Дождями полнились могилы

Загородив дверь, Бык скрестил руки на груди и покачал головой. Кассандра зарычала, стуча кулаками по своим бедрам, но поняла, что ее выпускать он не собирается и направила весь свой гнев на походку, которой двинулась в сторону окна. Она знала, что это кто-то сделал. Убил девочку. Кто-то из них. Более того, она была права, подозревая проклятого барона. Но ни один из этих аргументов не ослаблял злость в ней, переполняющую, как молоко вымя коровы, вернувшейся с пастбища. Чуть тронешь, и оно с готовностью брызнет во все стороны. Женщина задумалась, была бы она так сердита, если бы убийцей оказался, к примеру, садовник Бернар. Возможно, нет. Она бы даже испытала некоторое разочарование. Но сейчас в ней не осталось ничего, кроме раздражения. Она стрельнула глазами в Вивьен, рассматривающую себя в зеркальной полоске у одного из шкафов. Чародейка только пожала плечами. Она не делала ставки и не считала себя виноватой в том, что порекомендовала Вальтера Сенье Инквизитору. В действительности вряд ли ее можно было в этом обвинить. Но Искательница была зла настолько, что готова была делиться этим со всеми, кто попался бы под горячую руку. Максвелл закончил собираться и вошел в комнату через вторую дверь. Этот костюм был немного более вычурным, нежели тот, в котором он прибыл, и удобен был ничуть не больше. Мужчина представил, что плечи принадлежат не ему, лишь бы не обращать внимание на тяжесть расшитых эполет. Кассандра посмотрела на него так, словно была готова зацепиться за любое слово, чтобы вновь вступить в диалог и излиться тирадами. Ему не очень хотелось бросать ей эту кость, но делать было нечего. — Думаю, мы уже опаздываем, — выдавил он. — Не могу понять, почему было не арестовать его, как только ты все выяснил, — заскрипела зубами Искательница. — Как ты мог держать себя в руках, узнав, что кровь малышки на его руках? Я бы... — Мы опаздываем, — перебил ее кунари и наконец отошел от двери, подбирая с комода их кубок. В ткани тот больше не нуждался. Вряд ли кто-нибудь бы пристал с расспросами, что они ходят с ним посреди торжественного приема. По изначальной задумке он и должен был стать вечером, когда они с бароном окончательно подпишут все бумаги, чем подтвердят свое сотрудничество. Тот до сих пор так и думал. В своих же мыслях Тревелиан высокопарно назвал его "обличительный вечер". Краем глаза мужчина глянул в зеркало, около которого ошивалась Вивьен. Его волосы были идеально уложены, костюм блистал, а лицо было спокойно, как кочан капусты. Ничто не выдавало того раздражения, которое ему, в отличие от Кассандры, уже удалось взять под контроль. Бык толкнул створчатые двери и кивнул в сторону выхода. Искательница устремилась туда первой. Ее руки все еще были сжаты в кулаки, а сапоги так громко стучали по плитам, что сошли бы за ритм для военного марша. Следом двинулась Вивьен, парадная и строгая, ни дать ни взять — перчатка от праздничного мундира. Инквизитор посмотрел вслед уже покинувшим помещение женщинам и внезапно занервничал. Чувствуя его волнение, кунари подошел сзади, кладя руки на плечи. — Чего такой хмурый? — спросил он. — Попа болит? Максвелл цыкнул, вскидывая на него гневный взгляд. Его легко было переключить. — Нет, — возмущенно ответил он и рассмеялся. — Я даже забыл, что хотел сказать. — О, тебе лучше не забывать. На всякий случай напомню. Надо сказать: барон, вы арестованы. И все. Гостей было приглашено достаточно, Тревелиан не думал, что Вальтер Сенье решится оказать сопротивление. Но чем демоны не шутили? Надо быть готовыми к тому, что придется противостоять его страже с голыми руками. Им повезло, что с ними была Вивьен, никогда не нуждавшаяся в особых приспособлениях для своей магии. Несмотря на то, что ей по большому