🏝🏝🏝
Что же касается еды, то первое время я что только не ел: от всяких травок-муравок, до, прости Господи, жуков и гусениц, которых на деревьях ловил. Так продолжалось пока позже не наловчился отлавливать каких-никаких мелких зверушек. Бесспорно жалко, но умирать с голодухи ради них в мои планы не входит по сей день. Прибыв на место начинаю снимать с себя одежду. Терять мне явно нечего, так что быстро снимаю боксеры и становлюсь под холодные и бодрящие струи моего мини-водопада. Удивительно, но за все года моего пребывания в этом месте я так и не смог отучиться от своей чистоплотности, да и, к слову, вся моя одежда все еще выглядит прекрасно. Слушаю приятные звуки плещущейся вокруг меня воды. Что в этом мире может сделать человека более умиротворенным, чем природа? Наверное ничего. Прикрываю глаза, проводя ладонями по лицу и волосам. Ну вот я и проснулся окончательно. Доброе утро, Билли. Спустя несколько минут выхожу на берег, ибо как бы там ни было, но перспектива переохлаждения меня не радует. Утреннее свежее солнце тут же согревает мое мокрое тело, высушивая оставшиеся на нем капельки воды. Вновь прикрываю глаза и расставляю руки в стороны, позволяя раннему солнцу еще более интимно коснуться моего тела. Благо, что сегодня нет ветра, а то я бы здесь совсем не сексуальненько скукожился, вместо всего прочего. Божественное пение тропических птиц вокруг, нарушаемое лишь нескончаемо бьющим источником, и я, голожопый парень мечты, сливающийся со здешней природой, как кофе с теплым молоком. Что может быть лучше? Мою идиллию прервал громкий хруст, звучавший где-то за спиной. Вот же черт. Автоматически поворачиваюсь и замираю, ожидая последующих действий хищника. Больше звуков не последовало. Медленно перемещаюсь в сторону моих вещей, где в том числе, находится мой единственный и бесценный нож. Я конечно еще не встречал здесь крупных хищников, но моей напряженной жопе от этого не легче. Вдруг, присмотревшись замечаю торчащий из-за стоящего рядом дерева кроссовок. Цокаю языком и подкатываю глаза. Не сложно догадаться, что змея бы в кроссовках не пришлепала. — И тебе доброе утро, извращенец, — говорю «наблюдателю» собирая с травы свои вещи. — Кто бы говорил, — проворчал Том выходя из своего укрытия — Не я с хозяйством наружу солярий под домом устраиваю. Оборачиваюсь окидывая его саркастическим взглядом — Что хочу, то и делаю! Мой дом, моё хозяйство, и мои правила! Что-то не нравится — *Au revoir! — выдаю парню, от чего тот меняется в лице. — Стерва ты, Билл, — улыбается. — Ты даже не представляешь себе насколько, — ни разу не прикрывшись ни единым элементом одежды прохожу мимо него, проводя по его плечу рукой и секундно прислонившись губами к его уху, шепчу едва слышно, — Даже не представляешь — и моментально скрываюсь в зарослях закидывая ремень с ножом на правое плечо. Тихо хихикаю, представляя замыленное лицо Тома после моего жеста. Это только начало, милый мой. У меня на тебя большие планы. И лучше тебе не знать насколько они большие.🏝🏝🏝
Прошло уже несколько недель с момента, как парни живут у меня. Я вроде как и рад, что не один, но так как отвык быть в обществе — дискомфорт все на том же месте. Парни во многом помогают мне: мы вместе ищем фрукты, таскаем хворост для костра, плетем корзины и многое другое. Моментами чувствую себя воспиталкой детского сада с развлекушками, ей богу. Вчера лестница в дом не выдержала веса Густава, когда тот поднимался по ней и треснула пополам. Бедолага плюхнулся с таким громким воплем, что птицы разлетелись, наверное, со всей округи. Весь вечер мы с Томом делали новую, в то время, как Георг и Густав отправились принимать «ванны». Оказалось, что Том — отличный изобретатель, и с помощью его креатива наша лестница теперь была не просто прямой, а еще и могла складываться вдвое. Как пояснил сам «изобретатель», это нужно для того, чтобы при желании ночью никто не мог пробраться в дом (хотя, учитывая недавние обстоятельства, лестница могла бы именно МЕНЯ оградить от шпионажа Тома). После того, конечно, никаких поползновений не было, но мои больные фантазии с каждым днем все чаще и чаще подкидывают мне картины непристойного характера со мной и Томом, в весьма, так сказать, компрометирующих обстоятельствах. Так вот, о чем это я.. Ах да, лестница! В общем, находясь в доме, можно было сложить лестницу, потянув за лиану, прикрепленную по обеим сторонам конструкции и ни о чём себе не париться. Наступила ночь. Сидим с Томом внизу, не желая подняться в дом. Развели костер на пляже и сели около него. Я обнял руками колени, наблюдая за яркими языками пламени, а он вновь задумчиво смотрит на звездное небо. Видно, у него это одно из любимых занятий. Можно понять, все таки из-за полного отсутствия