Смерть в сети: Выживет только никто

- И ты не вызвала полицию? Почему? – Памела Томпсон, она же просто Пэм, останавливается у лестницы, смотря на Муну полными непонимания и ужаса глазами. - А должна была? – Муна фыркает, напуская на себя безразличный вид и уже ненавидя себя за то, что рассказала однокласснице о вчерашнем происшествии. - Ты издеваешься? – на ее смуглом лице застывает раздражение, а нижняя пухлая губа оттопыривается, как у маленького ребенка. – Ты обязана была вызвать полицию. На твоих глазах покромсали и убили невинную беременную девушку! - Интересно, что было раньше: они покромсали ее или убили? – Муна закусывает губу, склоняя голову то на один бок, то на другой, точно зная, как Пэм это бесит. И слыша злорадное фырканье и хруст стаканчика из-под чая в ее щуплых руках, который уже был нацелен на белобрысую голову, она беззаботно спускается по лестнице вниз, приподнимая руку со своим свежекупленным кофе, чтобы не разлить, и достает из заднего кармана пачку тяжелых «Вог». Она зажимает одну меж губ и тут же закуривает, искоса поглядывая за внутренним двориком университета на предмет излишне назойливых и любопытных преподавателей. Оклахома-сити в начале сентября выглядит точно так же, как и в конце весны – все цветет и пахнет, теплый воздух размаривает и без того ленивых и сонных студентов, а все еще теплая земля так и манит расстелить плед на траве и проспать все и вся, что только возможно. Разнообразие студентов, их увлечений и специальностей, по которым они учатся, радовало на данный момент Муну больше, чем вчера – наличие хоть какой-то белой вороны среди иссиня-черных. Слабая улыбка, появившаяся при виде очередных полуголых болельщиц, что овивали толпу безмозглых футболистов, тут же исчезла. Белая ворона. Беременная «Брианна 88» на полу наедине с маньяками-извращенцами. Куча мусора, кровь и разбросанные части несостоявшегося ребенка, размазанные по все еще округлому животу. Истошный крик и отчаянный плач. В ее глазах темнеет, а голова становится слишком тяжелой, отчего Муна запрокидывает ее назад, втягивая судорожно воздух через стиснутые зубы и прикрывая глаза. Сигарета во рту перестает иметь какой-либо вкус, а стаканчик с кофе кажется слишком горячим, чтобы держать его большим и средним пальцами. Над ухом жужжит Пэм, что не замечает в своих сетованиях ее состояния, впиваясь светло-голубыми глазами куда-то в сторону кучкующихся программистов-зубрил, один из которых ей до безумия нравился. Она переходит на шепот, обнаруживая такого любимого и далекого Пола Симонсона, и невольно вздрагивает, будто он может услышать. Ее глаза наполняются блеском девичьей влюбленности и нежностью ко всему живому, помимо Мун-Мун, а пухлые губы, закусанные и переливающиеся на солнце от вишневого бальзама, расплываются в идиотской улыбке. В какой-то момент и она, и Муна, что переводит мутный взгляд на отдалившуюся подругу, забывают о недавней теме, растворяясь в собственных мыслях, но все проходит, как только «симпатяшка Пол» скрывается в учебном корпусе, а Пэм попускает от дуновения любовного ветерка. Она поворачивается к Муне с нескрываемым раздражением во взгляде и сведенных в полоску губах, пустой стаканчик вновь хрустит в тонких пальцах пианистки. - Что? – искренне не понимает Муна, делая очередную затяжку и приподнимая плечи. - Да ты точно издеваешься! – она давится воздухом с каким-то забавным то ли хрюканьем, то ли кваканьем, маниакально улыбаясь в пустоту и отводя глаза в сторону. – Скажи честно, тебе наплевать, да? Наплевать на то, что кто-то расчленил девушку на твоих глазах? Ты цинична! Но Муне было не плевать. Она не спала. Ее трясло, одновременно бросало в жар и холод, сердце стучало, а вечный и оглушающий крик стоял в ушах. Стоило на минуту попытаться закрыть глаза, как воображение издевательски подкидывало ужасные картинки занесенного ножа над округлым животом, вокруг Муны