счету не было никакого дела до мелких козней вроде той же торговли с венатори, он был сильно благодарен ей за то, что она оказала такую помощь в поимке убийцы. Бык снова отставил кубок на комод и притянул его ближе. — Все будет хорошо, — медленно сказал он, проводя пальцами по краю его челюсти. — Виновные будут наказаны. Ты об этом мечтал, нет? — Да. Презрительное фырканье с другой стороны комнаты заставило их обернуться. Адриан, готовящийся к приему, очевидно, даже дольше них, прибывал из этого крыла особняка последним. Еще бы. Должно быть, чтобы привести в порядок такие длинные волосы, как у него, нужно было не пять минут. Инквизитор и со своим пробором мог провозиться добрых полчаса. Он ничего не сказал, проходя мимо. Видимо, отец был особенно убедителен, уговаривая его помалкивать, чтобы не испортить все в последний день. К сожалению, им это уже не помогало. — Чепуха, — только и буркнул он. Провоцируя его, кунари обнял Максвелла за плечо, отводя с прохода. Адриан посмотрел в другую сторону, чтобы не разразиться какими-нибудь новыми замечаниями. Его взгляд упал на кубок прямо рядом с ними. — Глупые слуги. Бык с Тревелианом с тревогой переглянулись — еще не хватало, чтобы он унес его с собой, посчитав, что тот не дошел до зала, где будет проходить торжество. Мужчина почти решился отвлечь его какой-нибудь фразой, которую нельзя игнорировать, но было поздно. Пальцы старшего сына Сенье легли на металл посуды. Инквизитор побелел. Узор вновь засветился. — Что за... — Адриан покрутил его в руках и посмотрел на них. — Это вы его зачаровали? В этом доме не место трюкам. — Да, мы... — лицо Максвелла скривилось от разбирающих его эмоций. — Нам надо было... Пробормотав "когда уже это кончится", сын барона брезгливо отставил кубок в сторону и тряхнул кистью, словно сбрасывая с нее следы магии. Гордо вздернув нос, он вновь удалился. Ожидать или подгонять их он не стал. — Вот дерьмо, — только и смог сказать кунари, когда Тревелиан взглянул на него. — Почему... — мужчина запустил руку в свои уложенные волосы, — почему магия вновь сработала? — Убийца был не один? — хмуро предположил тот. Инквизитор не знал, что это доказывало. Причастность и второго представителя семьи? Или же наоборот, опровергало все их доказательства. Был ли виноват Адриан, деталь гребня которого застряла в волосах убитой Аннет, или Вальтер Сенье, ведший предательскую торговлю за их спинами? Или вообще садовник, которого так быстро отмели? — Ненадежная магия, — проворчал Бык, щелчком пальца сдвигая кубок на другой край комода. — Никогда нельзя положиться. Все догадки и версии, которые они строили, могли оказаться ложью. Было действительно глупо полагаться лишь на какое-то заклинание, пусть и помогавшее столько раз с неживыми предметами. Вдруг Вивьен уловила след вовсе не органики, а какой-нибудь ткани или еще чего-нибудь, что могло связывать всех троих? Он не знал. — Надо спешить туда, пока Кассандра не пришибла барона до ареста, — серьезно сказал он. И они поспешили. ... Искательницу видно не было, зато мадам де Фер обнаружилась почти сразу. Как и всегда, ее обступил кружок внимающих ей новых и старых знакомых. Она с готовностью рассказывала о делах, творящихся в Инквизиции, уделяя много внимания залам Скайхолда, вместительным достаточно для небывалых приемов, и меньше — важным стратегическим деталям. Впрочем, контингент ее слушателей был как раз таким, что считают залы значимее военных преимуществ. Отправив Быка объяснить ей их нынешнее положение, Максвелл огляделся в поисках Кассандры. Нужно было успеть ее найти и что-то придумать до того, как барон начнет свою речь, посвященную их союзу. Гости в разноцветном вращались, как юлы. Кажется, это даже не был танец, они просто порхали туда-сюда, созданные для