вы… вам удалось побеседовать с миссис Андерсон?       Да, вот оно.       Начинается.       Нужно спокойно…       Как эти двое сегодня…       Выпрямился – как сумел.       Пальцы – в угол стола.       До боли.       - Кораблю не грозит опасность.       - Но я… но… мои девочки…       Ох, Господи!       - Тут я могу вас утешить. Мои младшие братья постоянно разбивают коленки и локти, а подчас то и другое сразу. У них не переводятся колики, простуды и сыпь. Так уж они растут, сэр. Дело это, если хотите знать, долгое и трудное.       Боже, что за вздор!       Улыбку натянул – кое-как.       Доски ходуном ходят.       Самому уже дурно.       - Говорят, ветер дует не с той стороны! И качка…       Вот ведь заладил!       Мерзкая жаба…       - Как вы знаете, мистер Пайк, ветер изменчив. Мы с вами и оглянуться не успеем, как понесемся по волнам легко, словно в почтовой карете.       Смешок еле удержал.       А ведь сам в это верил.       Когда-то.       Боже, когда?!       Целую жизнь назад!       - Но корабль не справляется, ведь так?       - Дойдет потихоньку.       Боже…       Еще немного – и заговорит как миссис Андерсон!       Если не потонет – доплывет.       А впрочем…       Что еще прикажете делать!       Маленькие блеклые глазки так и впились в лицо.       - Вы и впрямь полагаете…       - Когда мы войдем в южные воды, станет легче.       - Это мнение миссис Андерсон?       - И первого помощника тоже.       - Что ж… Разумеется, им обоим нужно, чтобы все сохраняли спокойствие во избежание неприятностей.       Вот ведь!       Не такой дурак, каким кажется.       - Мистер Пайк, я убежден…       Блекло скользнула улыбка.       - С вашей стороны это очень достойно, мистер Толбот. И я отчасти вам верю. Вот только мои…       Бога ради! Только не снова!       - Мистер Пайк…       - Называйте меня Диком, хорошо, мистер Толбот?       Ох, Господи!       Да все что угодно, только бы…       - Миссис Андерсон очень достойная дама, у меня нет причин не доверять ей.       - Конечно, конечно. Сердце у нее доброе, в этом мы все убедились. Она ведь за вами ходила, точно сиделка! В смысле… я… прошу прощения…       Вот ведь!       - Не за что, сэр. Вы совершенно правы. Я обязан миссис Андерсон если не жизнью, то своим выздоровлением.       Что угодно…       - Может ли такая женщина равнодушно взирать на страдания детей, подумайте сами, мистер Пайк.       - Дик, умоляю вас!       Ох, да что угодно…       - А вам больше нравится Эд или Эдди?       Ну это уже чересчур!       Кем он себя возомнил?       Эдди, не угодно ли!       Не в кабаке…       Кашлянул.       - Можете обращаться ко мне «Эдмунд» в чрезвычайной ситуации, в которой мы сейчас находимся.       - Знаете, Эдмунд…       Пожалуй, не стоило!       Теперь не отвяжешься…       - …я предпочитаю сидеть здесь и говорить с вами, чем находиться с собственной семьей…       Ох, Боже…       - Это ужасно, я знаю. Но я просто больше не могу, несмотря на то, как сильно я обеспокоен, как сильно… как сильно я люблю их…       В стекло сзади со всей силы ударило серой водой.       Проклятая качка!       Выпрямился.       - Обеспокоены? Отчего же?       Кажется, вышло слишком наиграно.       Блеклые глаза впились в лицо.       Словно клещами.       - Миссис Пайк, похоже, считает, что я могу что-то сделать. Но я не могу!       Боже, какой зануда…       - Все, что я могу, это сидеть тут… и… ждать… Ждать неизвестно чего… И все мы…       - Вам следует поддержать ваших родных, вселить в них веру своей лаской, мистер… - А, ладно, черт с тобой! - Дик.       Скрипнул стул.       Руку стиснули.       Будто клещами.       Пальцы холодные, цепкие.       Липкие какие-то.       Блеклые в тусклом свете из окна.       - Вы говорили, что мои дети слишком малы для французов! Но они не слишком малы для Господа!       Какого…       - Сэр!       Руку выдернул.       Противно.       - Мои бедные девочки! Если мне суждено потерять их в этом дьявольском месте… этом заброшенном… этом…       - Пайк, возьмите себя в руки!       Кваканье тонет в булькающих рыданиях.       - Я не могу допустить, чтобы они утонули!       Боже!       - Только не здесь! Только не…       Кваканье захлебнулось.       Вот ведь!       - Хватит ныть! Вы как девчонка, черт побери!       Стул скрипнул и повалился с грохотом.       Не стоило…       - Я… я хотел сказать…       Но дверь уже хлопнула, скрыв бульканье.       Боже…       - Несете слово ободрения, мистер Толбот?       Вздрогнул.       Голос знакомый.       Словно ледяной волной окатил.       - Мисс Грэнхем! Вам, право же, не стоит… в такую качку… даме…       - Мне вполне удалось дойти до салона, как вы можете видеть.       - Я…       Боже, надо ведь встать!       Пальцы уцепились, силой вытянули из-за стола.       - Мадам, прошу прощения…       - Мистер Толбот, мой… - На белых щеках на секунду мелькнуло похожее на румянец. - Мистер Преттимен хотел поговорить с вами.       - Со мной, мадам? О чем?       - Это личное дело. Вам сейчас удобно?       Боже, не хватало еще проклятого якобинца сегодня!       - Конечно, мадам. Когда пожелаете.       Боже! Зачем только…       Но дверь уже хлопнула за спиной, пропустив вперед маленькую фигурку в простом коричневом платье.