собирались булькающие и хлюпающие звуки истязаемой кожи, а куски мяса летели в стороны. Ее кровать была горячей, а спина – холодной от пота. Лоб и грудь увлажнились, а по щекам стекали слезы. Воздух застаивался в легких, а горло было сдавлено комком обиды за человечество и подобные жестокие шутки, в целом, ее будто душили, хотя все окна были открыты, а занавески распахнуты. Здравый смысл давил мысли о том, что это было реальным убийством на камеру. С этим бы она могла жить дальше, нежели с осознанием того, что она неосознанно стала свидетелем истязания. Ведь, каждый наслышан - те, кто много знает, умирают первыми. Она будто просыпается, мозг трезвеет, губы вновь растягиваются в ухмылке, а пальцы крепчают в хватке, она переводит прояснившийся взгляд на бушующую Пэм. Муне понравилось то, как эволюционировало обычное вскрытие живого человека до расчленения в ее темной голове, но последнее выплюнутое слово все же взбесило. Пэм открывает рот и угрожающе поднимает указательный палец вверх, как Муна огрызается, перебивая: - Скажи честно, ты, после увиденного члена на экране, сразу бежишь принимать противозачаточные? - Что? – сначала не понимает она, встряхнув головой и нахмурившись. – Да при чем тут это?! Она повышает голос, переходя на визг, в ту минуту, что Муна тушит сигарету об бок мусорного бака и кидает окурок внутрь. - Видимо, сразу, - тихо заключает Муна, выпуская из легких последнюю порцию дыма и переводя глаза на подругу. – Ты серьезно думаешь, что они это взаправду? - Что? – она пару раз моргнула, вмиг успокоившись. – Ты думаешь…? - В интернете полно психов – это факт, полно всяких пользователей, что под анонимными именами хотят добиться признания или, будучи опозоренными, скрыться восвояси. Что же мешает тем же приколистам русско-рулеточным, на которых мы когда-то давно нарвались, быть жестокой шуткой, обманом зрения? – ее голос был тихим, сипловатым, а взгляд вновь устремился в неопределенную точку. Памела поджимает губы, вспоминая свой визг от того, как пару раз барабан пустующее хлопнул в руках безумцев, а на третьем человеке выстрелил, окрасив заднюю стенку красным месивом из крови и мозга. Она помнит, как камера начала судорожно трястись от смеха, а сидевшие рядом смотрели глазами сумасшедших, довольные ее искривленным лицом, застывшим от непередаваемого ужаса. Потом, как по волшебству, по наркотическому приходу или глюку, девушка, чьи мозги украсили бело-черный интерьер красными оттенками омерзения, открыла глаза, поддавшись вперед и тоже захохотав. Она смеялась долго, протяжно, впившись своими пиксельными глазками в Пэм, даже заливисто, вытянув указательный палец и невежественно тыча им в будущую психологическую травму уже не совсем здорового человека. Она задрала голову в непередаваемом смехе, и камера отключилась, оставив Памелу наедине со своими мыслями и застывшими картинками заряженного пистолета и ее мозга на стене, что вовсе и не мозгом был. Пэм передергивает плечами, быстро жмурясь и отгоняя от себя воспоминания. Пластиковый стаканчик ловким броском попадает в мусорную урну. - Ты думаешь, и вчерашнее происшествие было лишь шуткой? – она невидящим взглядом шарит по асфальту. Пухлые губы подрагивают. – Они ведь ей вспороли живот, раздели… - Что мешает ее животу быть замаскированным желатином? – Муна и сама слабо представляла себе эту подмену в свете слабой лампы и четких теней, что точно показывали отсутствие какого-либо грима, но видя то, как лицо Пэм расслабляется и кое-как она проглатывает это предположение, она вновь выдыхает, доставая вторую сигарету из пачки и прикуривая. – Поверь, с такими мыслями жить будет легче. - И все же, ты цинична, - она усмехается, прислонившись к перилам. – Но, порой, это даже лучше, чем принимать все близко к сердцу. - Что принимать? – бодрый голос раздается позади девушек, привлекая внимание и заставляя обернуться. - Слоу, - тут же