Корабли в океане

      Какого черта?..       - Сэр?       - Я – Эдмунд Толбот. Мне необходимо увидеться с сэром Генри.       - Маллиган! Доложи старшему.       - Это срочно!       - Ничего не могу знать, сэр.       Боже правый!       - Мне что, так и стоять тут?       - Порядок, сэр.       Возмутительно!       Внизу, под ногами, плещет тихонько.       Не глядеть.       И долго еще, интересно…       - Джонс! Подсоби!       - Эк ты тут…       - Велели надраить, чтоб блестело!       - Да оно вроде…       - Свадьба все ж таки. Это тебе, Джонс, не день Нептуна.       - Да уж.       - Так-то.       - А кто венчать-то будет? Попов у нас на судне, чай, отродясь не бывало.       - Ну… стало быть…       - Неужто сам?       - Кому надо, стало, тот и будет.       - А правду говорят, будто вчера…       - Ш! Вольно уже языком чесать! Бери тряпку – да за дело! Чтоб блестело – велено…       Из тумана выросла коренастая фигура в треуголке.       - Мистер Толбот, старший офицер лейтенант Беллами.       А где же «к вашим услугам»?       Взгляд равнодушный, сквозь.       - Мистер Беллами, будьте так любезны приказать, чтобы меня пропустили. У меня важное дело к капитану.       - Идемте.       Мостки пошатываются.       Не попасть каблуком в щель… * * *       - Ты со мной еще спорить будешь?! Постыдилась бы!       - Я не спорю, отец. Я просто не понимаю, зачем…       - А раз не понимаешь, так и молчи! Не хватало еще от тебя советов!       - Отец…       - Хватит! Слушал тебя уже – и что вышло!       - Отец, я знаю, это не совсем то, что вы…       - Не совсем?! Ну, знаешь! В толк не возьму, как у тебя дерзости хватает в глаза мне смотреть!       - Я могу отвернуться.       - Поостри еще!       - Я не острю. Я понимаю, как вы сердиты.       - Сердит! Ха! Сердит я был бы, если бы ты с ним целовалась где-нибудь за бизанью.       - С этим уже ничего не поделаешь.       - Вот уж верно! Благодарю за замечание!       - Отец, я… Да, так вышло. Но это не имеет никакого отношения к церемонии, и мне кажется несправедливым оскорблять капитана Андерсона…       - Ничего, потерпит! И пусть спасибо скажет, что я его не вызвал!       - Спасибо вам говорю я. Поверьте, от всего сердца.       - А-а! Что ты нашла-то в нем!       - А что матушка нашла в вас?       - Сравнила! Твоя мать никогда…       - Знаю. Матушка была настоящей леди. Мне до нее далеко.       - Ха!       - Но, отец, когда вы немного успокоитесь, вы поймете, что я права. Жених всегда сам выбирает шафера, такова традиция…       - Ты теперь про традиции вспомнила?       - Отец…       - По традиции было бы отправить этого ублюдка рыб кормить, а тебя выпороть так, чтоб сидеть не могла с месяц! Что уставилась? Твой дед так бы и сделал. Но раз уж мы, черт дери, люди современные… прогрессивные, черт дери, люди…       - Отец.       - Деваться некуда, так пусть хоть внешне все прилично будет.       - Но почему мистер Саммерс не может…       - Не может. Шафером будет Беллами. Этот хоть из приличной семьи.       - Отец…       - Это мое последнее слово, так и знай!       В дверь стукнули.       - Сэр Генри…       - Беллами! Какого лысого дьявола?! * * *       За свое недолгое знакомство с капитаном Сомерсетом я, право же, ни разу не видел его таким. Лицо у него было красное – совсем как у нашего деспота, когда он кричал на меня на шканцах, некстати подумалось мне. Глаза метали молнии.       Я поклонился и учтиво поприветствовал его, но он едва удостоил меня ответом, произнеся нечто вроде: «А, Толбот». Словно я все это время был поблизости и отлучился лишь на пару минут поглядеть, не переменилась ли погода.       Я хранил подобающее самообладание и уведомил сэра Генри, что явился к нему по важному вопросу. Тут досточтимый джентльмен, позволю себе заметить, выругался и отвечал, что «это подождет».       «Но, сэр, - сказал я, - дело касается капитана Андерсона».       «Ах, вот оно что. Ну, за этим к Лидии».       И, прежде чем я успел опомниться и что-либо предпринять, сэр Генри вышел из салона и направился по трапу наверх, на палубу. За ним последовал старший офицер Беллами. Я растерялся, но не догонять же их было, в самом деле. Тем более, когда мне ясно дали понять, что моего общества не желают.       Мгновенье я размышлял, не удалиться ли мне, оставив все как есть. В конце концов, имел ли я право вмешиваться? Да и как говорить о столь деликатных вещах с дамой? Пусть даже поведение мисс Сомерсет казалось мне иногда слишком свободным, она молодая, невинная девушка и ей не след выслушивать подобные… С другой стороны, я чувствовал, что не могу возвратиться на свой корабль ни с чем, позволив жалкому выскочке торжествовать. К тому же, Мэрион…       Я решился.       Я прошел в салон, где еще вчера – и примерно в это же время – за обедом решилась моя судьба, где я повстречал моего ангела. Но, Боже, как переменилась декорация! Длинный стол был убран, стулья – тоже, вероятно, в преддверии готовящейся церемонии. Церемонии, которая не может, не должна состояться.       Я огляделся и наконец заметил мисс Сомерсет. Она была похожа на кого угодно, только не на взволнованную невесту. Платье на ней было простое, я бы даже сказал – домашнее, волосы убраны наверх. Она сидела на скамейке под кормовым окном, держа в руках карандаш и маленькую записную книжку. И, судя по всему, вела подсчеты!       - Мисс Сомерсет… Прошу прощения…       Серые глаза блеснули смешинками.       - Мистер Толбот! Держу пари, вам не приходилось видеть девушку, накануне свадьбы подсчитывающую средства, на которые она будет жить с мужем?       - Эм…       - К несчастью, наше существование состоит не только из любовной лирики, но и из житейской прозы. И, как по мне, к последнему стоит подготовиться заранее.       - Эм…       - Я вас шокирую, мистер Толбот? Или вы просто ищете предлог, как бы повежливее меня покинуть?       - Что вы, мисс Сомерсет! Я вовсе…       - Если вы пришли повидать Мэрион, боюсь, что…       - Нет-нет! Простите. Я пришел к вам.       - О… Какая неожиданная честь.       - Эм… Мисс Сомерсет… я должен… видите ли, как джентльмен…       - Присядьте, мистер Толбот. Разумеется, как джентльмен, вы готовы беседовать со мной стоя, но в этом нет никакой необходимости. К тому же, по всей видимости, скоро поднимется ветер и начнется качка. Тогда у нас уже не будет возможности мило посидеть у окна, не так ли?       - Эм…       Серые глаза взглянули в лицо.       На секунду – с пониманием. Сочувствием даже.       Или показалось?       - Извините меня, сэр. «Такая уж я уродилась: болтаю одни пустяки и ничего серьезного»*. Но вы, как я теперь вижу, явились по важному делу. Только боюсь, если оно касается Мэрион, я ничем не смогу вам помочь.       - О нет, мисс Сомерсет, это… другое…       - Вот как? Что ж, говорите, сэр, я слушаю.       Серые глаза глядят.       Боже правый…       А что, если она в самом деле…       Нет, что за вздор!       Как можно любить это эгоистичное, жестокое существо!       И, в конце концов, истина…       - Мисс Сомерсет, эм… поверьте… мне крайне неловко за ту роль, которую мне предстоит сыграть, но я был вынужден взять ее на себя, ибо… ибо благополучие вашего семейства для меня не пустой звук.       - Начало многообещающее.       - Да… то есть… эм… Позвольте мне рассказать вам историю. Если она заденет ваши чувства, я заранее прошу вас меня простить. Клянусь, мною движет не корысть и не мстительность, лишь желание удостовериться в том, что вы не пребываете во мраке неведения и не вручаете свою судьбу слепо тому, кто…       - Мистер Толбот?       - Я не намерен никого судить, мадам. И тем более не желаю огорчить вас, однако…       - Не тревожьтесь, мистер Толбот, я не слишком впечатлительна. И я обещаю выслушать вас до конца, не перебивая. Вы довольны?       - Благодарю вас, мадам.       Мисс Сомерсет отложила записную книжку и сидела очень прямо, глядя мне в лицо. Мне снова сделалось неловко. Но я уже ступил на этот неблагодарный путь, отступать было некуда.       Я начал свой рассказ.       Жило-поживало где-нибудь в пригороде Лондона благородное и знатное семейство из тех, что все мы постоянно встречаем в опере или в клубе. Наследник был юноша славный, но беспечный и легкомысленный. Неудивительно, что он легко поддался чарам некой молодой особы, чье происхождение не позволяло ему предложить ей руку, но чья красота была столь велика…       Здесь я замялся, не зная, какое подобрать слово. Мисс Сомерсет подсказала мне его сама: содержанка. Больше, впрочем, она не вмешивалась и, как обещала, выслушала мое повествование молча, не сводя с меня глаз.       Итак, наш юноша познал счастье взаимной любви и, вероятно, еще долго продолжал бы им наслаждаться, если бы не трагическое событие. Отец его умер, оставив ему не только титул, но и долги. Несчастный наследник попытался было поправить дело за карточным столом, но, как это обычно случается, лишь усугубил положение. Кредиторы осаждали, мать проливала горькие слезы, юноша был в отчаянии. Единственным разумным выходом представлялась женитьба. Невеста с приданым сыскалась довольно быстро, но родные ее были люди добродетельные и, разумеется, потребовали, чтобы жених удалил от себя «даму сердца» и прекратил с ней всяческие сношения. А между тем дама…       Я запнулся вторично.       Мисс Сомерсет глядела на меня в упор, и в глубине ее серых глаз мне – всего на миг – почудилась насмешка.       Я собрался с мыслями.       Дама была обеспокоена не только предстоящей женитьбой своего возлюбленного, но и своими собственными обстоятельствами, скрывать которые становилось все труднее… Боже, надеюсь, я выразился достаточно деликатно! Тучи сгущались над головой нашего героя. Дама демонстрировала неудовольствие, родные невесты грозили расторгнуть помолвку.       Но тут вторично вмешался случай.       У благородного семейства имелись владения – ну, скажем, в Девоншире, – включавшие в себя несколько приходов. Священник одного из них убился на охоте, оставив место вакантным. Наследник поспешил отдать его своему гувернеру, человеку на редкость скучному и занудливому, но умевшему быть благодарным.       История завершилась счастливо. Юный лорд получил достойную супругу и богатство, а новоиспеченный преподобный Андерсон – приход, молодую жену и даже наследника в придачу.       Я умолк и, неожиданно для самого себя, потупился. Я чувствовал, что мисс Сомерсет продолжает смотреть на меня, но отчего-то не мог поднять глаза и встретиться с ней взглядом.       - Что ж, мистер Толбот. Весьма занимательная повесть.       - Мисс Сомерсет…       - Позвольте мне отплатить вам взаимностью и тоже рассказать историю. Жила-была молодая девушка, простая, работящая и, как это свойственно вообще всем девушкам, наивная. Жила она в далекой стране, среди зеленых холмов и глубоких озер, в стране, где чтят обычаи предков, а давши слово, держат его. Но однажды в этот мирный край пришла чума. Родители девушки умерли, она же, взяв младшего брата и все накопленные сбережения, села на корабль и отправилась в чужую, незнакомую землю. Многое казалось ей непривычным и странным, многое ее пугало, но ей нужно было кормить братишку. Ей посчастливилось устроиться судомойкой в богатый дом. Хозяева были к ней добры, особенно был добр хозяйский сын.       