того, чтобы его отвлекать. И без того подавленный Инквизитор моргал, пытаясь углядеть женщину в строгом костюме. Ему несколько раз предложили вино, единожды даже какой-то сироп в маленьких рюмках. Он пах чистой отравой. Когда мужчина подумал, что его попытки найти Искательницу тщетны, он заприметил ее в одном из углов позади барона, хвастающего перед кем-то своими дружескими отношениями с главой Инквизиции. Вывести ее было той еще задачей. В шуме она не слышала его объяснений, а говорить громче он не мог. Спас положение вернувшийся Бык. Раскатистым голосом он перекрыл гам толпы и музыку. — Кас, лучше отсюда отойти, вон тот прыщ положил на тебя глаз. — Создатель! Тот прыщ, случайно бросивший на нее пару-тройку взглядов, залился краской. Кожа его лица под маской побагровела, и он поспешил отойти. Однако Кассандра, и не глянув туда, уже решила сместиться. Они довели ее до коридора, где их ожидала Вивьен. Стоило дверям притвориться, гул голосов и мелодии стихли. — Зачем вы меня сюда притащили? — начала подозревать Искательница. Объяснения вышли неловкими. В конце концов, они и сами мало знали. — Магия, — процедила Кассандра сквозь зубы. — Выходит, это все было просто трюком? Никакой уверенности? Кубок светился просто так? Заклятие не сработало? — Я бы тебя попросила, милочка, — мадам де Фер прищурилась, как разозленная кошка. Она никому не позволяла усомняться в своем колдовстве. — Мое заклинание работает, и это факт. — Уж не хочешь ли ты сказать, что они... — она сглотнула, — делали это вдвоем? Она замолчала и поморщилась. Тряхнув головой, женщина попыталась выбросить из мыслей родившиеся там образы. Чародейка сложила руки на груди и прищурилась. — Заклинание работает, — повторила она, — но, возможно, иначе, нежели мы планировали. — О, и как же? — со скепсисом воскликнула Кассандра. — Выдает всех, в чьих головах греховные мысли? Всех, кто живет в этом доме? Всех, кто... — Кас, уймись, — попросил Бык. — Мадам знает, в чем дело. Женщина злобно посмотрела на кунари, но ничего не ответила. — Полагаю, оно действует на кровь, — как ни в чем не бывало продолжила Вивьен. — Что это значит? — спросил Максвелл. — Что поиск по органике работает иначе. Я поймала информацию о крови, а она у родственников схожая. Ничего удивительного, что заклинание реагирует на всех с похожим химическим составом. — И что это значит? — на сей раз поинтересовалась Кассандра. — Что убийца все равно один из них. — Но теперь мы не знаем, кто именно, а времени не осталось! — Может быть, я попытаюсь доработать заклятие, — задумчиво сказала чародейка, поглаживая себя по подбородку. — Как? Мадам де Фер улыбнулась. — Не имею ни малейшего понятия. — Ну хорошо, — Тревелиан сцепил руки вместе. — Что нам для этого необходимо? Вновь достать то... вещество мы не сможем. Теперь одежда сожжена. — Может, мне понадобится их кровь, — повела плечами женщина. — Пока не знаю. Где вы оставили кубок? — Ммм. Бык огляделся. На комоде, на котором он стоял, его совершенно точно не было. — Плохо, — оповестил он о своем открытии. — Кажется, его сперли. — Кто? — Кто угодно. Например, слуги. Кто-нибудь мог счесть, что это кубок кого-то из гостей. Помыл его и вновь вынес в зал. — У нас проблемы, — покачал головой Инквизитор. — У нас всегда проблемы, — вздохнула Кассандра. — Но как мы с ними справимся теперь? — Как обычно, — ободрил их кунари. — Будем импровизировать. Дребезжащий звон дал понять — время кончилось, пора было идти в зал. Барон собирался произносить речь. ... Предвкушение событий, над которыми у них не было контроля, холодило все внутри. Максвелл вошел в зал первым и сглотнул неловко — все взгляды были направлены на него. Он смотрел в толпу, но видел только маски и яркие ткани. Им улыбаться было сложно, но он все же