отдается фальшивой радостью Памела, улыбаясь в белоснежные тридцать два. – И давно ты подслушиваешь? - Да нет, только подбежал, - косой взгляд скользит по Муне, замирающий в затяжке, но тут же проясняется, стоит только перекинуть внимание на Памелу, что отошла от перил и как-то напряженно спрятала руки в карманах розовой кофты-кенгуру. – Ну так, что случилось? - Ничего, - слишком резко, чтобы было правдой, отозвалась Томпсон, точно контролируя каждый мускул лица, вызывая еще больше удивления со стороны Слоу и скепсиса – со стороны Муны. Она фыркает, отворачиваясь от этого концерта, делая очередную затяжку и выдыхая белесую струйку дыма. Повисает тишина. - А хотя знаете, я совсем забыла, что мисс Гранж просила зайти до звонка, - Пэм махает наманикюренной ручкой, подлетает к Муне за легким девичьим поцелуем в щеку в знак прощания и машет Слоу, уже отбежав на несколько метров от пары. - И что это было? – он переводит голубые глаза на девушку, что кидает скуренную сигарету в урну. - Наш пай-мальчик получил «неуд» за первую контрольную по физике, - ее губы кривятся в ухмылке, полной лжи, руки скрещиваются на груди. – Вот, как видишь, переживает. - А цинична при этом ты? – он удивленно вскидывает брови. - Не предложила валерьянки и присесть в первые же три секунды завываний. Ты же знаешь нашу Памелу, - Муна встречается с ним глазами, ухмыляясь только шире и видя, как ей улыбаются в ответ. – Я скучала… - Я знаю, - его слова скатываются в шепот, а пальцы притягивают девушку ближе за подбородок. Оглушительная трель звонка заставляет морщиться, но стоит Муне найти его губы своими, как его лицо расслабляется. В момент им становится плевать на какие-либо другие дела. *** Они ворвались в дом Муны, едва ли не снеся входную дверь с петель и захлопнув ее ногой в полете. Они падают на пол, не переставая целоваться в пьянящем диком экстазе, тихо постанывая от легких касаний, ощущения от которых обострились благодаря разлуке в десятки раз. Теперь Муна понимала желание Винни и Винса поскорее послать всех ко всем чертям, и накинуться друг на друга, срывая одежду и нежно и от того не менее томно целовать друг друга. Разница в положении Винни от Муны была только в том, что большой округлый живот в виду отсутствия не мешал прогибаться под теплыми и искусанными ею же губами. Муна чувствовала, как майка задирается вместе с лифчиком, а кожа мгновенно краснеет от жестких укусов – все, как она любит. Она сжимает светлые волосы Слоу, довольно жмурясь и постанывая, как неожиданно картина с избитой и обнаженной «Брианне88» встает в голове, а краски резко меняются. Муна прогибается в спине, распахивая глаза и пытаясь словить губами воздух, которого перестало хватать даже на полвдоха. Она чувствует губы Слоу где-то внизу живота, его пальцы, что уже вот-вот готовы снять с нее голубые джинсы, и которые в момент стали омерзительными и холодными, разгоряченное тело стало обжигающим, а капли страстного пота окрасились в красный и взорвали обоняние отвратительным запахом крови. Муна дергает его за волосы, а потом и вовсе упирается в плечо. Язык будто прилип к небу, а голова становится неимоверно тяжелой, чтобы иметь хоть какую-то возможность привстать. Она мычит, смотря безумно на деревянный паркет и понимая, что даже мгновенная боль от едва ли не вырванного клока не остановит Слоу, что вошел в раж от ее полуголого тела. Ее чувства обостряются, она ощущает горячим телом каждую пылинку на полу, как они впиваются в кожу, испещряют невидимыми бороздами. Ей больно, ей хочется остановиться. Она чувствует лишь запах. Чужой запах чужого мужчины. Естественный запах Слоу, а также его одеколон с запахом морозной свежести, от которого она по первой сходила с ума, сменился на грубый и жесткий аромат плесени и даже гари. Вокруг витал аромат сгоревшего человека, запекшейся крови. Ее мутило, а в горле встал комок, что рассеялся, стоило