Прошуршали складки платья – совсем рядом.       Поднялась, прошлась по салону.       Сил нет глядеть.       - Юноша был хорош собой, а главное – так не похож на всех, кого девушка встречала прежде. Галантный, учтивый. Он обращался с ней так, словно она была не жалкой судомойкой, а настоящей леди, ровней ему. Он говорил, что любит ее так сильно, что не побоится осуждения света и гнева родителей и назовет ее своей женой. Девушка сопротивлялась, как могла. Но – что поделать, мистер Толбот? Мы, женщины, слабы. Да и сердце – не камень.       Боже, неужели она все это…       Сил нет.       Складки шуршат за спиной.       - Как и следовало ожидать, клятвы в вечной любви ничего не стоили. И развеялись как дым, когда благородному юноше понадобились деньги. Вскоре он женился на другой – достойной – девушке, а наскучившую игрушку поспешно отослал в одно из своих загородных поместий и там выдал замуж за местного священника.       Складки шуршат.       Шаги уверенные, легкие.       Как по твердой земле.       - Вы можете возразить, что девушку никто не вынуждал вступать в этот брак, но обстоятельства сложились таким образом, что это был единственный способ избежать позора. В положенный срок она родила сына. И все бы ничего, если бы…       Шаги остановились.       - Священник, за которого ее отдали замуж, был человек суровый.       Жестокий. Он обращался с ней дурно.       Сил нет глядеть.       - Конечно, он не мог простить ей позора, который она навлекла на него. Долго это не могло продолжаться. Всего через несколько лет она умерла. А священник остался в нищем приходе, один, с ребенком, которого ненавидел.       Боже…       - Мисс Сомерсет…       - Видите, мистер Толбот, я тоже умею рассказывать занимательные истории.       Голос спокойный. Ласковый даже.       - Мисс Сомерсет… простите меня.       Складки прошуршали – рядом.       - Я не сержусь, мистер Толбот. У вас были благородные намерения, я могу это понять.       - Нет… то есть… я…       - Позвольте мне задать вам вопрос, сэр. Откуда вам все это известно? Не отвечайте, если это нарушает ваши представления о чести или…       - Что вы, мисс Сомерсет! Деверэл… эм… лейтенант Деверэл рассказал мне это давно, как некий занятный анекдот…       - Разумеется. Разве он мог рассказать это иначе?       - Простите…       - И, держу пари, он не сказал вам, что достойная невеста благородного лорда из вашей сказки происходила из семейства Деверэлов?       О Боже!       - Эм… Нет, мадам.       - Что ж, наверное, в этом есть некая закономерность. Ирония судьбы… Уиль… капитан Андерсон оказался угрозой для карьеры мистера Деверэла, мистер Деверэл сыграл известную роль в том, что сегодня произойдет. Забавно, не правда ли? «Но, видно, так судили небеса, чтоб он был мной, а я был им наказан»**. Впрочем, я со своей стороны могу быть лишь благодарна лейтенанту.       - Что вы имеете в виду, мисс Сомерсет?       - Постойте, так вы… Вы ничего не знаете о вчерашнем?       - Нет, мадам.       Смешинки вырвались, расплескались по салону.       Словно откупорили бутылку шампанского.       - В таком случае, мистер Толбот, вы единственный на обоих судах, кто еще считает меня достойной девушкой.       - Помилуйте, мисс Сомерсет! Я никогда бы не усомнился в вашей… вашей добродетели.       - Приятно слышать. Даже если вас ждет разочарование.       - Мисс…       - А теперь простите, мистер Толбот, я вынуждена вас оставить. Время позднее, а мне все-таки надо переодеться.       Поклонился поспешно.       Поглядел – лицо спокойное, улыбка.       А в глаза так и не решился.       - Поверьте, я искренне признательна вам за визит.       Прошуршали складки.       - И передам Мэрион, что вы приходили.