Дождями полнились могилы

Кассандра прижала руку к шее. Это было совсем не то, чего она ожидала. И даже наоборот, кардинально противоположно всем ее чаяниям. — Не показалось, — пробормотал Вальтер Сенье. Красное вино из кубка взметнулось темным фонтаном, оседая на брюках и юбках стоящих вокруг. — Что это... что это за, — шептал себе под нос Микаэль, отходя от лужи. — Не понимаю. — Это он, ублюдок, — прошипела Кассандра. — Он убийца. Младший Сенье побелел, как полотно. Он осмотрелся, словно надеясь встретить во взглядах такое же непонимание, возможно, сочувствие, озадаченность. Но холодные глаза сквозь маски смотрели на него с ненавистью. Впиваясь, что те клинки. Толпа. Им рассказали сказку, они послушно развесили уши. Как он это все ненавидел. — Чушь! — воскликнул он чересчур нервно. Он хотел оскорбленно пройти к выходу, но Бык, перегородивший ему путь, не позволил уйти с места действия так скоро. — Я бы не торопился, — посоветовал он, хватая Микаэля за шкирку. Мужчина попытался вывернуться, руша разгневанные удары на предплечье кунари, но тот даже не сморщился. — Не так просто, — шепнул он, — как с маленькой девочкой, да? Младший Сенье зачарованно поник. И все встало на свои места, как наконец собранные детали мозаики. Последний кого они подозревали, вежливый и тихий Микаэль. Его скрытность не дали распознать в нем склонность к извращениям, куда более худшим, чем те, к которым было пристрастно его окружение. И снова эти обрывки фраз, не дававшие Инквизитору покоя. Адриан действительно волновался о том, что Микаэль что-то взял в его комнате. Если бы он знал, в какой момент его гребень окажется в руках брата. Конечно, у младшего, как и у прочих обитателей особняка, был доступ ко всем помещениям. И к тому, где взять чужую вещь, и к тому, где можно скрыть тело. И к библиотеке, куда можно попасть ночью, и к саду, куда подбросить туфлю. И только он расслабился, когда они указали на другого. Вивьен торжествовала. Ее магия работала без сбоев. — Микаэль? — пораженно спросил его отец. — Ты... это же не может быть правдой. Так? Его голос осип, словно он разом осушил бутыль ледяной воды. — Микаэль? — повторил он. — Почему ты... Это ложь, так? — Конечно, это ложь! — резко бросил младший Сенье, вновь дергаясь в надежде вырвать шиворот из руки Быка. — Как ты можешь верить... этому вздору. Этим людям. Адриан приоткрыл было рот, чтобы сказать что-нибудь в защиту чести своей семьи, но взглянул на то, как нервничает брат, и промолчал. Брови надвинулись на глаза еще ниже. Теперь и он был в сомнениях. — Неужели вы им верите? — фыркнул Микаэль, но уже с меньшим гонором. — Да им лишь бы добиться своего... унизить нашу фамилию глупыми слухами и уничижить наше влияние в Могилах, чтобы захватить тут власть. — Это похоже... похоже на правду, — промямлил барон, переводя взгляд на Максвелла. — Теперь я понимаю, как вы действуете. — Послушайте, это громкие слова, — громко заметил мужчина в фиолетовом. — Есть ли у вас доказательства? Тревелиан нахмурился. Могли ли быть его кошмары доказательством? Или гребень с отсутствующим зубцом? Или заклинание, природа которого необъяснима? Что они могли представить в пользу своей версии? Слишком долгая пауза подбодрила Микаэля. Он прищурился, чувствуя скорую победу. — Лживые... Инквизитор не слышал его слов. Зал заполнился тихим звоном, нарастающим, как снежный ком. Гул поглотил его слух, углубляясь в уши и порабощая мозг. Все вокруг стало таким медленным, таким жидким. Он повернул голову, и ему показалось, что он видит это действие со стороны — все ракурсы, как гармошку из картин, веер, постепенно раскрывающий все свои составляющие. Аннет стояла рядом. Легкая, невесомая. Ее ноги