телу довольно содрогнуться от ласкового языка меж ног. Она слышит. Слышит спасительную вибрацию телефона, что был погребен под слоем сброшенной одежды, и едва ли был бы замечен человеком, находившемся в спокойном состоянии. Но Муна была на пределе. - Слоу, - она не узнает свой голос, хлопая его по плечу. Язык вяло скользит по пересохшим губам, а глаза опускаются вниз. По телу вновь пробегает судорога – он нащупал эрогенную зону, нежно ткнувшись в нее сначала носом, опалив дыханием, а потом и пройдясь языком. – Слоу! Телефон! Она силится приподняться на локтях, раздосадованная тем, что ее не слышат, как видит руку Слоу, что уже резко и недовольно шарила под кучей скиданного белья в поисках «вибрирующего засранца». Он отрывается от ее тела, чертыхаясь и нежно целуя во внутреннюю сторону бедра, и, глянув на экран мобильника, отвечает на звонок, садясь на пол рядом с облегченно вздохнувшей девушкой. Муна чувствует, как ее щеки горят, а все те ощущения, что заставили вспомнить вчерашний вечер, спали, оставив после себя лишь сладкую истому незаконченного языком дела. Она сводит ноги вместе, понимая, что тяжести и невозможности подняться уже не испытывает. Слоу хмурится, расхлябанно почесывая шею и в чем-то опять обманывая отца – эту дурацкую привычку Муна вычислила еще в первый месяц отношений, что облегчило выяснение отношений ей, и осложнило ему. Он шарит голубыми глазами по полу, стараясь не наткнуться на ее голые ноги, а значит, тема разговора очень серьезная, и Муне же будет легче уйти от ответа, почему она ушла. Она поднимает трусы с пола и, натянув их все еще деревянными пальцами на себя, встает на ноги, облегченно вздыхая и отмечая, что их давнишний спор о том, научится ли Слоу доводить ее языком до головокружения, он все же выиграл… хотя не утихающее чувство в груди говорило, что виноват все-таки не он и его навыки. Муна потирает переносицу, щелкая кнопку чайника на кухне и устало прикрывая глаза. Муна никогда не любила историю, однако за назначенные два года назад курсы для подготовки к олимпиаде была благодарна все той же мисс Гранж. Будучи еще маленькой и наивной, как все новички, она думала, что «привычка исторички» вечно переносить занятия и лекции на пятнадцать минут пораньше – лишь слухи, пока не наткнулась на парня, которого отчитывала пухлая женщина лет тридцати пяти на явно недотраханный вид. Ее иссушенная кожа натянулась, а губы – тонкая полоска ярко-малинового цвета – искривились, объемная грудь, утянутая в костюм темно-бордового оттенка, приподнялась, как при вдохе, и все не хотела опускаться, в отличие от втянутого живота, что так же не мог похвастаться маленькими размерами. Она была похожа на петуха, что жадно смотрел на добычу и, одновременно с этим, понимал, что добыча – недоступна. Привлекательна, но недоступна. Впрочем, ее решение осталось таким же – привлекательным в своей возможности посещения, но недоступной ввиду забитой аудитории, в которой от силы было три калеки, и те норовились сбежать при первом же шансе. Злорадно усмехнувшись и наигранно посочувствовать карамельному блондину, Муна зря надеялась, что озлобленная женщина упустит из виду тот похотливый взгляд недоступной жертвы, что прошелся по ее короткой юбке и длинным ногам. Кабинет истории захлопнулся перед ее носом чересчур громко и неожиданно насовсем с того времени, однако язвительно передразненная фраза «Гуляй, мальчик, говоришь?» в лице карамельного блондина до сих пор вызывает довольную ухмылку. Слоу Адамс был высок и довольно силен при хилом с первого взгляда телосложении. Родители-мексиканцы подарили бронзовый цвет кожи, а спортивный зал – шесть кубиков на прессе, от которых Муна до сих пор сладко прикусывает губу. Ярко-выраженные голубые глаза и светлые волосы хоть и порождают слухи о возможной измене матери, ибо отец обладал черными очами и волосами, как сама ночь, сам же Слоу этот вариант