света на острове звезды в тысячи раз ярче, чем в городе, а так как сейчас середина августа, скоро нас ждет незабываемый звездопад. Вот Том обрадуется то, покажу ему! А ведь все эти дни он ни разу не заикнулся о том случае около источника. Что же, даже извиниться не думаешь? — Слушай, а как ты попал сюда? — внезапный вопрос вырвал меня из мыслей. — Тебе это зачем знать? — Знаешь, беда – она ведь объединяет, — приподнявшись на локтях он все с таким же задумчивым лицом посмотрел на меня. Серьезность ему не к лицу. Вздыхаю. — Слышал наверное, три года назад индийский лайнер, плывший по направлению в Новую Гвинею пропал? — Наверное нет, врать не буду. Так как ты выжил? — удивленно спросил Том. Я снова вздыхаю, затем встаю с песка и ложусь рядом с Томом, устремляя свой взгляд вверх.. — Это был летний вечер в городе Ченнай. Я и Эндрю, — мое сердце болезненно сжалось, — должны были плыть в Сидней. Ему предложили высокооплачиваемую работу там, в одной из престижных компаний. Получилось очень спонтанно. В Ченнай мы прибыли на отдых, но на следующий же день он сказал, что ему нужно уехать. Я сказал, что поеду с ним. Он долго отговаривал меня, зная, что плыть нужно было на лайнере, а у меня морская болезнь и мне однозначно будет тяжко, но я упорно стоял на своем. Решения принимались быстро, поэтому ему ничего не оставалось кроме как согласиться. И вот, уже следующим вечером мы плыли на борту огромного лайнера под названием “Sunrise”. По меркам лайнера, из тех что я, к сожалению, повидал за свою жизнь не думаю, что он был большим, но человек 500 явно поместилось бы. Я взял в баре стакан воды и незамедлительно принял таблетку от укачивания, после чего направился к Эндрю. Он же стоял около поручней, почти на самой карме и смотрел на тихое, и спокойное море. Его взгляд был каким-то тревожным. Я не понимал в чем дело, но его явно что-то беспокоило. — Мысли о предстоящем? Если да, то даже не смей волноваться. У тебя такой талант, ты абсолютный профессионал в этом, — и это действительно было так. Я сказал это потому что знал, что он всегда недооценивает себя. — Билли.. — Никаких Билли! Все будет здорово и точка. Ты огромный молодец и впереди нас ждет большое будущее! В ответ он лишь тепло улыбнулся и приобнял меня, тихо чмокнув в макушку. Я так верил в это тогда. Казалось, что все идет как нельзя хорошо. Только вот, можно сказать, что это наш с ним последний разговор. Я решил пойти в нашу каюту, потому что чувствовал себя не очень хорошо. Зайдя в нее сразу же увалился на кровать. Ненадолго задумавшись совсем не заметил как уснул. Не знаю сколько времени прошло, но разбудил меня странный шум снаружи и такая качка, что все предметы в комнате буквально сыпались на голову. Я переполз с кровати и выбрался из каюты в коридор моментально вставая на ноги. Меня буквально едва не сбил забегающий в комнату Эндрю. — Бери чемодан Билли, быстрее! — истерично кричал он Я в недоумении смотрел на него. Он понял, что говорить с сонным мной бесполезно, поэтому сам схватил мой чемодан в одну руку, а мою ладонь в другую тут же выбегая из помещения. Оказавшись на палубе, я услышал режущий слух скрежет и нос корабля тут же устремился в море. Нас начало сносить вниз от наклона и обдавшей нас водой десятиметровой волны, но я вовремя ухватился за один из поручней и Энди буквально повис на моей руке вместе с чемоданом. Были слышны визги людей и вновь громкий скрежет. Махина немного выпрямилась становясь под наклоном. Я подтянул Эндрю за руку к поручням и мы полезли по ним «вверх», бывший совсем недавно противоположной частью носа лайнера. Люди истерично выбегали из кают и словно градом падали в воду. Сыпались бутылки, шезлонги, чьи-то чемоданы и вообще наверное все, что не могло остаться на поверхности под таким наклоном. Кроме того, летели и те же железные поручни со всех этажей, отрываясь от палубы с корнем. Людей буквально моментально смывало, а кого и сразу убивало всем чем не попадя. Кричащие что-то про сохранение спокойствия матросы в жилетах не могли сдержать глупую толпу и люди продолжали погибать от собственного нетерпения. — Билл, там болтается шлюпка, — прокричал мне Эндрю указывая куда-то вверх махины. Он отпустил чемодан, очевидно посчитав его теперь лишь лишним грузом и полез в сторону шлюпок. Я полез за ним. На мою болезнь мне было глубоко плевать. Единственной мыслью в голове сейчас было лишь одно — выжить. Добравшись до шлюпок Эндрю стал пытаться разобраться как отцепить предмет спасения наших жизней от подвесных креплений, которые не давали ей уплыть. Тем временем, лайнер в свой последний раз поймал волну, и так подался вперед, что уже очевидно ясно начал уходить под воду приняв вертикальное положение. Сильные порывы ветра, казалось, пытались