Корабли в океане

      Дверь скрипнула из полумрака.       Закрылась.       Привычно.       Где-то там, за ней, – шаги, голоса.       Смена вахты.       Нужно подняться…       Из полумрака скрип, треск.       Привычно.       В стекло бьют тяжелые капли.       Привычно.       И не хочется открывать глаза…       Повернулась, вдохнула.       Привычно.       Мылом и немного солью.       И еще тепло…       Глаза открывать не хочется.       Вдохнула.       Ноги вытянула – затекли.       Но еще тепло.       Еще горячие ладони – на бедрах, на плечах, на спине…       Горячие губы…       Волосы – рыжие, горячие…       Мылом и немного солью…       Вдох.       Еще горячий.       И не хочется подниматься. * * *       Скрип, треск.       И не поймешь, откуда.       Как будто сильнее…       И качает сильней.       Доски под ногами так ходуном и ходят.       Мокрые, скользкие.       Пальцы цепляют выступы.       Шарят в полумраке ручку. Холодную, железную.       Дверь скрипит.       - Уж помяните мое слово, морской дьявол когда-нибудь проглотит весь флот его величества разом!       - Мистер Олдмидоу, Бога ради!       Звякнуло.       Кажется, бутылка.       - И нас вместе с ним!       - Мистер Брокльбанк! - голос Пайка дрожит.       Мерзкий, квакающий.       До чего же…       Смешок.       Низкий, густой.       - Да бросьте!       Брокльбанк, как всегда, немного навеселе.       - Что я сказал такого, чего бы вы без меня не знали?       Или не немного.       - Джентльмены…       И Боулс – как всегда. Спокойно, ровно.       - Джентльмены, я не думаю, что сейчас уместны подобные преувеличения.       Канцелярская крыса!       Мокрые доски вздыбились под ногами.       Дверь захлопнулась за спиной.       - Толбот!       Сидят все рядком. В руках кружки зажаты – еще бы, в такую качку…       Лица привычные.       Словно только вчера…       - Надеюсь, вам лучше.       Только Олдмидоу – странный. Незнакомый. Что-то в нем…       - Благодарю вас, я совершенно здоров.       - Непохоже, мистер Толбот.       Канцелярская крыса! Да что он себе…       - Впрочем, всем нам несладко.       Выпрямился под взглядами.       - Ну что вы, качка приободряет.       Голос спокойный, ровный:       - Едва ли это можно сказать о дамах, мистер Толбот.       Смешок низкий.       - Кроме жены капитана!       - Мистер Брокльбанк…       - А что? Разве я не прав, джентльмены?       Боже, да он пьян!       - Или я один замечаю, что прелестная миссис Андерсон цветет, как…       - Мистер Брокльбанк!       - Как…       - Мистер…       - Как роза из капитанской теплицы!       Хохот раскатился низко.       И вслед за ним квакающий…       Пайк, жалкое ничтожество!       - Джентльмены, я попросил бы… Не будем смущать мистера Толбота. И потом…       Да что он себе…       - Мистер Боулс, я…       - Да, раз уж вы здесь, сэр, следует вас сразу ввести в курс дела. Не так ли, джентльмены?       Переглянулись все трое.       Да какого дьявола?!       - Наши колебания…       - Это все из-за сломанных мачт, джентльмены.       Как там говорила миссис Андерсон про равновесие? Если сломана бизань...       - Дело в том, видите ли…       - Я имел в виду не эти колебания, мистер Толбот.       Да что он себе…       Голос спокойный, ровный.       - Я имел в виду, что нашему комитету следует прийти к единому мнению, прежде чем…       Слух уцепился за странное.       - Комитету? У нас комитет?       - Мистер Толбот, пока вы были больны, качка ощутимо усилилась. Настолько, что, как вы, я думаю, заметили, сделалась невыносимой. Но мы полагаем, что выход есть.       - Какой же? Не представляю, джентльмены, какое вы могли найти средство от трудностей, в нашем положении неизбежных. Или у вас имеется в запасе некая хитрость, наподобие той, что измыслил бедный мистер Драйден?       - Сэр…       - Помнится, в «Annus Mirabilis»*, повествуя о битве с голландцами, он утверждает, что, когда ядром снесло мачты, матросы «воздвигли их выше, чем прежде».       - Мистер Толбот…       - Убежден, что наш славный капитан от души посмеялся бы над подобной нелепицей.       - Мистер Толбот.       - Да что говорить! Даже такому сухопутному юнцу, как я, это представляется верхом абсурда. Полагаю…       Стул скрипнул под телесами художника.       - Сэр, мистер Боулс был избран председателем этого собрания! Вам угодно перенести заседание или покинуть нас?       Да что, в самом деле…       - Позвольте мне, мистер Брокльбанк, - голос спокойный. - Мистера Толбота можно извинить, поскольку он счел наше собрание за обычную неформальную встречу.       Поглядел.       Лицо спокойное. Серьезное. И совсем еще молодое. Должно быть, всего на год-два постарше. А говорит как…       - Итак, сэр, если вкратце. Мы учредили особый комитет и пришли к определенному решению. Я набросал самое основное.       Бумага хрустнула в пальцах.       Ладная фигура Боулса качнулась и поплыла было в сторону.       Стул скрипнул.       Фигура выровнялась.       - Итак. Первое: непрерывная продолжительная качка корабля во время его движения при теперешнем его неустойчивом положении представляет настоящую угрозу жизни и здоровью людей – в особенности это касается детей и женщин.       - Мои бедные дочери, мистер Толбот, - квакающий голос – до чего противно. - Арабелла и Фиби! Им всего восемь! И они…       Захотелось отвернуться.       За спиной что-то грохнуло.       Проклятая качка…       - Они…       - Мистер Пайк, с вашего разрешения я продолжу. Мы подходим к самому главному. Итак. Второе: представляется, что существует возможность улучшить ситуацию, изменив курс, уйдя от ветра и направившись в какой-нибудь южноамериканский порт, где имеются условия для ремонта судна и поправки нашего здоровья.       Пальцы уцепили край стола.       Выпрямился.       - Но, джентльмены, я уверен: если бы такое изменение курса было необходимо, наши офицеры позаботились бы.       - Бога ради, Толбот! Они заботятся о корабле и о матросах! О нас позаботятся, когда рак на горе свистнет! Причем о солдатах – в последнюю очередь!       Повернулся, взглянул.       Вот оно!       На Олдмидоу вместо привычного офицерского мундира – сюртук. Сидит неловко, неуклюже. Галстук повязан криво.       - Но изменение курса задержит нас на неопределенный срок.       - Арабелла и Фиби…       - Одну минуту, мистер Пайк. - Взгляд серьезный в упор. - Признаться, мистер Толбот, мы надеялись, что вы примете нашу сторону. Но в сущности – играет ли ваше участие какую-либо роль?       Выпрямился.       Ладная фигура качнулась и вернулась на прежнее место.       - Прошу прощения, мистер Боулс?       Голос спокойный.       - Не поймите меня превратно, мистер Толбот. Я хотел сказать, что решение не за вами и не за мной, а за капитаном.       Хмыкнул невольно.       Ну, уж деспот едва ли станет выслушивать витиеватые рассуждения канцелярской крысы или причитания Пайка.       - Мы хотим поставить капитана в известность не столько о нашем мнении – поскольку сомнительно, то у нас есть право иметь мнение – сколько о наших переживаниях.       Поднялся – как мог, ровно.       Стул за спиной поехал.       - Что ж, джентльмены, желаю вам удачи.       Толстяк Брокльбанк шумно выдохнул.       Что-то квакнул Пайк.       - Мистер Толбот! - спокойно. - Я должен вас уведомить, что вы были in absentia** выбраны, чтобы… Право, не знаю, как выразиться. Чтобы выступить нашим представителем…       Пальцы замерли на железной ручке.       - Дьявол!       - Никто другой не способен, мы это прекрасно понимаем.       - Можете взять с собой бедняжку Фиби!       Даже вздрогнул.       До чего мерзкий, квакающий…       - Стянуть с нее сорочку и показать капитану Андерсону…       - Мистер Пайк!       - …ее сыпь!       - Сэр…       - Она больна! Они обе больны, и если…       Не выдержал – голос взлетел.       - Пайк, побойтесь Бога!       - О, если это ниже вашего достоинства, я сам ее отведу…       - Черт бы побрал вашу дерзость, Пайк!       Мерзкая жаба…       - Я отведу ее, их обеих, и кого угодно! Только, ради Бога, дайте мне подумать. Я…       Доски под ногами так и ходят ходуном.       В окно бьют холодные капли.       Голова раскалывается.       И все это…       - Мистер Толбот, - голос спокойный, - следует признать, что мы все сейчас в ваших руках. Никто другой, по-видимому, не способен оказать влияние на капитана. Ваш крестный, ваше будущее…       - Дайте мне подумать!       Кажется, слишком резко. Громко.       И черт с ним…       Повернулся – лица бледные.       - Если мы пойдем к Андерсону, нужно действовать крайне осторожно. Военный человек считает, что для пассажира власть капитана должна быть абсолютной.       - Но война окончена! - квакающий звук.       А ведь верно…       - И мы не собираемся поднимать мятеж!       Художниковы телеса уже лежат на столе. Но взгляд сфокусировался. Неужто протрезвел?       - Джентльмены, обращение к капитану – крайнее средство. Лично я не согласен, что нам следует менять курс.       - Мои девочки…       Не повернулся.       - У детей часто бывает сыпь. Вот хотя бы мои младшие братья, они…       - Мистер Толбот, мои дочери при смерти!       Выдохнул.       Вот проклятая жаба.       - Нужно терпеть и плыть через эту водную пустыню, пока мы не достигнем цели. Но коль скоро вы затронули мою… мое…       - Мистер Толбот, могу я спросить прямо: вы готовы выступить от нашего имени или нет?       Вот ведь!       А впрочем…       - Я не боюсь ответственности, мистер Боулс. Но я предложил бы немного изменить тактику.       - Простите?       - Я думаю, вы… мы вернее добьемся результата, если обратимся к миссис Андерсон.       - Вы предлагаете…       - Черт дери! А ведь Толбот прав!       Телеса Брокльбанка воспряли со стола.       - Не думаю, что это хорошая мысль, джентльмены.       - Нет, нет, погодите, Боулс! Толбот дело говорит!       Мистер Толбот, проклятый старый развратник!..       - Капитан Андерсон суровый военный, в чем мы имели случай убедиться. Но мы убедились также и в том, что он не совсем равнодушен…       - Мистер Брокльбанк, держите себя…       - А что такого? Лично я не встречал мужчин, полностью неуязвимых для женских чар, уж не знаю, как вы, джентльмены. И в данном случае эти самые чары могут сыграть нам на руку.       - Ну что ж, если…       Выпрямился.       - Я готов немедленно отправиться к миссис Андерсон и поведать ей ваши опасения. Я попрошу ее передать капитану…       - Мои девочки! Скажите ей про моих девочек, мистер Толбот!       - Разумеется, мистер Пайк. Убежден, что миссис Андерсон, как женщина…       - Так-то оно так, мистер Толбот. Она вас выслушает и наверняка посочувствует. Вопрос в другом. Насколько велико ее влияние на капитана. Лично мне оно представляется весьма сомнительным.       - Я понимаю, мистер Боулс. В случае если миссис Андерсон ничего не сможет добиться, я поговорю с первым помощником.       - Но мистер Саммерс…       - Если и это не возымеет действия – тогда я пойду сам. Обещаю вам, джентльмены.       Мокрые доски вздыбились под ногами.       Пальцы ухватили ручку. Холодную, скользкую.       Проклятая качка…