отвергает, довольно хвастаясь тем, что «так награждают лишь богов на небесах». Он имел божественную белоснежную улыбку, а также пирсинг в сосках. Был душой компании, язвой и просто душкой, умеющей постоять за себя и свои слова. Муна расплывается в ухмылке, стоит только Слоу войти с голым торсом на кухню, а взгляду скользнуть по рельефу мышц. Она хотела его. Всегда и везде. Идиллия отношений состояла во взаимности, ибо этот пошлый взгляд, прошедшийся по все еще не одернутом вниз лифчику, ни с чем не перепутать. - Датчик слежения предательски сдал меня и тебя, - он слабо пошевелил пальцами с зажатым в них мобильником и подошел вплотную к Муне. - Будто мы впервые сбегаем с уроков, - фыркает она, скрещивая руки на груди и на момент отводя глаза. – Давно тебе говорила: купи себе другой телефон, а этот кинь дома и пускай отец себе бесится, мнительный дурак и параноик. - Он не параноик, просто… - в момент стал сухим Слоу. Губы сжались в полоску, а голубые глаза налились жидким азотом. -… просто боится, что в подоле от меня принесешь маленькую негритянку с кровавыми глазами, - сгримасничала Муна, продолжая нарываться и испытывать терпение парня. Возможная измена матери, породившая предельную мнительность отца, бывала частой причиной ссор, от которой бесились оба, но Хант ничего не могла с собой поделать. В ее семье матери уже как одиннадцать лет нет, и Слоу это знал. Она попросту не понимала его, что одновременно с раздражением давало и толчок внутри парня к примирению. Его пальцы цепляются за перемычку ее лифчика, оттягивая ее вниз и тем самым опуская чашечки на девичью грудь. Один нежный жест, безмолвие, и Муна опускает руки, переставая хмуриться. Все же она любила Слоу, каким бы упертым бараном он ни был иногда . Ее лицо посещает слабая улыбка. - Что он еще сказал? - Мм, - Адамс поднял глаза вверх, наигранно задумавшись и тут же растянувшись в сладкой «чего-то вечно просящей» ухмылочке. – Что ты неплохо готовишь чай и бутерброды. - С ореховой пастой и майонезом? - Именно, - в подтверждение щелкает пальцами Слоу. - Ну и странные же вкусы у вас, молодой человек, - она оборачивается к нему спиной, по привычке вставая на носочки, хоть и может спокойно достать даже до верхней полки кухонного фурнитура. - Попрошу заметить, что вы, юная леди, тоже входите в мои «странные вкусы», - он передразнил ее, немного пошловато облизнувшись и вернувшись в гостиную, где развалился на диване. Муна довольно усмехается, ставя со слабым стуком цветастые и пузатые кружки на тумбу и прискорбно отмечая, что последний раз она пила что-либо не из бутылок и не содержащее градус, как раз тогда, когда и провожала Слоу в поездку. - С такими темпами можно и спиться, дорогая, - тихо шепчет себе под нос она, чувствуя, как уголки губ ползут вниз, а веселый настрой будто снимает рукой. В груди, около сердца, вновь зародилась неприятная тяжесть, напрягающая нервные окончания и не позволяющая расслабиться. Муна резко опускает голову, опираясь руками на тумбу, и шумно выдыхает, забавно надувая щеки. Она все еще верит, что это пройдет. Стоит только подождать, и все закончится. Слоу ставит ее ноутбук к себе на живот, открывая окно браузера и точно зная, что за «несанкционированное использование личных вещей» Муна будет сердиться на него только первые две минуты, а душить и вовсе секунд тридцать. Поэтому, усмирив свою и без того ленивую на пробуждение совесть, блондин окидывал взглядом новостной сайт и хмурился очередной войне где-то на западе. Но неожиданно раздавшийся сигнал отрывает от цитат политиков парня и заставляет переключиться на программу, что и не была вроде бы запущенна изначально. Слоу переключает окно, видя собственное лицо на левой половине экрана, удивленное и даже немного потерянное, и статичную картинку справа. Надпись посередине экрана радостно возвещала: «Собеседник найден, можете начать говорить». Но… Слоу не