выжал из себя более-менее благожелательный оскал. — Кажется, я вижу кубок, — шепнула идущая за ним Кассандра, кивая в сторону. Одна из немногих не отвлекшихся от бесед женщина продолжала разговаривать с кем-то, сухой ручкой сжимая ножку посудины, в которой плескалось ее вино. — Ага, и я тоже, — Бык махнул в другую сторону. — Они все одинаковые. На всех подносах. — О, Создатель, — Искательница сглотнула и покачала головой. Она втянула шею в плечи, чтобы стать как можно незаметнее, но это плохо удавалось. Все смотрели на них, на нее. Им сейчас не помешало бы немного удачи. Если не удастся как-нибудь выяснить правду до конца речи барона, Тревелиану придется подписать договор, ради которого и была затеяна вся эта поездка. Женщину брал озноб отвращения, когда она представляла, что им придется стать союзниками с Сенье, один из которых грязный убийца. Ей даже приходила мысль нарушить переговоры каким-нибудь кустарным способом, но это стало бы скандалом — тем, к чему Инквизиция стремилась менее всего. Пожалуй, удачи будет маловато. Им нужно чудо. — Инквизитор, — барон сделал жест рукой, и подманивая его к себе, и просто обращая внимание толпы на него, будто его без того было недостаточно. — Мой добрый друг и теперь официально — союзник. Живот Максвелла скрутило от волнения — все внутренности похолодели и подрагивали, как молочно-белые желе на тех длинных подносах. Он представлял их такими же бесцветными. — Пока еще нет, барон, — предупредительно заметил он. — Да, осталось только подписать бумаги, но это простая формальность... — Не думаю. Вальтер Сенье рассмеялся, стараясь разрядить атмосферу, но Тревелиан даже не улыбнулся. Гости были в замешательстве. Часть из них, смотрящая на хозяина торжества, поддержала его веселье, часть, все еще рассматривающая Инквизитора, начали переглядываться. Даже Кассандра оказалась в растерянности, что с ней случалось в последний раз много лет назад. Плана не было. Никакого. Она не знала, как реагировать. — Начинается, — тихо шепнул Бык. Максвелл смотрел прямо, за плечо барона, где гости обступили стол с закусками. Опираясь на край столешницы лопатками, Аннет пыталась коснуться скатерти, но ее прозрачные руки то и дело проскальзывали внутрь. Она сама стала такой невесомой и аморфной, что он видел только белый контур и белки глаз, все еще смотрящих с надеждой. Что бы он ни делал, это нужно было делать. — Позвольте, — тихо начал барон, пытаясь вернуться к позитивному, как он надеялся, началу беседы, — я полагал, мы успели все обсудить днями ранее, а сейчас в торжественной атмосфере... — Но это все было до того, как выяснились особые обстоятельства. — Какие обстоятельства? — Вальтер Сенье несколько раз моргнул, будто в глаз его попала назойливая соринка. — Убийство, — прохрипела Искательница с чуть большим акцентом, чем тот, что ей пристал. Рой гостей зажужжал разворошенным ульем. Микаэль у стола с закусками недоуменно приподнял брови. — Не понимаю, — моргнул барон. — О каком убийстве речь? — Вы так часто находите у себя по кладовым изувеченные детские тела? — Тревелиан старался не смотреть на оппонента, боясь потерять лицо. Его взгляд вместо этого не отрывался от глаз девочки-привидения. Она слушала его, затаив дыхание, понимая, к чему он ведет. И барон действительно задумался, будто это не было для него в новинку. Он потер рот ладонью, поднимая блестящие в тревоге глаза к потолку с лепниной. На этот раз тот не казался таким уж красивым. — Мне казалось, этот вопрос мы закрыли, — мужчина повернулся к своим гостям, пытаясь как-то оправдаться за информацию, которую они получили так некстати. — Это правда. Кто-то в толпе ахнул. — Инквизитор обнаружил в границах моего особняка ребенка... Возможно, он скончался от болезни или... — Ее убили. Глаза