парили над полом, словно сила притяжения уже не держала ее здесь. Она вздохнула, закрывая глаза, и вновь открыла их, поднимая на него. Ее вытянутая рука была такой прозрачной, что Максвелл едва различил кончики пальцев. Больше интуитивно, чем по настоянию разума, он подал ей свою ладонь. Свет метки вплелся в эфирную материю девочки, словно краска, делающая черно-белый рисунок цветным. За зеленым она приобрела и свой обычный цвет. Тот, что заставлял думать, что она настоящий человек, а не привидение. Тревелиан вдохнул воздух, вспомнив, что нужно дышать, и внутри все помутилось. Голова наполнилась ватой и стуком крови, но туман перед глазами наконец рассеялся, и к жизни вернулась скорость. Отпустив руку, Инквизитор поднял лицо. На мгновение ему стало неловко от того, с каким изумлением все на него смотрели. Пока он не понял, что смотрят они вовсе не на него. Они увидели. Наконец увидели ее. Насыщенная энергией Тени, Аннет смотрела на Микаэля, и темно-зеленые глаза, проглядывающие между прядями волос, упавшими на лицо, впервые были сердиты. — О, Создатель, — прошептал Вальтер Сенье одними губами. — Что это. Что это за трюк? Толпа расступилась перед Аннет, словно вода, пропускающая пузырек воздуха, плывущий к поверхности. Девочка уверенно шла прямо. Не было слышно ни единого звука — все задержали дыхание, смотря на нее; и не было звука шагов, что делало паузу еще более зловещей. Оставалась пара футов, и младший Сенье ожил: — Уберите это, — он отступил назад, но, врезавшись в Быка, вернулся на место. Глядеть на него было почти больно. От былого апломба и привлекательности не осталось и следа. На бледном лице глаза казались черными точками — зрачки от страха и ужаса расползлись на всю радужку. Он свел ноги вместе, и Тревелиан мог бы поклясться, что тот обмочился. Аннет не останавливалась, пока не дошла до него. Микаэль тяжело сглотнул. Она смотрела на него внимательно и с тем неуловимым укором, с каким смотрит щенок, избитый ни за что тем, кому доверял, и на всю жизнь запомнивший предательство. — Я не хотел, — тихо прошептал мужчина, но его голос гулко прозвучал в безмолвном пространстве. Девочка-привидение протянула руку. — Мне жаль, — выдавил он из последних сил, прежде чем она коснулась его. И растворилась, как и всегда. И вернулся звук. Шепот пошел от задних рядов к первым. Толпа была ошарашена. Толпа была встревожена. Толпа была разгневана. Инквизитор был уверен, они готовы растоптать отщепенца, стоит только кому-то из них подать голос. И этого допустить было нельзя. — Хватит для признания? — он повернулся к барону. Тот, казалось, за несколько минут постарел на десять лет. Все лицо осунулось, руки старчески затряслись. — Я не знал, — пробормотал он. — Создателем клянусь, я ничего об этом не знал. — Ваше незнание не смягчает вашу личную вину за то, что происходит, — выпалила недовольная Кассандра. Она еще не отошла от увиденного — ее щеки раскраснелись от гнева. — Мы возьмем его под стражу прямо сейчас? Их обоих? Или?.. Максвелл кивнул. — Зачем ты это сделал, сын? — только и смог выжать из себя Вальтер Сенье. И все, все, что сделал Микаэль в ответ на его вопрос — пожал плечами. От этого позвоночник Тревелиана на какое-то мгновение парализовало. Они встречали столько злодеев, которые творили свои деяния, зная, чего и почему хотят. Власти, богатств, господства — таких сладких и желанных даров. Но Микаэль Сенье не был злодеем. Он был больным и жестоким. Но как это можно было аргументировать? Он не знал. В отличие от того, кем был его отец. — К вам, барон, у меня тоже есть вопросы. Вальтер Сенье повернулся к нему. В руках Инквизитора была торговая декларация. Имени Сенье в один миг пришел конец.