хотел ни с кем говорить, а поэтому быстро закрытая нажатием на «красный крестик» «Брианна 88» странно и внезапно вновь выплыла на экран. - Что за?... – тихо прошептал Слоу, облизнув губы и вновь пододвигая курсор к выключению программы. Но та не поддавалась. Он щелкнул раз пальцем по сенсорной панели, затем второй, третий. С каждым нажатием он нажимал сильнее и резче, отчего-то наивно полагая, что это поспособствует компьютерному процессору быстрее «делать свое дело». Но окно повисло, застелившись матовым оттенком и окончательно выбесив раздраженного Адамса. - Да чтоб тебя… - он резко ставит ноутбук на кофейный столик, а сам садится, упираясь локтями в колени и свешивая кисти вниз. – Говорил же тебе, Муна: купи нормальный ноутбук. А ты все: «Нет-нет, зачем?», а вот, зачем. Он тихо перешептывается, надеясь, что все отвиснет немного раньше, чем Муна закончит греметь чашками на кухне, и потом он сможет со спокойной душой объявить, что пора бы все-таки обновить технику, как вдруг экран обретает свои цвета, а тихий сигнал возвещает о новом сообщении. Брианна 88: «Насколько хорошо надо ее трахать, чтобы она оставалась с таким тупым уродом?» У Слоу спирает дыхание от неожиданного хамства, глаза расширяются, а рот приоткрывается. Брианна 88: «И слова сказать не можешь, член без мозгов» Поняв, что нарвался лишь на глуповатую дурочку в синей кофте из Калифорнии, Слоу лаконично и с милой улыбкой, как учила Муна, показал в камеру средний палец и одним движением добавил злосчастного пользователя в черный список, довольно отставив компьютер в сторону. - Опять ручонки загребущие до имущества чужого добрались? – Муна поставила перед ним две чашки с чаем, выпрямившись и уперев руки в бока. – И не стыдно? Она убрала выбившуюся прядь за ухо и язвительно посмотрела на провинившегося парня, что встал с дивана, скопировав растянутую ухмылку и подойдя ближе. - По-моему, стыдно тут должно быть той, что по ночам порно посматривает, разве нет? - Это было в целях обучения. Должна же я хоть как-то вносить разнообразие, - она пожимает плечами, переминаясь с ноги на ногу и не имея ни малейшего чувства стыда. - Смотря лесбийское порно с мулатками? – его удивление кажется естественным поначалу. Муна теряется в лице, а губы приоткрываются. - Что? Да нет там такого, врешь ты все! – она легко ударяет его в плечо и уже хочет обойти кофейный столик, чтобы уличить лжеца, как крепкие руки отрывают ее от пола, отчего Муна взвизгивает, напрягаясь и впиваясь ногтями в шею Слоу. – Отпусти и дай мне показать! Пусть мир узнает своих врунов! - Единственное, что ты мне сейчас покажешь, - это то, как все же две разгоряченные мулатки смогут внести в нашу спальню разнообразие. Остальное мне мало интересно, - он чувствует ее дыхание на своем плече, как щекочут волосы кожу, и недавний урод из интернета перестает его волновать. Его губы растягиваются в улыбке, а взгляд скользит по белой макушке. Муна расслабляется в его руках, слыша размеренное сердцебиение и откидывая дурные мысли о разрезанной беременной девушке. Это была шутка – не более. В какой-то момент они оба утешаются понимаем того, что в какой-то момент стоит промолчать о волнующем сердце и мозг, чтобы сохранить спокойствие ситуации. *** Муна резко дергается на кровати, просыпаясь и открывая глаза. Ее лоб увлажнен, а в горле пересохло. Она медленно моргает, приходя в себя после очередного кошмара, и упирается невидящим взглядом в белый потолок спальни в полумраке. Она хмурится, устало проводя руками по лицу, тяжело выдыхая и переворачиваясь на бок. Ближе к Слоу – так спокойнее. Она обхватывает его руку своими двумя, утыкаясь носом в плечо и прикрывая глаза, втягивает в себя аромат спокойствия и безмятежности сна парня, что в очередной раз развалился на большей части кровати и громко сопел. В любую другую ночь Муну бы это разозлило, но сейчас голова была занята абсолютно другими