сбить нас с оставшихся, более крепких поручней. Я услышал победный вскрик любимого, когда лодка все же поддалась и отцепилась. В тот момент, океаническая вода уже затопила махину почти на половину. Отчаянные крики людей не стихали. Был слышен плачь, все еще кричащие что-то матросы... Как только шлюпка спустилась на воду, Эндрю тут же, немедля, спрыгнул в нее подавая мне руку. Я чуть было не соскользнул, но он удержал меня. Наши шансы на спасение возросли и я уже хотел было обнять любимого, но тут что-то очень громко ударило лодку. Какой-то обезумевший мужчина спрыгнул в лодку и начал истерично грести не понятно куда, от чего лодку все больше шатало из стороны в сторону. Буквально через пару секунд в лодку прыгнули еще четыре человека и у них началась борьба. Эндрю влез в их спор, и началось что-то вроде драки. Один мужчина упал в воду, потащив за собой еще одного. Эндрю ссорился с еще тремя мужчинами толкаясь. Он врезал одному из них, от чего тот в нокауте упал за борт, а двое завалили Эндрю на дно лодки, начиная яростно избивать. Тут я очнулся и понял, КОГО они бьют. Не долго думая, отцепил весло от борта и врезал им одному из нападающих, от чего тот потерял сознание падая рядом с Эндрю. Мужчина, ранее избивавший моего любимого угрожающе посмотрел на меня, начиная надвигаться. Я понял, что бежать мне некуда. Хотел вновь нанести удар веслом, но он ловко отобрал его у меня, выкидывая в океан. Страх пробрал все мое тело. Казалось, уже не так страшно было умереть от шторма, как от рук этого амбала. Его руки вдруг резко сомкнулись на моей шее, а я начал пытаться сопротивляться, но воздуха мне переставало хватать. Вдруг, лодка резко покачнулась и мужчина потерял бдительность. Я тут же, немедля и собравшись со всеми силами, заехал козлу промеж глаз, от чего он потерял равновесие и ударившись головой о палубу, упал за борт. Я отдышался и вспомнив про Эндрю подлетел к нему, лежащему на дне лодки. Я взял в руки его окровавленное лицо, затем проверил пульс. Жив. Трясущимися руками прижал его тело к себе шепча какие-то слова благодарности непонятно кому. Так я отключился, обнимая любимого. Очнулся от громкого кашля. Я поднял голову и увидел, что уже утро. Эндрю сидел, перекинувшись через борт лодки и кашлял. Я сел рядом с ним и увидел ужасающую картину. Он кашлял кровью. — Э..ндрю? — заикнувшись сказал я А он, словно не слышал меня. Заходился все в большем и большем приступе кашля. Спустя минут десять он потерял сознание. Я положил его на спину и заметил огромное багровое пятно на его, бывшей когда-то белой, рубашке. Распоров ее, меня охватил ужас: два ножевых ранения в области ребер. Теперь понятно откуда кашель. Легкие повреждены. Так мы плыли около двух дней. Ни еды, ни воды, только лишь палящее солнце, покачивание лодки и бесконечный океан. Я плакал. Тогда я понятия не имел, что делать. Мыслей вообще не было никаких. Эндрю все не приходил в себя, иногда лишь вновь и вновь заходясь в очередном приступе кашля. На утро третьего дня я проснулся от мелкого дождя, капающего на мое лицо. Мне было невыносимо холодно. Я встал и осмотрелся. Океан. Океан. Океан. Земля. Океан… Земля! Моему счастью тогда не было предела. Я сразу же обернулся сказать Эндрю об этом, но.. Ему было уже все равно. Он был холоден, его дыхания не стало, а кожа побелела. Тогда я проклял весь мир. Всех. Почему именно он? Мне стало уже плевать на эту землю, на океан, да на все. Вся жизнь тогда рухнула, и совсем не из-за кораблекрушения. Тот, кого я любил был мертв. Он был всем что было у меня. Тем, с кем готов был прожить жизнь до последнего дня, сбежать от мира, но, видимо, судьба решила, что он проживет со мной до последнего своего дня, а не наоборот. Я бесконечно вспоминал лица тех уродов, прыгнувших тогда в лодку. И как я мог не заметить ножа? С того дня, я решил для себя, что не готов жить с людьми, ибо все они — несчастные твари, сами не ведают чего хотят, думают лишь о себе и... Доплыв до острова, я похоронил Эндрю. Он был последним человеком до вас, которого я видел. Несомненно, мимо острова часто проходило много кораблей, грузовых судов, круизных лайнеров, но я решил, что не нуждаюсь в людях и с тех пор даже не пытаюсь покинуть остров. Я замолчал. Том медленно и тяжело выдохнул. Вижу, что он не такой, как все люди. Даже не такой как его друзья. Я смог ему доверять. После минутного молчания он все же решился открыть рот — Вы с ним жили вместе? — Да, и мечтали пожениться в Вегасе. Том наконец посмотрел на меня и обнял. Хотелось было оттолкнуть его, но я не смог, ведь очень нуждался в объятиях. Я нуждался в Томе. Прямо сейчас. Не знаю сколько мы с ним так просидели, но так и уснули на пляже. Этой ночью мне впервые за эти года было легко.