Аннет заблестели темными изумрудами в жемчужном ореоле ее свечения. Максвелл не мог перестать на нее смотреть. — И сделал это один из вас. — Из нас? — истерично спросил мужчина в фиолетовом, стоящий в первом ряду. Бык сзади протяжно хмыкнул. — Из вас, — повторил Тревелиан, коротко взглянув на Адриана. Мужчина подавился тем, что на тот момент жевал. Его лицо побагровело. — Отец, как ты можешь терпеть подобные оскорбления под крышей своего дома? — громко возмутился он. Глаза барона буравили Инквизитора так, будто нашли в нем залежи полезных ископаемых. Он дышал взволнованно и сердито, как бронто, забредший в тупик слишком узкого туннеля, но говорить не решался, не зная, что и сказать. — Если вы пытаетесь пошутить... если вы шутите, — медленно проговорил он, — мы шутку оценили. Но не думаю, что стоит дальше говорить об этом. — Я не шучу. Внутри Максвелла все тряслось, словно внутрь него залетел порыв холодного ветра. Он заложил руки за спину, поворачиваясь к барону боком, к гостям — лицом. — Вы, полагаю, не знаете, о чем речь, — начал он, наблюдая краем глаза за Вальтером и Адрианом Сенье, — не далее, чем два дня назад мы с моими спутниками обнаружили растерзанное тело маленькой девочки. Она была дочерью служанки, которая работала тут месяцы назад. Бык понял, в чем примерно состоял его план. Такие слова сложно выдержать, когда тебе говорят их в лицо. Особенно, если говорят о тебе. Особенно при таком количестве посторонних. Кто-то из них должен был выдать себя, раз магия не сработала. Очевидно, Тревелиан полагался на него. Только его зоркий глаз был способен заметить то, на что не обратила бы внимание горячная Кассандра и расчетливая Вивьен. Что ушло бы от самого Инквизитора, стремящегося спрятать все свои догадки внутри. Что пряталось под масками, закрывающими лица, но не глаза. — И она была не просто убита. По мере того, как он говорил, гости роптали все громче. Кожа щек барона стала такой же красной, как и его маска. Он осознавал, что не сможет заставить слова стихнуть, и от этого отдавался гневу или же боялся чего-то другого? Губы Адриана белели и чуть заметно шевелились. Раздражение уже не держалось внутри. Даже Микаэль был растерян. Он смотрел то на брата, то на отца, словно подозревая всех сразу. Как и они поначалу. — Это омерзительно! — звонко воскликнула дама в голубом. Кунари смотрел и не мог понять, и это его безумно злило. Эти проклятые маски, эти проклятые лица. Он чувствовал, слова Максвелла подходят к концу, а ответа нет. И тут он заметил струйку пота, стекающую из-под маски. Она прошлась по бледной щеке и помутнела от пудры. Вот оно. Адриан гневно пнул ножку стола, проходя мимо. — Вы нанесли страшное оскорбление этому дому в ответ на гостеприимство, — рявкнул он, и отец впервые не остановил его. Тревелиан уже собрался шагнуть в его сторону, но рука Быка на плече остановила его. — Это он, — только и сказал тот. В зале повисла тишина. Только один выдохнул с облегчением. Он взял в руки кубок со свеженалитым вином, надеясь сделать глоток и промочить пересохшее горло. И это было то чудо. То волшебное совпадение, возможное только в том мире, где существует магия, а теория вероятности не дает сбоя. Узор на металле кубка расцвел ярким молочным светом, захватывая руку. Теперь он не был похож на блеклое свечение, он был похож на звезду, комету, тянущуюся длинным хвостом в сумрачное пространство. Заслоняя глаза, мужчина задел хрупкую лисью маску. Она слетела с лица с готовностью, будто больше не в силах сдерживать ложь. Никто не мог ничего понять. Все молча смотрели и переглядывались, пытаясь понять, что это значит. Барон отступил на шаг назад, будто пытаясь слиться с толпой, утонуть в пестром ряду. Рука на кубке разжалась, и пространство вновь заволокла тьма.