мыслями. Она прижимается к Слоу ближе, надеясь, что вновь возникшие в памяти кадры убийства испугаются его ментальной силы, и она сможет наконец поспать. Муна жмурится, не замечая, как впивается ногтями в бронзовую кожу, а сопение парня перестает быть таким громким, грудь при вдохе поднимается выше. - Муна? – она дергается от его шепота, открывая глаза. Он вяло поворачивает голову, с титаническими усилиями делая пробужденный вид. – Ты чего царапаешься? Она тут же убирает руки от него. - Да нет, я просто… - неожиданный громкий треск, глухо раскатившийся по гостиной, прерывает на полуслове, заставляя сесть на кровати. – Что это? Слоу напрягается, просыпаясь в момент, и, пройдясь с нажимом рукой по лицу, встает с кровати. Он хмурится, злясь, губы сжимаются в тонкую полоску, а шея с плечами вздымаются, как у зверя. Пальцами касаясь стены и смотря пристально на арку, разделяющую спальню и гостиную, он выглядывает из-за угла. Муна скидывает одеяло с ног и встает следом за ним, втягивая шею и притягивая руки к груди. Она немного горбится, чувствуя, как по полу веет холодом от открытого окна. - Оставайся тут, - тихо прошептал он, одной рукой отведя Муну ближе к стене и , сделав короткий выдох, резко вышел из спальни, осматривая пустую гостиную, залитую светом включенного ноутбука. Механический треск повторился вновь, расслабивший Слоу тем, что доносился из громко выкрученных колонок. - Я забыл выключить твой ноут, все в порядке, - Адамс натянуто усмехается, качая головой и медленно подходя к кофейному столику, замирая в шаге от его, вспоминая… После того, как Муна застала его днем, он отложил ноутбук в сторону так, что тот «смотрел» экраном на диван. Но сейчас он был повернут в противоположную сторону, что было немного странно, ведь Муна с того момента была с ним, и на что-то подобное не отвлеклась. Он осматривается по сторонам, чувствуя, как адреналин и напряжение разливается по мышцам, где-то в ногах становится холодно. Треск неожиданно повторяется, экран мерцает, позволяя увидеть, как курсор мышки двигается сам по себе. Слоу замирает на месте, приоткрывая рот и завороженно глядя на экран. «Мышка» добирается до свернутого ранее окна с видео чатом, разворачивая программу и выводя на экран два окна, в одном из которых отражался пораженный Слоу в темноте гостиной. Машинально Адамс обернулся назад, убедившись в том, что никого нет, и, найдя глазами второе окно, мысленно чертыхнулся. Это была та самая девушка в синем свитере на фоне солнечной Калифорнии, что донимала его днем, и которую он сегодня добавил в черный список. Или нет? Соединение с пользователем «Брианна 88» установлено. Можете начать говорить. Он слышит, как сзади подходит все еще напуганная Муна, прижав одну руку к груди, а второй касаясь подрагивающих губ. - Что это? – она тоже скользит взглядом по экрану, видя себя в маленьком окошке справа и вспоминая тот вечер, когда хмельное пиво разлетелось по полу, а она перестала нормально спать. Треск становится все громче, заставляя парня с девушкой даже слегка поморщиться, прикрывая уши. Как неожиданно он сменяется на ее любимый джаз, что слабо доносился до микрофона, но который она могла легко узнать. Это был Луи Армстронг с характерными для старой записи на виниловую пластинку и проигрыванием на граммофоне потрескиваниями. И Муна бы даже вздохнула спокойно, если бы не помнила, что именно эта пластинка играла у нее, когда невинную девушку кромсали на другом конце монитора. Она сжимается в комочек, чувствуя комок отвращения, тошноту в горле. Ладонь впивается в губы, заставляя держать все в себе. - Муна? – Слоу оборачивается к девушке, подхватывая ту в падении на колени, и опускает медленно на пол, даже не замечая поначалу, что всхлипы эхом раздаются по комнате. Плакало двое. Муна замирает, переставая дышать и понимая, что эхом ей отдается некто в ноутбуке, зарегистрированный под никнеймом «Брианна 88». Она поднимает голову к ноутбуку, но видит лишь статичную картинку. Лишь только слышит, как всхлипы становятся громче, а джаз постепенно смолкает. Они прерываются на шумное быстрое дыхание, как у человека, находящегося на грани истерики. Как у Муны до того момента, как она замерла и перестала дышать. Из колонок доносится хрип вместо выдохов, редкое дыхание перерастает в судорожное. Человек чем-то давится, громко кашляя и с силой заставляя собственные легкие втянуть в себя хоть немного воздуха. Тихие разговоры на заднем плане. Шумное дыхание... -… как через мешок, - тихо шепчет Муна, утыкаясь носом в расстояние меж коленей, касаясь горячим лбом холодного пола. - Что? – не понимает Слоу, в такт ей отвечая шепотом. Резкий визг заставляет вздрогнуть обоих, обернуться вновь на экран, но даже после этого картинка не перестает оставаться недвижимой. Крик разрывает барабанные перепонки, а шум дергания веревки для включения какого-то мотора накаляет нервы. Взвизгнула ленточная пила, а шепот с заднего плана переместился на передний. Гостиная погрузилась в слабое и нелепое бормотание, а затем залилась откровенным и нечеловеческим смехом, отбившим дыхание у Слоу. - Нет!... – вскричала девушка, скинув что-то тяжелое на пол. – Нет! Пожалуйста! Не надо! Ее крик разрывал Муну изнутри. Воспоминания накрыли с головой, заставив девушку закашляться от ярких пятен вскрытого округлого живота. Вокруг нее, всюду, была кровь, едкий железистый запах вновь впился в обонятельные рецепторы. Все было покрыто ею, - даже ее собственные язык и горло. Она чувствовала, как сглатывает кровь невинной жертвы, как ее запекающаяся кровь покрывает тело, как даже самая обычная капля пота имеет красный оттенок. Ее трясло в судороге, воздуха стало резко не хватать, а рядом сидящий Слоу ей что-то кричал, пытаясь утешить и поднять на ноги, но безуспешно. Ее будто пригвоздило полу. У Муны был открыт рот и зажаты уши, голосовые связки напряглись. Она кричала, но не слышала собственного голоса – лишь только Слоу что-то жужжал на ухо о полиции, поглаживая ее по спине. Размазывая остатки свежей крови беременной девушки и не рожденного малыша меж лопаток. Запах железа давит на носоглотку, а сжимающие руки - на виски. Она слышит частое биение сердца, задыхается в собственных воплях, отчаянно готовая и старающаяся принять помощь от перепуганного Адамса. Чувствует на горячих щеках раскаленные слезы, слышит, как они скатываются по коже вниз и с каким шипением кислоты разбиваются о деревянный пол. Муна давится слюнями, наполненными чужой кровью, пытается их сплюнуть, но они повисают густой жижей у нее на губах, размазываясь по подбородку и мгновенно засыхая. Она видит, как темный, едва освещенный экраном ноутбука, паркет сужается в ее глазах по краям, доходя до состояния простой точки. Чувствует, как ноги становятся ватными, а воздуха в легких все продолжает не хватать. Она чувствует кожей легкое дуновение ветерка и то, как колени подгибаются. Она летит в черноту бездны, ограниченную лишь мелкой точкой, наконец-то полностью расслабившись. Наконец-то ей уж не страшно. Слоу глохнет в ее истошном крике, смешивающемся с визгом бензопилы и отчаянной мольбой разрезаемой напополам девушки по другую сторону экрана. Адреналин бьет по вискам, а разум отключился, перестав обнадеживать тем, то это лишь дурацкая шутка дурацкого интернет-тролля. Муна слабеет на глазах, теряя сознание и падая на пол, но Слоу успевает ее поймать, отчетливо слыша, как раздается очередной механический треск и… …все стихает. В ушах долбит бурлящая кровь, а дыхание отдается топотом по всему телу. Он опускается на пол вместе с не двигающейся Муной в холодном поту, абсолютно ничего не понимая, напуганный до полусмерти. И лишь негромкий звук компьютера вновь отталкивается от стенок. «Соединение с пользователем «Брианна 88» разорвано. Желаете повторить звонок?»